Только ленивый сегодня не говорит о том, что в России наступает реакция. Хотя, как вы понимаете, информации я получаю разве недостаточно из-за своей изоляции, но, тем не менее, общее настроение передается и сюда.
В самом деле, Госдума наштамповала за месяц столько драконовских законов, что самое время вспомнить о феномене коллективного умопомешательства. Чудовищных штрафов за нарушения казарменных правил проведения митингов депутатам показалось мало, размеры санкций «за клевету», вновь отнесенную к разряду уголовных преступлений поражают воображения – счет идет на миллионы рублей. Очень похоже на массовый психоз – как в средневековом женстком монастыре, где все монахини вдруг разом замяукали.
Прикормленные политологи ласково чирикают что-то о «мировом опыте», дескать, есть государства, где за клевету и похлеще наказывают, мол, зря общественность беспокоится. Не знаю, верит ли им кто-нибудь, разве что самая дремучая часть общества, заснувшая еще во времена брежневского застоя, и до сих пор не рискнувшая проснуться. Какой «мировой опыт», когда в России все суды выровнялись по Басманному, когда на смену права давно пришла расправа!
Впечатляет и закон о цензуре в Инете: надо полагать, кому-то не дает спать китайский опыт фильтрации интернета. Там, говорят, крамольные фразы автоматически банятся. И ничего, народ спокоен.
Ну, так, во-первых, в Китае коррумпированных чиновников каждый год сотнями расстреливают, включая министров и губернаторов, для успокоения широких народных масс.
А, во-вторых, и это главное, среднестатистический китаец с каждым годом живет все богаче и свободнее, чего не скажешь о россиянине.
Я это говорю к тому, что Инету рот они не заткнут, только большее раздражение вызовут. Это же касается и пресловутого закона «об иностранных агентах» в НКО.
Граждане общественники, закон, конечно, глупый и подлый, и принят явно в отместку за список Магнитского. Но что вы так паникуете? Неужели полагаете, что здравомыслящих людей отпугнет ярлык «иностранный агент» на коробке с гуманитарной помощью? Или доклады о нарушениях на выборах ассоциации «Голос» станут менее убедительны, из-за того, что их подписывает «иностранный агент»? На такую дешевую наживку клюнет лишь человек малообразованный и аполитичный (но от гуманитарной помощи, кстати, при этом не откажется), а он и сейчас считает всех вас «агентами госдепа».
Не нужно нервничать – собака лает, а караван идет. Худо-бедно, но идёт.
Конечно, усложнение бухгалтерской отчетности создает для НКО известные проблемы, конечно, искусственно формируется неблагоприятный для гражданских активистов психологический климат, но зато общество избавляется от последних иллюзий в отношении нынешней власти.
Говорят, в загашнике у Госдумы есть и другие, не менее «продуманные» законы: например, об уголовной ответственности за распространение панических слухов. Видимо, власть имущие ожидают новых катастроф, похлеще той, что случилась в Крымске, и абсолютно уверены в том, что государство и впредь будет демонстрировать такую же беспомощность и то же пренебрежение к людям. Кто бы сомневался, вспомните хотя бы летние пожары 2010 года.
Печально это. Но не ново. И непонятно, почему гражданское общество должно втягивать голову в плечи из-за подобных законотворческих инициатив.
Власть ясно показывает, что смертельно боится своего народа. И правильно делает. Она заслужила к себе самого нелицеприятного отношения. Но причем здесь реакция? Мы ничего не путаем?
Ведь под реакцией обычно принято понимать изменение настроений общества, разочарование в идеалах прогресса, массовый поворот в сторону консервативной идеологии.
Общества, а не власти!
А то, что мы сейчас наблюдаем в России, отнюдь не свидетельствует о консервативном повороте в настроениях общества.
В этом отношении самым показательным событием можно считать начавшийся процесс над «Пусси Райот».
