Дискуссия о России как импортере вооружений началась с известного заседания Совета безопасности РФ под председательством Владимира Путина в сентябре 2012 года, когда было заявлено о необходимости пристальной оценки импортных контрактов, в частности, контракта на поставку и отверточную сборку бронемашин Iveco. Тогда Дмитрий Рогозин заявил: «На Совбезе сформулирована задача еще раз проанализировать все совершенные к настоящему моменту сделки как с точки зрения цен, так и с точки зрения наличия ноу-хау, технологии и опыта. Насколько производство импортных образцов действительно локализуется на территории России или речь идет только об отверточной сборке? Отверточной сборки больше не будет, заявляю об этом категорически». После этого заседания встал вопрос о том, какой именно нам импорт нужен, в каких объемах и до каких пределов.
Мы уже писали об ответах на этот вопрос, которые были предложены в докладе Общественного совета Председателя ВПК «Россия как импортер вооружений». Не так давно дискуссия получила развитие – 11 декабря 2012 года доклад стал предметом обсуждения целого ряда видных военных экспертов на круглом столе в Общественной палате РФ. Обсуждение ставило перед собой цели формирования пакета рекомендаций председателю Военно-промышленной комиссии (ВПК) Дмитрию Рогозину в отношении импорта вооружений и военных технологий. На заседании присутствовали ведущие военные эксперты, представители различных исследовательских организаций, крупнейших российских оборонных корпораций.
Точкой отсчета для обсуждения стала констатация низкого качества заключенных импортных контрактов. Председатель президиума Общественного совета ВПК Михаил Ремизов отметил: «Эти сделки проводились в обход базовых принципов, которых стараются придерживаться развитые страны. В общем знаменателе у них несколько явных дефектов: отсутствие четкой постановки задач, решаемых импортом ВВТ, отсутствие сравнительных испытаний, отсутствие открытого конкурса, отсутствие технологической и кадровой базы для обслуживания продукции, отсутствие офсетной составляющей сделки и требований по передаче технологий. К этому стоит добавить и более высокую стоимость по сравнению с отечественными аналогами». Ремизов предложил рассмотреть возможность ревизии уже заключенных импортных контрактов, не опасаясь, что это подорвет репутацию России. Учитывая особенности международного рыка вооружений, пересмотр и даже отмена контрактов на нем не редкость. При наличии разумных обоснований, это не подрывает репутацию заказчиков. Скорее репутацию страны подрывает неумение отстаивать национальные интересы на этом рынке. «На мой взгляд, ущерб наносит репутация бессистемного, неквалифицированного заказчика, которую мы приобрели своими прошлыми закупками (беспилотники, «Мистрали», Ивеко, отчасти снайперское оружие). Если мы закрепляемся в этом амплуа «неквалифицированного» заказчика, то можно не сомневаться, что и в дальнейшем наши технологические, экономические, политические интересы будут игнорироваться».
Нужно выработать политику импорта вооружений и военных технологий – так ставилась задача перед ведущими экспертами. Эта новая политика должна быть тесно связана с развитием оборонной промышленности и оборонзаказом: «Мы прекрасно отдавали себе отчет в том, что проблема импорта – часть более общей проблемы планирования военного строительства и развития ОПК. Мы склонны рассматривать оборонзаказ в контексте промышленной политики, поскольку конфликты прошлого и будущего – это столкновение не только армий, но и военных экономик», - отметил Ремизов. Действительно, если военный импорт не усиливает военную промышленность и не способствует прогрессу национальных военных технологий, то толку от него мало. Примеры, когда страны вооружали свои армии целиком или по большей части импортным вооружением, демонстрировали негодность такого подхода.
Что нужно, а что не нужно импортировать
Почему сложилось такое странное положение, когда один из крупнейших в мире производителей оружия оказался не в состоянии сформировать политику импорта вооружений и военных технологий? Главный редактор «Арсенала Отечества» Виктор Мураховский сформулировал свой ответ на этот вопрос: «У нас есть развитое законодательство, но касающееся экспорта вооружений. Нет структур, которые бы специально занимались импортом». Все структуры, вся законодательная база в России была целиком и полностью ориентирована на экспорт вооружения, и когда встала задача импортировать отдельные образцы военной техники, оказалось, что этим некому заниматься, нет необходимого опыта, что породило известный волюнтаризм Министерства обороны РФ в заключении импортных контрактов.
