Лидеры этнополитического движения "Русские" посетили Чечню и провели переговоры с руководством республики. Один из участников переговоров, экс-глава Движения против нелегальной иммиграции Александр Белов согласился дать интервью Агентству политических новостей, рассказав об итогах поездки.
-Как возникла сама идея поездки в Чечню?
-Скажу сразу - мы были и остаемся одними из главных оппонентов не только кадыровской администрации, но и официальной политики России на Кавказе. А идея родилась так - на одном из круглых столов с участием чеченцев был поднят ряд вопросов, ответы на которые было невозможно дать, не имея точной информации. Причем ответы наши и чеченской стороны были диаметрально противоположными. Найти истину без поездки на Кавказ и реальной оценки ситуации на месте мы не могли.
Например, мы были уверены, что русских в Чечне не осталось, поэтому зачем нам нужна Чечня, было непонятно. Чеченская сторона говорила - нет, русские у нас есть, живут, все с ними нормально. Как это можно установить? Надо ехать, смотреть. И на этом же круглом столе представитель Министерства по национальной политике, информации, печати и внешним связям Чеченской республики Зелимхан Мусаев сказал, что министр Шамсаил Саралиев приглашает нас посетить Грозный. Потом мы провели переговоры, и чеченская сторона официально сообщила о приглашении.
Но то, что нам будет предоставлена возможность глубоко изучить ситуацию в республике, встретиться со всеми теми, кто принимает решения - министрами, главой Чечни - стало для меня неожиданностью.
Главный итог поездки на мой взгляд - признание русских националистов, в частности, этнополитического движения "Русские", переговорной стороной. У русских должна быть своя субъектность, у русских должны быть организации, которые могут вести переговоры как с друзьями, так и с врагами для защиты конкретных интересов русской нации.
-С кем вам удалось встретиться в Чечне?
-Удалось встретиться с Рамзаном Кадыровым, с министром по делам национальной политики, информации, печати и внешних связей Чеченской республики, со многими его заместителями, с мэром Грозного, с главой парламента Чечни, с начальником республиканской полиции, с министром финансов, с главой Наурского района (глава района - этнический русский), с атаманом Наурского отдела Терского войска, с главой администрации правительства Чечни, с его заместителем, который будет заниматься русским вопросом в Чечне, со священнослужителем Русской православной церкви, который окормляет два района - Наурский и Щелковской, а также с председателем Союза писателей Чечни.
-Каких договоренностей вам удалось достигнуть?
Наверное, лучше сказать о вопросах, которые обсуждались, и среди них выделить те, на которые мы получили ответы и те, на которые ответы предстоит получить.
Первый вопрос - это официальное признание геноцида русского населения в Чечне. Чеченская сторона не готова признать на данном этапе факт геноцида, но готова признать факты бандитизма. Однако она выдвинула два контраргумента. Чеченцы утверждают, что, во-первых, наши цифры завышены. Во-вторых, что отнятия квартир и убийства затрагивали не только русских по национальности, но вообще всех.
Мы будем продолжать вести переговоры. Но у нашей позиции есть серьезное слабое место - нет точных данных о погибших, без них тяжело разговаривать. Чеченцами, которые потеряли родственников, было подано 5500 заявлений в милицию. При этом чеченские правоохранители получили всего 300 заявлений по факту нападений на русских.
Сейчас нашим правозащитным центром будет объявлен сбор данных о пострадавших (я надеюсь, что и сайт АПН окажет нам содействие). Если вам известны реальные фамилии погибших, а также тех, кто принимал участие в убийствах - обращайтесь к нам, мы доведем это дело до логического завершения. Нашей целью является установление факта геноцида русского населения в Чечне со всеми вытекающими отсюда последствиями - в том числе выплатой компенсаций.
