По мнению современных историков, жизнь этого человека достойна описания в приключенческих романах и художественных кинофильмах. Его знали, как выдающегося военного разведчика, ученого-лингвиста и поэта, писавшего стихи на фарси, путешественника и исследователя, досконально изучившего многие малоизвестные районы Туркестана, Афганистана, Персии, Северной Индии и Китая.
Родился Лавр Георгиевич Корнилов в простой казачьей семье в станице Каркаролинская Семипалатинской области в Западной Сибири (ныне Казахстан) 18 августа 1870 года в день Святых Флора и Лавра. Его отец дослужился до чина хорунжего Сибирского казачьего войска, а по выходе в отставку работал старшим волостным писарем. Мать Л.Г. Корнилова была калмычкой, и кроме Лавра в семье было еще двое детей - сын Петр и дочь Анна.
С девяти лет Лавр начинает свое образование в приходской школе. Вскоре семья переезжает через Прииртышскую степь в Зайсан. На новом месте жительства будущий генерал начинает готовиться к поступлению в кадетский корпус, с жадностью читает книги по Российской истории и географии. В 1883 году он едет в Омск, где поступает в 1-й Сибирский Императора Александра I кадетский корпус. Учился Корнилов старательно и закончил корпус первым учеником с высшим баллом. В августе 1889 году уезжает в Санкт-Петербург и поступает в Михайловское Артиллерийское училище. Попутно изучает иностранные языки. Настойчивый и независимый, он в числе лучших учеников. Однокашники его любят, преподаватели видят в нем задатки прекрасного офицера. Юнкер Лавр Корнилов - первый из михайловцев в выпуске 1892 года. Имея преимущество выбора вакансии в полк, он не ищет престижной службы в гвардии или «хорошей» стоянки в больших городах. Получив офицерский чин, Лавр Георгиевич просит зачислить его... в Туркестанскую артиллерийскую бригаду и уезжает в Среднюю Азию. В Туркестане Корнилов изучает нравы, обычаи и языки народов Средней Азии (пушту, дари, фарси, туркменский) а также китайский и готовится к поступлению в Николаевскую академию Генерального штаба. Через три года в 1895 году, получив чин поручика, Лавр Корнилов первым выдерживает экзамен и поступает в Императорскую Николаевскую Академию Генерального Штаба.
Спустя три года в 1898 году. молодой офицер окончил Академию по 1-му разряду с малой серебряной медалью, досрочно получил чин капитана, его фамилия была занесена на почётную мраморную доску этого самого престижного высшего военно-учебного заведения России. Надо добавить, что к этому времени он овладел английским, французским, немецким, персидским и татарским языками. Как лучший выпускник, молодой капитан имел преимущество при выборе дальнейшего места службы. Отказавшись от службы в Генеральном Штабе, Л.Г. Корнилов выбрал полный опасностями и загадками Туркестан. В том же 1898 году Корнилов прибывает в город Термез на афганскую границу, в распоряжение известного исследователя Азии генерала М. Е. Ионова. В Ташкенте Лавр Георгиевич женится на Таисии Владимировне Марковиной
За годы службы в Туркестанском военном округе он занимал сначала должность помощника старшего адъютанта штаба округа, а с октября 1901 г. по март 1904 г. служил штаб-офицером для поручений. Но молодой капитан занимался не только штабной работой, но и военной разведкой. Генерала М. Е. Ионова сильно беспокоила построенная с помощью англичан афганская крепость Дейдади, что в ущелье Гинду-куша, в 50 верстах от границы на пути в Кабул. Ее вооружение и укрепление были полной тайной для русских, а все попытки разведчиков проникнуть в крепость кончались печально - их сажали на кол. Лавр Георгиевич на свой страх и риск просит у генерала три дня отпуска и, никому ничего не говоря, переодетый скачет с тремя туркменами к крепости. Побрив голову, надев туркменский халат (пригодились унаследованные от матери восточные черты лица), с револьвером в кармане, он говорит спутникам, что живым в плен не попадет: «Последняя пуля - себе». Они переплывают на бурдюках бурную Аму-Дарью. К концу третьего дня капитан Л. Г. Корнилов, проскакав сотни верст, вручает генералу Ионову фотографии, план крепости и дорог. «Но ведь Вас могли посадить на кол», - восклицает генерал. «Я это знал», - слышит он в ответ. Генерал представляет храбреца к ордену Святого Владимира IV-й степени с мечами (боевая награда в мирное время!), но вместо этого капитан получает выговор с обещанием посадить его на 30 дней на гауптвахту за самовольную отлучку за границу. Этот подвиг и рекордный пробег в 400 верст за три дня сразу выдвигают молодого офицера Генерального Штаба, и ему отныне дают серьезные и ответственные поручения.