Эксперты без особого труда выдвинули основные критерии для военного импорта. Начальник Организационно-контрольного управления ФГКУ «Дирекция по строительству и эксплуатации объектов Росграницы» (в прошлом – сотрудник Генштаба), генерал-майор Анатолий Ганнота отметил, что ни в коем случае не должны импортироваться компоненты, связанные с управлением войсками: «Имеется перечень продукции, которая не подлежит импорту — системы управления войсками, боевые алгоритмы и так далее». Он особо подчеркнул, что в российской армии имеются большие проблемы с системами распознавания «свой-чужой» и даже продемонстрировал ролик, показывающий вид из кабины штурмовика Су-25, который атаковал танки. У пилота самолета, как отметил Ганнота, не было никаких сведений о том, чьи это танки и не было никаких гарантий, что он не накрыл своих. Это серьезнейшая проблема не только для российской армии: «До 18% потерь США в локальных войнах произошли от того, что своих принимали за чужих. Каждый пятый американец был убит или ранен своими. В нашей армии — это порядка 25% по нашим подсчетам. Это серьезнейший урон и подрыв боеспособности», - подчеркнул Ганнота. Возратившись к примеру с Су-25, он сказал: «На наших самолетах вообще нет системы опознавания наземных объектов. Возникает тенденция, что чем мощнее будут наши поражающие средства и чем меньше мы будем заботиться об опознавании, тем больший урон мы нанесем своим же войскам». Импорт систем управления и опознавания крайне опасен тем, что в них могут быть сделаны закладки, которые в момент боевых действий могут или вывести ее из строя, или же переориентировать удары по своим же войскам. По мнению генерал-майора, это тот компонент вооружений, который должен быть целиком российский.
Вместе с тем, Ганнота не выступал против импорта как такового, если он будет ограничен определенными требованиями. Как практик, он тут же эти требования сформулировал: «Нужен федеральный закон об импорте вооружений и военной техники. Это может быть свод правил, выработанный экспертами:
1. Инициатор импорта — МО и ВПК.
2. Инициатива по типу и количеству образцов техники. МО — тактические, ВПК - технологические.
3. Невозможность производства должна быть количественно обоснована.
4. Иностранная техника может дополнить российскую не более чем на 5% всего имеющегося парка.
5. Импортируемая техника не определяет функционирования системы связи и системы государственного опознавания.
6. Импортируемая техника по истечении жизненного цикла заменяется отчественным аналогом следующего поколения».
В принципе, эти рекомендации могут быть положены в основу политики импорта вооружений и военных технологий.
Упор на технологии и элементную базу
Другие эксперты, в основном, представлявшие оборонную промышленность, концентрировали внимание на необходимости импорта технологий, оборудования и комплектующих. «Нам нужно заниматься комплектующими: материалы, элементная база. Основные усилия надо сосредоточить на импорте комплектующих, на технологиях по комплектующим, создании совместных производств», - подчеркнул Мураховский. Он привел ряд примеров, когда ТТХ боевой техники существенно снижались из-за того, что российские предприятия не могли освоить производство двигателей, брони, электроники в силу отсутствия элементной базы: современных материалов, металлов и сплавов, компонентов, технологий, оборудования.
Россия может разрабатывать современную боевую технику на уровне передовых образцов или даже лучшую в мире, но трудно освоить ее производство по чисто технологическим причинам. Здесь наша страна существенно отстает от других стран и импорт вооружений и военных технологий мог бы поправить положение. С Мураховским полностью согласился заместитель председателя комитета ГД РФ по промышленности Павел Дорохин: «Импорта вооружений как готовой продукции быть не должно. Мы должны закупать технологии, станки и оборудование». Дорохин сказал, что нужно создать специальные центры обмена технологий: Российско-Европейский и Российско-Азиатский, которые бы отслеживали технологические новинки и находили пути доступа к новым технологиям и оборудованию. Создание Российско-Европейского центра, по словам депутата, было поддержано Дмитрием Рогозиным.
Понятно, что импорт технологий сталкивается со множеством сложностей. Некоторые эксперты отмечали, что преодолевать барьеры на этом рынке можно за счет участия капитала в перспективных венчурных проектах за рубежом, не говоря уже об активизации технологической разведки. Однако главная проблема, вероятно, в другом. Мало купить технологию или оборудование, надо еще обеспечить их широкое внедрение на российских предприятиях.
