Ушедший год оказался непростым для православных верующих: послевыборные страсти, информационные войны, атаки на патриарха Кирилла и его проекты. Особенно показательным в этой связи стал наезд под занавес года на православную миссию, на ее представителя в лице свящ. Иоанна Привалова. Самое интересное, что на него напали те люди, которые по логике вещей должны были поддержать его усилия. В крайнем случае, если батюшка в чем-то ошибается (а не ошибается только тот, кто ничего не делает), поправить. Но по тону публикаций, направленных против заостровского прихода под Архангельском, можно было понять: священника хотят съесть. И его через две недели после начала информационной войны фактически съели. Правящий архиерей перевел о. Иоанна в кафедральный собор «под присмотр», а приход, образно говоря, превратился в руины. Там, где раньше на богослужении стояло двести человек, остались считанные единицы. Там, где раньше звучали детские голоса воскресной школы, воцарилась мертвящая тишина. Верующие ногами проголосовали против перемещения любимого батюшки.
Те, кто гнал волну, сегодня празднуют победу. Однако это победа пиррова. Она ставит серьезные препятствия на пути развития православной миссии. В результате ее тысячи русских людей могут так и не переступить порог церковной ограды.
Так почему же «съели» миссионерский приход? Ответ, вроде, лежит на поверхности. Прихожане отклонились от формата привычной церковности, попали под влияние известного катехизатора о. Георгия Кочеткова, который стремится к литургическому возрождению. И «новые старообрядцы» внутри церковной ограды решили расправиться с ними таким вот традиционным для большевиков образов – разогнать. Как известно, нет человека, нет и проблем.
Мне уже приходилось писать на страницах АПН, что «кочетковцы» никакие не модернисты, а нормальные христиане. И реагируют они на многие прелести современной жизни вполне в консервативном русле: не принимают идеи гей-парада, не одобряют "свободную любовь", не соглашаются нарушать заповеди Божии. Несмотря на стрелы, летящие в их адрес, «кочетковцы» продолжают приводить в церковную ограду наших разуверившихся во всем соотечественников. Они – та питательная почва, где может развиться здоровый консерватизм. Поэтому так важен диалог между ними и вменяемыми, институционально организованными консерваторами. Однако агрессивные действия со стороны «новых старообрядцев» могут помешать наведению мостов.
Впрочем, в уничтожении заостровского прихода приняли участие не только радетели обряда.
Известный миссионер Русской православной церкви о. Олег Стеняев, окормлявший в свое время общество «Память», уже не один год пытается донести до общественного сознания простую мысль: контрмиссия, если она занимается только борьбой с врагами, опираясь на репрессивный аппарат государства, может принести колоссальный вред самой Церкви. Контрмиссия не может существовать в отрыве от миссии, от положительной проповеди. И эта положительная проповедь требует творческого подхода к традиции, и даже, может быть, воскрешения древних практик оглашения (то есть научения в вере). Этим, собственно, и занимаются «кочетковцы». Новое, в конечном счете, оказывается хорошо забытым старым. Однако деятели, без конца воюющие с врагами, могут об этом даже не подозревать в силу своей профессиональной занятости и нежелания посмотреть чуть дальше собственного носа.
К таким персонажам относится сектоборец Александр Дворкин, с которым о. Олег Стеняев не раз конфликтовал именно из-за понимания миссии. Александр Дворкин, долгое время проживший в США, многие контрмиссионерские подходы перенял в Америке у антикультистов. Теперь он их апробирует не только против сектантов, но и против своих же братьев-православных. Почему Дворкин видит в них конкурентов – понятно. Они занимают ту же нишу и мешают распространению его представлений внутри церковной ограды. Действительно, судиться с сектантами проще, чем приводить людей к вере, заниматься длительным оглашением. У Дворкина немало последователей в Архангельской епархии, которую он неоднократно посещал. Среди них – руководитель епархиальной миссии о. Евгений Соколов. Эти люди дождались изменения в епархиальном руководстве (прежний епископ, поддерживавший о. Иоанна, умер) и начали раскручивать механизм гонений. Набор обвинений, выдвинутый ими, подробно приводится в статье на АПН «Заостровский раскол Иоанна Привалова». Нет нужды в светском издании отвечать на них. Тем более что большая часть высосана из пальца. Лучше приведу несколько слов прихожан.
Вот что пишет Наталья Голубева: «Как радостно было видеть изменения, которые происходили на моих глазах: храм наполнялся людьми, а температура в нем становилась все выше и выше. Еще радостнее было ощущать изменения, происходившие внутри меня. Обретение веры – это очень непросто. Для меня это был «путь волхвов», трудный и долгий. Но зато, это такое счастье. И я это счастье пережила. Через год после моего крещения на оглашение пошел мой муж. И пришел он не потому, что поверил моим словам, а потому, что увидел изменения, которые произошли во мне, в моей и нашей жизни. Здесь, в Заостровском храме, мы венчались, здесь крестилась наша дочь».
А вот строки из письма Натальи Тихомировой: «Когда впервые приехала в Заостровье, детям было 12 и 14 лет. В таком возрасте трудно приводить детей к Богу. Но именно здесь, в Заостровском храме, благодаря проводимой детской работе сын Павел и дочь Ксения приобретали первые уроки веры. Сейчас сыну 26 лет, закончил университет, работает. Дочь – студентка Академии живописи. Но главное, что они стали верующими».
Недоброжелатели о. Иоанна ставят в вину священнику даже то, что его посещали Наталья Солженицына, Ольга Седакова, Никита Струве, Сергей Юрский. Мол, это все для пиара. А между тем, именно благодаря таким усилиям и осуществляется реальная связь между религией и культурой, и провинция в каком-то смысле превращается в культурный центр.
Об этом можно говорить долго. Речь о другом: на о. Иоанна наехали не только «новые старообрядцы», но и контрмиссионеры. Есть опасность, что вскоре атакам подвергнутся и другие миссионерские приходы в других епархиях. А у священников, готовых заниматься положительной миссией, опустятся руки.
Поэтому события в Заостровье можно оценить как неприкрытый наезд не только на о. Иоанна Привалова, но и на патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Миссия под ударом.
Борис Колымагин