Как географ и этнограф в 1899 году Л. Г. Корнилов обследует район Кушки в направлении на Герат и Мейман. Затем полтора года, невзирая на невообразимые лишения, изучает Кашгарию. С поручиком Кирилловым и несколькими казаками он проходит вдоль и поперек выжженную солнцем страну, нанося на карту извилины дорог, русла рек, колодцы и т. д. Возвратившись из полной опасностей и лишений экспедиции, Корнилов пишет и издает книгу «Кашгария или Восточный Туркестан», равную по научной ценности трудам знаменитого путешественника генерала Н. М. Пржевальского. Позже на протяжении месяцев занимается исследованием и описанием областей Восточной Персии - Хоростана и Сеистана, куда до него не проникал еще ни один европеец. В 1901 году Л.Г. Корнилов с четырьмя казаками в разведывательных целях семь месяцев исследовал пустыни Восточной Персии, которые в то время считались непроходимыми. Капитану приходилось менять обличье: он то преображался в мусульманина, то выдавал себя за восточного купца. Составленные им военно-научные обзоры стран Среднего Востока были предметом зависти английских военных специалистов, а изданные в 1903 г. штабом Туркестанского военного округа книги Корнилова «Кашгария, или Восточный Туркестан» и «Сведения, касающиеся стран, сопредельных с Туркестаном» стали заметным вкладом в географию и этнографию этой мало изученной в те времена территории. Тогда же Л.Г. Корнилов опубликовал ряд статей о Персии и Индии.
В годы русско-японской войны 1904—1905 гг. подполковник Л.Г. Корнилов был назначен штаб-офицером при штабе 1-й стрелковой бригады. Он принял участие в сражениях при Сандепу и Мукденом. При отходе от Мукдена его ослабленная потерями бригада остается в арьергарде, обеспечивая отход 2-й Маньчжурской армии. У деревни Вазые бригада попадает в окружение. Ночью Корнилов воодушевляет подчиненных и ведет их в штыковую атаку, внезапным ударом обращая японцев в бегство. Плотное кольцо врага разорвано, и считавшаяся уже погибшей бригада присоединяется к армии. Наградой Лавру Георгиевичу был орден Святого Георгия IV-й степени. Высочайший приказ так описывает его подвиг:
«...25 февраля 1905 года, получив приказание отвести от Мукдена собравшиеся к Мукденской станции из разных отрядов 1,2 и 3 стрелковые полки, понесшие в предшествовавшие дни большие потери в офицерских и нижних чинах, подполковник Корнилов, достигнув окрестностей деревни Вазые, около 3 часов пополудни занял здесь позицию и в течение 4-х часов удерживал натиск противника, обстреливавшего наше расположение сильнейшим артиллерийским, пулеметным и ружейным огнем; за это время выбыли из строя 2 командующих полками, а во 2-м стрелковом полку остались лишь 3 офицера.
Выдерживая натиск противника, подполковник Корнилов собрал нижних чинов разных частей, отступавших кучками и поодиночке, отправляя их на север вдоль железной дороги. Им было принято под охрану знамя 10-го стрелкового полка, следовавшее с малым конвоем отдельно от полка, и забраны оставленные пулеметы. Около 7 часов вечера, пропустив значительную массу отходивших нижних чинов разных частей и обеспечив таким образом их отход, подполковник Корнилов приступил к очищению своей позиции. Деревня Вазые была в это время почти окружена противником. Усиленный огонь наших стрелков и атака в штыки 5-й роты 3-го стрелкового полка заставила японцев раздвинуться и открыть дорогу отряду подполковника Корнилова, вынесшему знамена, пулеметы и всех своих раненых и в порядке отступившему на север вдоль железной дороги».
За боевые отличия в 1905 году Л. Г. Корнилов был произведен в полковники, а в 1907 г. награждён Золотым оружием. После заключения мира - 1 мая 1906 года Лавр Георгиевич Корнилов назначен делопроизводителем Управления генерал-квартирмейстера Генерального Штаба. По служебным делам он выезжает на Кавказ, в Туркестан и в Западную Европу. С 1 апреля 1907 года Корнилов - военный атташе в Китае. Отказавшись от перевозочных средств, верхом на коне с тремя ординарцами-казаками проезжает он весь путь от Иркутска до Пекина.
