Есть сейчас интеллигенция или её нет? Пока есть. Пока на дворе постмодерн и не наступил неофеодализм. При котором интеллигенции не будет. Но уже сейчас она скукоживается и постепенно исчезает.
Было время, интеллигенция была на подъёме. (Я рассматриваю интеллигенцию как социальную группу – генератор общезначимых идей и идеологий). Она увеличивалась количественно и качественно. Она была народолюбивой. Где-то левой классовый, где-то национальной. А где- то левой национально-освободительной.
Это были времена наступления и развития модерна. Время революций (таких, как французская или русская) и массовых движений.
Тогда люди стремились к единству, к разрушению перегородок. К созданию национальных государств и классовых империй. Очень многие люди верили в образованность и науку. Что они помогут найти истину. Верили, что существуют единственно верные идеалы.
Всё это должна была дать интеллигенция. В неё верили и на неё уповали. Даже далёкие от книжного знания люди ей восхищались. Интеллигенция росла и усиливалась. Она любила народ. И верила, что со временем, с развитием образования и проч., почти всё общество станет интеллигенцией. Тем более, что сам народ был симпатичен. Достаточно честен, мужественен, трудолюбив и жизнестоек. Так же, как и интеллигенция, он был реальной силой.
Единое общество худо – бедно было построено. Попутно были разрушены коллективы выживания, появился индивидуализированный человек. И народ интеллигенцией становиться не захотел.
Индивидуализированный человек хотел всё большей свободы и индивидуализма. Он стал разрушать массовое общество, общество модерна. Молодёжная революция 1960 –х, оттепель и т.д. Интеллигенция была в авангарде и разрушения, и построения нового общества. Общества постмодерна.
Появилась аморфная атомизированная масса. И в ней островки всевозможных меньшинств. В том числе и влиятельных. Теперь они, отделённые от основной массы, правили миром постмодерна.
Одним из них стала лево – правая либеральная интеллигенция ( точнее, её верхушка). Она отгородило себе привилегированное пространство, отличное от общего. Народ она теперь ненавидела. Не хотелось смешиваться с общей массой, привилегий лишенной. К тому же, потребность в науке, идеях и знаниях у аморфной псевдонародной массы прошла. Интеллигенция как авангард общества была больше не нужна. Любые «властители дум» стали мало кому интересны, и теперь варились в собственном соку. На их место пришли поп-дивы и спортсмены.
Да и постмодерновый народ стал на редкость не симпатичным. Безнравственный, трусливо- жестокий, эгоистичный до саморазрушения, нежизнеспособный. Любить его стало трудновато. Так что ни интеллигенция уже не была нужна народу, ни народ – интеллигенции. К тому же последняя в плане нравственности ничуть не превосходит разложившийся народ.
Любовь либеральной интеллигенции обратилась на всевозможные меньшинства. Теперь только в союзе с ними можно было сохранять своё положение. Становящееся всё боле шатким.
Некоторые меньшинства, особенно национальные, стали пользоваться популярностью как антиподы самих себя. Они жизнеспособны, сохраняют и культивируют чёткие моральные нормы ( в отношении своих). Поддерживают друг друга и своих сторонников.
Либеральная интеллигенция прекрасно понимает, что может существовать, пока сохраняется нынешний социальный порядок и образ жизни. Но этот социальный порядок - растянутое во времени самоубийство. Постмодерн пожирает сам себя. Европейские народы, включая интеллигенцию, всё больше слабеют. Неофеодальные меньшинства набирают силу. Очень скоро они престанут нуждаться в союзниках.
И тогда старый порядок будет уничтожен. В том числе и либеральная интеллигенция. Существует и другая интеллигенция. Которая пытается бороться с постмодерном. Но иона – его часть. И скоре всего разделит общую участь.
