“Серафима. Из Петербурга бежим, всё бежим да бежим… Куда?”
(М.Булгаков, пьеса “Бег”, сон второй)
Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что известные массовые выступления месячной давности стали главным событием для оппозиции в недавно ушедшем 2010 году. По сути, они задали тон всему новому политическому году. Независимо от того, заглохнет ли русское уличное движение в ближайшее время или получит дальнейшее развитие (а, судя по многим признакам, получит) ещё долго все ключевые события в стане оппозиции (манифестации, выступления, шествия, акции и т.д.) явно или подспудно будут рассматриваться именно сквозь призму Манежной площади. Более того, русский националистический дискурс теперь имеет все шансы прочно вклиниться в уже привычную лево-либеральную риторику протестного движения и в перспективе бороться там за доминирующее положение. Отмахнуться от русской национальной проблематики, делать вид, что её на самом деле не существует, а говорят о ней одни лишь фашисты, идиоты или провокаторы, далее уже не получится. И в этом, пожалуй, заключается главное политическое достижение тех, кто поднял декабрьскую волну народных выступлений сначала в Москве, а потом и по всей стране.
Однако как мы хорошо знаем из истории, сами по себе стихийные, пусть даже и массовые выступления, какими бы мощными они в какой-то момент не казались, не могут привести к существенному изменению государственной политики и уж тем более государственного устройства, если они не будут хотя бы минимально структурированы: как в организационном плане, так и в идейном.
Организационный вопрос в данной статье мы опустим, ибо о роли в декабрьских выступлениях фанатских группировок, сплочённых и закалённых в многолетних столкновения с милицией и друг с другом, сказано и написано уже предостаточно. Сосредоточимся на втором аспекте – идейном. Который при всей кажущейся на первый взгляд очевидности в деле постановки проблемы, имеет вполне явственные изъяны в вопросе предложения путей для их решений.
Пробуждение народной активности при заметном нарастании русской этнической солидарности не может не радовать. Но при этом не покидает ощущение, что явственно указав на одну из, без сомнения, остро стоящих проблем в стране (разгул этнопреступности при попустительстве, а то и при прямом потворстве властей), многие участники этих выступлений как бы оставляют в тени вторую, на самом деле гораздо более важную – сложившуюся систему государственной власти в стране. Прямым следствием деятельности (или бездеятельности – кому как нравится) которой и явились выступления на Манежной площади. Поэтому будет очень печально, если народный протест уйдёт не в то русло, если гнев русского народа с главного виновника своих бед (социального строя и общественно-политической системы РФ) будет переведён на второстепенных. Ведь нам на самом деле нужно новое русское государство, в котором наш народу будет чувствовать свободно и комфортно, а не межнациональная война и уж тем более не межнациональная бойня. А его, похоже, будут подталкивать именно к этому. В том числе и те, кто желал бы провернуть в стране ремейк сценария 91-го года.
Отделение Северного Кавказа от России, к которому сейчас во весь голос призывают горячие головы из числа националистов (национал-либералы и так уже ратуют за подобный сценарий не первый год), равно как и дальнейшее съёживание территории страны, постепенно стало едва ли не самой актуальной темой в русских кругах. То, что ещё не так уж давно казалось не подлежащим обсуждению и даже немыслимым, теперь как бы сделалось “растабуированной” темой и обсуждается вовсю. Причём, даже уже не столько в ключе дискуссии по вопросу “надо ли это делать?”, а совершенно в ином смысловом контексте: как и когда это сделать? То есть, урезание России на целый регион представляется уже в виде едва ли не свершившегося факта, который следует воспринимать уже просто как данность. Мол, Кавказ так и так для России потерян, и ничего с этим не сделаешь – остаётся только поскорее оформить это политически и законодательно.
На эту тему выходит немало статей, упор в которых делается лишь на историю русско-кавказских войн, а весь период нахождения Кавказа в составе страны представляется только как чреда бесконечных кровавых конфликтов и бесконечного пожирания “проблемным” регионом разнообразных потоков, направляемых туда из центра: экономических, финансовых, людских и т.д. Авторы подобных материалов доказывают, что русский народ и его система традиционных ценностей (которая на самом деле если не разрушена ещё совсем, то за последние десятилетия подвергнута сильнейшей эрозии и чужеродному вредоносному влиянию) ни в каком виде и ни при каких условиях принципиально не совместимы с жизненным укладом ни одного кавказского народа, от которых следует немедленно отгородится едва ли не китайской стеной.
