Продолжение. Начало - см. часть 1.
В начале 1942 года, как уже было сказано в первой части очерка, Ставкой Верховного Главнокомандующего было принято решение о сведении кавалерийских дивизий в корпуса. Одним из первых в марте был сформирован 17-й казачий кавалерийский корпус генерал-майора Н. Я. Кириченко[10.]. Так, 4-го января 1942 года в 17-й казачий кавалерийский корпус были объединены 10-я, 12-я и 13-я Кубанские казачьи дивизии. В марте этого же года в состав 17-го казачьего кавалерийского корпуса вошли 15-я и 116-я донские добровольческие дивизии. А поскольку кавалерийский корпус в Красной армии организационно состоял из четырех дивизий, то 10-я Кубанская дивизия была расформирована, а ее личный состав усилил другие дивизии и тыловые подразделения. Одновременно корпус был заметно пополнен командирами и политработниками. Тогда же на вооружение корпуса стали поступать противотанковые ружья, автоматы, пулеметы, минометы и артиллерийские орудия.
На фронтах войны 17-й казачий кавалерийский корпус покрыл себя неувядаемой славой, принимая активное участие во многих боевых операциях Красной армии. Особой стойкостью войска корпуса отличились в ходе битвы за Кавказ в 1942-1943 годах. За успешные бои на Кубани в августе 1942 года этому корпусу присваивается звание гвардейского, и он преобразовывается в 4-й гвардейский Кубанский казачий кавалерийский корпус. Гвардейскими стали и все его подразделения[8.]. Дивизии этого корпуса отличились также при освобождении Одессы, Белоруссии, принимали участие в ожесточенных боях в Венгрии, войну закончили в Праге 9-го мая 1945 года. За боевые заслуги 22 воина корпуса были удостоены звания Героя Советского Союза. Одним из героев корпуса был участник Первой мировой войны, полный Георгиевский кавалер Константин Иосифович Недорубов. В бою под Кущевской 2 августа 1942 года эскадрон 52-летнего К. И. Недорубова( рядом с ним воевал его сын) уничтожил свыше 200 солдат противника, из которых 70 лично зарубил командир эскадрона. За подвиг под станицей Кущевской старшему лейтенанту К. И. Недорубову было присвоено звание Героя Советского Союза.
О том, как воевал этот гвардейский корпус, свидетельствуют строки письма найденного в ранце убитого под станицей Шкуринской немецкого солдата Альфреда Курца: «Все, что я слышал о казаках времен войны четырнадцатого года, бледнеет перед теми ужасами, которые мы испытываем при встрече с казаками теперь. Одно воспоминание казачьей атаки повергает в ужас и заставляет дрожать. По ночам я галлюцинирую казаками. Казаки – это какой-то вихрь, который сметает на своем пути все препятствия и преграды. Мы боимся казаков как возмездия всевышнего».
Все добровольческие соединения Красной армии получали материальное обеспечение за счет трудящихся края, где проходило формирование того или иного воинского формирования. Так, конный состав был мобилизован в казачьих станицах Дона, Кубани, Терека и Ставрополья. Партийные органы Северного Кавказа отдали распоряжение чтобы казаки, по старинному обычаю» приходили в армию полностью экипированными. В городах и станицах началось изготовление повозок, тачанок, походных кухонь, седел, холодного оружия. Повсеместно был организован пошив военной формы – гимнастерок, черкесок, бешметов, бурок, кубанок, сапог. Изготовление шашек шло в колхозных мастерских и кузницах. В количестве сотен единиц традиционные для терцев и кубанцев шашки кавказского образца, не уступавшие по качеству дореволюционным, ковали из вагонных рессор в железнодорожных мастерских Майкопа. А в городе Орджоникидзе (ныне Владикавказ) наладили промышленный, в десятки тысяч единиц, выпуск шашек уставного образца. Все холодное оружие, тут же поступало на вооружение формируемых казачьих кавчастей Красной Армии.
