Мечта казаков о появлении Закона о казачестве не была беспочвенной, еще в первой половине 90-х годов некоторыми депутатами Государственной Думы РФ разрабатывались разные варианты проекта Закона о казачестве, но, ни один из них так и не был окончательно оформлен. Более проработанный вариант был внесен на рассмотрение в Государственную Думу РФ лишь 11 июня 1996 года в порядке законодательной инициативы Л. А. Иванченко (КПРФ), А. Г. Мартыновым (НДР), С. В. Сычевым (ЛДПР), В. П. Зволинским (независимый депутат). В один день с депутатами внес в Государственную Думу свой вариант законопроекта «О российском казачестве» Президент Б. Н. Ельцин[11, с. 42.].
Но вскоре по совершенно необоснованным причинам представитель Президента РФ в Государственной Думе А. А. Котенков отказался представлять президентский законопроект. Первоначально депутаты приняли решение создать согласительную комиссию по объединению двух вариантов Закона, но в дальнейшем было принято Постановление Государственной Думы № 593-II ГД, в котором указывалось, что за основу принят законопроект «О казачестве». Ответ со стороны Президента не заставил долго ждать. В письме Председателю Государственной Думы Г. Н. Селезневу Б. Н. Ельцин выразил негативную оценку проекту Закона «О казачестве».
Согласование состава комиссии было долгим и непростым, поэтому Закон «О казачестве» в первом чтении депутаты приняли только 20 февраля 1997 года. Наибольшую активность в принятии Закона проявили депутаты от КПРФ (82% от личного состава фракции), ЛДПР (82,4%) и НДР (77,8%)[11, с. 45.].
Дальнейшие события развивались более интенсивно – 11 июня 1997 года во втором чтении Закон «О казачестве» был принят большинством голосов (60,4%), в третьем чтении – 20 июня при 64,7%[11, с. 46.].
Однако, внутриказачье размежевание на «реестровых» и «общественных» послужило главным препятствием на пути принятия крайне необходимого для всех казачьих организаций закона. Так 3 июня 1997 года при Главном управлении казачьих войск был создан Общественный Совет атаманов войсковых казачьих обществ[11, 65.], который на своем первом заседании 23-24 июня направил письмо на имя Председателя Совета Федерации Е. С. Строева с просьбой не включать в повестку дня Совета Федерации Закон «О казачестве». В отличие от Союза казаков России, восторженно встретившего принятый Государственной Думой Закон, атаманы реестровых казачьих войск считали, что принятый Думой Закон – «неконституционный по сути и губительный для казачества», а также «ставит крест на развитие казачьей государственной службы, служит интересам узкой группы деятелей от казачества»[11, с. 47.].
Совет Федерации учел ходатайство Общественного Совета атаманов войсковых казачьих обществ, и на заседании 4 июля 1997 года большинство голосов проголосовало за отклонение закона «О казачестве»[11, с. 48.]. Вслед за этим была сформирована согласительная комиссия по доработке Закона из представителей Государственной Думы, Совета Федерации и администрации Президента РФ. Таким образом, окончательное принятие Закона отодвигалось на неопределенный срок.
12 февраля 1998 года на основании Указа Президента РФ № 162 последовала реорганизация Главного управления казачьих войск, которое было выведено из состава администрации Президента РФ и преобразована в государственный орган при Президенте РФ. Планировалось, что Главное управление казачьих войск будет осуществлять «функции федерального органа по выработке единой государственной политики, направленной на возрождение и развитие российского казачества, и по созданию условий для ее реализации». В Главном управлении казачьих войск атаманы разных уровней должны были состоять на ведущих государственных должностях: войсковые атаманы – на должности советников, окружные атаманы – консультантов[11, с. 38.].
Но уже 7 августа 1998 года Главное управление казачьих войск было упразднено и образовано Управление Президента Российской Федерации по вопросам казачества во главе с П. С. Дейнекиным[11, с. 39.]. Таким образом ,фактически, из руководящего казачьим движением органа, Главное управление казачьих войск превратилось в структуру, дающую казачьим войскам скорее только методическую и консультативную помощь. К 1999 году на Управление по вопросам казачества начали поступать нарекания по неэффективной работе со стороны некоторых казачьих лидеров. Вместо того чтобы требовать расширения функций Управления, как органа, призванного осуществлять общее руководство казачьими войсками, атаманы начали высказывать мнения о необходимости полного управления такой казачьей федеральной структуры.
