Когда-то Ельцина любили. Пишу как очевидец. Этого громадного, седого, но искреннего и импульсивного человека трудно было не заметить среди серых лидеров КПСС. Помню, как я работал в школе учителем и ко мне подошел тоже учитель истории Владимир Гусев, и говорит: «Ты видел вчера, на съезде, выступал Ельцин, так Горбачева аж кривило».
Т.е. в мою жизнь и в жизнь большинства других русских Ельцин вошел, как анти Горбачев. Горбачев не был популярен в России никогда. Такой вот парадокс. Вроде все при нем, обаятельный, не злой, но что-то настораживало в нем, не вызывал он симпатии.
А Ельцин был хорош в своем демократизме, такой провинциальный русский, волевой.
Ельцин становится во главе Москвы, и тут же начинает «чистить» кадры. Ездил на автобусе с народом, ходил в районную поликлинику, народ откликнулся восторженно. Популизм – да. Но не могу себе представить, чтобы Горбачев сделал то же самое. Или Путин с Медведевым. Без охраны в массы.
Более того, Ельцин встречается с лидерами общества «Память». И снова восторг русских, но уже узкой группы посвященных.
Затем, Ельцин на пленуме ЦК КПСС выступает с какой-то путаной речью о том, что идем не туда. Михаил Полторанин, правдист, а тогда редактор «Московской правды» вспоминал позднее, что Ельцин так волновался, что это было не выступление, а мычание. Но это мычание товарищи по партии поняли правильно, и весь их гнев из-за горбачевского цирка обратился на Ельцина.
Началась его травля совершенно по образцам 1937 года, но народ был на его стороне, ибо тут же пошла масса слухов о героическом выступлении. А Полторанин вспоминал, что из этого мычания Ельцина на пленуме они сделали прямо революционную речь. Причем, для разных аудиторий она была разная. Я помню, что у меня был такой листок с «речью Ельцина», в котором тот якобы говорил не только о выводе войск из Афганистана и о борьбе с привилегиями, но и о… борьбе с сионизмом! Так тогда обозначались евреи.
Ельцин был раздавлен, его вытащили или из больницы, или из запоя, он был опухшим, или обколотым лекарствами, его вытащили на трибуну партийной конференции, где всякий выступающий ритуально плевал в него, а он чуть ли не рыдал и просил у товарищей прощения.
Вот этого своего унижения он никогда не простит Горбачеву.
Горбачев позднее писал, что после этого избиения Ельцина следовало бы послать послом в Гондурас, или еще куда, чтобы он там и спился.
Но Горбачеву не дали это сделать. Кто? Думаю, что Яковлев, Шеварнадзе и люди из КГБ понимали, что от Ельцина может быть большая польза. И представили дело так, что эта польза может быть именно самому Горбачеву. Сохранив Ельцина, дав ему возможность хоть какой-то деятельности, Горбачев мог всегда переводить стрелки партии на него, как на крайне «левого», с другой стороны, угрожать той же партии неуправляемым Ельциным.
И Ельцина мгновенно подняли из праха. КГБ прикрепил к нему Коржакова, который уволился из Конторы, сильный Коржаков в тот период заменил Ельцину волю. Из Ельцина мгновенно сделали не русского патриота, который дружит с «погромщиками», а демократа-западника, он стал министром, ему писали со всего СССР по политическим вопросам и приходили гонцы, как к Ленину.
Скоро Ельцин вошел в политику уже демократом и западником, он слетает в США и будет обласкан. Он вступит в группу либералов в Верховном Совете во главе с академиком Сахаровым, но будет пытаться (за кулисами) опираться и на русских патриотов, и торговаться с секретарями обкомов, которые так же, как и он ненавидели Горбачева.
И для большинства русских он оставался анти Горбачевым, и популярность его стала очень большой. Ельцин в честной борьбе, на первых и единственных честных выборах президента России победит.
Почему, все-таки, победил?
Ну вот такая зарисовка. Приезжает мой двоюродный брат и говорит, что сегодня гулял по Москве, а там митинг был, и по Тверской идет Ельцин, брат подошел к нему (до него еще несколько человек подходили) и пожал руку.
Брат занимался гирями, был молодой и здоровый, но сказал, что рука у Ельцина еще сильная.
Ну далее был 1991 года, развал Союза…
В чем же драма Ельцина? В том, что он был человеком без убеждений. Не мыслитель. Где-то как-то он проникся демократическими идеями, но он был личностью совершенно не того уровня, которая требовалась тогда, да и сейчас России.