Казачьи кавалерийские корпуса сыграли важную роль в оборонительных сражениях, но были очень уязвимы с воздуха, от танков и пулеметов. В 1943 году было принято решение сократить количество кавалерийских корпусов до 8. Все оставшиеся корпуса были укрупнены и усилены артиллерией. Использовать теперь их стали в составе конно-механизированных групп, придавая танковые полки, бригады, а позже и корпуса. Так, в январе 1943 года 4-й Кубанский и 5-й Донской казачьи кавалерийские корпуса (впоследствии участники Парада Победы на Красной площади в Москве 24 июня
Возрожденная казачья гвардия с боями прошла всю территорию Советского Союза, начиная от Северного Кавказа до самых ее западных границ. Так в южной степной полосе шли на запад 4-й Кубанский (с конца 1942 командующий И. А. Плиев), 5-й Донской (командующий С. И. Горшков), 6-й гвардейский (И. Ф. Куц) казачьи кавалерийские корпуса. Участвовали гвардейские корпуса в Корсунь-Шевченковской и Ясско-Кишиневской операциях, в тяжелых боях в Венгрии. Громили крупную неприятельскую группировку под Дебреценом. Брали Будапешт, Прагу и Вену. Современники отмечают высокий моральный дух красных казаков. Так «второй после Шолохова» донской писатель Виталий Закруткин, в книге «Кавказские записки», писал, что в насчитывавшем десятки тысяч бойцов казачьем кавкорпусе генерала Селиванова за время боев на Кавказе был только один (!) случай дезертирства.
В составе 1-го Белорусского фронта наступали на Берлин 7-й гвардейский кавалерийский корпус генерал-лейтенанта Михаила Петровича Константинова и 3-й гвардейский кавалерийский корпус генерал-лейтенанта Николая Сергеевича Осликовского. Вели тяжелые бои на Одере, потом были введены в прорыв вместе со 2-й гвардейской танковой армией, обходя Берлин с северо-запада. Брали Бранденбург, Фризак, Райнберг и совершили бросок к Эльбе, где встретились с союзниками. В составе 1-го Украинского фронта воевали 1-й гвардейский Кавалерийский корпус генерал-лейтенанта Виктора Кирилловича Баранова и 2-й гвардейский кавалерийский корпус генерал-лейтенанта Владимира Викторовича Крюкова.
Довелось казакам 4-го Кубанского казачьего кавалерийского корпуса генерал-лейтенанта Иссы Александровича Плиева поучаствовать и в разгроме войск Японии. Под его командованием Каонно-механизированная группа прошла через пустыню Гоби и горный Хинганский хребет и ударила по японским войскам со стороны, считавшейся безопасной в силу непроходимости. В боях с японцами казки-плиевцы провели одну их последних в истории войн кавалерийских атак.
В боевом отношении, после практиковавшихся в первый период войны гибельных лобовых «как в гражданскую» каватак, были выработаны новые тактические и стратегические приемы применения конницы. Это, прежде всего, мобильные конно-механизированные группы, в составе танков и кавалерии. Задачей таких групп был прорыв в обороны противника и быстрые глубинные рейды в глубь занятой врагом территории. Высокая эффективность новых тактических приемов привела к своеобразному «возрождению» кавалерии во втором периоде ВОВ.
В формировании кавалерийских дивизий принимали участие не только казаки Дона, Кубани и Терека, но и Урала, Забайкалья и Дальнего Востока. Уральский военный округ дал свыше 10 таких дивизий, их основу составили уральские и оренбургские казаки. 7 кавалерийских дивизий было сформировано в Забайкалье и на Дальнем Востоке. Личный состав их в значительной части представляли забайкальские, амурские и уссурийские казаки. Ярким представителем таких дальневосточных дивизий стала 8-я Дальневосточная кавалерийская. Эта дивизия была одной из старейших в Красной армии, сформирована еще в 1923 году. Вошедшие в нее части имели славные боевые традиции. Так, 115-й кавалерийский полк был организован еще в 1919 году из забайкальских казаков. До начала 1943 года 8-я Дальневосточная кавалерийская дивизия действовала в разных соединениях, в том числе в составе 19-го кавалерийского корпуса Центрального фронта. Здесь, находясь в обороне, дивизия способствовала развертыванию крупных сил наших войск севернее Курска и прикрывала Севский выступ Центрального фронта.
В апреле 1943 года 8-я Дальневосточная кавалерийская дивизия была передана в состав 6-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал-майора С. В. Соколова. В составе этого героического корпуса дивизия действовала до конца войны, пройдя с боями свыше 7 тысяч километров. 15-ти казакам и офицерам корпуса было присвоено звание Героя Советского Союза. В октябре-декабре 1944 года 8-я Дальневосточная кавалерийская дивизия успешно участвовала в Будапештской наступательной операции, в марте-апреле 1945 года в Братиславско-Брновской операции по освобождению Чехословакии.