Чтобы хоть как то успокоить казачество федеральные власти опять прибегли к излюбленной своей тактике – демагогии. Так Постановлением Правительства Российской Федерации от 21 июля 1999 года за № 839 «О Федеральной целевой программе государственной поддержки казачьих обществ на 1999-2001 годы» окончательно определялся статус казачества: «возрождение казачества и его становление должно осуществляться и уже осуществляется через восстановление государственного статуса казачества, и от формы, способов и видов его государственной поддержки зависит воссоздание традиционной для России государственной службы казачества». Во Введении Программы говорилось, что ее мероприятия направлены на обеспечение привлечения в интересах государства казачьих обществ и их членов к несению государственной и иной службы. При этом отмечалось, что именно исторический опыт российского казачества, оцениваемый с учетом сложившихся в настоящее время политической и экономической обстановки, позволит решить многие проблемы в сфере безопасности государства и охраны государственных границ, улучшить криминогенную обстановку в районах расположения казачьих обществ, а также окажет положительное влияние на социально-экономическую стабильность в регионе. В этой связи, видимо, с опорой на этатическую составляющую казачьего менталитета, основными целями Программы заявлялись: привлечение к выполнению в интересах государства обязательств по несению государственной и иной службы наибольшего числа членов казачьих обществ и придание движению за возрождение российского казачества целенаправленного и организованного характера. В ходе реализации Программы к 2001 году планировалось выйти на такой этап становления российского казачества, который бы характеризовался сочетанием постоянного несения государственной службы с экономической и хозяйственной деятельностью. Ожидалось, что конечным результатом реализации Программы станет привлечение к концу 2001 года к выполнению в интересах государства обязательств по несению государственной и иной службы не менее 180 тысяч граждан Российской Федерации, являющихся членами казачьих обществ. Нужно ли говорить, что и эта программа так и не была реализована и осталась на бумаге.
К середине 1999 года Государственная Дума РФ в очередной раз сделала попытку завершить работу над Законом «О казачестве». Так, 25 июня Государственная Дума большинством голосом приняла Закон «О казачестве». Однако Правовым управлением аппарата Совета Федерации было определено, что данный закон противоречит земельному законодательству, Закону «Об общественных объединениях», а также части 2 статьи 132, статье 59, части 2 статьи 6 Конституции РФ. Таким образом, на заседании Совета Федерации 2 июля 1999 года Закон вновь был отклонен[11, с. 306-307, 310.].
Государственная Дума рассмотрела повторно Закон «О казачестве» 17 ноября 1999 года, приняв его в прежней редакции, и направила на подпись Президенту РФ[11, с. 310.]. Но Глава государства отказался подписывать Закон. Более того 5 декабря Б. Н. Ельцин направил Председателю Государственной Думы РФ Г. Н. Селезневу письмо, в котором он обосновал причины отклонения Закона «так как он содержит положения, противоречащие Конституции Российской Федерации и нарушающие систему российского законодательства, а также нуждается в концептуальной доработке»[11, 311.].
Казачество России в целом достаточно спокойно отнеслась к снятию с повестки дня Закона «О казачестве». Для рядовых казаков, в первую очередь, терских, принятие Закона на время отошло на второй план, уступив место участию в начинающейся антитеррористической операции на Северном Кавказе, с которой терцы связывали свои надежды отторгнуть исконно казачьи Наурский и Шелковской районы от Чеченской республики. Не особо смутило казаков и подписанное 11 октября 2000 года Председателем Государственной Думы РФ Г. Н. Селезневым постановление № 674-III ГД, на основании которого Федеральный Закон «О казачестве» вообще снимался с дальнейшего рассмотрения Государственной Думой[11, 313.].
