Бичераховское восстание

Часть 2

Шаг от политического противостояния к вооруженной борьбе был сделан. Враждующие стороны стали готовиться к войне. Первое вооруженное столкновение, случившиеся в районе станицы Прохладной, завершилось 13 июля победой восставших казаков.

Так, в результате боя под станицей Прохладненской красноармейцы оставили более 700 трупов погибших. В руки казаков попало 2 орудия, более 10 пулеметов, 4 вагона со снарядами, патронами, бомбометами, шанцевым инструментом, 500 снарядов с удушливыми газами, походные кухни, 2 легковых и 3 санитарных автомобиля. Кроме того восставшими казаками была захвачена канцелярия командовавшего Красной Армией Егорова, санитарный отряд с врачом, сестрами милосердия, аптекой и перевязочными средствами и большие запасы чая, сахара, продовольствия, и около 40 лошадей.

Бой под станицей Прохладненской оказался краеугольным камнем для дальнейшей борьбы казачества с большевиками. Он поселил в казаках уверенность в своих силах и окрылил их надеждой на скорую победу. При этом, захватив прохладненский железнодорожный узел, повстанцы прервали связь Северного Кавказа с Москвой, тем самым лишив большевиков важной артерии по которой шло финансирование и вооружение. Все эти события по времени совпали с началом 2-го похода Добровольческой армии генерала А.И. Деникина на Кубань.

К началу июля 1918 года восстание распространилось почти по всем казачьим станицам Терека. Красные части, возглавляемые бывшим штабс-капитаном Егоровым, отошли к Минводам и образовали фронт на реке Золке. Восставших активно поддерживали многие осетинские аулы и селения, уже успевшие узнать все «прелести» большевистской политики. Открытое дружелюбие и поддержку проявили также кабардинцы из отрядов ротмистра Заурбека Даутокова-Серебрякова, чей штаб располагался в станице Солдатской. Его отряд надёжно прикрывал левый фланг восставших.

Политическая окраска руководящего органа восстания наложила отпечаток на весь его ход. На протяжении июля казачье-крестьянский Совет, руководимый Г. Ф. Бичераховым вел безуспешные переговоры с краевым Советом Народных Комисаров, а затем с собравшимися во Владикавказе делегатами IV съездом народов Терека. Признавая Советскую власть, Совет требовал изменений политики СНК в отношении терских казаков, прекращения репрессий, возвращения оружия и отставки наиболее запятнавших себя комиссаров.

К этому времени на Тереке уже сформировалось восемь фронтов: Прохладненский, Курский, Кизлярский, Грозненский, Владикавказский, Сунженский, Котляревский и Бургустанский[8]. В этой обстановке 23 июля 1918 года во Владикавказе открылся IV чрезвычайный съезд народов Терека. Революционное крыло IV съезда «обратилось к рядовому казачеству с призывом не поддаваться провокации, отстаивать политику мира и дружбы». По предложению чрезвычайного комиссара юга России Г. К. Орджоникидзе в район боевых действий (Прохладная-Котляревская) выезжала специальная делегация для переговоров о мирном решении всех вопросов. В Моздок была также послана делегация с предложением мира. В ответ на предложение съезда об установлении мира штаб Бичерахова предъявил ультиматум: немедленно снять с Прохладненского фронта все красноармейские части, отвести с фронта бронепоезд, сдать все замки от пушек, удалить с занимаемых постов – военного комиссара Терской области Бутырина, комиссара земледелия Пашковского, комиссара внутренних дел Фигатнера и т.д. Получив ультиматум от Бичерахова, съезд большинством голосов решительно отверг требования казачье-крестьянского правительства[8].

Таким образом, переговоры были прерваны, и 24 июля 1918 года во Владикавказе вспыхнуло восстание поднятое полковниками И. Н. Беликовым и С. А. Соколовым. Полковник С. А. Соколов – выпускник Михайловского кавалерийского училища и Николаевкой военной академии генерального штаба, был не новичком в военном деле. В императорской армии он занимал высокие командные должности вплоть до генерал-квартирмейстера армии и начальника штаба Кавказского гренадерского корпуса. Разработанный С. Соколовым план захвата Владикавказа, состоял в следующем. Полковник Соколов с отрядом из архонских и ардонских казаков вступает в город и занимает Совдеп. Одновременно выступают отряды самообороны Владикавказа, руководимые полковником Беликовым и осетины Осетинской слободки, во главе с полковниками Ивановым и Горшковым. Казаки станиц Сунженской и Тарской занимают Владикавказский железнодорожный вокзал. Змейские казаки перерезают железную дорогу в районе Эльхотово, чтобы к Владикавказу не подошло подкрепление. Кроме этого, в поддержку казаков должны были выступить осетинские отряды полковников Кибирова, Голиева и другие. Общая численность задействованных в операции людей была не более 1000 человек.