Командир 6-го корпуса С. В. Соколов 31 мая 1943 года обратился к Маршалу Советского Союза С. М. Буденному с ходатайством о наименовании кавалерийских дивизий корпуса казачьими дивизиями. В частности, 8-ю Дальневосточную дивизию предполагалось назвать Уссурийского казачества кавалерийской дивизией. К сожалению, это ходатайство, как и ходатайства многих других командиров корпусов, не было удовлетворено. Официальное наименование казачьих получили лишь 4-й Кубанский и 5-й Донской гвардейские кавалерийские корпуса. Однако, отсутствие наименования «казачьих» не меняет главного. Казачество внесло свой героический вклад в славную победу советского народа над фашизмом.
На оккупированной территории Северного Кавказа, особенно в областях традиционного проживания донских, кубанских и терских казаков, было развернуто довольно активное партизанское движение. Только на Кубани к началу немецкой оккупации было создано 123 отряда общей численностью 5491 человек, а в Ростовской области к 24 августа 1942 года действовали 8 партизанских отрядов и 5 диверсионных групп общей численностью в 348 человек.
Но конечно, казаки воевали не только в казачьих соединениях и партизанских отрядах. Сотни тысяч служили в пехоте, в артиллерии, танковых войсках, авиации. Был замучен в лагере смерти Маутхаузен, не пожелав идти на службу к врагу, видный военный инженер, сибирский казак генерал-лейтенант Дмитрий Михайлович Карбышев. Много казаков стяжало себе славу в лихих и яростных воздушных боях – в том числе Дважды Герой Советского Союза Александр Николаевич Ефимов (будущий Маршал Авиации), Герой Советского Союза Георгий Андреевич Кузнецов (впоследствии – командующий авиацией Военно-Морского Флота),Герой Советского Союза Василий Дмитриевич Коняхин (первый атаман возрожденного Терского казачьего войска). Самоотверженно сражался танкист, Кубанский казак станицы Бесстрашной Дмитрий Федорович Лавриненко уничтоживший 52 танка противника. За свой подвиг Д. Ф. Лавриненко был удостоен звания Героя Советского Союза. За годы Великой Отечественной войны прославил свой народ и крупный военачальник, Герой Советского Союза, Донской казак, уроженец станицы Преображенской генерал-полковник Василий Степанович Попов.
Достойный вклад в Великую победу над фашисткой Германией внесли терские казаки: адмирал А. Г. Головко, генерал-полковник авиации Н. П. Науменко, генерал-лейтенант В. Г. Терентьев, контр-адмирал П. К. Цаллагов, генерал-майоры М. А. Байтуганов, Н. М. Диденко, П. М. Козлов и многие другие.
Иначе обстояло дело у тех, кто поверил посулам захватчиков и перешел на службу фашисткой Германии. Германское военное командование пошло на грандиозный социальный эксперимент по наделению самоуправления на казачьих территориях. Так, с 1 октября 1942 года начал функционировать так называемый «Казачий округ» (1-й Уманский показательный отдел), включавший в себя территорию шести районов севернее нижней Кубани с общим населением в 160 тысяч человек. Низшим звеном административного деления округа являлась станица во главе с выборным атаманом, станицы объединялись в районы, во главе которых также стояли выборные атаманы, которые, в свою очередь, подчинялись атаману округа, назначаемому немецким полевым командованием. В отличие от других оккупированных территорий, атаманы станичного и районного звена подчинялись напрямую только атаману округа, но не германскому командованию. Вместе с атаманами на кругах избирались и советы стариков[5.] Но в целом население казачьих станиц было настроено к немцам враждебно. Несмотря на все перенесенное, казаки в местах тардиционного проживания стали по духу «советскими людьми».
Кроме того, несмотря на щедрые посулы, немецкая власть реально ничего хорошего людям не дала. Колхозы, под другим именем продолжали функционировать, труд в них носил принудительный характер. За действия партизан население, как и в других регионах, подвергалось картельным акциям. Так в селении Пролетарском в КБР за гибель одного немецкого солдата было расстреляно около 10 местных терских казаков. Широко практиковалось немцами принудительное привлечение населения казачьих районов к ремонту дорог, строительству укрепрайонов и т.п. Правда, были отдельные случаи, по ходатайствам атаманов, освобождения немцами военнопленных-казаков, такую «привилегию» ранее имели лишь военнопленные-украинцы.
Верховный атаман «Казачьего округа» имел двух помощников. В компетенцию Верховного атамана и его помощников входили вопросы организации полиции из казаков, финансы, сельское хозяйство и животноводство, здравоохранение, образование, культура, строительство дорог и поддержание их в нормальном состоянии. Главной задачей являлось формирование отрядов самообороны, которые и были созданы к концу 1942 года в количестве трех сотен постоянного состава и 3-х тысяч резерва. Всего же, по подсчетам немецких кураторов, «Казачий округ» вполне мог создать и содержать армию в 75 тысяч штыков[5.].