Отсутствие крайне необходимого для терских казаков внимания со стороны федерального центра в отношении «казачьего вопроса» компенсировалось энергичными действиями властных структур Ставропольского края, желавших упорядочить раздробленное казачье движение на территории этого региона. Так, 25 марта 1998 года Губернатор Ставропольского края А. Л Черногоров, используя на деле административный ресурс для консолидации казаков края, подписал Постановление № 161 «О государственной поддержке казачьих обществ Ставропольского края, внесенных в Государственный реестр казачьих обществ Российской Федерации». В Постановлении были определены основные направления взаимодействия государственной власти и казачьих обществ на Ставрополье. Среди них особенно важными являлись «поручения губернатора о создании из числа казаков Терского войска подразделения патрульно-постовой службы в Курском районе и о формировании целевого земельного фонда для представления земель казачьим обществам. Впервые предлагалось внести в бюджет Ставропольского края следующие статьи расходов:
- 4 миллиона рублей на создание отряда милиции общественной безопасности Курского района;
- 800 тысяч рублей на государственную поддержку казачьих хозяйств;
- 4 миллиона рублей за счет земельного налога для финансирования работ по управлению государственными краевыми землями, в том числе для привлечения к работе членов казачьих обществ по контролю над использованием земель»[2, с. 214.].
Контроль над исполнением постановления возлагался на Василия Павловича Бондарева – атамана Павловского казачьего отдела, являющегося секретарем Совета безопасности Ставропольского края. Он же осуществлял и подготовительную работу по объединению казачьих организаций Ставрополья в Ставропольский округ Терского казачьего войска, и на Большом Учредительном Круге Ставропольского округа 3 октября 1998 года он был избран атаманом новой казачьей организации.
На фоне мощных казачьих интеграционных процессов в Ставропольском крае, возглавляемых атаманом Павловского казачьего отдела и поддерживаемых краевой властью, далеко не конкурентами В. П. Бондареву в борьбе за влияние на казачьи структуры оказались атаманы «альтернативных» и малочисленных общественных казачьих войск Ставропольского – В. Шарков и Терского – М. Инкавцов[2, с. 216.].
Благодаря административному влиянию со стороны А. Л. Черногорова и В. П. Бондарева, для казаков Ставропольского округа на основании Постановления № 161 из земель фонда перераспределения в 1998-1999 годах было выделено 43 тысячи гектаров земли.
В свою очередь, Постановление губернатора Ставропольского края № 161 опиралось на Постановление Государственной Думы Ставропольского края № 371-29 ГДСК от 30 мая 1996 года «О Положении о порядке предоставления земельных участков казачьим обществам в Ставропольском крае» и на Постановление Правительства РФ № 667 от 8 июня 1996 года «Об утверждении Положения о порядке формирования целевого земельного фонда для предоставления земель казачьим обществам, включенным в государственный реестр казачьих обществ в Российской Федерации, и режиме его использования»[2, с. 215.].
На основании этих правовых федеральных и региональных актов казачьи общества Ставропольского края обретали реальную возможность получения земель сельскохозяйственного назначения в постоянное бессрочное пользование.
Логическим продолжением процесса вовлечения казачьих обществ Ставропольского края в прогнозируемую и подконтрольную структурам государственной власти региона орбиту общественной жизни явился факт избрания В. П. Бондарева 27 мая 2000 года атаманом Терского казачьего войска[2, с. 215.].
Аргументом в пользу данного решения для казаков явились следующие факторы:
- богатый опыт административной работы:
- вхождение в команду губернатора Ставропольского края, как залог возможности решения вопросов государственной поддержки казачьих обществ;
- многолетний опыт работы в качестве атамана Павловского казачьего отдела. А с 1998 года и Ставропольского казачьего округа.
Кандидатуру Бондарева поддержали не только казаки со Ставрополья, но и многочисленная делегация казаков-осетин, представлявших Аланский республиканский казачий округ во главе с атаманом Маратом Сафонкаевичем Козаевым.
Вскоре Указом Президента Российской Федерации от 13 января 2001 года № 33 Бондареву Василию Павловичу присвоен чин казачьего генерала.