При этом те, кто ретранслирует подобные настроения, как привило, неважно разбираются в этнической карте региона, слабо представляют, чем один кавказский народ отличается от другого (а отличия эти, между прочим, весьма существенны), но при этом совершенно безапелляционно и даже зачастую в тоне, не терпящем возражений, ратуют за безусловное и скорейшее отделение семи северокавказских республик (причём, в их число всё чаще включают и Осетию) от России. Заявляя во всеуслышание, что только такое решение проблемы является оптимальным и единственно верным.
Мне могут возразить, что полемика по данному вопросу вообще бессмысленна, ибо государственные решения в настоящее время принимают люди, находящиеся в Кремле, а не стучащие по клавиатуре, сидя в Интернете. Это так, конечно. Но в таком случае придётся признать, что не имеет смысла вообще никакое публичное обсуждение общественных проблем, на которые ты лично не можешь в данный момент повлиять. Вместе с тем, существующие в обществе массовые умонастроения, как правило, не исчезают бесследно. Они, как минимум, способствуют формулировке тех требований и лозунгов, которые со временем начинают выдвигать политические силы, представляющие те или иные сегменты этого общества. И именно за верное формулирование этих требований русской интеллектуальной элите и необходимо вести борьбу.
Для того, чтобы справиться с той или иной проблемой, надо сначала найти такое решение, которое будет объективно лучшим из всех возможных. И оно по такому важному вопросу должно быть взвешенным и осмысленным со всех сторон. Ведь за самые простые решения зачастую приходится платить самую дорогую цену. Отделение всего Северного Кавказа от России не только не решит существующих сегодня проблем (ни одной на самом деле не решит!) – напротив, оно их по большей части усугубит.
Для наглядности этого тезиса разберём те аргументы, которыми, как правило, оперируют сторонники сокращения территории страны за счёт избавления от кавказского “непрофильного актива”.
Вот первый из них, один из самых излюбленных: Кавказ надо немедленно ампутировать как гангренозную конечность от организма пока ещё не началось общее заражение крови.
На самом деле, если вдуматься, то более нелепого аргумента и придумать сложно. Это утверждение имело бы хоть какой-то смысл, если бы только лишь один Кавказ был поражён социально-политическим недугом, а вся остальная страна оставалась при этом стерильно чистой. Так нет же! Всё едва ли не наоборот. На самом деле это не Кавказ как таковой гангренозная часть России. Это вся наша страна, по крайней мере, уже двадцать лет - сплошная гангрена. И многие кавказские проблемы (дотационные экономики его республик, исход из региона русского населения, расползание радикального исламизма и, как следствие, диверсионно-партизанской войны) на самом деле возникли не сами по себе, а явились лишь прямым следствием тех деструктивных и разрушительных процессов, которые были запущены в 80-е годы XX века.
Коррупция, продажность госаппарата, казнокрадство, криминализация общества, религиозное мракобесие – всё это существует и в русских регионах. Причём, зачастую в не менее жестоких и омерзительных формах, чем на Кавказе, чему, кстати, явило наглядный пример дело банды Цапков из Краснодарского края. Более того, та модель отношений с кавказскими регионами, которая вызывает (и заслуженно) столь сильное раздражение в русском обществе, была выстроена именно Кремлём. Это при его попустительстве, близорукости, управленческой некомпетентности и откровенной трусости развивался и креп кадыровский режим в Чечне и из года в год набирали силу ваххабитские боевики в Дагестане.
Так что в данном случае государственному организму требуется как раз не ампутация, которая сама по себе ничего не даст, а скорейшее переливание крови. Ибо в противном случае окончательно сгниют даже не конечности, а сердце и голова.
Аргумент второй: Отделив Кавказ и отгородив его колючей проволокой, мы навсегда избавим страну от этих дикарей и паразитов!
Опять звучит броско, но на деле имеет мало общего с реальностью. Во-первых, ни фига не избавите. Хотя бы потому, что уже значительное число кавказцев проживает в русских городах, и на независимый Кавказа, где власть тут же захватят самые тёмные и средневековые по своей сути силы, добровольно ехать не захотят.
Сторонники отделения предлагают депортировать их туда насильственно? Но кто это, интересно, будет осуществлять и на каком, собственно, правовом основании? Явно не нынешнее российское государство. И не режим национал-либералов, даже если он вдруг и установится каким-либо образом. Хотя бы даже потому, что для проведения операции подобного масштаба, затрагивающей десятки и даже сотни тысяч людей, потребуется задействовать на полную мощь все спецслужбы и все войска, которые только имеются в распоряжении, причём, на территории практически всей страны. Которые в настоящий момент почти полностью разложены и на самом деле находятся в довольно жалком состоянии.