На эту тему стоит поговорить подробнее, поскольку сам панк-молебен и последовавшие за ним события не просто характеризуют нынешнее состояние общественного сознания, но и явились катализатором давно назревавшего идеологического раскола в российском обществе.
Многие справедливо полагают, что нельзя приветствовать какие бы то ни было посягательства на веру и сложившуюся церковную обрядность. Ведь РПЦ продолжает оставаться носителем духовности и стержнем отечественной истории. И с этим спорить трудно. Но!
Но то, что происходило потом – прежде всего – позиция государства по отношению к пусть и неблаговидному, но никак не относящемуся к его компетенции поступку, развернувшаяся вокруг суда над девушками идеологическая истерия, вызвала у меня настоящую оторопь.
Согласно действующей Конституции, государство в России отделено от церкви. Вот в Греции – православная церковь имеет государственный статус. Но мы не в Греции, мы в России, здесь на самом деле все другое. И в наших условиях иная форма взаимоотношений между этими уважаемыми институтами – государством и церковью – в России неизбежно отдает средневековым мракобесием. И чревата крайне тяжелыми последствиями, прежде всего, для церкви, рискующей тысячелетним авторитетом ради сиюминутной политической конъюнктуры.
Процесс над « Пусси Райот» грозит перечеркнуть эту важнейшую конституционную (и цивилизационную) норму, причем инициатива в данном случае явно исходит не от церкви, а от государства. Похоже, что исполнительная власть решила поиграть в «помазанника Божьего», не имея на то ни малейших оснований – ни исторических, ни нравственных.
А уж обвинительное заключение с отсылкой к решениям древних Соборов вызывает неприятные ассоциации и заставляет усомниться в реальности самого 21 века.
Это я опять к вопросу о реакции – так ли она очевидна?
Да, власть наступает на гражданское общество. Да, идут политические процессы. Да, основная масса народа все еще дремлет, взирая с безразличием на борьбу власти с оппозицией. А сама оппозиция сопротивляется усиливающимся репрессиям довольно вяло, не проявляя настоящей солидарности с политзаключенными. Между прочим, мое дело – одно из самых показательных в этом отношении.
Но говорить о том, что «все кончено», когда на самом деле все только начинается, могут лишь люди, в глубине души боящиеся революции куда больше, чем реакции. Вспомните знаменитую фразу булгаковского профессора Преображенского: «Разруха в головах».
С еще большим основанием можно утверждать, что если реакция и побеждает, то главным образом в головах некоторых оппозиционных публицистов, хватающихся за эту якобы истину, в бессознательном стремлении избавить себя от издержек и опасностей какой бы то ни было борьбы.
А борьба предстоит нешуточная, и если в чем-то можно было убедиться летом 2012, так именно в этом.
Режим «управляемой демократии», просуществовавший в нашей стране полтора десятилетия, на глазах трансформируется в «управляемую диктатуру». На блюдечке с голубой каемочкой свободу и демократию никто нам не принесет, ни на какие компромиссы без мощного давления снизу власть не пойдет.
И вместо того, чтобы стенать по этому поводу, следовало бы подумать о том, как действовать оппозиции с учетом этой данности. Как подтянуть информационные и организационные ресурсы, как мобилизовать сторонников на осеннее наступление. Как преодолеть противоречия между разными крыльями оппозиции, серьезно мешающие протестному движению.
Реакция еще отнюдь не победила, новый, может быть решающий, раунд борьбы предстоит этой осенью.
«Марш миллионов», назначенный на 15 сентября покажет реальный градус протестных настроений в обществе.
Нужно сделать все возможное, чтобы он действительно оправдал свое громкое название. Вот тогда и посмотрим: реакция или «мирная антикриминальная революция», начало которой было совсем недавно провозглашено многотысячным митингом на Проспекте Сахарова.
Поживем – увидим. А продолжение записок, надеюсь, скоро последует.