План был разработан, но его требовалось согласовать с Казачье-крестьянским советом и получить от него разрешение на занятие Владикавказа. Для этой цели в Моздок отправился полковник Данильченко.

Сейчас трудно сказать, получил ли полковник Данильченко разрешение на занятие Владикавказа. Разные источники противоречат друг другу. Скорее всего, Бичерахов решил, что в случае успеха он поддержит полковника Соколова, а в случае неудачи обвинит его в самодеятельности. Сам полковник Данильченко к началу владикавказской операции не прибыл.

Во Владикавказе же Советы Народных Комиссаров опирались на значительные силы. В первую очередь это был 1-й Владикавказский пехотный полк (800 человек). Большая его часть охраняла 4-й съезд Народов Терека, который проходил в здании бывшего кадетского корпуса на окраине города, остальные красноармейцы находились в Совдепе (бывший штаб 21-й пехотной дивизии) и бывших казармах Апшеронского полка. Незадолго до начала боевых действий во Владикавказ прибыл отряд грузинских большевиков во главе с А. Гегечкори (300 человек). В городе так же находились: красноармейский отряд из китайцев во главе со своим командиром Пау-Ти Саном (400 человек), отряд керменистов-осетин (200 человек), отряды рабочей самообороны Курской и Молоканской слободок и артиллерийская часть. Грозной силой представлял собой и бронепоезд под командованием А. И. Автономова, на котором во Владикавказ прибыл Орджоникидзе[3].

В ходе боев за Владикавказ восставшими казаками была захвачена часть членов Совета Народных Комисаров, но затем по непонятным причинам отпущена. После вступления казаков в город из членов Терского народного совета и делегатов съезда Народов Терека был сформирован временный Исполнительный Комитет во главе с эсером И. Семеновым и Народный Совет, который возглавил эсер В. Полюхов. В Народный Совет вошли 17 казаков, эсеров, меньшевиков и 7 чеченцев во главе с Я. Арсановым. Были сформированы городские органы власти: городская управа во главе с И. Цирульниковым и городская милиция с начальником Подаговым.

2 августа во Владикавказ прибыл Г. Бичерахов. Выступив с докладом на заседании временного Исполкома, он в очередной раз заявил, что лично был против нападения на Владикавказ и что Казачье-Крестьянский Совет воюет лишь с большевиками, а не с народами Терской области.

Бичерахов прибыл вместе с новым командующим всеми боевыми силами во Владикавказе генералом Мадритовым. Эта кандидатура не устроила казаков, так как для них Мадритов был чужаком. А между тем положение противоборствующих сил начало кардинально меняться. Боеприпасов казакам по-прежнему не хватало, казаки, и добровольцы заметно устали. Отряды осетин стали больше грабить, чем воевать. Но, кроме этого, на стороне большевиков выступили ингуши.

На помощь красным из Грозного прибыл отряд рабочих (300 человек) под командованием бывшего офицера Генерального штаба М. Левандовского. Стали подходить отряды керменистов из селений Заманкул (400 человек) и Зальги (400 человек). Вновь вернулся бронепоезд Г.K. Орджоникидзе, который с боем занял владикавказский вокзал. Кроме этого, еще один бронепоезд стал обстреливать станицу Архонскую, создавая впечатление, что на нее готовится наступление. Это вынудило и архонцев уходить из города. Ситуация стала критической, удержать город возможности не было[3].

4 августа 1918 года, ночью, все участники Владикавказской восстания во главе с временным Исполкомом покинули город. Так печально закончились одиннадцатидневные бои во Владикавказе, получившие позднее название Августовских событий. Главная масса ушедших с оружием в руках казаков, офицеров и добровольцев отошла в станицу Архонскую, недалеко от Владикавказа.

Разогнанный во время восстания Совет Народных Комисаров с приходом красных частей в город был восстановлен. А 7 августа 1918 года возобновил свою работу IV съезд Народов Терека. Съезд избрал новый состав Терского народного Совета и Совета Народных Комиссаров.

Прибывший же в Моздок после оставления Владикавказа Исполнительный комитет при содействии Г. Ф. Бичерахова объявил себя временным народным правительством Терского края, подчинив своей власти Казаче-крестьянский совет и взяв на себя руководство восстанием. В середине сентября в Моздоке был созван новый Казаче-крестьянский съезд Терского края, призванный решить принципиальные вопросы устройства построения власти.