Жадно впитывая новую для себя культуру и совершенствуясь в языке, Лавр Георгиевич собирает книги, рукописи, ковры, эмаль, богатейшую коллекцию китайских божков. Знакомится с выдающимся синологом Шкуркиным, у которого постигает тонкости китайского языка. Китайцы дружелюбно относятся к русскому атташе, но не открывают ему своих военных секретов.
Об одной блестяще проведенной Корниловым разведывательной операции сохранился рассказ, звучащий, как легенда. Русскому командованию стало известно, что китайцы в строжайшем секрете готовят в отдаленном городке особый отряд войск, обучаемый европейским приемам боя. Корнилов, переодевшись в пышный наряд китайского мандарина, едет туда. Его принимают как посланника самого «сына неба» - Богдыхана. Лавру Георгиевичу оказываются всяческие почести, ему подробно докладывают об успехах, и весь отряд проходит перед ним церемониальным маршем. По окончании парада Корнилов произносит по-китайски речь, благодарит за оказанный прием и благополучно возвращается в посольство, завершив свою миссию.
За четыре года, проведённые в этой стране, Л.Г. Корнилов немало преуспел на дипломатическом поприще, о чём свидетельствуют многочисленные благодарности, полученные им от начальства, среди которых и орден Святой Анны 2-й степени. Деятельность Корнилова-дипломата была высоко оценена и дипломатами Британии, Франции, Японии и Германии, награды этих стран также не обошли русского разведчика.
24 февраля 1911 года полковник Корнилов был назначен командиром 8-го Эстляндского пехотного полка, расквартированного под Варшавой. Вскоре, в июне того же года, его перевели в Заамурский пограничный округ начальником 2-го отряда Отдельного корпуса пограничной стражи, состоявшего из двух пехотных и трёх конных полков. Почти сразу по вступлении в новую должность его произвели в генерал-майоры. В июле 1913 г. Л.Г. Корнилов был назначен сначала командиром 1-й бригады 9-й Сибирской стрелковой дивизии, а затем начальником этой дивизии, дислоцированной близ Владивостока на острове Русском.
19 июля 1914 года Россию всколыхнула весть об объявлении Германией войны. В этот же день генерал Л. Г. Корнилов, следуя мобилизационному предписанию, убывает на Западный фронт. Проехав от Тихого океана до Карпат, он временно принимает под свое командование 48-ю пехотную дивизию, в составе которой - полки, носящие прославленные «суворовские» имена - 189-й Измаильский, 190-й Очаковский, 191-й Ларго-Кагульский и 192-й Рымникский. При генерале Корнилове 48-я пехотная дивизия получает название „Стальной".
Корниловская Стальная дивизия в составе 8-й армии победоносным маршем доходит от Львова до Карпат, переваливает их и спускается в Венгерскую равнину. Но из штаба Юго-Западного фронта поступил приказ повернуть на север и наступать на Краков. В итоге и Краков взять не удалось, и инициатива в Венгрии была утеряна. К тому же противник создал угрозу окружения 48-й пехотной дивизии, следовавшей в арьергарде 8-й армии. Вечером 28 ноября 1914 года генерал Корнилов получил приказ на отход дивизии в северо-западном направлении. Отступать пришлось по единственно свободной крутой дороге, занесённой снегом. Противник к тому же перерезал путь у моста Сины, расположенного в узком ущелье. Чтобы дать возможность пройти артиллерии, начдив собрал примерно батальон пехоты и повёл солдат в контратаку на врага. Благодаря смелым и решительным действиям Лавра Георгиевича дивизия вырвалась из окружения, не оставив противнику ни одного орудия, и захватила более 2 тыс. пленных. Мужество воина и яркий полководческий талант проявленный Лавром Георгиевичем Корниловым в последующих боях, создали ему отличную боевую репутацию. Во время операции в Карпатах 15—16 января 1915 года корниловская «Стальная» дивизия овладела стратегически важным перевалом Черемша, взяв до 3 тыс. пленных. За умелое руководство боем начдив 15 февраля 1915 г. был досрочно произведён в генерал-лейтенанты.