Начало атаманского правления В. П. Бондарева совпало и с общим эмоциональным подъемом, наблюдающимся в российском обществе с приходом к власти Президента РФ В. В. Путина, и у казаков этот подъем был связан с надеждой на возможность появления нового импульса в развитии казачьего движения. Новый Президент импонировал многим слоям российского общества, в том числе и казакам, своей молодостью, энергичностью и отсутствием явной связи с той группой «реформаторов» 90-х годов, которая ввергла страну в бездну экономического хаоса.
Военные действия на территории Чеченской республики, начавшиеся осенью 1999 года, казаки встретили с величайшим подъемом и приняли участие в формировании комендантских рот Наурского, Шелковского, Надтеречного, Ножай-Юртовского, Итум-Калинского районов Чечни, а также Ленинской комендатуры города Грозный. Первая комендантская рота, сформированная из казаков Минераловодского отдела, вошла в станицу Наурскую уже 11 ноября 1999 года[2, с. 216.]. Отдельные группы казаков проходили службу и в других частях, находящихся на территории Чечни, в том числе и в подразделениях ГРУ.
К сожалению, в условиях политических реалий, сопутствовавших Второй Чеченской войне, сформировать отдельные казачьи подразделения аналогичные 694-му мотострелковому батальону имени генерала Ермолова не удалось. И главная в этом причина заключается в том, что казаки натолкнулись на сильное противодействие со стороны как военного командования группировки, так и гражданских структур власти Чеченской республики.
С началом Второй Чеченской войны казаки возобновили проведение благотворительных акций, направленных на обустройство и оказание материальной помощи беженцам из Грозного, а также на гуманитарную помощь русскому населению, оставшемуся в Чечне, и военнослужащим, проходящим службу в зоне военного конфликта.
Под воздействием начавшихся в Чеченской республике боевых действий, в казачьей среде вновь возникли высказывания о необходимости воссоздания Терской области. Вариантов было несколько, вплоть до создания еще одного субъекта Российской Федерации из Наурского и Шелковского районов в качестве буферного региона между «мирным» Югом России и «мятежной» республикой. Однако казачьи предложения остались без внимания.
На начало 2000-х годов приходится окончательное изменение этнической карты Чечни, и эта территория, как и Ингушетия, практически полностью превращается в моноэтническую республику. Так по данным на 2003 год русское население Ингушетии составляло 2500 человек (менее 1% населения), в Наурском районе Чечни – 5600 человек (7%), в Шелковском районе – 3500 (5%), в Грозном и остальной части республики – около 3000 человек[2, с. 217-218.].
Непростая ситуация сложилась и в Дагестане. В Северной зоне республики за десять последних лет произошел значительный отток русского населения, доля которого снизилась с 54% до 30%[23, с. 26, 27.]. Аналогичные тенденции к уменьшению количества русского населения прослеживаются и в Кабардино-Балкарии, и в Северной Осетии-Алании, хотя там эти процессы не так явно выражены, как в других республиках.
Историко-этническое ядро терского казачества переместилось с территории непосредственного Притеречья на юг Ставропольского края, куда в основном переселились беженцы с Чечни и Ингушетии.
При проведении Всероссийской переписи населения в 2002 году решением Правительства РФ было дано разрешение желающим в графе «национальность» писать «казак», таким образом, впервые в послереволюционную эпоху на официальном уровне определялось право казаков на этническую самоидентификацию. Хотя не все было так просто. Переписчики отказывались записывать желающих «казаками», настаивая, что надо писать – «русские». А многие даже не знали, что можно назваться казаком. И несмотря на то, что большинство этнических казаков перестало считать себя самостоятельным этносом и при переписи записались русскими, на территории Терского казачьего войска определили себя казаками 4 949 человек, из них:
- на Ставрополье – 3902;
- в Северной Осетии-Алании – 722;
- в Кабардино-Балкарии – 307;
- в Дагестане – 11;
- в Чечне – 4;
- в Ингушетии – 3[26, с. 1.].
На 2002 год Терское казачье войско состояло из Ставропольского округа (21 отдел, в том числе 3 из них на территории Чечни), Аланского округа (9 отделов), Кизлярского округа (3 отдела) и Моздокского особого приграничного отдела. Общая численность Терского казачьего войска (без учета членов семей казаков) составила 53 тысячи человек, из них 27 180 – в Ставропольском округе, и около 20 тысяч – в Аланском округе[8, с. 179-181.].
