Теперь уже окончательно ясно, что та линия уличного протеста, которая сложилась в декабре-январе, полностью утратила динамику и ясные цели.
Последние акции - митинг 25 февраля в Петербурге и «большой белый круг» 26 февраля в Москве - хотя и были наполнены определенным драйвом, тем не менее, не могли скрыть главного - отсутствие понятного политического продолжения. В регионах протестная активность, бурно выплеснувшаяся 10 декабря, позже вообще сошла на нет. 5 марта нам предстоит начать все сначала, как и после декабрьских выборов - причем без четкого понимания, куда идти, с какими целями, какие могут быть сценарии развития событий. Ничего вразумительного на эту тему политические лидеры сказать не могут, кроме предложения брать с собой палатки. Палатки зачем? Сидеть в палатках ради чего?
Чтобы понять, как так получилось, что два с лишним месяца беспрецедентного для России уличного протеста закончились фактически ничем, важно отвлечься от эмоций и трезво, критически проанализировать ситуацию, вспомнить аналогичный опыт из прошлого.
Последнее может легко подсказать разгадку. У сегодняшнего российского протеста есть явные отличия от успешных зарубежных аналогов. Главное из них - в тех странах, где народный протест против сфальсифицированных выборов приводил к серьезным успехам, у оппозиции были реальные кандидаты, боровшиеся за властные посты - будь то Коштуница в 2000-м в Югославии или Ющенко в 2004-м в Украине.
Когда борьба идет за победу конкретного кандидата, и у протестующих есть очевидный лидер, готовый брать на себя ответственность, принимать политические решения, задавать людям направление движения, и выглядит привлекательной альтернативой, которой можно передать реальную власть - это одна ситуация. Когда люди выходят «за честные выборы вообще» - такой абстрактный протест рискует скоро рассосаться, потому что он слабо связан с реальным политическим процессом. Пока граждане требуют честных выборов, вполне реальные политики делят власть.
Политический итог честных выборов самих по себе также неочевиден. Один из ключевых аргументов путинистов таков: окей, давайте проведем абсолютно стерильные выборы, и победит все равно Путин - потому что его народ любит, и потому что другие кандидаты «хуже». Все это, разумеется, откровенная ерунда, но очень многие и среди рядовых протестующих, и даже среди патентованной «рукопожатной» публики так рассуждают - вот директор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов, в частности, так прямо и заявил в интервью пропутинскому агитлистку «Не дай Бог!». Неопределенность в отношении того, а какая есть альтернатива действующей власти, сильно снижает эффективность протеста.
Поэтому неготовность выдвинуть против власти сильного оппозиционного кандидата на президентских выборах стала крупнейшим провалом российской оппозиции. Здесь развелось слишком много персонажей, которые привыкли денно и нощно раздавать интервью и купаться в лучах пиара - божества, которому они молятся. Пусть и в ограниченном сегменте относительно независимых СМИ, но все же. Привычная ориентация на пиар как самоцель сослужила плохую службу: когда дело дошло до реальной схватки с Путиным на президентских выборах, все те, кто «не исключал» своего выдвижения на президентский пост и делал на этом яркие пиар-поводы, слились в кусты. Не захотели мараться о сбор двух миллионов подписей.
Разумеется, собирать 2 миллиона подписей в новогодние праздники - издевательское требование к кандидатам в президенты. Но его нужно исполнять. Во-первых, это закон. А во-вторых, это очень важный психологический тест: власти обожают обвинять оппозицию в несостоятельности, в неспособности добиться поддержки избирателей. Отказ собирать 2 млн. подписей, при всей сложности этого дела, косвенно подтверждает этот аргумент властей.
Единственной фигурой, которую, скорее всего, поддержали бы все политические силы, был Алексей Навальный. Но он отказался выдвигаться по принципиальным соображениям - говорит, нет в стране никаких выборов, все это фарс.
Это странная позиция: дорогу осилит идущий, и если на власть не навалиться всем миром и не потребовать чего-то - зарегистрировать Навального кандидатом, обеспечить честность кампании и подсчета голосов - она никогда своего не отдаст, и выборы вечно будут фарсом. К тому же Навальный призывал голосовать против "Единой России" на "фарсе" 4 декабря, а теперь объявил о создании собственной политической партии - в условиях, вроде, того же "фарса".