В марте 1915 года Л.Г. Корнилов снова отличился при прорыве позиций противника и в бою за сильно укреплённую высоту, получившую название «Малый Перемышль». В апреле 48-я пехотная дивизия занимала позиции недалеко от стратегически важного Дуклинского перевала в Карпатах. Вскоре после прорыва войск противника на участке Горлице—Тарнов (так называемый «Горлицкий прорыв») 24-й армейский корпус начал отступать. 23 апреля Л.Г.Корнилов получил приказ командира корпуса генерал-лейтенанта А.А.Дурикова отойти на 25—30 км, а поздно вечером поступило новое распоряжение: переместиться ещё на 15—20 км. После этого связь дивизии с корпусом прервалась. Начдив, не имея никакой информации, неправильно оценил обстановку. Вместо того, чтобы быстрее выполнить приказ, он предполагал перейти в наступление во фланг группировки противника, теснившей части соседней 49-й пехотной дивизии. Однако к утру следующего дня неприятель уже занял господствующие высоты на пути движения 48-й пехотной дивизии. Выбить его оттуда не удалось. Тогда Л.Г. Корнилов повернул дивизию назад к Дукле, но противник уже был там. Кольцо окружения сомкнулось. Капитуляция в таких условиях была в ту войну естественной. Но Корнилов не был бы Корниловым, если бы не попытался вырваться из окружения. В ночь на 25 апреля корниловская дивизия пошла на прорыв. Из четырёх пехотных полков дивизии полностью прорвался только один — 191-й Ларго-Кагульский и батальон 190-го Очаковского. С рассветом огонь противника обрушился на оставшихся в окружении со всех сторон. На предложение вражеского парламентёра сдаться начдив ответил, что не может этого сделать лично, и, сложив с себя полномочия, скрылся со своим штабом в лесу. Более 3 тыс. солдат и офицеров сдались в плен. А генерал, раненный в руку и ногу, и семь человек, что ушли с ним, несколько дней блуждали по лесам, надеясь перейти линию фронта. Наконец 28 апреля их, совершенно обессилевших, взяли в плен.
С первого дня пленения бывший начдив был помещён в замок Нейгенбах в Австрии, затем переведён в Венгрию в замок Эстергази, расположенный в селении Лека. Он мог получить свободу, дав подписку о дальнейшем неучастии в боевых действиях. Но Л.Г. Корнилов имел твёрдые понятия об офицерской чести и воинском долге. Он томился в плену, рвался к борьбе с врагом. Дважды пытался бежать, но безуспешно. Третью попытку генерал готовил летом 1916 г. особенно тщательно и осторожно.
В организации побега принимали участие русские военный врач и массажисты, работавшие в госпитале, а также санитар, солдат Австро-Венгерской армии, чех Францишек Марньяк, который достал генералу Корнилову обмунидирование и подложные документы австрийского солдата.
Генерал Корнилов с Марньяком благополучно вышли днем из лагеря, пришли на вокзал, сели в поезд и на следующий день прибыли на намеченную станцию Караншебеш. В лесу за станцией переоделись в штатское и продолжили свой путь пешком к румынской границе. Чтобы избежать встреч, обходили селения и терпели голод.
Чех не выдержал и зашел в одну деревушку за пищей, где его арестовали жандармы. Генерал Корнилов продолжил путь один. Дошел до пограничной реки с Румынией у Турн-Северина. Перебрался на румынский берег, переплыв реку под обстрелом пограничников. Из Турн-Северина протелефонировал в Русское посольство и за ним прислали автомобиль. 31 августа Л.Г. Корнилов прибыл в Бухарест, оттуда выехал в Могилёв. В Ставке его принял Николай II, вручив ему ранее пожалованный за бои на Карпатах в апреле 1915 года орден Святого Георгия 3-й степени.
Побег Л.Г. Корнилова из плена был редчайшим случаем. Бегут солдаты, офицеры — это привычно. Но вот генерал? Разве возможно такое? По данным Ставки, на сентябрь 1916 г. в плену находилось более 60 русских генералов, а бежал оттуда только один Л.Г. Корнилов. Поэтому в один день он стал очень знаменит. В Петрограде генерала чествовали юнкера Михайловского артиллерийского училища, которое он когда-то окончил. Журналисты брали у него интервью, его портреты печатались в иллюстрированных журналах, а казаки станицы Каркаролинской присылают своему доблестному станичнику нательный крест и сто рублей деньгами.
13 сентября 1916 г. Л.Г. Корнилов вновь отбыл в действующую армию. Здесь он вступил в командование 25-м армейским корпусом, входившим в состав Особой армии Юго-Западного фронта. Следует пояснить, что Особую армию сформировали в августе того же года. Полевое управление этой армии было образовано из управления войск Гвардии. По замыслу командования, эта армия должна была стать одной из лучших на русском театре военных действий. Именно этим объясняется назначение в неё храброго генерала. Однако проявить себя в сражениях Особая армия так и не успела — грянул 1917 год.