В августе 1918 года начались ожесточенные бои в районе Грозного, где три станицы: Грозненская, Ермоловская и Романовская, почти три месяца отбивались от интернациональных батальонов и полков красной армии. Образцом стойкости на Тереке стала многострадальная станица Бургустанская, которая выдержала почти за семь месяцев осады 65 кровопролитных боев, – сожжённая и разграбленная, она получила название «казачьего Вердена». Не менее тяжелые бои шли и под Кизляром.

Восстание к тому времени приобретает такие масштабы, что даже симпатизировавшие Советской власти горцы предпочли выжидать исход борьбы[14]. Именно в это время Г. К. Орджоникидзе предпринимает шаг, подсказанный ему прекрасным знанием межнациональных отношений на Северном Кавказе. Пробравшись через перевалы в горную Ингушетию. В селении Базоркино, через посредство председателя Ингушского национального совета Вассан Гирея Джабачиева – бывшего чиновника царского министерства земледелия, одного из немногочисленной ингушской интеллигенции, Орджоникидзе обращается к многотысячному собранию ингушей. Он обращается к ним от имени Советской власти и просит помочь ей с оружием в руках, за это она готова выполнить решения III съезда народов Терека о выселении казаков с земель и передачи ее ингушам. Долго упрашивать не пришлось – все способные носить оружие ингуши объединились в отряды и ударили в тыл по казачьим станицам[14]. Этот удар отвлек казаков от штурма Владикавказа и Грозного, бросившихся защищать свои семьи и имущество. Подобное обращение было послано большевиками и осетинам, однако автор не встретил ни в одном источнике, пока, какова была реакция осетин на него. В это же время, в августе 1918 года Асламбеком Шериповым была сформирована Чеченская Красная армия, дравшаяся под Грозным. Эти события решили исход движения Г. Бичерахова. Вновь собравшая силы Советская власть подавила мятеж к ноябрю 1918 года. А еще в сентябре злосчастные станицы Сунженская, Тарская, Аки-Юртовская были разоружены, и земельный вопрос был решен горцами силой. Что, несомненно, послужило поводом определенного недовольства Советской властью казаками.

Однако разграбление казачьих станиц Сунженского отдела не помешало Орджоникидзе направить в казачьи станицы группу казаков-большевиков во главе с председателем казачьей фракции Народного Совета области А. 3. Дьяковым. Большевистские агитаторы убедили казаков станиц Карабулакская, Троицкая, Нестеровская, Асси-новская и Михайловская признать Советскую власть и выступить на ее защиту с оружием в руках. Созданные под командованием А. 3. Дьякова казачье-крестьянские отряды численностью до 6—7 тыс. человек получил название «Советских войск Сунженской линии», и сыграли большую роль в подавлении восстания в сунженском отделе, а также в снятии осады с Грозного[13]. Вторым крупным отрядом красных казаков, сформированным из жителей станицы Государственной (около 1500 человек), командовал В. И. Кучура[13].

К началу сентября восставшие оказались в сложном положении: не было ни денег, ни оружия, ни техники. Единственным источником получения оружия и боеприпасов был город Баку. Здесь в это время находился брат Георгия Бичерахова – казачий генерал Лазарь Бичерахов, переправлявший через Старо-Терскую пристань буксиры с винтовками и патронами. Как могли, помогали терцам «волчьи сотни» полковника А. Г. Шкуро, открывшие против Советов фронт в районе Кисловодска[15].

Связь восставших с Добровольческой армией установилась только в сентябре 1918 года. Так, 9 сентября 1918 года для связи с терцами, в распоряжение генерала Д. Ф. Левшина был послан генерал И. Н. Колесников с небольшой суммой денег. Последнему командованием Добровольческой армией предписывалось добиваться установления на Тереке единоличной атаманской власти. В результате на Тереке образовались два центра руководством восстанием: первый в Прохладной, во главе с командующим войсками полковником Н. К. Федюшиным, бывшим председателем Войскового круга П. Д. Губаревым и Д. Ф. Левшиным; второй – в Моздоке, во главе с Г. Ф. Бичераховым и эсеровским комитетом. В итоге начинания терского командования, призванные укрепить фронт и повысить боеспособность армии разбивались о противодействие Моздокского правительства. Результатом противостояния двух центров стала организационная незавершенность структуры терской армии: на фронте бились отдельные отряды ополченского характера, восставшие служили посменно, зачастую обнажая фронт, испытывая недостаток в боеприпасах. Под влиянием этих условий и при постоянном воздействии большевистской пропаганды дух терцев падал. Некоторые станицы целиком или частично переходили на сторону большевиков.