Пускай толпа на улице добьется стерильных выборов, а потом мы все, такие красивые, выйдем и будем в них участвовать? Но чтобы толпа кого-то внесла в Кремль, этот кто-то должен толпу возглавить и принять на себя ответственность за революционный сценарий, чего мы не наблюдаем: нынешние ораторы очевидно не готовы рисковать, у них завтра билеты в Брюссель в Европарламент, послезавтра в Египет на виндсерфинг, послепослезавтра в Париж на презентацию и так далее. Сегодня требуются качества полноценного политического лидера, который поведет за собой людей, а не наоборот. Из выдвижения Навального, вопроса о его регистрации можно было сделать главную интригу этих выборов, сделать это бронебойным орудием оппозиции, основным ярким сюжетом и лозунгом. Разные политические силы это поддержали бы. Но этот шанс был упущен.
У оппозиции был еще один шанс: поддержать единственного допущенного до стадии сбора подписей независимого кандидата - Явлинского, и сделать его флагманом протестного движения. Да, к Явлинскому у многих есть претензии. Но другого достойного кандидата, дошедшего до практического решения по вопросу о допуске его к выборам, не нашлось. На стороне Явлинского были и явные симпатии большинства протестующих (по опросу Левада-центра на проспекте Сахарова в декабре, он практически не уступал по популярности Навальному и намного опередил других политиков, а по последнему опросу ВЦИОМ на митинге 4 февраля на Болотной выбился в очевидные лидеры по части симпатий демонстрантов).
Но прочие вожаки оппозиции самоустранились от активной поддержки Явлинского и поспешили его кандидатуру похоронить - что, вне сомнения, облегчило властям его снятие с дистанции (если помните, в январе дело начиналось с разнообразных информационных пробросов - какая будет реакция, впряжется ли в поддержку Явлинского остальная оппозиция).
Вакуум лидерства в оппозиции - основная проблема, «подвесившая» протест без внятного политического продолжения. Мы стали свидетелями доминирования в сложившейся политтусовке теперь уже нескольких поколений виртуальных политиков, которые больше всего на свете любят красоваться перед камерами и подсчитывать собственную упоминаемость в СМИ (и ради этого готовы даже с ОМОНом подраться и в следственном изоляторе посидеть), но категорически не способны брать на себя политическую ответственность и предложить людям внятный путь вперед.
Вопрос даже не в привычном «оппозиционеры не могут договориться». Вокруг фигуры Навального договоренность легко была бы достигнута. Вопрос - именно в дефиците у вождей оппозиции лидерских качеств.
Доминирование в пиар-поле лиц, не способных взять на себя лидерские функции, порождает у людей отвращение к политике в целом - а это неизбежно ведет к политическому поражению. Ярче всего это проявляется в идеях типа высказанной писателем Борисом Акуниным - а давайте создадим «партию беспартийных», объединение честных и благородных граждан без всяких там отвратительных политиков. В принципе такая логика - прямой путь к заколачиванию себя в избушке подальше от мерзкой реальности и самоподжогу в знак протеста. Распространена и другая идея: что протесту лидер якобы «не нужен», что граждане сами в состоянии «безлидерно» самоорганизоваться, а важно построить правильные институты - Конституцию написать, учредительное собрание провести и т.п. Сторонники этой точки зрения забывают, что лидерство в политике - само по себе важнейший институт, без которого шансы на успех любого политического проекта близки к нулю. Сами, кстати, сторонники теории «безлидерного» горизонтального братства граждан обожают щеголять фамилиями то Ганди, то Мартина Лютера Кинга, демонстрируя трогательные, но плохо осознаваемые ими самими противоречия.
Получается, что по факту сегодняшнего дня оппозиция «пролетает» мимо главного политического события нашего времени - президентских выборов 4 марта, где будет решаться вопрос о высшей власти в стране. Это главное, что подвешивает уличный протест без продолжения - улица может принести эффект только в случае, если профессиональные политики подхватывают ее энергию и требования и трансформируют их в реальные политические изменения.