Однако эксперимент по созданию казачьих буферных территорий между хлебной Украиной и нефтеносным Кавказом не увенчался успехом – германская армия была выбита с территории Северного Кавказа в январе 1943 года.
К этому времени немецкое командование смогло сформировать до 20 казачьих полков, в которых проходили службу около 25 тысяч казаков. Казачьи части вермахта были наиболее стойкими и понесли значительные потери в феврале 1943 года в боях под Батайском, Новочеркасском, Ростовом-на-Дону и Таганрогом[6.].
Несмотря на тяжесть германского оккупационного режима, гражданское население казачьих станиц, в большинстве своем не замешенное в связях с немцами, тем не менее, было вынуждено в некоторой своей части покинуть родные станицы и двинуться вместе с отступающими частями вермахта. Немцы сознательно распространяли слухи о поголовном уничтожении казаков наступающей Красной Армией. Многие этим слухам верили и уходили с немцами. По видимому, их гнало в изгнание воспоминание о репрессивной политике Советской власти по отношению к казакам во время гражданской войны и коллективизации.
Командующий армейской группировкой «Геере-группе Зюд-А» генерал фон Клейст 2 января 1943 года подписал приказ о создании Кавказского штаба эвакуации беженцев, который возглавил полевой комендант Пятигорска генерал Мержинский. На следующий день был официально опубликован приказ германского командования о начале отхода с Терека всех терских казаков и горцев, не желавших «вновь становиться коммунистическими рабами»[15.].
По свидетельству очевидца тех событий А. К. Ленивова, беженцев с территории Терека насчитывалось несколько десятков тысяч человек. Первые группы формировались в Эльхотово и Моздоке и двигались по направлению к Прохладному[15.].
Немцами было организовано три основных маршрута эвакуации:
1. Пятигорск – станица Невинномысская – Армавир.
2. Моздок – Георгиевск – станица Бургустанская – Армавир.
3. Кисловодск – аул Кайдан – станица Баталпашинская – Кропоткин.
В Георгиевске и Минеральных Водах поток беженцев усиливался за счет прибывающих сюда жителей городов и станиц, находящихся рядом[15.].
Из Кропоткина беженцы выдвигались к Краснодару, а оттуда на Таманский полуостров. Вместе с казаками шли за отступающими частями вермахта осетины, кабардинцы, абадзехи, калмыки, представители других народов Северного Кавказа.
Отдельно решался вопрос эвакуации населения 1-го Уманского показательного отдела – «Казачьего округа». Незадолго до этого полевой комендант фон Кольнер фактически узаконил выборность атамана отдела и утвердил в этой должности вахмистра Т. С. Горба, которому вручил булаву, а также назначил походным атаманом Кубанского казачьего войска И. И. Саломаху. Казаки северных районов Кубани выдвигались к Кагальнику и переходили по льду Азовское море по направлению к Таганрогу, Мариуполю и Бердянску. От Азова по льду двигались и группы беженцев из донских станиц, количество которых было еще более значительным[15.].
Уже на Украине германскому командованию удалось пересчитать общее количество гражданских лиц, ушедших с территории Северного Кавказа вслед за отступающими частями вермахта. Беженцев насчитывалось 312 550 человек.
В дальнейшем, некоторая часть беженцев, отставшая от основных колонн, или же оказавшаяся отрезанной от германской армии в результате стремительного наступления Красной Армии, была вынуждена или же вернуться в родные места, или же искать пристанища на других территориях России.
В марте 1943 года генерал-фельдмаршал фон Клейст приказал собраться в Херсоне всем отступающим казачьим вооруженным отрядам. Первыми туда прибыли пять сотен донских казаков и тысяча терских, а уже 21 апреля 1943 года начальником штаба сухопутных войск генералом Цайтцлером был подписан приказ о формировании 1-й казачьей кавалерийской дивизии под командованием Гельмута фон Паннвица. Через несколько дней дивизия была переведена в Млаву (Польша), где еще с довоенных времен находились огромные склады снаряжения польской кавалерии[5.].
В середине сентября 1943 года окончательно сформированная 1-я казачья кавалерийская дивизия была направлена в Югославию. Покинув Млаву, эшелоны пересекли Польшу, Словакию, Венгрию и достигли небольшого городка Панчево, северо-восточнее Белграда, где дивизия перешла в подчинение командующему 2-й немецкой танковой армии генерал-полковнику Рендуличу и была направлена на подавление активизировавшихся партизанских отрядов Иосипа Броз Тито[5.].
