Правозащитники решили выработать определение «политических заключенных». Они разделят преследуемых за общественную деятельность и совершивших преступления с политическими мотивами.
Необходимость инновации вызвана, прежде всего, активным нежеланием международной правозащитной общественности защищать русских националистов и всё возрастающим неудобством позиции международных правозащитников, игнорирующих русских политзаключённых.
«Нет общепринятого понятия «политический заключенный». Сейчас оно определяется на умозрительном уровне», — говорит член совета «Мемориала» Сергей Давидис. Он рассказал РБК daily, что в начале недели правозащитники из разных стран встретились в Литве, чтобы обсудить эту проблему. Г-н Давидис говорит, что к апрелю они выработают критерии для определения этого явления, затем концепция будет презентована правозащитным организациям и госструктурам.
В работе участвуют правозащитники из России, Украины, Белоруссии, Азербайджана — в этих странах проблема достаточно актуальна. Россию представляли Сергей Давидис и бывший член президентского совета по правам человека Валентин Гефтер, были участники Харьковской Хельсинкской группы, Белорусского дома прав человека и др. Присутствовал наблюдатель от Freedom House, представитель Amnesty International связался с участниками семинара по Skype.
Господин Давидис не уточнил, были ли приглашены к этой работе какие-то представители русских правозащитных организаций, но мы и так знаем, что нет. Ни с представителями ПЦ РОД, ни с Русским Вердиктом, ни с другими русскими правозащитниками вопросы их поездки на литовский саммит даже не обсуждались. И даже по Skype высказать своё мнение им никто не предложил.
Политические репрессии хотят разделить на три категории: дела против людей, не совершавших ничего противоправного; дела, в которых сложно понять, прибегали ли обвиняемые к насилию, уничтожению собственности либо призывали к этому. Третья категория — дела, в которых обвиняемые — безотносительно того, что они сделали, — преследуются государством с нарушениями, избирательно или непропорционально жестко по политическим мотивам.В первом случае правозащитники будут требовать освобождения политзеков, в других — справедливого расследования и суда.
Алексей Гаскаров, представляющий антифашистов в Координационном совете (КС) оппозиции, понимает логику правозащитников и говорит, что понятие «политзек» явно нуждается в уточнении: например, сейчас националисты просят КС оппозиции признать политзеком Владимира Квачкова. Господину Гаскарову оказалось неудобным привести пример с Тихоновым и Хасис, обвинённым в убийстве близкого к антифашистам адвоката Маркелова и журналистки Бабуровой, которое демонстративно игнорируется основной массой статусных правозащитников. А на взгляд редакции АПН именно это дело ярко демонстрирует истиные движущие причины методических разработок правозащитников.
Наплевав на то, что Тихонова и Хасис до суда публично объявил виновными директор ФСБ, заявив об этом президенту РФ (а не было ли в этом давления на суд?), на бесконечные процессуальные нарушения в процессе следствия и суда, некоторая часть международной правозащитной общественности желает отказаться от признания этих людей настоящими политзаключёнными под предлогом, что они "совершили преступление по политическим мотивам".
Мы полагаем, однако, что в данной ситуации не удастся сделать хорошую мину при плохой игре и искусственно поделить политзаключённых на подлежащих защите и не подлежащих.