Второго марта 1917 года в 15 час. 05 мин. в Пскове Государь Император Николай II отрекся от Престола Государства Российского за Себя и за Сына Престолонаследника и передал право на Престол Своему брату Великому Князю Михаилу Александровичу, но последний отказался от Престола впредь до решения судьбы России Учредительным Собранием, и власть была передана Временному Правительству, возникшему по почину Государственной Думы.
Вопрос о назначении генерала Корнилова на должность командующего войсками Петроградского военного округа был решён ещё императором Николаем II — кандидатура генерала была выдвинута начальником Главного штаба генералом Михневичем и начальником Особого отдела по назначению чинов армии генералом Архангельским в связи с необходимостью иметь в Петрограде во главе войск популярного боевого генерала, совершившего к тому же легендарный побег из австрийского плена — такая фигура могла умерить пыл противников императора. Телеграмма с ходатайством о назначении была отправлена в Ставку генералу Алексееву, поддержана им и удостоилась резолюции Николая II — «Исполнить». 2 марта 1917 года, на первом заседании самопровозглашённого Временного правительства Корнилов был назначен на ключевой пост Главнокомандующего войсками Петроградского военного округа, взамен арестованного генерала С. С. Хабалова.
5 марта Корнилов прибыл в Петроград. По приказу Временного правительства и военного министра Гучкова Корнилов, как командующий Петроградским военным округом, объявил об аресте императрице Александре Федоровне и её детей в Царском Селе. Исполняя это поручение, генерал Корнилов принял на себя тяжелый крест и не мог не сознавать, что впоследствии подвергнется осуждению.
Генерал Корнилов тяготился своим вынужденным сотрудничеством с Временным Правительством и настоял на уходе на фронт. В первых числах мая газеты сообщили об отставке генерала с поста командующего Петроградским военным округом «согласно его настойчивой просьбе». В мае месяце он получает назначение командующего 8-ой армией. Ознакомившись с положением на фронте, настроением солдат и их отношением к офицерскому составу, генерал Корнилов первым поднял вопрос об уничтожении комитетов солдатских депутатов и запрещении политических выступлений в Армии. Для поднятия в войсках духа и возрождения желания бороться за свою родину, генерал Корнилов 19 мая 1917 года приказом по 8-ой армии разрешает, по предложению капитана Генерального Штаба М. О. Неженцева, сформировать Первый Ударный отряд из добровольцев. За короткий срок трехтысячный отряд был сформирован и 10-го июня генерал Корнилов произвел ему смотр. После смотра Отряд получил название «Первый Ударный Отряд им. генерала Корнилова». Капитан Неженцев блестяще провёл боевое крещение своего отряда 26 июня 1917 года, прорвав австрийские позиции под деревней Ямшицы, благодаря чему был взят Калущ. 11 августа приказом Корнилова отряд был переформирован в Корниловский ударный полк. Форма полка включала в себя букву «К» на погонах, и нарукавный знак с надписью «Корниловцы». Личной охраной Корнилова стал конный Текинский полк.
18 июня началось печально знаменитое Июньское наступление 1917 года. Главный удар по врагу должен был нанести Юго-Западный фронт. Однако его 7-я и 2-я армии продвигались очень медленно, и только 8-я армия, руководимая Лавром Георгиевичем Корниловым, добилась значительных успехов. За первые шесть дней наступления она углубилась на 18—20 км и овладела сильно укреплённым городом Калушем. В плен было взято более 800 офицеров и свыше 36 тыс. солдат противника, захвачено около 130 орудий. За это приказом Временного правительства от 27 июня Лавр Георгиевич Корнилов был произведён в чин генерала от инфантерии, а вскоре, 7 июля назначен главнокомандующим армиями Юго-Западного фронта. К этому времени первоначально развитый тактический успех наступления, главным образом, из-за падения воинской дисциплины сменился беспорядочным, порой паническим отходом, что грозило прорывом всего Юго-Западного фронта. Вступив в новую должность, Лавр Георгиевич Корнилов увидел выход из стремительно развивавшейся катастрофы в планомерном отступлении войск фронта. Во время отхода он в очередной раз проявил сильную волю и высокие организаторские способности. Определённый им конечный рубеж стал в последующем рубежом стабилизации положения. Кроме того, генерал точно определил направление главного удара противника, что спасло войска 7-й и 8-й армий от разгрома.