Дивизия состояла из двух конных бригад – 1-й Донской (1-й Донской, 2-й Сибирский, 4-й Кубанский полки) и 2-й Кавказской (3-й Кубанский, 5-й Донской, 6-й Терский полки) и вспомогательных подразделений. В дивизии проходили службу 18 500 человек, из них 3 827 немцев[14.].
Практически на всех командных должностях в дивизии состояли немецкие офицеры, но в качестве посредников между ними и казаками находились походные атаманы: донской – полковник Духопельников, кубанский – полковник Тарасенко, терский – войсковой старшина Кулаков[5.].
Нередкими были случаи и приема немецких офицеров в казачье сословие. Так Гельмуту фон Паннвицу 21 марта 1944 года решением казаков-терцев была вручена почетная грамота, согласно которой он становился казаком Терского войска с припиской к станице Ессентукской. При этом терскую черкеску командир дивизии начал носить еще раньше – с 6 января 1944 года[17.]. Есть свидетельства того, что и другие немецкие офицеры дивизии старались быть похожими на казаков, копируя некоторые элементы быта и одежды. Например, командир 1-го Донского полка бургграф цу Дона и командир 6-го Терского полка принц цу Зальм-Хостмар носили казачьи папахи[17.].
В тылу Восточного фронта с разрешения официального Берлина был создан «Казачий комитет Кубани, Терека и Дона». Комитет состоял из шести выборных представителей, и его возглавлял назначенный германским командованием полковник Г. П. Тарасенко. «С разрешения Государственного Министра занятых Восточных областей, - говорится в немецком приказе о создании этого комитета, - организован Казачий комитет по заботе о казаках и их семействах, отошедших вместе с германскими войсками из казачьих областей и из Ставрополья. Комитет образован 30 сентября и состоит из 6-ти членов… Задачи комитета: 1. Учет эвакуированных казаков, находящихся ныне на территории Украины. 2. Забота о казаках материальная и культурная. 3. Предоставление для всех боеспособных казаков службы в армии, в полиции, по охране железных дорог и заводов по мере требования властей. 4. Организованное включение всех трудоспособных казаков в рабочий процесс… 24 октября в городе Херсоне, в заседании Большого театра, состоялось расширенное заседание этого комитета с участием представителей казачьих войсковых соединений, организаций, общественности и эвакуированного населения из казачьих областей»[5.].
Распоряжением комитета были заново открыты все сборные казачьи пункты в городах Николаеве, Вознесенске, Херсоне и Гайсине, и к 10 октября 1943 года здесь было зарегистрировано 71 368 казаков, 4 432 казачки и 1 674 казачьих ребенка[15.].
В декабре 1943 года по требованию немецкого командования были распущены многочисленные разрозненные Штабы формирований казачьих войск и создано централизованное казачье объединение под названием Казачий Стан во главе с походным атаманом С. В. Павловым[15.].
31 марта 1944 года в Берлине был организован прообраз временного казачьего правительства за границей (Главное управление казачьих войск) во главе с П. Н. Красновым, которое тесно сотрудничало с Казачьим управлением Дона, Кубани и Терека[5.]. По представлению Краснова, в апреле 1944 года для размещения Казачьего Стана было выделено в районе белорусских городов Барановичи – Слоним – Новогрудок – Ельня – Столица 180 тысяч гектаров земли[15.].
Из строевых казаков было сформировано 11 казачьих пеших полков по 1 200 штыков, которые участвовали в боях с партизанами. Всех казачьих беженцев сгруппировали по отдельным казачьим войскам – Донскому, Кубанскому, Терскому, которые делились на округа и отделы, возглавляемые атаманами. Была создана Казачья православная епархия, функционировали начальные школы[15.].
Вопросам образования уделялось внимание и в 1-й казачьей дивизии фон Паннвица. Так 15 июня 1943 года при дивизии была создана «Школа юных казачат», в которой через год проходили обучение 450 подростков, оставшихся без родителей. Восемьдесят пять процентов всех детей составляли маленькие кубанцы, вывезенные весной и летом с Таманского полуострова. Казачата изучали русский и немецкий язык, математику, казачью историю, географию и овладевали начальными военными знаниями. Во время боевых занятий все команды отдавались на немецком языке. По окончании обучения всем ученикам присваивалось звание урядника. В 1944 году «Школа юных казаков» была передислоцирована во Францию[5.].