При этом следует учесть, что в начале 2000-х годов продолжился наметившийся в конце 90-х годов процесс, связанный с существенным уменьшением численного состава казачьих обществ Терского казачьего войска. Одной из причиной этого, на наш взгляд, является то, что социально-экономические изменения пореформенного периода принесли в некоторую часть казачьей среды проявление апатии к каким-либо общественно-политическим действиям, сделав приоритетным для человека принцип элементарного личного выживания в условиях общего затяжного кризиса. Второй причиной стало то, что казачество еще в середине 90-х годов покинула творческая и научная интеллигенция, а ее место пришли всевозможные дельцы и демагоги, алчущие наживы, власти и почестей. Именно вторая причина оттолкнула большое количество потомственных казаков от участия, в каких либо общественных делах.
Но несмотря на все недостатки и промахи в казачьем движении оно продолжает крепнуть и развиваться. Примером тому может служить то как поставлена работа с молодежью во всех отделах Терского казачьего войска. почти во всех отделах войска создаются бесплатные спортивные секции, а также казачьи классы в общеобразовательных школах. С 1997 года в поселке Иноземцево Ставропольского края при поддержке Правительства края и администрации города Железноводска ежегодно проводятся краевые молодежные казачьи игры, которые переросли в ранг северокавказских региональных игр в связи с участием в них казачьих команд из Северной Осетии-Алании, Кабардино-Балкарии и Дагестана. На проведение этого мероприятия, а также ежегодных казачьих игр «Казачьему роду – нет переводу» выделяются деньги из бюджета Ставропольского края. Находит поддержку молодежная программа и у правительства Северной Осетии-Алании. Так в станице Павлодольская Моздокского района на бюджетном финансировании уже много лет находится летний детский лагерь «Казачок Терека». В станице Котляревская Кабардино-Балкарской республики в течении десяти лет действует летний оздоровительный лагерь «Казачок», который стоит на бюджетном финансировании отдела образования Майского муниципального района.
Отдельно стоит сказать и об образовательных программах. Так на территории Терского казачьего войска действуют два крупных учебных заведения – Ставропольский имени генерала Ермолова кадетский корпус и Южно-Российский лицей казачества и народов Кавказа (поселок Иноземцево). А также несколько школ, где образовательный процесс построен с учетом «местного казачьего компонента»[2, с. 222.].
Помимо работы с молодежью огромная работа велась и в области сохранения национальной культуры и традиций терского казачества. Начиная с начала 90-х годов почти в каждом казачьем обществе были созданы фольклорные ансамбли. Многие из них впоследствии получили признание и стали лаурятами всевозможных конкурсов и фестивалей. А в Кабардино-Балкарии усилиями атамана Терско-Малкинского казачьего округа А. В. Дербабы в декабре 1996 года был образован Государственный ансамбль песни и пляски «Терские казаки», под управлением заслуженного деятеля культуры КБР Г. Б. Бочаровой.
Традиционное для терских казаков межнациональное общение нашло свое продолжение и в современный период. На протяжении нескольких лет казаки Степновского районного казачьего общества успешно ведут диалог с представителями ногайского народа, а иногда и выступают с ногайцами единым фронтом в решении межэтнических проблем в восточной части Ставропольского края. Правление Минераловодческого казачьего отдела в 2000 году была проведена работа с представителями абазинского и черкесского народов на территории Карачаево-Черкесии с целью привлечения их в казачье движение. В августе того же года в Черкесске прошел Учредительный Круг, на котором делегаты Круга избрали атаманом К. З. Евгумукова и приняли решение о вхождении в Минераловодский казачий отдел на правах подотдела. В 2005 году на Большом Круге Терского казачьего войска абазинская община со статусом полка была введена в состав войска[2, с. 223.].
