Медведев предлагает реформировать «Единую Россию». С одной стороны, по сути – верное решение. Потому что, не будь она такой, какова она есть – то есть, будь она политической партией, а не «административным приводным ремнем», и она, и власть избежали бы многих проблем последнего времени. Во-первых – нарастающего скепсиса и раздражения по поводу ее пренебрежительного отношения к обществу. Во-вторых, падения ее электорального рейтинга – которое, конечно не такого, как и его представляют ее критики – но которое есть и есть в достаточной мере. В- третьих, – ее бессилия на фоне как стихийных, так и вполне сознательно организованных, и организованных не скрывающих своего коллаборационизма политическими группами и структурами митингов.
С другой стороны, во-первых – выступая с таким призывом, он в не вполне скрытом виде возлагает на нее вину за падение ее результатов на выборах. Если вывести за скобки вопрос о том, насколько действительно упал ее результат – и взять за основу и не реальные данные, и не утверждения наиболее яростных критиков – а данные сугубо официальные – то уже полтора десятка процентов.
Но возглавлял список «Единой России» на выборах – именно он. То есть – Дмитрий Медведев. То есть, как минимум, он должен винить в снижении результатов в первую очередь себя. Потому что вполне очевидно, что возглавляй список Путин – ЕР набрала бы заметно больше. И скорее всего – не то что на 5-7 % больше, а на все 10 %.
То есть реформироваться в первую очередь нужно как раз Медведеву. Потому что среди прочего от Путина его отличает и бесконечное политическое декларирование, и смягченная позиция по отношению к западным конкурентам России (кровь убитых НАТО ливийцев – в конечном счете на его совести), и постоянное заигрывание с фундаментально-рыночными группами в России.
Во-вторых, он, похоже не вполне отдает себе отчет в том, что сама постановка вопроса именно по отношению к «партии», которая его выдвинула на пост президента, включала в свой избирательный список, намерена поддержать в качестве премьера – при том, что он не является ее членом – не уместна. Он, правда, намекнул, что теперь все ее лидеры будут входить в ее состав. Но было разъяснено и то, что раньше сдачи президентских полномочий – он это не сделает. Но тогда встает вопрос, в качестве кого он выступает сегодня? Если в качестве кандидата в члены партии – не тот статус, чтобы призывать к ее реформированию. Если в качестве Президента РФ – то совсем неуместно. Вот придет он на съезд ЛДПР или КП РФ – и призовет к реформированию. На одном съезде заявит, что пора им перестать быть лидерской партией. А на другом – что надо лучше, скажем, изучать творческое наследие марксизма. Понятно, что о нем подумают.
Медведев зовет к реформированию ЕР – но это реформирование, если бы и было возможно, требовало бы в первую очередь ее превращения из огосударствленной административной структуры – в реальную партийно-политическую структуру. Но сама ситуация, когда некое высшее должностное государственное лицо оказывает той или иной партии, в каком направлении ей нужно реформироваться – уже говорит именно о том, что данная «партия» мыслится и в будущем именно как административная структура.
То есть получается, что Медведев хочет из «плохой» административной структуры сделать «хорошую» административную структура. А не политическую партию. Он не понимает, что государство и государственные органы вообще не вправе и не могут указывать партиям, какими им быть. Они – такие, какими хотят быть. А оценку им дает избиратель.
А вот они, партии, вправе указывать государственным органам и структурам, какими им быть. И государственным деятелям – какую политику им проводить и вообще, как себя вести. Гражданское общество – первично. Государственные структуры – вторичны. Партия – это и есть политический институт гражданского общества, осуществляющий контроль за государственными органами и руководство ими же.
И та встреча, на которой Медведев заявил о своем намерении реформировать ЕР – должна была бы строиьтся в обратном порядке. Будь ЕР политическая партия, Она должна была бы сказать ему:
«
И народ понизил нам оценку минимум на 15 %. Мы не отрицаем, нужно нам реформироваться. _ Но ведь политику определяли не мы. Ее определяли Вы. Вам не кажется, что именно Вам, в большей степени, чем нам, нужно менять свой стиль и свою политику? Меньше светиться на телеэкране – и больше вести текущую работу. Меньше любоваться собой в Твиттере – и больше вникать в происходящее в стране. Меньше выступать с широковещательными заявлениями – и больше организовывать конкретную работу государственных органов. Меньше думать, как к Вам относятся на Западе – и больше о том, как к Вам и вашим заявлениям относятся граждане в стране. Не те, которые висят в Интернете – а те, которые, скажем, стоят у станков.
Нам, наверное, нужно меняться – но это мы обсудим у нас в партии с ее членами.
А вот здесь, раз Вы ждете, что мы поддержим вашу кандидатуру на пост премьер-министра – давайте обсудим, какую Вы будете проводить политику на этом посту, как учитывать настроения граждан и как выполнять решения нашей партии. Потому что не партия выполняет решения правительства – а правительство в демократической стране выполняет решения партии».
Разумеется, это сказать Единая Россия могла бы, будь она политической партией, а не исполнительской административной системой при администрации президента.
Но будь это так, она не организовывала бы «карусели» и «вбросы», а в канун выборов послала своих активистов по домам, подъездам и квартирам. Выслушивала бы каждого, записывала. Очаровывала, сокрушенно кивала бы головой по поводу не сделанного. Приглашала принять участие в работе своих местных организаций, просила подписать письма с требованием к Президенту и Правительству, снизить цены, отменить ЕГЭ, переименовать полицию в милицию, заморозить коммунальные платежи – ну, и так далее.
И если бы в ответ на ее не то что 49, а и 70 %% на какую то площадь любые «агенты Запада» и наемники олигархов вывели свои, как они говорят 100 000 протестующих (на самом деле, судя по всему, не более 50 000, что для сегодняшнего дня тоже не мало) – через день другой на этой же или соседней, более просторной площади, стояло бы в четыре раза больше народу.
По данным Минюста – в ее рядах состоят более 2-х миллионов человек. Это, конечно, не 20 000 000 миллионов, которые были у КПСС по России и не 10 000 000 миллионов которые были у нее по России (и 1 миллион в Москве).
Но если брать в пропорциональном сравнении, у «ЕР» должно быть в одной Москве 10 % от того, что есть по стране, то есть – 200 000 человек.
То есть, для нее, будь она политическая партия – вывести 100 000 своих сторонников на ту или иную Московскую площадь – должно быть отработанным и заурядным явлением. И поскольку она партия по возрасту более молодая, чем КПСС и накопиться того количества ветеранов ней еще не могло – то все 200 000 – плюс выведенные ими сторонники и профсоюзные организации – должны были бы выйти в ответ на Болотную.
И ревом потрясать центр города: «Не отдадим Победу! Враг не пройдет! NO Pasaran! Нет либеральному реваншу!».
Это же – для политической партии естественный и элементарный ответ.
Разве он был? Его не было. Значит и партии такой нет.
