Мультикультурализм вызван отказом от стандартов национального государства, которое производит однородность общества с помощью описанных еще Вебером социальных механизмов – армии, школы, тюрьмы. Национальное государство, как оно возникло в 19-м веке, было большим заводом по производству единой идентичности.
Но в середине 20-го века произошли изменения в западном обществе. В средневековом иудаизме есть любопытная концепция сотворения мира, которая называется «цим-цум». Согласно ей, Бог существовал всегда и везде и для того, чтобы сотворить мир, ему пришлось создать пустое пространство «внутри себя» и в этом пространстве возник мир. Это очень остроумная концепция.
Точно так же национальные государства отступили «внутрь себя» и освободили место для этнообщин «внутри» своей структуры. Но при этом предполагалось, что этнообщины являются просто совокупностью обособленных индивидуумов, которые отличаются от коренного населения цветом кожи и культурой, но могут быть со временем интегрированы в европейское общества в «личном качестве».
Условно говоря, приходит мусульманин в масонскую ложу, и его принимают, потому что для того, чтобы быть масоном, нужно просто верить в Великого Архитектора Вселенной, а Священная Книга может быть любая – всё равно, Библия или Коран. Иначе говоря, в рамках секулярного европейского проекта предполагалось, что люди верят в общие ценности, при этом формат этой веры может отличаться, но всегда оставаться личным делом, исповедоваться «на дому», частным образом.
В этой связи можно вспомнить фильмы и мультипликацию 60-90-х годов, где стандартный сюжет следующий: ваш сосед или даже лучший друг - вампир, но он добрый вампир, он пьет коровью кровь и ест гематоген, а людей не убивает. В юности я задавался вопросом – не грешно ли смотреть такие фильмы? Ведь там изображена «нечисть».
Но потом понял, что подобным способом западная пропаганда пытается примирить обывателя с появлением на его улице «чужих» - людей, не похожих на него цветом кожи, религиозными взглядами и бытовыми привычками. Ведь вампир – это предельный случай «чужого», не существующий в природе хищник, который охотится на человека.
Вспомним классический сериал «Семейка Адамс». На горе стоит страшный замок колдунов, у них все не как у людей – жильцы ходят в черном, а дворецкий – Франкенштейн. Но при этом они обычные обыватели, просто очень странные. В порядочном семействе отец - инженер на заводе, мать - домохозяйка. А в фильмах про вампирские семейства дети днем спят в гробах, пьют кровь на полдник вместо кефира, а папа умеет превращаться в летучую мышь. Но вампиры также как люди ходят в школу, смотрят телевизор, читают газеты. Да, телевизор может быть «вампирским», равно как и новости, но главная мысль одна – какими бы чудовищными не казались герои, они все равно средний класс, а следовательно – часть единой нации.
Пропаганда вдалбливает в голову с малолетства: кем бы вы ни были в частной жизни, существует стандарт среднего класса, которому обязан следовать хоть сам граф Дракула.
Анализ пропаганды позволяет понять, чего хотели западные элиты от «мультикультурного» проекта. Им было нужно однородное общество, в котором культурное и религиозное своеобразие является практикуемым на дому частным делом. Это вполне соответствует американской модели религиозного многообразия, где главное, чтобы человек веровал, а в какую конкретно протестантскую церковь он ходит – не важно. То есть вы можете исповедовать любую религию, даже иудаизм или католицизм, главное, чтобы она была стандартизирована в американском духе, а как работник вы не отличались от «средних американцев».
Что же произошло в реальности? Произошел не импорт индивидов, которые обладают некоторыми особенностями - восьмью лапками, клыками, зеленым цветом лица. Произошел импорт социальных структур "третьего мира" в "первый мир" целиком.
Рассмотрим ситуацию на примере муравейника. В нем есть королева, есть обслуживающий ее персонал, есть солдаты, есть рабочие. Запад хотел импортировать «рабочих» в свой муравейник, дать им возможность «на дому» исповедовать свою религию и культуру, но всех подровнять под одну гребенку в условиях глобального завода. Предполагалось, что «королева» и «солдаты» останутся дома и прежняя культура либо не воспроизведется в новых условиях, либо превратится в приемлемый вариант западной и станет неопасной. Но на деле к ним вползла чужая социальная структура целиком, вся мусульманская иерархия с суфийскими орденами, проповедниками, со специфическими социальными связями и социальными практиками (не только она одна, впрочем).
Западные элиты неожиданно столкнулись с тем, что когда количество атомарных индивидов, которых они импортируют, превышает определенный уровень, то воссоздаются те социальные структуры, которые существовали на родине этих атомарных индивидов. То есть внезапно выясняется, что мы импортировали одного индуса, и он стал американцем, он просто где-то у себя дома богу-слону Ганешу поклоняется на заднем дворе и от этого никому ни жарко, ни холодно. Но если мы импортировали 1000 индусов, то они построили храм и живут теперь в отдельном квартале, который застроен индийскими лавочками и парикмахерскими. При этом его жителям нет нужды интегрироваться в общество-хозяина – все, что необходимо для жизни, есть внутри общины.