Второй вопрос, обсуждавшийся в ходе переговоров - о выплате компенсаций тем лицам, которые потеряли во время войны жилье. Нужно заметить, что причиной потери жилья стали два обстоятельства. Первое - людей вынудили покинуть свои дома и квартиры или продать их по очень низкой цене членам бандформирований. Но основной причиной потери имущества стали ковровое бомбометание и артобстрелы федеральными силами. Потом потерявшие жилье люди были вынуждены бежать из республики, и за ее пределами они попали в сложную ситуацию. Чтобы получить компенсацию, эти люди вынуждены были писать нотариальный отказ от жилья. Так что даже если эти объекты и восстановлены, реальных прав на них у бывших собственников нет. Это имущество поступило в фонд социального найма и распределяется среди нуждающихся. Поэтому здесь нужно будет вести переговоры не с чеченской стороной, а с российской. Возможно, даже в Европейском суде. Мы готовы и этим заниматься, поэтому те, кто пострадал, могут к нам обращаться.
Есть еще одна категория людей, которые продолжают владеть жильем, но по тем или иным причинам боятся приехать в Чечню и восстановить свои права. И здесь мы готовы оказать самое активное содействие - причем неважно, хочет ли человек возвращаться в республику и жить там или не хочет. Мы полностью готовы взять на себя обеспечение безопасности в вопросе восстановления прав и вопросе реализации имущества по рыночным ценам (в Грозном сейчас достаточно дорогостоящее жилье).
Третий переговорный вопрос, очень для нас важный - это вопрос амнистии всех военнослужащих, которые, выполняя свой воинский долг в Чечне, попали под суд. Для боевиков прошла уже пятая амнистия, у русских военных не было ни одной. Чеченская сторона готова с нами обсуждать конкретные случаи. Политический совет этнополитического объединения "Русские" в первую очередь намерен обратиться к чеченскому руководству. Мы хотим, чтобы власти республики сделали заявление с требованием освобождения Сергея Аракчеева в связи с новыми обстоятельствами, которые открылись в его деле после проведения обследования Аракчеева на полиграфе.
Четвертый вопрос, обсуждавшийся на переговорах, и по нему было достигнуто полное взаимопонимание - это вопрос воздействия на чеченскую молодежь, живущую за пределами республики. Тут другая сторона готова нас полностью поддержать, и если есть факты нарушений порядка со стороны чеченцев, то власти будут оказывать давление через родственников, чтобы призвать молодых людей к порядку или даже вернуть в Чечню. Это важно - если мы будем пытаться решить ситуацию выездом на разборки, мы получим с одной стороны трупы, а с другой - сроки. А количество националистов, осужденных по тяжким статьям, итак уже слишком велико.
-Освещалась ли ваша поездка в чеченской прессе, насколько подробно и на каком уровне?
Поскольку нас пригласило Министерство печати, и оно же обеспечивало наше пребывание в Чечне, то, естественно, все государственные чеченские СМИ освещали нашу поездку - это основные агентства, телевидение, сайты. Но мое личное впечатление - они показали лишь то, что хотели показать, выбрав самое лестное и убрав сложные моменты, которые могли быть неправильно поняты зрителями. Так, мое интервью не прошло по чеченскому телевидению - руководство, я чувствую, пока не готово к тому, чтобы взгляды националистов ретранслировались в общество в том виде, в каком они существуют. Но я надеюсь, что отдельные мысли националистов рано или поздно будут донесены до широких слоев чеченского населения.
-Какие цели, по вашему мнению, ставили перед собой чеченские власти, приглашая вас в республику?
Во-первых, перед чеченским руководством стоит задача изменения имиджа руспублики.
Вторая цель, которую они могли преследовать - это показать, что Чечня проводит самостоятельную политику, не согласовываясь с мнением Кремля (а давление в отношении нас на республику оказывалось - но оно было проигнорировано). Чечня продемонстрировала, что она сама выбирает, с кем ей можно общаться, с кем нельзя, что можно говорить, что нельзя. К сожалению, ни один российский губернатор ни в одном из российских регионов не смеет ослушаться руководство и отчитаться перед националистами или любой другой общественной организацией.
-С вашей точки зрения потерял актуальность лозунг "Хватит кормить Кавказ!" или нет?