17 июня 1944 года в стычке с партизанами погиб Походный атаман Казачьего Стана С. В. Павлов, на его место был назначен Т. И. Доманов, но организовать казачью жизнь на территории Белоруссии так, и не удалось. Военные события на Восточном фронте вновь заставили казаков сниматься с насиженных мест и отступать все дальше и дальше на запад. 23 июня 1944 года советские войска начали одну из крупнейших наступательных операций Второй мировой войны под кодовым названием «Багратион», главной целью которой были разгром немецкой группы армии «Центр», освобождение Белоруссии от немецких захватчиков и выход к западным границам Советского Союза. В первой половине июля Т. И. Доманов получил приказ о немедленной эвакуации Казачьего Стана на территорию Польши, но добраться до нового пристанища удалось далеко не всем – пути движения казачьих колонн блокировались партизанскими отрядами[5.].
В Польше Казачий стан пробыл недолго, и в соответствии с очередным приказом был определен для нового поселения в Северной Италии, в городках Толмеццо и Удина. Казаки были эвакуированы сюда в период с 29 августа по 30 сентября 1944 года[5.].
Несмотря на тяжелые условия обустройства на новом месте, принципы социальной самоорганизации проявились здесь наиболее ярко. По состоянию на 26 апреля 1945 года в Казачьем Стане имелось: казачье юнкерское училище с 2-летним курсом обучения; казачья военно-ремесленная школа с 2-летним курсом обучения и 11-ю мастерскими; войсковая гимназия смешанного типа, рассчитанная на 7-летнее обучение; женская 2-летняя школа; шесть начальных и церковно-приходских школ; восемь детских садов. В будущем планировалось даже открыть некоторое подобие «Института благородных девиц». Программы занятий для всех учебных заведений разрабатывались специально для этого созданным Отделом просвещения при Штабе Казачьих войск. В Толмеццо был открыт казачий музей и театр, в окрестностях этого города работала казачья типография, где печатались учебники, церковные книги и казачья литература. Практически в каждом населенном пункте были организованы небольшие библиотеки и избы-читальни. В Казачьем Стане был сформирован «Совет казачьих ученых» под председательством профессора Свидерского. Был составлен казачий уголовный кодекс и открыт казачий банк. Имелась казачья больница на 350 коек, военный госпиталь на 150 коек, 14 зубоврачебных пункта, аптеки, 2 родильных дома и детские ясли. В Казачьем Стане существовало и Епархиальное управление во главе с протопресвитером казачьего духовенства протоиереем Василием Григорьевым. Под его началом находилось 46 священников и дьяконов. Здесь же находился и Войсковой Собор[5.].
Численность Казачьего Стана колебалась от 25 тысяч до 35 тысяч человек[5.], при этом в Тлмеццо находилось еще и несколько тысяч кавказцев под командованием Султан-Гирея Клыча – в прошлом командира Черкесской дивизии Добровольческой армии генерала Деникина.
Нередко казачьи части вермахта, а также места проживания эвакуированных гражданских лиц, посещали такие видные деятели Белого движения как П. Н. Краснов, А. Г. Шкуро, В. Г. Науменко[17.].
С целью проведения всеобщей мобилизации среди казаков, проживающих на территории Западной Европы, а также находящихся в концлагерях, летом 1944 года при Главном штабе СС был создан Резерв казачьих войск, начальником которого, в соответствии с приказом рейхсфюрера СС Гиммлера, 5 сентября 1944 года был назначен А. Г. Шкуро. В период до апреля 1945 года Казачий резерв отправил в запасной полк дивизии фон Паннвица 2 тысячи человек, и в Казачий Стан Доманова до 7 тысяч женщин, стариков и детей[5.].
В состав войск СС в ноябре 1944 года была определена и казачья дивизия фон Паннвица, преобразованная 25 февраля 1945 года в 15-й кавалерийский корпус войск СС[5.]. Численность корпуса к маю 1945 года доходила до 35 тысяч человек[8.].
По ударами Советских войск а также открытием в Европе Второго фронта, у германского руководства в 1944-1945 годах начало проявляться «некое прозрение» в отношении ошибок, изначально допущенных по отношению к русскому народу. Обусловлено это было, в первую очередь, попыткой привлечь на свою сторону часть военнопленных и угнанных в Германию русских рабочих, крайне необходимых для восполнения образовавшейся людской бреши в частях вермахта.
Командующий Вооруженными Силами Комитета освобождения народов России (ВС КОНР) А. А. Власов неоднократно выступал с политическим требованием о необходимости уравнять в правах восточных рабочих с прочими иностранными рабочими (французами, бельгийцами, голландцами). В ответ на это требование рейхсфюрер СС Гиммлер 8 января 1945 года сказал, что проявляет «полное понимание к пожеланию генерала Власова» и в принципе согласен уравнять русских рабочих «в отношении снабжения, вознаграждения за труд и т.д.»; если понадобится, как он заявил, даже за счет «понижения содержания остальных иностранцев»[18.].