Период с 2000 по конец 2005 года характеризуется тем, что органы государственной власти не принимают каких-либо значимых нормативно-правовых актов, усиливающих роль казачества в жизни страны, что было характерно для предшествующих периодов новейшей истории казачества. В это время издаются документы, уточняющие, дополняющие или корректирующие уже принятые в предшествующие годы указы, решения и постановления. Более того, даже складывается впечатление, что государство «разочаровалось» в затребованности и возможности казачества решать задачи, которые на него возлагались при создании системы государственного реестра. При этом федеральный центр упорно хранил молчание, никак не проявляя свое отношение к деятельности многочисленных и разрозненных казачьих организаций, более того, казаки крайне негативно расценивали факт упразднения Президентом РФ В. В. Путиным 25 февраля 2003 года Управления Президента РФ по вопросам казачества, возглавляемого П. С. Дейнекиным. Его функции были переданы аппаратах полномочных представителей Президента РФ в федеральных округах, а для осуществления координации действий между казачьими войсками введена должность Советника Президента РФ по вопросам казачества, на которую был назначен Герой Российской Федерации генерал-полковник Геннадий Николаевич Трошев[27, с. 24.]. На Советника Президента по казачьим вопросам возлагалась ответственность за координацию деятельности аппаратов полномочных представителей Президента РФ в федеральных округах по обеспечению методического руководства деятельностью казачьих обществ, включенных в государственный реестр казачьих обществ Российской Федерации. А согласно Указу Президента РФ от 21 сентября 2003 года № 1096 «О федеральном органе исполнительной власти, уполномоченном вести государственный реестр казачьих обществ в Российской Федерации», таковым признается Министерство юстиции РФ.
Встречаясь с казаками в разных регионах России, Г. Н. Трошев обещал им, что выполнит два казачьих наказа – организует встречу атаманов с Президентом РФ, и будет способствовать разработке и принятию в Государственной Думе РФ Закона «О государственной службе российского казачества». Нужно отдать должное, как показало время, Трошев выполнил оба своих обещания. И возможно в будущем сделал бы еще больше, если не авиакатастрофа в сентябре 2008 года оборвавшая его жизнь.
Ко времени упразднения Управления Президента РФ по казачьим вопросам сами казачьи войска России оказались в неравном положении в зависимости от степени контакта с региональной властью. Решение вопроса правового статуса и финансирования казачьих обществ в краях и областях России зависело от того, насколько богатым и политически стабильным является регион, как количественно и качественно представлены казаки в органах законодательной и исполнительной власти на местах, и какую социальную нишу казачье движение занимает в регионе.
Наиболее благоприятные условия для развития казачьих обществ существовали в Ростовской области и в Краснодарском крае. Однако и на Ставрополье был сделан прорыв в вопросе решения правового статуса реестрового казачьего движения. Так 17 июля 2003 года Государственная Дума Ставропольского края приняла (при отсутствии федерального закона) Закон Ставропольского края «О казачестве в Ставропольском крае». Закон определял основные направления деятельности казачьих обществ, финансирование которых теперь возможно было осуществлять из краевого бюджета. Для казачьих обществ появлялась возможность создавать:
- казачьи экологические и природоохранные службы, а также различные егерские и природоохранные подразделения, действующие на основе договоров с природоохранными органами;
- отряды содействия органам управления лесным хозяйством;
- аварийно-спасательные подразделения казачьих дружин на основании государственного (федерального и краевого) и муниципального заказов;
- муниципальные казачьи дружины для охраны общественного порядка;
- резервные отряды местной самообороны (общественной безопасности);
- казачьи охранные предприятия, которые могли вести совместную деятельность с организациями вневедомственной охраны по охране объектов, находящихся в государственной и муниципальной собственности, а также сопровождению грузов.
К сожалению, нужно признать, что обозначенные в данном Законе направления деятельности казачьих обществ, как в прочем и в Указе Президента РФ №563 «О порядке привлечения членов казачьих обществ к государственной и иной службе» в полном смысле отнести к понятию государственной службы крайне сложно и в большинстве случаев казаками не востребованная.
В сентябре 2003 года атаман Терского казачьего войска В. П. Бондарев на Большом Круге в городе Новопавловске был переизбран на второй срок.