-Особое значение сейчас приобретает лозунг "Давайте восстанавливать Россию!" Неужели нашим властям нужна война, чтобы начать восстанавливать страну? По моим впечатлениям, военные действия проходили не в Грозном, а в Туле или Алексине, где я был недавно. Там воронки в центре города, дома неотремонтированы. Проблема не в том, что денег нет, а в том, что они расходуются не по назначению.
Сложность с финансированием Чечни заключается в том, что денежный поток, идущий в республику, не прозрачен. С другой стороны, нет информации, сколько и что из Чечни забирается. Да, объем финансирования Чечни превышает суммы, которые тратятся на другие регионы России. Но естественно, что Кадыров просит для своей республики деньги - непонятно, почему такую же позицию не занимают главы российских регионов.
Считается, что Кавказ - это бездонная бочка. На самом деле бездонная бочка - это Москва. В Чечню попадает лишь часть средств, которые на нее выделяются, остальные до республики не доходят - оседают в столице. Так, когда в Чечне восстановлением занимались федеральные ведомства, денег уходило больше, а никакого восстановления не происходило. И еще один момент. Если сейчас мы решим больше ни копейки ни отдавать Чечне, то последствия будут малоприятные - когда у людей не станет света, жилья, воды, они поедут в Москву, в Питер, в Ставрополье, в Краснодар. Нужно ли это нам это? Наверное, нет.
Далее, в Чечне восстанавливаются объекты социального значения, но не развивается производство. Герман Греф заявил, что это не рентабельно - ищите-де деньги сами, привлекайте инвесторов. Но инвесторы не будут вкладывать средства, если не развита инфраструктура. Поэтому развитие инфраструктуры - это важно, оно будет являться главным стимулом для возвращения чеченцев на родину.
В общем, лозунг "Хватит кормить Кавказ!" имеет право быть, но он может быть после внимательного изучения ситуации отчасти пересмотрен. Кавказ очень неоднороден. И если в Чечне средства расходуются по назначению (за деньги, идущие в Чечню власти отчитались перед нами с цифрами в руках - что и на какую сумму было построено), то у меня нет такой уверенности в отношении Дагестана, Ингушетии, Осетии, Кабарды, Карачаево-Черкесии.
Ну а Чечня в скором времени сможет прокормить себя сама - за счет нефти и полезных ископаемых, которые найдены в ее горах.
Еще хочу заметить, что задачи, которые были в свое время поставлены и решены чеченской администрацией, могут стать задачами русских националистов. Так, в Чечне нет детских домов. Кадыров заставил чиновников усыновить детей, последнего ребенка он забрал сам. Чечне удалось решить проблему пьянства (исторически там было развито виноделие). В республике сейчас алкоголь продается только с 8 до 10 утра. Введен запрет на продажу суррогата, ведется активное разъяснение вреда алкоголизма, курения, наркомании - на фоне пропаганды спорта. В Чечне нет проституток.
Но есть и недостатки, которые не следует заимствовать - это проблемы со свободой слова и свободой деятельности политических партий. Хотя контакт властей с населением там налажен - в Чечне постоянно проходят народные сходы, на них приходят представители власти.
И, наконец, то, что Чечня развивается по шариатскому сценарию. Эта политика была выбрана не случайно - сепаратисты утверждали, что российская власть мешает развиваться исламу, это был их главный аргумент. Поэтому в ответ новая чеченская власть сделала ставку на создание исламского государства. И здесь мы сталкиваемся с вопросом, насколько эта система может сосуществовать с нашей Конституцией, с нашими европейскими представлениями о жизни, о свободе, в том числе свободе женщины. Я пока не вижу возможности сосуществования этих двух систем, но такую возможность нужно искать.
Если нам удастся ее найти, то, вероятно, нам даже удастся построить политическую нацию. Если нужная формула не будет найдена, то придется создать режим сегрегации - одна территория, но разные образы жизни. Но в цивилизационном плане от развития Кавказа русские могут выиграть только если мы сможем вернуться к своим традиционным ценностям. Если будет возрожден институт семьи, если наши дети перестанут употреблять алкоголь и если наши женщины прекратят делать аборты. В противном случае мы выиграем 10-15 лет, а потом волна здоровых энергичных молодых людей с Кавказа, Азии, Китая захлестнет Россию.