Президент - Председатель Совета Директоров ЗАО «Двигатели "Владимир-Климов-Мотор-Сич», генерал-полковник Анатолий Ситнов высказал свою позицию производственника: «Я предложил создать государственную лизинговую компанию для поддержки технологического переоснащения производств». Это мнение разделялось и другими экспертами, представлявшими оборонные предприятия, которые выразили большую заинтересованность в получении новейшего оборудования при государственной поддержке. Также для выполнения ряда задач, например для утилизации боеприпасов, требуется аренда иностранного оборудования, поскольку закупать и даже брать его в лизинг невыгодно.
Ситнов, проявивший большую решительность, также предложил внести в рекомендации для ВПК пункт об усилении технической разведки, прямо призвав «заимствовать» западные технологии, какие окажутся в пределах досягаемости. Предложение было многими поддержано, однако ближе к завершению дискуссии известный эксперт по рынкам вооружений Константин Макиенко отметил, что главная проблема не в доступности технологической информации, а в готовности «рецепиентов» ее полноценно освоить и реализовать в производстве.
Пространство кооперации в СНГ
У России есть особые отношения со странами СНГ в производстве вооружений, с Беларусью и Украиной. Однако импорт из этих стран до сих пор не урегулирован, и для установки белорусских комплектующих на российскую технику, идущую в армию, каждый раз требуются решения президентского уровня. Это один из показателей того, что вопросы импорта продукции военного назначения не были всерьез проанализированы и отрегулированы. Импорт иностранных комплектующих раньше велся в основном для выполнения экспортных контрактов. Главный редактор журнала «Национальная оборона», директор Центра анализа мировой торговли оружием Игорь Коротченко предложил: «Надо оговорить партнерство в рамках стран СНГ. У нас есть два привилегированных партнера: Беларусь и с некоторыми оговорками — Украина. Здесь вопросы кооперации должны быть прописаны отдельно». Анатолий Ситнов также считает, что нужно выделить военно-техническое сотрудничество со странами СНГ в отдельную категорию и прописать его условия отдельно. Действительно, с Беларусью и Украиной еще с советского времени остались тесные кооперационные связи, без которых трудно обойтись в производстве целого ряда важнейших видов вооружений. К примеру, по словам Ситнова, без украинского предприятия «Мотор-Сич» трудно развивать производство вертолетных двигателей. Было также отмечено, что целесообразно эту кооперацию развивать и подключать к ней другие страны СНГ, которые раньше производили важные компоненты вооружений.
Чего не хватало?
В стороне от обсуждения остались, по крайней мере, три темы. Во-первых, дискуссия об импорте вооружений и военных технологий слабо затрагивала вопросы собственно военной безопасности, готовности страны к войнам разной интенсивности. Складывалось впечатление, что эксперты говорят о вооружении, как о товаре, а не как о средстве ведения войны, что существенно изменяло направление рекомендаций. Если вооружение рассматривать как средство для войны, то приоритет неизбежно отдается собственным разработкам, а не сотрудничеству с другими странами — делу в военное время ненадежному.
Во-вторых, совершенно не рассматривался вопрос о развитии новых методов ведения вооруженной борьбы, использования новинок военной мысли. Эксперты целиком и полностью опирались на уже накопленный опыт и не делали попыток заглянуть в завтрашний день. Но это рискованная позиция, когда можно оказаться с морально устаревшим вооружением.
В-третьих, не уделялось почти никакого внимания развитию военного роботостроения — нового направления в армии и оборонной промышленности ряда развитых стран.
Так что рекомендации экспертов, безусловно, хорошие и актуальные, но вовсе не исчерпывающие и не учитывающие многие серьезные и перспективные новшества в области вооружений и военных технологий.
Вместо послесловия
Пока эксперты обсуждали тему импорта вооружений и военных технологий, преседатель ВПК Дмитрий Рогозин съездил в Италию, где довел до итальянских партнеров, что прежний контракт по Iveco Россию больше не устраивает. Были заключены новые договоренности о переработке конструкции машины, о размещении производства на базе ОАО «КамАЗ», и о достижении в течение четырех лет 80%-ной локализации. Были достигнуты и другие договоренности по привлечению итальянских технологий в российскую промышленность, и не только военную.