Временному правительству, которое с каждым днем теряло контроль над страной и фронтом, требовалась во главе действующей армии сильная личность, способная покончить с революционной анархией и продолжить участие России в мировой войне, на чем настаивали ее союзники по Антанте.
Положение Верховного главнокомандующего генерала А.А.Брусилова сильно пошатнулось после неудачи Июньского наступления. 19 июля вопрос о кандидатуре нового Главковерха был решён. Им стал Л.Г. Корнилов. Меньше чем за две недели он проделал поистине головокружительную военную карьеру: от командарма до Верховного главнокомандующего русской армией! Стремясь восстановить дисциплину в армии, организованность на фронте и навести правопорядок в тылу, чтобы победно завершить войну, Корнилов стал искать себе союзников в этом деле. Верховный главнокомандующий нашел их в лице главы Временного правительства Александра Федоровича Керенского и его военного министра, известного эсера террориста Бориса Савинкова.
Для восстановления дисциплины в Армии, по требованию Главковерха генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова Временное Правительство вводит смертную казнь. Решительными и суровыми методами, с применением в исключительных случаях расстрелов дезертиров, генерал Корнилов возвращает Армии боеспособность и восстанавливает фронт. Через неделю после прибытия в Могилев, где располагалась Ставка Верховного Главнокомандующего, на совещании он изложил свою «Военно-политическую программу», в которой далеко выходил за рамки своей военной компетенции и смело вторгался в политическую сферу.
На Л.Г.Корнилова стали возлагать политические надежды не только либеральная интеллигенция, но и крупные промышленники и вообще все политические силы, стоявшие правее Временного правительства. Они смотрели на генерала как на лидера зарождавшегося Белого движения. Видя рост этих настроений, глава Временного правительства Александр Федорович Керенский попытался перехватить инициативу, созвав 12 августа в Москве Государственное совещание с участием умеренно правых и умеренно левых политических деятелей. Он рассчитывал выступить в роли объединителя центристских сил. Однако оказалось, что самой заметной фигурой на совещании стал не он, а Лавр Георгиевич Корнилов, которого восторженно приветствовала публика, буквально нося его на руках. Московское государственное совещание показало, что противники левых сил готовы к консолидации и решительным действиям. У них появился лидер. Выступая на Государственном Совещании, генерал Корнилов, в своем обширном докладе указал на катострофическое положение на фронте, на губительное действие на солдатские массы законодательных мер, предпринимаемых Временным Правительством, на продолжающуюся разрушительную пропаганду, сеющую в Армии анархию. Без дисциплины нет Армии, — говорил генерал Корнилов, — Армия, спаянная железной дисциплиной, ведомая единой и непреклонной волей своих вождей, способна к победе и способна выдержать любые испытания. Дисциплина в Армии должна быть восстановлена. «Нужны решитемость и твердое, непреклонное проведение намеченных мер...». Этими словами закончил свой доклад Лавр Георгиевич Корнилов.
Вернувшись после совещания в Ставку, Лавр Георгиевич Корнилов начал готовить план наведения порядка в Петрограде. 25 августа он двинул с фронта в сторону столицы 3-й кавалерийский корпус под командованием генерал-лейтенанта Александра Михайловича Крымова. Но не весь корпус, а только 1-ю Донскую и Уссурийскую казачьи дивизии. В поход на Петроград пошла и «Дикая» Кавказская туземная конная дивизия. Этот корпус был направлен в столицу по просьбе самого Правительства с целью окончательно покончить с большевиками после подавления антиправительственного июльского мятежа и взять под контроль ситуацию в столице. Еще 20 августа Керенский, по докладу Савинкова, соглашается на объявление Петрограда и его окрестностей на военном положении и на прибытие в Петроград военного корпуса для реального осуществления этого положения, т. е. для борьбы с большевиками.
На следующий день согласно заранее оговоренного с министром-председателем плана Лавр Георгиевич Корнилов предложил Александру Федоровичу Керенскому ввести в Петрограде военное положение, передав Главковерху власть. Действия же Главковерха глава Временного правительства расценил как начало военного мятежа. В ночь на 27 августа он послал ему телеграмму о смещении с поста Верховного главнокомандующего.