А наша драма заключалась в том, что, не понимая сути общественных процессов, Ельцин обладал железной хваткой, как все потом будут писать «инстинктом власти», «волей к власти» и т.д. Он был способен удерживать власть в руках, но не знал, что с ней делать. Ему, кстати, в голову не приходило, что можно приватизировать часть России в свою пользу, этим уже занялись люди из его окружения, когда он мало чего соображал.
У него власть была ради власти. Вот в чем наша драма. Во главе России оказался не масштабно мыслящий политик с железной хваткой.
Волкодавом Ельцина назвал Яндарбиев, лидер Чечни после Дудаева, встретившись с Ельциным, он так выразился: «Это настоящий волкодав».
И те, которые его выдвигали, тоже с ним сильно ошиблись, они рассчитывали, что он будет пить водку и ездить за границу, а они будут править.
Но это оказалось не так. Первым из власти Ельцин очень аккуратно и умело вышиб Александра Яковлева, дав ему пост главы ТВ. Но Яковлев был бюрократ и при всем своем уме сам по себе ничего не стоил. Повышибал из власти Ельцин и либералов из межрегиональной группы, одних быстро, как Станкевича, других довольно долго, как Собчака, но разделался с ними со всеми, с этим чудаками, которые насмехались над ними, и готовились им манипулировать.
Круче того, Ельцина заставил уйти в оборону и спецслужбы. Опираясь на Грачева и Коржакова, он спецслужб не особо боялся, он разделил всесильное КГБ на части, платил копейки, он выдвинул на первые роли МВД во главе с Ериным.
Но и тут же получил ответ. Ото всех. От русского народа, который взвыл от реформ Гайдара. От «друзей-либералов», которые поливали его, как могли, хотя не забывали, что все хлебные места им дал он. От Запада, который все-таки надеялся на большее, на полный контроль над Россией.
Ну и, конечно, Чечня, соображавший, что к чему Коржаков категорически ему не советовал вводить туда войска, там ведь чеченцы, разобравшись с русскими, разбирались друг с другом.
В принципе, Ельцин как политик, выросший на «больших проектах» СССР, мог бы провести демократические реформы, если бы имел в советниках грамотных людей, а не русофобов и силовиков, одни ненавидели Россию, другие вообще не понимали, зачем нужны реформы, если лично у них все хорошо. И повели дело к отмене президентских выборов.
За четыре года у власти Ельцин превратился в живой труп. Этот живой труп выиграл выборы в 1996 году, и верил только своей жене и дочери Тане. И именно Таня и вывела его из Кремля, получив все гарантии, какие только можно.
До момента, пока Ельцин был более или менее адекватен, а это до 1995 года, в парламент можно было избираться и без денег. Главное тут было народу понравиться. Это мнение Травкина, который к Ельцину любовью не пылал, когда мы с ним общались, даже во всю проклинал его за то, что он отдал власть Путину.
В парламенте при Ельцине была реальная оппозиция и имела там большинство, при нем же коммунисты были избраны губернаторами в трети областей РФ.
И до конца пребывания Ельцина у власти чиновники не были господами в стране. И олигархи не были господами, две эти группы бодались за власть.
Как я лично относился к Ельцину? Ненавидел, конечно. Депрессивные 90-е годы просто выпали из моей жизни, это был мрак. Бывало выпьешь водяры, было и такое, проснешься утром, а в новостях Ельцин, который тоже явно был с бодуна. Не радовало и его все как-то.
И ревел он как раненный зверь, когда США начали агрессию против Югославии: «Клинтон забыл, что такое Россия». И в Германии он дирижировал оркестром, потому что, по словам Коржакова, хотел залить глаза, ибо хреново ему было. Русские уходят из Германии.
А эти трезвые. Записка пришла национальному лидеру – вам не стыдно перед нами? Он отвечает, что не стыдно. И ведь специально прочитал эту записку, чтобы сказать, что ему не стыдно.
А Ельцину было стыдно. Уходя, он просил прощения.
Как я сейчас отношусь к нему? Лучше бы его не было в истории России… Но ведь при нем жили люди, не боясь власти, погано жили. Но не боялись. И была свобода, только тогда мы не понимали, к чему ее приложить.
* * *
И Андропов, и Горбачев, и Ельцин оказались слишком ничтожными фигурами, они не смогли понять свое время и свою миссию. А мы расхлебываем.
