Президент Дмитрий Медведев полагает, что Борис Ельцин проиграл президентские выборы 1996 года. Информация об этом появилась несколько дней назад, после встречи главы государства с представителями незарегистрированных партий. О словах президента сообщили председатель Российского общенародного союза Сергей Бабурин и координатор «Левого фронта» Сергей Удальцов. Правда, неназванный источник в Кремле немедленно опроверг заявление оппозиционеров, а бывший начальник избирательного штаба Ельцина Анатолий Чубайс даже заявил, что если Ельцин не выигрывал выборы, то нелегитимно правление его преемников – Владимира Путина и Дмитрия Медведева.
Заявление Чубайса, впрочем, не следует считать чем-то серьезным. И Путин, и Медведев побеждали на всенародных выборах, а это легитимирует их власть автоматически, вне зависимости от того, насколько честным путем пришел в Кремль их предшественник. Тем паче, что Ельцин совершил и более серьезные преступления, чем подтасовка выборов в 1996 году. Достаточно вспомнить государственный переворот 1993 года, в результате которого в России возникла нынешняя политическая система, с ее всемогущей президентской властью и ничего не значащим парламентом.
Однако заявление Медведева (если оно было) ставит в повестку дня другой, гораздо более острый вопрос. Могут ли быть вообще пересмотрены результаты 90-х? Как мы помним, государственный переворот 1993 года дал Ельцину неограниченную власть и позволил безнаказанно подарить крупнейшие государственные предприятия горстке «олигархов». Причем решение о том, кто станет мультимиллиардером, а кто останется за порогом денежного рая, принимали политики.
Таким образом, действия Ельцина и его камарильи мало чем отличались от действий оккупантов в завоеванном городе. Последним, как известно, дается «три дня на разграбление». 90-е годы были настоящим пиром расхитителей. И правление Владимира Путина отнюдь не сопровождалось ни пересмотром итогов приватизации (на что все надеялись), ни установлением справедливого демократического строя.
Между тем, если мы обратимся к опыту других стран, демократизация непременно сопровождалась пересмотром роли диктаторов в истории и политике. Например, к тюремному заключению был приговорен последний военный диктатор Южной Кореи Чон Дух Ван, как и его преемник – формально первый демократический президент Ро Дэ У.
Так что если Россия хочет стать демократической страной, результаты диктатуры Ельцина придется пересматривать, рано или поздно. Что же из наследства Ельцина должно быть поставлено под вопрос? Прежде всего, сама ельцинская Конституция 1993 года.
Процедура принятия Конституции была крайне недемократичной. История знает два способа разработки Основного закона – с помощью Конвента («американский») и с помощью Учредительного собрания («французский»). В чем разница? Учредительное собрание обладает всей полнотой власти. Оно может формировать правительство и определять текущую политику. Конвент же создается исключительно для создания текста Конституции и никаких иных полномочий не имеет.
Ельцин пошел по третьему варианту, который был принят в Европе XIX века и не имеет отношения к демократии. Это вариант октроированной Конституции. Пусть вас не пугает ученое слово: «октроированный» - означает «дарованный». Абсолютные монархи добровольно дарили своим подданным Конституции и ограничивали свою самодержавную власть. Ельцин поступил практически так же, разница лишь в том, что разработанный по его приказу текст Конституции выносили на референдум. Но избиратели не могли вносить поправок в предложенный текст. Не говоря уже о том, что поражение проекта Основного закона на референдуме не предусматривалось.
Между тем, и Учредительное собрание, и Конвент составляли депутаты, которые подчинялись своим избирателям (в первом случае - народу, штатам – во втором).
Получилось, что Ельцин закрепил за президентом роль царя-суверена, который по своей милости дарит подвластным законодательство. Конституция была основана на праве завоевателя, столь популярном в Средние века. Неудивительно, что правящие круги решили, что с мнением народа можно не считаться, и осуществили крупнейшее разграбление экономики за всю историю ХХ века.
Если мы хотим, чтобы Россия была развитой страной современного мира, все эти завалы надо расчистить. Решить вопрос с незаконной приватизации олигархами российских заводов. Либералы обычно, слушая такие слова, хватаются за сердце и говорят, что наступит хаос и гражданская война. Однако есть позитивный пример Украины, где незаконно приватизированный близкими к президенту Кучме завод «Криворожсталь» вернули государству. Никакой войны, однако, не возникло. Михаил Саакашвили, ненавидимый в России грузинский президент, также очень быстро решил вопрос с грузинскими ворами в законе, контролировавшими экономику, равно как и с олигархами. Воров в законе посадили, олигархи были вынуждены вернуть украденные у Грузии деньги.
Таким образом, в России речь идет не о принципиальной невозможности расстаться с наследием 90-х, уничтоживших экономику и политическую систему страны, а о принципиальном нежелании ничего менять. Но это совсем другое дело. Если власти не хотят править в интересах народа, значит народ должен помочь им осознать свою ошибку.
Пересмотр результатов президентских выборов 1996 года в этой связи – лишь один из многих шагов по прекращению бесконечного разворовывания экономики и по превращению России в страну третьего мира. Та же «залоговая» приватизация фактически уничтожила в стране понятие о частной собственности. Во всяком случае, крупной. Понятно, что олигархи не заинтересованы в развитии доставшихся им даром заводов. Даже если все общество вдруг каким-то чудесным образом признает их законными собственниками, то сами-то они будут помнить, как им досталось государственное имущество. И этого будет достаточно, для того чтобы ненавидеть Россию и русский народ и продолжать вывозить деньги на Запад. Ведь за годы с момента начала «либеральных реформ» экономическая модель, предусматривающая вывоз десятков миллиардов долларов на Запад, ничуть не изменилась.
А все потому, что еще римское право предусматривало различие между собственником имущества и его владельцем. Владелец – этот тот, кто может распорядиться вещью в данный конкретный момент. Вор, укравший сумочку у шедшей по улице дамы, – владелец в этом смысле. Но он не будет собственником. Собственник – тот, кто владеет вещью по закону. До тех пор, пока дама добровольно не согласится продать сумочку (или подарить), она – собственник.
Приватизаторы 90-х годов стали владельцами предприятий. Но собственниками не стали. Отсюда постоянный страх, что придут и отнимут. Который не притупляется с годами. Потому что прийти и отнять может не только государство, но и конкуренты. Потому российские олигархи так стремятся переписать все свою имущество на трасты, зарегистрированные на экзотических островах. На островах-то есть понятие собственности, а в России – нет.
Выходит, перед будущим демократическим правительством России стоит важная задача – не только учредить демократию, но и пересмотреть сами основания, на которых стоит российское государство.
Ведь если вдуматься, президент РФ, как он описан в ельцинской Конституции, такой же «владелец» России, как жулик в вышеприведенном примере. А ведь у государства есть собственник – народ. Ему и следует вернуть отнятую власть.