Постыдное осознание невозможности повлиять на итог президентских выборов вызывает у оппозиции жесткий приступ «стокгольмского синдрома» - когда в злобе на себя начинают ревностно ругать всех допущенных до выборов кандидатов за их разнообразные недостатки, подводя к единственному логически верному выводу - что лучшим из всех баллотирующихся является Путин. Хотя прямо это и не произносится. Впрочем, иногда так прямо и говорят - тот же Венедиктов блестяще подтвердил эту мысль в упомянутом интервью путинским пропагандистам.
Все это является отражением крайне низкого качества профессиональной политической тусовки, претендующей на лидерство в протесте. Тусовка эта сложилась в годы «политической безнадеги», когда популярность Путина находилась на заоблачных высотах. Отсюда ее родовые болезни - она выродилась в набор людей, главная профессия которых - регулярно клеймить Путина и его режим в немногочисленных, но имеющих свою аудиторию относительно независимых СМИ. Профессия не самая неприятная - у тебя появляются тысячи фолловеров, есть своя преданная аудитория, люди узнают на улицах, просят автографы. Но зато полностью атрофируются способности находить язык с более широкой аудиторией и действовать в расчете на взятие власти, а не на взятие очередного количества «ретвитов» и «лайков» в сети.
По большей части эта политтусовка экзамена бурным ростом протестной активности не выдержала. Вместо четкого и понятного лозунга она предложила протестующим набор требований «сразу обо всем», размыв политические цели протеста. Эмоционально эти требования были верными (перевыборы Госдумы, отставка Чурова), но их чрезмерное обилие и отсутствие концентрации на главной политической цели - президентских выборах - резко снижало эффективность всего протеста и предопределяло его «сдувание», а перевод этих требований в практическую плоскость порой оборачивался откровенными конфузами (как с подготовкой т.н. «списка политзаключенных», куда включили обвиняемых в терроризме бывших заключенных Гуантанамо, но не включили людей, сидящих по политической 282-й статье УК).
Вместо качественного лидерства традиционная политтусовка фактически была занята самопиаром на протесте, безудержно торгуя собственными физиономиями и не обращая внимания на тот факт, что отношение самих протестующих к этим людям было крайне прохладное. Согласно соцопросам, проведенным на митингах 24 декабря и 4 февраля, только две персоны из политиков - Явлинский и Навальный - вызывали у протестующих заметные симпатии, доверие к остальным ограничивалось максимум 10 процентами аудитории.
В немалой степени это было обусловлено очевидной организационной импотентностью «прихватизаторов» контроля над протестом: многочасовые прямые трансляции заседаний оргкомитетов митингов в прямом эфире в интернете (также преследовавшие прежде всего чисто пиаровские цели для любителей покрасоваться перед телекамерами) лишь обнажали царивший там жуткий организационный кавардак и жаркие споры по поводу второстепенных организационных деталей, при том, что организаторы по крайней мере дважды (10 декабря и 4 февраля) не смогли элементарно обеспечить на митингах нормальный звук, не говоря уже об отсутствии у протеста внятных политических целей. Свою роль сыграли и исторически сложившийся антирейтинг оппозиционных вожаков (прежде всего Немцова, чье безудержное стремление подмять все вокруг себя под контроль было обратно пропорциональным негативному восприятию его фигуры), и произносимая с трибун набившая оскомину банальщина.
Разрыв между самозваными лидерами протеста и рядовыми протестующими стал еще одной огромной проблемой, «подвесившей» протестные акции без продолжения. Несимпатичные публичные лидеры усиливали сомнения по поводу старательно раздуваемого путинской пропагандой тезиса об «отсутствии альтернативы» Путину. Возникала и другая дилемма: значительная часть участников протестных акций явно хотела более серьезного продолжения, чем просто прийти и постоять на площади, но вожаки были совершенно неспособны предложить нечто подобное. Несмотря на то, что регулярно дразнили публику фразами типа «Пойдем на Кремль» и «Выведем миллион человек на улицу и будем стоять, пока власти не уйдут». Коллеги, если вы произносите такие фразы, вы должны быть готовы пойти по этому пути. Если только произносите, а выясняется, что на самом деле пойти не готовы - грош вам цена.
Причины неспособности сделать шаг вперед - все те же: дефицит лидерских качеств, политической ответственности и организационных способностей, стремление к самопиару на ярких фразах и лозунгах любой ценой.