Утром 27 августа в экстренных выпусках многих газет вышла радиограмма министра-председателя Александра Федоровича Керенского с обращением к народу. В радиограмме говорилось: «26 августа ген. Корнилов прислал ко мне члена Государственной Думы Вл. Ник. Львова с требованием передачи Временным правительством ген. Корнилову всей полноты гражданской и военной власти с тем, что им, по личному усмотрению, будет составлено новое правительство для управления страной. Усматривая в предъявлении этого требования, обращённого в моём лице к Временному правительству, желание некоторых кругов русского общества воспользоваться тяжёлым положением государства для установления в стране государственного порядка, противоречащего завоеваниям революции, Временное правительство признало необходимым для меня принят скорый и решительные меры, дабы в корне пресечь все попытки посягнуть на верховную власть в государстве, на завоёванные революцией права граждан. Все необходимые меры к охране свободы и порядка в стране мною принимаются, и о таковых мерах население своевременно будет поставлено в известность. Вместе с тем приказываю:
1) Генералу Корнилову сдать должность Верховного главнокомандующего.
2) Объявить город Петроград и петроградский уезд на военном положении, распространив на него действие правил о местностях, объявленных состоящими на военном положении. Призываю всех граждан к полному спокойствию и сохранению порядка, необходимого для спасения родины. Всех чинов армии и флота призываю к самоотверженному и спокойному исполнению своего долга - защиты родины от врага внешнего!». Таким образом, Лавр Георгиевич Корнилов официально был объявлен государственным изменником.
В тот же день генерал Корнилов ответил на эти действия Керенского ставшим знаменитым заявлением, которое было разослано телеграммой по линиям железных дорог и адресовано всем начальствующим лицам и учреждениям: «Русские люди! Великая Родина наша умирает. Близок час кончины. Вынужденный выступить открыто — я, генерал Корнилов, заявляю, что Временное правительство, под давлением большевистского большинства Советов, действует в полном согласии с планами германского генерального штаба и, одновременно с предстоящей высадкой вражеских сил на Рижском побережье, убивает армию и потрясает страну внутри. Тяжёлое сознание неминуемой гибели страны повелевает мне в эти грозные минуты призвать всех русских людей к спасению умирающей Родины. Все, у кого бьётся в груди русское сердце, все, кто верит в Бога, — в храмы, молите Господа Бога об явлении величайшего чуда, спасения родимой земли. Я, генерал Корнилов, — сын казака-крестьянина, заявляю всем и каждому, что мне ничего не надо, кроме сохранения Великой России, и клянусь довести народ — путём победы над врагом, до Учредительного Собрания, на котором Он Сам решит свои судьбы и выберет уклад своей новой Государственной жизни. Предать же Россию в руки её исконного врага — германского племени и сделать Русский народ рабами немцев, — я не в силах и предпочитаю умереть на поле чести и брани, чтобы не видеть позора и срама Русской земли. Русский народ, в твоих руках жизнь твоей Родины!».
Глубоко оскорбленный ложью начавших поступать из Петрограда различных правительственных воззваний, генерал Корнилов отказывает Керенскому в его требовании остановить движение на Петроград отправленного туда по решению Правительства и с согласия Керенского корпуса генерала Крымова и решает выступить открыто и, произведя давление на Временное правительство, заставить его:
1. исключить из своего состава тех министров, которые по имеющимся (у него) сведениям были явными предателями Родины;
2. перестроиться так, чтобы стране была гарантирована сильная и твердая власть. Для противодействия мятежному генералу министр-председатель Керенский обратился к левым политическим силам с призывом защиты от военной диктатуры. Для борьбы с частями Лавра Георгиевича Корнилова правительство сделало непоправимую ошибку: оно пошло на вооружение рабочих.
Солдатские и рабочие низы увидели в выступлении Лавра Георгиевича Корнилова попытку вернуть старый режим. Самую непримиримую позицию заняли большевики. В корниловские войска были посланы демагогические агитаторы.
К 30 августа движение частей 3-го кавалерийского корпуса было остановлено. Генерал Александр Михайлович Крымов, командовавший корпусом, 31 августа застрелился, после личной аудиенции с Керенским в Петрограде.
И всё же Лавр Георгиевич Корнилов не желал сдаваться. В тот же день, 31 августа, он написал новые требования Временному правительству. Генерал обещал быть лояльным, «если будет объявлено России, что создаётся сильное правительство, которое поведёт страну по пути спасения и порядка». Корнилов ещё раз повторил, что для себя он «ничего не искал и не ищет», а добивается лишь установления в стране твёрдой власти, способной вывести Россию и армию из этого позора, в который они ввергнуты нынешним правительством. Тогда А.Ф. Керенский решил ликвидировать Ставку и выделил войска для похода на Могилёв. Узнав об этом, Корнилов созвал совещание своих единомышленников. У присутствовавших на совещании генералов и офицеров настроение было боевое. Бывший Главковерх предлагал принять бой. Однако начальник штаба Ставки генерал от инфантерии Михаил Васильевич Алексеев убедил его подчиниться Временному правительству «во имя блага Родины». Наконец, 1 сентября Лавр Георгиевич Корнилов согласился добровольно сложить полномочия и пойти под арест.