«Достойно удивления, - писал впоследствии А. И. Деникин, - как при этих условиях – без дисциплины, без денег, без боевых припасов, почти в полном окружении – в течение пяти месяцев командный состав и лучшая часть казачества находили силы продолжать борьбу. Дрались и умирали, не теряя веры в свое дело и конечный его успех»[16].

Ведя бои с переменным успехом, отряды терцев постоянно меняли свой состав, доходивший в среднем до 12 тысяч человек при 40 орудиях. К осени 1918 года наиболее боеспособные отряды терцев занимали следующее положение: станица Зольская в переходе от Пятигорска – командующий полковник В. К. Агоев, позиции в переходе к югу-востоку от Георгиевска – полковник Г. А. Вдовенко. Отдельные терские отряды прикрывали войско с севера у Курской и с юга от Владикавказа – у Котляревской. Бои шли у Грозного и Кизляра. Против Влаликавказа стояли осетинские сотни полковника Я. Хабаева. Большую Кабарду и Нальчик занимали осетинские и кабардинские отряды Г. А. Кибирова и З. Даутокова-Серебрякова[18].

В самый разгар ожесточенных боев в районе Пятигорска, Грозного и Кизляра, воспользовавшись тем, что красные части отвлечены в боях с повстанцами, ротмистр Заурбек Даутоков-Серебряков со своим отрядом занял Баксанский округ и направился к Нальчику. 7 октября 1918 года Серебряков занял Нальчик и учинил расправу над партийными и советскими работниками. Своим рейдом он на время отвлек силы красных частей действовавших на левом фланге восставших[8]. Следует заметить, что в отличие от ингушей и чеченцев, черкесы, кабардинцы, карачаевцы и осетины в большинстве своем поддержали казаков в их борьбе против большевистского режима. А в борьбе с чеченцами и ингушами терцам помогали каранагайцы.

К концу октября 1918 года обстановка на фронтах резко изменилась. Под давлением наступавшей с запада Добровольческой армии генерала Деникина большевики вынуждены были пробивать себе путь на восток через Моздок и Кизляр, предприняв в начале ноября серьезное наступление в этом направлении двумя колоннами: от Георгиевска на Моздок и от Пятигорска на станцию Прохладненскую. Терские казаки вынуждены были отступать, не оказывая серьезного наступления. Из-за отсутствия подкреплений, отвлеченных к Моздоку, вскоре был оставлен Грозный, а затем снята осада Кизляра[16].

Наместо смещенного терским правительством 17 октября 1918 года командующего Казачье-крестьянской армией полковника Н. К. Федюшкина был назначен до конца не оправившийся от ранения генерал Э. А. Мистулов. На совместном заседании Временного правительства и Казаче-крестьянского съезда было решено объявить в крае всеобщую мобилизацию, однако мера оказалась явно запоздалой и не повлияла на ход боевых действий. Повсеместно сказывалось отсутствие боеприпасов, деморализация и самовольное оставление казаками позиций. Усугубил положение временный выход из строя наиболее авторитетных казачьих воинских начальников: полковников В. К. Агоева – ранен и Г. А. Вдовенко – заболел.

Самые трагические дни начались для восставших в ноябре, когда красные ввели в бой 1-ю Ударную Советскую Шариатскую Колонну. По своему составу колонна была интернациональной. В её состав входили Выселковский, Дербенский и Таганрогский стрелковые полки, Кубанский кавалерийский полк, отряды, состоявшие из кабардинцев, балкарцев, осетин, черкесов. Интернациональным был и командный состав шариатской колонны. Командиром её был назначен украинец (из казаков) Г. И. Мироненко, комиссаром – русский Н. С. Никифоров. Туземными, то есть горскими, частями, входившими в состав Советской Шариатской Колонны. Командовал кабардинец Н. А. Катханов. Командиром одного из полков колонны являлся осетин С. Тавасиев. Шариатская колонна первой порвала фронт восставших 2 ноября 1918 года. Имея двукратное численное превосходство, красные части вытеснили казаков полковника В. Агоева из Зольской, а Дербентский полк красных заставил Даутокова-Серебрякова отступить[18].