2 февраля 1945 года Власов встречается в Каринхалле с рейхсмаршалом Г. Герингом, и в беседе тот признал, что в отношении русских «по незнанию были допущены серьезные ошибки» и теперь он готов выступить за уравнивание русских рабочих в правах с остальными иностранцами[18.].
Популистские заявления нацистских лидеров не были воплощены в жизнь, но части и подразделения вермахта и СС, сформированные из русских, получали пополнение, хоть уже и незначительное, из числа военнопленных и гражданских лиц вплоть до 1945 года. Примером служит и зафиксированный факт перехода на сторону казаков в октябре 1944 года 803 красноармейцев[18.].
Во время освобождения Югославии от немецко-фашистских войск части Красной Армии в декабре 1944 года вошли в непосредственное боевое соприкосновение с казачьими частями вермахта в долине реки Драва. По праву это столкновение можно назвать последним сражением Гражданской войны[14.].
С началом штурма Белграда отказался от эвакуации на Запад атаман Терского казачьего войска Герасим Андреевич Вдовенко, и при вступлении в город советских войск он был, по одной версии, повешен, по другой версии, умер в тюрьме[19.].
Путем голосования по переписке, казаки-терцы, проживающие на разных континентах, избрали войсковым атаманом уроженца станицы Ново-Осетинской генерал-майора Константина Константиновича Агоева[19.]. Последним атаманом Терского казачьего войска в эмиграции в 1971 году стал Николай Николаевич Протопопов – потомок казаков станицы Прохладной.
Генералом Власовым предпринимались попытки подчинения себе всех казачьих частей и подразделений вермахта, но в этом вопросе он наталкивался на отказ со стороны Главного управления казачьих войск во главе с П. Н. Красновым. В противовес этой структуре в феврале 1945 года Власов создал в составе КОНР Управление казачьих войск. В качестве руководящего органа был учрежден Совет казачьих войск, руководителем которого 23 марта 1945 года был назначен донской генерал-лейтенант Татаркин[18.].
Идея присоединения к Освободительной армии получила мощный толчок, когда генерал-майор Науменко 22 марта 1945 года провозгласил по радио подчинение кубанских казаков Власову[18.]. На следующий день состоялся Всеказачий съезд, который принял решение об объединении Казачьих войск с ВС КОНР и подчинении командующему этой структурой генералу А. А. Власову[13.].
20 апреля 1945 года А. А. Власов издал приказ следующего содержания:
«1. Всеказачий съезд, состоявшийся 24 марта 1945 года, единогласно принял решение об объединении Казачьих войск с ВС КОНР.
2. Все казачьи войска входят отныне в состав ВС КОНР и поступают в мое подчинение как Председателя КОНР и Главнокомандующего ВС КОНР.
3. Походным Атаманом Казачьих войск Съезд избрал генерал-лейтенанта Гельмута. фон Паннвица.
4. Приказ объявить всем соединениям, частям и учреждениям ВС КОНР»[8.].
В начале мая 1945 года под общим командованием А. А. Власова согласно «Ведомости боевого состава РОА» находились следующие казачьи формирования:
Казачий Стан генерала Т. Доманова в составе 4-х полков численностью 8 000 человек, с офицерским резервом в 400 человек, а также 1-м Казачьим юнкерским училищем в составе 300 человек;
15-й Казачий кавалерийский корпус СС генерал-лейтенанта Г. фон Паннвица численностью более 40 тысяч человек;
1-й Казачий генерала Зборовского полк численностью 1075 человек;
Казачий учебный и резервный полк генерала А. Шкуро численностью до 10 тысяч человек;
Части генерала А. Туркула – всего 5 200 человек[8.].
Почти до последних дней войны 15-му казачьему кавалерийскому корпусу СС приходилось вести крайне тяжелую борьбу на два фронта – с частями болгарской и югославской армии, и только 6 мая последние подразделения корпуса перешли на территорию Австрии, где и сдались в плен англичанам 11-12 мая 1945 года[5.].
В ночь со 2-го на 3-е мая 1945 года беженцы Казачьего Стана и кавказцы Султан-Гирея Клыча покинули Италию. Первоначально казачьи колонны двигались в нейтральную Швейцарию, но эта страна категорически отказалась принять Казачий Стан. К вечеру 7 мая, преодолев высокогорный альпийский перевал Плоукен-Пасс, последние казачьи отряды пересекли итало-австрийскую границу, где и нашли свое последнее пристанище в долине реки Драва, между городами Лиенц и Обердраубург, где 9 мая 1945 года Т. И. Доманов капитулировал перед англичанами[5.].