Корниловские события кардинально изменили ситуацию в стране. Правые силы, потерпев поражение, больше не могли оказывать давление на правительство. На политическую авансцену вышли левые экстремисты в лице большевиков и левых эсеров. Провал выступления Лавра Георгиевича Корнилова привел к стремительному нарастанию хаоса, с которым генерал пытался покончить. Наступил полный паралич законодательной и политической власти.
Так в отечественной истории в 1917 году появился так называемый Корниловский мятеж. В "борьбе" с ним Керенский продлил на два с лишним месяца свое пребывание у власти, а Петроградскому Совету дал возможность усилить свои позиции в армии, прежде всего в огромном столичном гарнизоне. Теперь солдатские и матросские комитеты получили моральное право изгонять неугодных им офицеров из воинских частей. Такое в армии и на флоте стало массовым явлением.
Расклад же политических симпатий окончательно стал не в пользу Временного правительства. Левые партии выдвинули лозунг: "Революция в опасности! К оружию!". А оружие у противников "корниловщины" уже было, и в большом количестве.
Созданная Временным правительством в связи с корниловским выступлением Чрезвычайная следственная комиссия прибыла 2 сентября в Могилёв и незамедлительно провела аресты ряда генералов и офицеров Ставки. По её распоряжению Л.Г. Корнилов и другие арестованные содержались под домашним арестом в местной гостинице «Метрополь». После первых допросов Л.Г. Корнилову предложили письменно изложить показания. Через четыре дня «Объяснительная записка генерала Корнилова» была напечатана в газете «Общее дело». Между тем пребывание арестованных корниловцев в Могилёве стало тревожить Временное правительство. В городе находился преданный бывшему Главковерху Корниловский полк. Временное правительство решило перевести его в более тихое место, а ненадёжный полк отправить в Действующую армию. Следует отметить, что в декабре 1917 г. полк восстановил прежнее название и влился в Добровольческую армию. 600 корниловцев составили её ядро. К октябрю 1919 г. полк вырос в Корниловскую дивизию.
В ночь на 12 сентября Л.Г. Корнилова и его сподвижников перевезли в маленький городок Быхов, находившийся приблизительно в 50 км от Могилёва. Здесь арестованных, а всего их было 32 генерала и офицера, поместили в здание женской гимназии, размещавшейся в бывшем католическом монастыре. Охрану заключенных несли лично преданный генералу Корнилову Текинский конный полк и караул от Георгиевского батальона, охранявший Ставку Верховного главнокомандующего в Могилеве.
Как известно, именно в Быхове была выработана знаменитая «Политическая программа генерала Корнилова». Все жгучие вопросы дня такие как - земельный вопрос, принципы и формы государственного устройства — республика или монархия, согласно программе, откладывались до созыва Учредительного собрания. А до тех пор требовалось установить сильную правительственную власть, навести порядок в стране и армии и продолжать войну. Спустя несколько месяцев эта программа легла в основу политических установок Белого движения.
25 октября 1917 года к власти в Петрограде пришли большевики. Теперь Лавру Георгиевичу Корнилову и другим арестованным, содержащихся в Быхове, стала угрожать физическая расправа, а не «суд присяжных». Однако они даже не пытались вырваться на свободу, освобождение пришло только через три недели, фактически в самый последний момент. После бегства из Петрограда Верховного главнокомандующего А.Ф. Керенского, согласно положению о Полевом уставе русской армии, генерал-лейтенант Николой Николаевич Духонин как начальник штаба Ставки 3 ноября вступил во временное исполнение должности Верховного главнокомандующего.
19 ноября генерал-лейтенант Николай Николаевич Духонин послал в Быхов офицера с приказом об освобождении Корнилова и других арестованных, предупредив, что к Могилеву приближается большевистский отряд из Петрограда. Отдав этот приказ, генерал Духонин обречённо произнёс: «Этим распоряжением я подписал себе смертный приговор». Отряд балтийских матросов во главе с прапорщиком Николай Васильевич Крыленко, назначенным новым Верховным главнокомандующим, прибыл в Могилев, когда к