В сложившейся непростой обстановке, под ударами Советской Шариатской Колонны 9 ноября 1918 года восставшие казачьи части оставили станицу Прохладненскую. Последний казачий резерв – два конных полка, ценой собственных жизней обеспечили отход отрядам повстанцев к станице Черноярской. Командующий войсками восставших терцев генерал-майор Эльмурза Мистулов, отдав свой последний приказ об отступлении, не выдержав позора поражения, застрелился[8]. В оставленной им на имя полковника Кибирова записке говорилось: - «Дзамбулат и все мужественные духом терцы! Надо бороться с нашими врагами. Бог даст, будет помощь со стороны Деникина. Моё тело отвезите на кладбище и без всяких излишеств в возможно кратчайший срок предайте земле. Эльмурза»[17].

Командующим войсками был избран генерал-майор И. Н. Колесников, незадолго до этого прилетевший на аэроплане из Ставрополя, к этому времени уже занятого Добровольческой армией. Но исправить ситуацию уже было невозможно, терцы стали отступать на всех фронтах.

Таким образом, Терское восстание было подавлено. Перед тем как оставить Моздок, правительство передало власть триумвирату, в который вошли Г. Ф. Бичерахов, полковник Н. А. Букановский и новый командующий войсками генерал-майор И. Н. Колесников. Вскоре вся территория Терского войска вновь оказалась под контролем большевиков.

После того, как повстанцы оставили станицу Прохладную, красные части в течение трех недель «очищали» пространство от станицы Солдатской до города Моздока. Остатки войск восставших рассеялись по Северному Кавказу. Так, около двух тысяч терцев во главе с новым командующим И. Н. Колесниковым и правительством направилась к Петровску в Дагестан. Отряды полковников Б. Н. Литвинова, В. К. Агоева, З. Даутокова-Серебрякова и Г. А. Кибирова, общей численностью около 4 тысяч человек, вышли через горы южнее Баталпашинска на соединение с Добровольческой армией А. И. Деникина[15]. Терцы, которые находились в районе Владикавказа (отряды полковников Данильченко, Хабаева, Соколова) отошли в Грузию и через перевалы перебрались на Кубань где и соединились с Добровольческой армией.

В Пятигорском отделе решительные действия полковника А. Г. Шкуро привели к значительным успехам – в формируемые им полки стягивались не только казаки, но и горцы. Еще в сентябре 1918 года А. Г. Шкуро смог собрать значительные силы, объединенные в две дивизии – Кавказскую (полки 1-й и 2-й партизанские, 1-й и 2-й Хоперские, 1-й и 2-й Волжские) и Туземную горскую (полки 2-й и 3-й Черкесские, 1-й и 2-й Кабардинские, Карачаевский полк и Осетинский дивизион)[19].

Подчиняясь приказу А. И. Деникина, 27 сентября 1918 года Шкуро провел эвакуацию жителей и учреждений Кисловодска и перебросил свои полки к станице Баталпашинской Кубанской области[9]. Таким образом, в ноябре 1918 года Советская власть вернулась на всю территорию Терской области, но ненадолго.

Один из свидетелей тех трагических событий А. Тахо-Годи впоследствии так описывал сложившуюся ситуацию: - «Туго пришлось казачеству – и виновным, и безвинным. Разбрелись, раскололись казачьи семьи. Искали виновников своих несчастий, да те уже пропали давно, и невинные ушли с ними. Много детворы осиротело тогда. Половина отцов в бегах оказалась. Томительным ожиданием стало жить казачество, а затем и злобой, какая возможна у привыкших к окружению людей»[23]. Те, кто не успел отступить, влились в партизанские отряды, формировавшиеся в лесах поймы рек Терек, Черек и Малка. Белые повстанческие отряды не прекращали борьбу вплоть до января 1919 года, когда Кабарда и Осетия оказалась под властью Добровольческой армии генерала А.И. Деникина.

Через несколько месяцев казачьи отряды вернулись в Терскую область вместе с частями Добровольческой армии.

Так закончился один из трагических и одновременно героических эпизодов истории Терского казачества. Политика большевиков по отношению к терскому казачеству привела к одному из масштабных казачьих восстаний периода Гражданской войны, охватившего всю территорию Терской области. Казаки не могли не защищать свои привилегии и особый статус. Но казачество, как и все крестьянство, не было однородным в социальном отношении, что явилось главной причиной углублявшегося в нем раскола. Зажиточное и подавляющее большинство среднего казачества боролись против большевиков и Советской власти, беднейшие слои – меньшинство казачества на стороне большевиков сражались за Советскую власть. Таким образом, проявлялись обострившиеся до невиданной остроты классовые противоречия.