Бьюкинен очень хорошо писал, что в начале 20 века люди, которые приезжали в Америку, были атомарными индивидами и отрекались от Родины, от прежних связей. Если человек бежал в США из Европы, то он понимал, что поездка в Старый Свет для него уже невозможна – слишком дорого, уйдут все деньги и целые месяцы пути. Поэтому он был склонен интегрироваться в американское общество – пути назад не было.
Современный мигрант не рвет связей с Родиной, ибо чтобы добраться до нее нужно несколько часов на самолете. В американской ситуации все усугубляется мексиканской миграцией. Мексиканцы переселяются в Техас и Калифорнию. Это видно по всем картам расселения испаноязычного населения. Они поселяются у границы Мексики. Мексиканец легко может ездить домой, к «теще на блины» и не рвать связи не только со своей общиной, но и со своей страной и всем испаноязычным миром. При этом невозможно сказать мексиканцу: «Убирайся с американской земли!». 2/3 территории США отнято у Мексики, в том числе Калифорния и Техас. Мексиканцы имеют право воспринимать эту землю как свою собственную.
Итак, два фактора: 1) большая численность общины; 2) возможность быстрой и дешевой коммуникации с «исторической Родиной» делают для современных мигрантов ненужной интеграцию в принимающее их общество.
Поэтому происходит крах мультикультурализма, потому что если образуются замкнутые общины, состоящие из людей, которые не видят необходимости интегрироваться, они начинают требовать себе прав и, почти сразу, привилегий.
Часто это проявляется в очень смешных жестах, но эти смешные жесты преследуют цель «попробовать на зуб» крепость западных обществ. Например, несколько лет назад в Англии был скандал, мусульмане потребовали убрать Пиглета (по-русски этот персонаж называется Пятачок) из классической детской книжки про Винни-Пуха и не продавать игрушки, потому что игрушечный поросенок оскорбляет взор мусульманского ребенка. Организаторы одного из утренников в Великобритании также переписали сюжет сказки про трех поросят, сделав героев щенятами.
Аналогичная технология была экспортирована в Россию, где отдельные представители исламского сообщества заявили, что представителям мусульманского мира невозможно смотреть на героя передачи "Спокойной ночи, малыши!" поросенка Хрюшу, потому что свинья, как вы знаете, запрещена в исламе.
Понятно, что никто и никогда не предлагал этих игрушечных персонажей в пищу для мусульманских или каких угодно других детей. Это всего лишь герои книг или телевидения, олицетворяющие детские характеры: Пятачок – робкий и застенчивый, Хрюша – боевой и хулиганистый. Смысл акции – попытаться «продавить» западные общества. Уступят в малом – уступят в большом.
Как в этой ситуации действовать? С точки зрения концепции мультикультурализма, которую Запад пытается внедрить, государство должно быть нейтральным по отношению ко всем народам, которые пребывают на его территории. Государство понимается как автомат, который оказывает услуги. Оно собирает налоги и осуществляет управленческую функцию, совершенно безразличную к национальности, культуре и так далее.
Но в данной ситуации это не получается, потому что если западное общество хочет, чтобы мигрантская община ассимилировалась, она должна оказывать на нее серьезное давление с точки зрения принципов, которые можно считать традиционными для коренного народа и данного общества. А если и дальше поддерживать отстраненность государства от национальных проблем, то неизбежно мы окажемся в очень неуютном мире «Ливана» накануне гражданских войн, то есть в ситуации распада общества по этническим границам. Дальше следует неизбежное этническое квотирование в органах власти.
Выясняется, что для поддержания межнационального мира председатель парламента должен быть такой-то национальности, заместитель председателя - обязательно другой, премьер-министр - такой, его пять заместителей - других национальностей. Возникает система, похожая на современный Дагестан, где национальные квоты действуют фактически официально. В Ливане система квотирования сначала стабилизировала ситуацию, но после резкого роста числа мусульман система сломалась. Дело закончилось гражданской войной. Да что говорить о Ливане и Дагестане, недавно объявлено, что в Московской области участковых собираются набирать определенных национальностей – для работы с диаспорами. Это первый звонок – общество начинает разделяться по принципу этноквотирования.
Можно ли ассимилировать мигрантов? Это почти невозможно. Если турок живет в Германии, но не потерял связей с Турцией, если турецкий ребенок имеет возможность съездить на выходные к бабушке в Анкару, если он живет на турецкой улице, где все говорят по-турецки, если он исповедует ислам, как религию, и если премьер-министр Турции в случае агрессии против турок-мигрантов будет за них заступаться, то никакого смысла турку интегрироваться в германское общество нет.
Поэтому я считаю, что западные общества, если они хотят остаться современными демократиями, должны резко снизить количество мигрантов. Если ситуация продолжит развиваться так, как она развивается сейчас, то, скорее всего, мы увидим, как западный демократический строй падет. Республика сменится принципатом, то есть насильственным навязыванием культурных стандартов от имени авторитарной власти, опирающейся на крупных собственников.
Или западные общества поймут, какое количество мигрантов за историческую единицу времени они способны переварить и остальных отправят на Родину, либо они должны будут готовы идти по пути Римской республики, которая именно в момент массированного появления этнического и религиозного многообразия превратилась в принципат. Третий путь – «Ливан», распад на этнические общины и гражданская война.
Выступление на круглом столе журнала «Вопросы национализма», полный текст будет опубликован в восьмом номере журнала.