В период с 2003 по 2006 год были значительно укреплены позиции Терского казачьего войска в регионе. Вот, пожалуй, самые основные события, свидетельствующие об этом:
1. В республике Северная Осетия-Алания под эгидой республиканского казачьего округа объединилось несколько общественных казачьих организаций. Примерно в это же время на правах отдела в округ вошло казачье общество Южной Осетии. Атаман округа М. С. Козаев (Указом Президента Российской Федерации от 21 января 2002 года № 69 ему был присвоен чин казачьего генерала) подал в отставку, и казаки избрали на эту должность атамана Правобережного отдела (город Беслан) боевого и энергичного Х. К. Едзиева, популярного как в республике, так и за ее пределами.
2. На территории Кабардино-Балкарии (где до этого были наиболее сильными позиции казачьих общественных организаций) был создан реестровый Терско-Малкинский казачий округ. Огромная заслуга в создании нового округа принадлежит полковнику в отставке Николаю Григорьевичу Любуни. Так, 23 июля 2005 года на Большом круге общественного Терско-Малкинского казачьего округа Н. Г. Любуня был избран атаманом округа и с этого дня все свои силы приложил на то, чтобы привести округ в Государственный реестр казачьих обществ РФ. Уже в следующем году 27 мая 2006 года в городе Прохладный делегаты Большого круга ТМКО приняли единогласное решение о вступлении в Государственный реестр РФ в составе
9 сентября 2006 года Большой круг Терского казачьего войска удовлетворил просьбу ТМКО о вхождении в войсковое общество отдельным структурным подразделением, а 4 июня 2007 года Президент КБР А. Б. Каноков утвердил устав и все учредительные документы Терско-Малкинского окружного казачьего общества.
3. Казачьи отделы Ставропольского округа, находящиеся на территории Чеченской республики, были выделены в самостоятельный Терско-Гребенской округ, на диалог, с руководством которого пошел Президент Чечни А. Алханов.
Указом Президента Российской Федерации № 316 от 21 марта 2005 года было решено «возложить ведение государственного реестра казачьих обществ в Российской Федерации на Федеральную регистрационную службу» в связи с реорганизацией структуры Правительства РФ и ликвидацией ряда министерств и ведомств.
Обещание Советника Президента РФ Геннадием Николаевичем Трошевым казакам было выполнено 25 мая 2005 года. Атаманы казачьих войск Российской Федерации встретились с Президентом РФ В. В. Путиным в рамках проведения празднований 100-летия со дня рождения М. А. Шолохова в станице Вешенской.
Атаман Терского казачьего войска В. П. Бондарев выступил с докладом, в котором подробно освещались проблемы казачьего движения на Северном Кавказе, особенно в национальных республиках. В завершении своего доклада В. П. Бондарев предложил создать единую федеральную структуру управления реестровыми казачьими обществами Российской Федерации.
Президент В. В. Путин пообещал привнести в казачье движение России новый позитивный импульс, связанный с тем, что в Администрации Президента РФ был разработан проект Закона «О государственной службе Российского казачества» и направлен на рассмотрение в Государственную Думу.
Думаем, что не нужно особо объяснять, что казаки с надеждой ожидали принятия федерального Закона, связывая с ним возможность разрешения всех накопившихся за пятнадцатилетний период новой казачьей истории проблем, и делали это, даже не взирая на скептические замечания, доносившиеся, в основном, из лагеря казаков-общественников. Критики говорили, что будущий Закон не раскрывает таких фундаментальных понятий казачьей жизни как имущественная и территориальная реабилитация, казачье самоуправление в местах традиционного проживания казаков, общинная земельная собственность. В то же время сторонники Закона призывали к спокойствию и говорили о необходимости принятия Закона в любом виде, пусть даже сыром, для того, чтобы дать казачьему движению России хоть какую-нибудь правовую платформу.
Через шесть месяцев после встречи Президента РФ с атаманами реестровых казачьих войск России обещанный Закон был принят. Так, уже 9 ноября 2005 года Закон № 154 «О государственной службе Российского казачества» был принят Государственной Думой РФ в третьем чтении, 23 ноября одобрен Советом Федерации РФ, а 5 декабря подписан Президентом РФ В. В. Путиным.