Ну и последнее, о чем нужно сказать, перечисляя проблемы - о низком качестве узкого сегмента оппозиционных СМИ. Как верно констатирует Павел Шеремет, вместо внятного анализа происходящего (мы его толком не видели) многие (к счастью, не все, но тем не менее) журналисты превратились в пропагандистов и «певцов демократической революции», ревностно оборонявших самозваных лидеров протеста от критики и пресекавших любую попытку серьезно и трезво анализировать происходящее под лозунгом «Хватит раскалывать оппозицию». Вместо холодного и расчетливого выбора политической стратегии нам, как правильно пишет Шеремет, навязывали эмоционально окрашенную борьбу добра со злом.
Такая «сурковскаяпропаганда наоборот» сильно помешала сделать протест эффективным - искусственно приподнимала в информационном поле абсолютно непригодные для лидерства, но милые сердцу оппозиционной прессы фигуры (того же Немцова, которому все сошло с рук - и бездарный «нах-нах», и телефонные прослушки - и он по-прежнему любимчик «Эха Москвы», New Times и прочих) и замалчивала альтернативы. Вспомните, с какой информационной блокадой столкнулись не только выдвижение Явлинского в президенты, но и митинг «Яблока» 17 декабря на Болотной площади, где и слово давали всем без проблем и унизительных кастингов, и звук был отличный, и атмосфера замечательная, и внятная политическая повестка присутствовала. Хотя этот митинг был назначен еще до объявления о сборе 24 декабря на проспекте Сахарова, и имел то преимущество, что был связан с реальным политическим процессом - но его изображали чуть ли не спойлерским и всячески замалчивали.
Что теперь делать?
Выхода нет, после 4 марта надо выходить и протестовать. Но надо понимать, что вернуть протесту осмысленный характер теперь будет непросто. Для этого нет необходимых условий. Все, что может получиться, будет носить довольно стихийный, плохо организованный характер - а значит, имеет большую вероятность завершиться ничем.
Это плохо, но не трагедия. Все больше аналитиков сравнивает происходящее с началом протестной кампании «Украина без Кучмы» в 2000-2001 годах. Тогда все тоже начиналось стихийно, протесты через какое-то время захлебнулись.
Зато у украинской оппозиции хватило ума организоваться и понять, что стихийную улицу необходимо поддержать осмысленной институциональной политической деятельностью. На выборах в Верховную Раду 2002 года оппозиция показала убедительные результаты и сформировала мощное представительство в парламенте, что позволило ей подойти к президентским выборам 2004 года готовой к реальной борьбе за власть.
Этот опыт надо учитывать и в нашей ситуации. В будущем успех невозможен, если не сформируются структуры, способные участвовать в выборах всех уровней и добиваться серьезных результатов, даже несмотря на административные препятствия. Думские выборы, региональные выборы показывают, что это возможно. Работоспособные партии и коалиции уже создаются и на либеральном, и на национальном фланге российской политики. У них есть явное будущее. Хватит ныть, нужно работать на будущие победы на выборах. Пустят ли нас туда - зависит не только от власти: чем громче потребуем, тем больше шансов на победу. Это добавит осмысленности и ясных целей протестным действиям, направленным на защиту честных выборов. Любые протестные действия должны иметь связь с реальным политическим процессом - борьбой за власть вменяемых политических сил на выборах.
Проблема в том, что пробиться здоровым силам будет трудно - учитывая по-прежнему сохраняющуюся смычку традиционных оппозиционных вождей и их приятелей из числа «певцов демократической революции», сотрудников «рукопожатных» СМИ. Нам еще долго будут скармливать гламурную сказку о том, что настоящий протест - это когда благородные непартийные граждане берутся за руки, а не когда реальные дееспособные оппозиционные лидеры и партии борются за власть против диктаторов. Показывать Немцова, Чирикову, Яшина и всю честную компанию. Ну что делать, такова реальность, придется с этим жить: с одной информационной блокадой «сурковскойпропаганды» мы уже научились бороться, научимся бороться и с «антисурковской».
Важно, чтобы вменяемые люди, трезво анализирующие ситуацию, постепенно освобождались от эмоциональной революционной эйфории и начинали понимать, где именно лежит путь к реальным политическим изменениям в России. Верю, в итоге нас ждет успех.