В лагере близ Лиенца казаков насчитывалось, по данным англичан, 23 800 человек, кавказцев – 4 800, но по другим подсчетам, казаков находилось там до 35 тысяч человек. К июню 1945 года 6-я пехотная дивизия Великобритании переправила из долины реки Дравы в советскую зону Австрии и передала НКВД 22 502 казака и кавказца[20.].
Подобная участь ожидала и 15-й кавалерийский корпус. В течение недели после 28 мая структурам НКВД в Юденбурге было передано англичанами 17 702 казака. Общая цифра переданных в Австрии советскому командованию военнопленных-казаков подтверждается и Гарольдом Макмилланом, английским министром-резидентом: «Среди сдавшихся в плен немцев было около 40 тысяч казаков и белоэмигрантов, с женами и детьми»[20.].
Помимо этого, существовали и другие места дислокации казаков, откуда также происходили выдачи: поселки Вайтенсфельд и Глейсдорф в Австрии, лагерь около города Монпелье во Франции; Торенто, Ричионе и Ремини в Италии, Мантенхофен в Германии и многие другие. Всего же весной-летом 1945 года советским властям было выдано примерно 50-55 тысяч казаков[5.].
Все они были осуждены на различные сроки, многие из казаков находились в заключении в лагерях Томской и Кемеровской областей и большинство из них не дожили до освобождения[17.].
Уполномоченный Совета Народных Комиссаров по делам репатриации генерал-полковник Голиков сообщил 7 сентября 1945 года, что в целом западные державы передали советским властям до указанного момента 2 229 552 человека. К 1-му марта 1946 года в ведомство НКВД было передано 283 тысячи человек так называемых «власовцев»[18.].
Командиры и активные организаторы немецких казачьих формирований были доставлены в Москву и допрошены. В начале 1947 года министр государственной безопасности СССР В. С. Абакумов отчитывался перед Сталиным: «Как ранее Вам было доложено, арестованные Краснов П. Н., Шкуро, Краснов С. Н. и Доманов, возглавляя созданное немцами, главное управление казачьих войск под руководством германского командования, вели активную вооруженную борьбу против Советской власти, формируя казачьи части из числа белогвардейцев и военнослужащих Красной Армии, попавших в плен к немцам.
Сформированные казачьи части, находясь под командованием генерал-лейтенанта германской армии Гельмута фон Паннвица и атамана «казачьего стана» Доманова, участвовали в военных действиях против частей Красной Армии, а также югославских и итальянских партизан.
Кроме того, казачьи части Доманова вели вооруженную борьбу против белорусских партизан и принимали активное участие в подавлении варшавского восстания.
Шкуро и Доманов по заданию германской разведки создали специальную школу для подготовки из числа казаков шпионов и диверсантов для подрывной деятельности в тылу советских войск.
Арестованный Султан-Гирей являлся руководящим участником антисоветского «северокавказского национального комитета» при министерстве восточных областей Германии и по заданию немцев в 1942 году выезжал в районы Северного Кавказа для организации немецкой администрации, выявления коммунистов и партизан, а также участвовал в формировании национальных легионов для борьбы против Советского Союза.
Следствие по этому делу закончено, между обвиняемыми проведены очные ставки, и их показания документированы. Судебный процесс, по нашему мнению, можно было бы начать 15 января 1947 года.
Прошу Ваших указаний»[8.].
По указанию Сталина, 16 января 1947 года в Колонном зале Дома Советов началось заседание военной коллегии Верховного суда под председательством В. В. Ульриха, имевшего прозвище «скорострельная юстиция», над шестью главными казачьими генералами – П. Н. Красновым, С. Н. Красновым, А. Г. Шкуро, Т. И. Домановым, Султан-Гиреем Клычем и Гельмутом фон Поннвицем. Подсудимых обвинили в том, что они «по заданию германской разведки в период Отечественной войны вели посредством сформированных ими белогвардейских отрядов вооруженную борьбу против Советского Союза и проводили активную шпионско-диверсионную деятельность против СССР». 17 января все обвиняемые были приговорены к смертной казни через повешение[6.]. Приговор был приведен в исполнение сразу по окончании процесса – на сооруженной во дворе Лефортовской тюрьмы виселице[5.]. Прах казненных после кремации был сброше