Главными положениями долгожданного Закона были определения, касающиеся взаимоотношений между казачьими обществами и структурами государственной и муниципальной власти. Закон обозначил виды «государственной и иной службы российского казачества», а также порядок ведения государственного реестра казачьих обществ в Российской Федерации. Сам факт принятия федерального Закона «О государственной службе Российского казачества» является важнейшим историческим событием и не только для казачества. Однако в Законе есть и существенные недоработки.
Так в статье 5 данного Закона прописано, что «…Российское казачество в установленном порядке:
1. Оказывает содействие государственным органам в организации и ведении воинского учета членов казачьих обществ. Организует военно-патриотическое воспитание призывников, их подготовку к военной службе и вневойсковую подготовку членной казачьих обществ во время их пребывания в запасе;
2. Принимает участие в мероприятиях по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций и ликвидации последствий стихийных бедствий, по гражданской и территориальной обороне, в природоохранных мероприятиях;
3. Принимает участие в охране общественного порядка, обеспечении экологической и пожарной безопасности, охране Государственной границы Российской Федерации, борьбе с терроризмом;
4. Осуществляет иную деятельность на основе договоров (соглашений) казачьих обществ с органами военного управления, федеральными органами исполнительной власти и (или) их территориальными органами, органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации и Органами местного самоуправления муниципальных образований в соответствии с законодательством Российской Федерации».
Таким образом, на основании вышесказанного можно сделать следующие неутешительные выводы:
- обозначенные в законе те виды деятельности, которые для казачьих обществ на данный период являются основными, подпадают под определение «иной» (т.е. второстепенной) службы, да и само это понятие очень расплывчато и не имеет серьезного юридического обоснования;
- право казаков, как и остальных граждан Российской Федерации, проходить государственную гражданскую, военную, а также правоохранительную службу и без того закреплено Конституцией и законодательством РФ, и говорить о том, что только Закон № 154 открыл перед казаками перспективу нести эту службу, было бы нелепо;
- в Законе казачьим обществам в вопросах организации службы дается возможность заключать договора с соответствующими структурами власти, но сам порядок заключения таких договоров (соглашений) не определен.
При этом кажется странным, что в Законе не было определено основным направлением казачьей службы подготовка и содержание в состоянии боевой готовности вооруженного резерва, находящегося под командованием Президента РФ. Остальные виды деятельности, прописанные выше, могли бы просто стать составными частями этой главной задачи.
Этот вопрос стал наиболее актуальным в нынешнее время, когда была пересмотрена военная доктрина России. Отказ от системы многочисленных военных приграничных гарнизонов, необходимых при фронтальной войне, в пользу мобильной профессиональной армии, способной подавить очаговую опасность, делает актуальным создание милитаризованных групп гражданского населения, проживающего на приграничных территориях. И казачьи войска, географически прикрывающие Россию с юга, востока, а теперь и запада, могли бы стать составной частью системы безопасности страны.
Конечно, несмотря на все недостатки принятого Закона «О государственной службе Российского казачества» нельзя не сказать и о главном позитивном его факторе. Заключается он в том, что наконец-то за пятнадцать лет со дня возрождения казачества законодательно было подтверждено само существование казачьего движения в России, с которым приходится считаться, и который невозможно выбросить из современного периода истории России.
Наметившийся общефедеральный позитивный процесс укрепления статуса казачьего движения России нашел свое проявление и на территории Терского казачьего войска. В Северной Осетии-Алании Президент Т. З. Мамсуров, возглавивший республику в 2005 году, начал оказывать серьезную поддержку обществам Аланского округа. Появились предпосылки и для значительного увеличения бюджетного финансирования деятельности казачьего движения в этом регионе.
Изменилась в лучшую сторону и ситуация в Ставропольском крае. В краевой целевой программе «Государственной поддержки казачьих обществ Ставропольского края на 2006-2008 годы», утвержденной постановлением Губернатора Ставропольского края от 20 апреля 2006 года № 223, была обоснована сумма в размере 50-ти миллионов рублей (на трехлетний срок)[2, с. 230.].
Увеличение бюджетного финансирования позволило часть выделяемых финансовых средств направить на нужды созданного в 2006 году по инициативе атамана Ставропольского округа М. И. Серкова и при поддержке атамана Терского казачьего войска В. П. Бондарева государственного учреждения «
