Длина, размер, рост и возраст — эти переменные занести в специальную формулу, вмонтированную в голову каждого мужчины, перемножить на фактор сексуальной неудовлетворенности и возвести в степень спермотоксикоза. Повторить тест на коллегах по офису и соседях в гараже — и получится традиционный мартовский топ самых обаятельных и привлекательных.
Если рядовой мужчина не может себе позволить радость знакомства пассии со своими представлениями о месте возлюбленной в воображаемой иерархии женской красоты без риска получить по лицу, то объективность рейтинга позволяет мужчине спрятать свое сугубое мнение в стопке анонимных анкет. Женщине не то, чтобы проще: это разве женщина, если она не попрекает темпами роста твоего пивного брюха и карьерой своего однокурсника? А ведь когда-то она предпочла (и, конечно же, зря) тебя!
Но теперь у нас, мужиков, есть ответ! Всевозможные и бесконечно субъективные чарты, меряющие женскую обаятельность в конкретных экземплярах, позволяют нам, мужчинам, компенсировать эту ужасную несправедливость: «Смотри, чего мужики-то любят…» — и еще не остывшие бигуди холостыми гильзами падают на алтарь вечной борьбы против очередной вандербильдихи.
Новый мартовский топ российских представительниц слабого пола по версии журналистского сообщества заслуженно возглавляет Алина Кабаева. Восточные брюнетки — это вопрос моды, но не вкуса, а потому никаких претензий к журналистам быть не может. Спортсменка и просто красавица. «На, посмотри на себя — ну какая ты Алина Кабаева?» — и хна с лондаколором пополняют содержимое помойного ведра.
В тройку призеров вошла Анна Чапман — очередное чудо отечественного реэкспорта. Как проданные в ГДР ненавистные «Жигули» на обратном пути волшебным образом превращались в желанную «Ладу», так и никому не нужная провинциалка Матой Хари возвращается в столицу транзитом через заграницу. Лэди Штрилиц с третьим размером, комсомолка и просто красавица. «Да, вот с ней бы я в разведку-то пошел…» — и тюнинг от «Макс Фактор» не спасает.
Кого-то не хватает в тройке? Брюнетка, блондинка и рыженькая — классический состав любимой арт-группы русских мужчин «ВИА ГРА». Место блондинки занимает… Татьяна Голикова, министр здравоохранения, бывшая студентка и до сих пор просто красавица.
Безусловно, журналисты знали, кого и за что выбирали, но… Если предъявить Голикову в качестве потенциального артефакта женской зависти, можно легко нарваться на контратаку: «А на ее месте мог бы (или так: «никогда не мог бы») быть ты…» И вся твоя компенсирующая гендерные уязвимости рейтингократия отправляет тебя во вторую лигу…
Вообще же, вызывает удивление то, что в рейтинге 12 публичных красавиц на этот раз не нашлось места никому из большой политики, кроме Татьяны Голиковой — суровой блондинки из министерства магии и… то есть из министерства здравоохранения и социального развития. Обычно в ежемартовских чартах красоты-при-власти мы видим на самых разнообразных позициях массу разнообразных депутатов Госдумы, телеведущих, членов Общественной палаты и просто активисток молодежных организаций. Тайна их ротации по чартам и страницам то деловой, то желтой прессы покрыта мраком макроэкономической ситуации, завернутым в туман прогнозов динамики валют, и спрятана в узкую щель между линиями на графиках доверия первым лицам.
Но что, в таком случае, означает отсутствие в рейтинге 12-ти других «политических женщин»? Почему Голикова удостоилась чести быть названной журналистами второй по красоте женщиной России, а о Хоркиной, Дроковой, Сергеевой, Чириковой, Памфиловой, Слиске, Алексеевой, Горячевой, Нарусовой, Журовой или Драпеко они напрочь забыли? За что честь такая?
Можно выдвинуть такое предположение. Разнообразные рейтинги женской красоты, составляемые мужчинами и для мужчин, являются обычно проекцией мужского бессознательного желания — это не секрет. И далеко не всегда это желание имеет подчеркнуто агрессивно-маскулинную природу. Мужчина в женщине видит не только объект сексуальной агрессии, особый вид собственности или средство для подчеркивания статуса. Женщина для определенных психологических мужских типажей — если точное, то для конфигурации их бессознательного желания, — выступает в роли защитницы и успокоителя. Фигура матери-заступницы, вероятно, и воплотилась в образе министра Голиковой. Не в последнюю очередь ввиду ее официального статуса — главы самого «социального» министерства.
В этот образ Голиковой как матери-заступницы инвестируются мужские неудовлетворенные желания покоя, защиты, паузы от социального давления. Бессознательный паттерн поведения любого мужчины — вечер/женщина/сон — имеет две константы, но одну переменную. Эта переменная — образ женщины. Для большинства здоровых особей мужского пола в половозрелом состоянии (а мы надеемся, что рейтинг «12 ангелов» составляли именно такие граждане) это такой же половозрелый и сексуально аппетитный представитель другого пола. Однако если мужчина имеет психологические расстройства, неврозы, длительное время находится в психологически угнетенном состоянии, если его сексуальность имеет отклонения от социально внедряемой нормы — то «переменная» женского образа в этом поведенческом паттерне может заполняться совершенно иными фигурами, которые редко, если вообще, можно увидеть на обложке глянцевого журнала. Психологическое давление, с которым мужчина не справляется, включает детские поведенческие мотивы. Образ желанной женщины подменяется аналогом образа матери, а логика бессознательного отсылает к одному из наиболее ярких образцов таких эрзац-матерей — ведущей программы «Спокойной ночи, малыши!» мать покидает малыша, оставляя вместо себя теленяню, которая учит добру, гарантирует развлечение и обещает спокойный сон.
Не эта ли политика социального патернализма, которую последовательно провидит на своем посту министр Голикова, превращает ее в лучшие кандидатуры телеведущей «Спокойной ночи, малыши» для взрослых дядь и федерального масштаба? Во всяком случае, голосование журналистов поместило в дюжину русских красавиц только одну женщину в возрасте хорошо за 40. И, вероятно, не случайно. Именно ее, а не Оксану Федорову, 8-е место того же рейтинга, готовы видеть жертвы социального патернализма в качестве своей заступницы и ходячего утешения. Вероятно для них политика минсоцздравразвития — это нечто вроде успокоительных сказок на ночь.
Таким образом министр Голикова (разумеется, не сам министр, а только определенный бессознательный комплекс, связываемый с этим именем) становится королевой униженных и оскорбленных мужчин, или — в доминирующих ныне, а не в XIX веке терминах — неудачников, потерпевших поражение в ежедневной гонке за успехом.
И тогда никакая не победа, но именно что поражение — как публичного политика и как хозяйственного менеджера — обозначает присутствие министра Голиковой в рейтинге 12 красавиц. Журналисты — эти стервятники публичности — первые чувствуют запах. И не нужно ли понимать оценку журналистами Татьяны Голиковой как только лишь еще одной красотки, как выход министра из настоящей игры? И переход в турнир ветеранов, где бывшие спортсмены соревнуются с бывшими шпионами в том, что никогда не было их настоящей профессией.