Это товарищ Сталин имел возможность без помех осуществлять депортации целых народов в кратчайшие сроки и практически без какого-либо существенного сопротивления с их стороны. Но у Сталина, которого национал-либералы да и вообще многие националисты в большинстве своём патологически ненавидят, в 1944 году была под рукой мощнейшая в мире армия и одна из лучших в мире спецслужб. А какими реальными ресурсами располагают сторонники немедленно отделения Кавказа сегодня? Повторяю, реальными, а не воображаемыми? Несколькими тысячами молодых парней, готовых выходить на Манежную площадь, да парой десятков страниц в Интернете?
Я уж здесь опускаю такие “мелочи”, как личные трагедии многих тысяч людей, имеющих смешанные русско-кавказские семьи. Их-то к какой категории будут в таком случае причислять: полноправных граждан или неполноправных?
Быть может, в отсутствие настоящих государственных рычагов воздействия ставка делается на массовое народное принуждение, на стихийное движение, принуждающее кавказцев уехать? Сомнительно, что она вот так сразу сработает. Кавказцы, по сравнению с русскими, обладают принципиально иной системой социальной организации, которая на самом деле весьма устойчива к подобным воздействиям и способна в нужный момент к мобилизации. К тому же сам Кавказ в очень скором времени превратится в такой ад кровавой междоусобной войны, что жизнь в окружении враждебно настроенных русских масс покажется для кавказцев гораздо лучшей долей, чем возвращение в родные края, враз превратившиеся даже не в Афганистан, а в Сомали. И откуда, без сомнения, в Россию мгновенно хлынут ещё и новые волны мигрантов.
Тут, кстати, к сторонникам отгораживания колючей проволокой возникает ещё один вполне закономерный вопрос: где именно и по каким конкретно рубежам они собираются её устанавливать?
Если по ныне существующим административным границам республик, то деяние это по своим историческим последствиям получится не менее предательское, чем печально известный беловежский сговор, и так уже оставивший вне пределов нашей страны множество исконно русских земель. Скажем, тот же Кизляр – не менее русский город, чем Москва, которая “для москвичей”, а терские станицы – не менее наши, чем подаренный Украине Севастополь. Напомню, основанные русскими города и поселения, места векового компактного проживания русских есть в каждой из кавказских нацреспублик. В каждой! И что, их тоже вот так взять и враз отдать, как уже отдали Крым, Восточную Украину, Белоруссию и Южную Сибирь в 1991 году?
Если же сторонники отделения северокавказских республик предлагают какие-то иные границы, с оставлением русских регионов на Кавказе в составе страны, то это вообще приведёт к полному тупику. Во-первых, во всех них уже проживают массы кавказцев (а в некоторых, как в Чечне и Ингушетии они тотально доминируют). Во-вторых, сторонники отделения сразу же окажутся перед дилеммой: оставлять земли с сохранением всего населения, либо опять проводить принудительное разделение по национальному признаку и депортацию. Первый вариант для них будет выглядеть бессмысленным, ибо в таком случае полетит к чёрту вся доктрина обретения вселенского блага за счёт полного отделения страны от Кавказа. Какой же тогда будет практический смысл в отделении, если кавказцы в стране всё равно останутся, пусть даже и на периферии? Во втором же случае ожесточённые и кровавые конфликты во всём регионе гарантированы, поскольку эту землю кавказцы воспринимают своей в гораздо большей степени, нежели Москву, и будут за неё драться всерьёз. Да и назад в горы тех, кто родился и вырос в городах и на равнине, уже не загонишь.
И опять-таки, кто конкретно будет осуществлять все эти масштабные насильственные акции? Никакая нынешняя армия и милиция с подобной задачей просто не справятся, а на создание новых уйдут годы.
Ещё серьёзный вопрос: что делать с инфраструктурой в оставляемых республиках? С ещё сохранившимися, например, заводами и промышленными предприятиями? Или сторонники отделения Кавказа от России хотят сказать, что, к примеру, каспийский “Дагдизель” или махачкалинский Завод имени М.Гаджиева, десятилетиями исправно работавшие на “оборонку” и выпускавшие уникальное оборудование для военно-морского флота, стране не нужны? Но ведь это логика каких-нибудь гайдаровцев, которым вообще ничего не нужно, окромя воровских денег, а не людей, вроде как радеющих за русский народ. Напомню, что российская армия в плане оснащения её новым оборудованием и вооружением хромает на обе ноги ещё и потому, что после 1991 года многие предприятия, выпускающие комплектующие для тех или иных видов военной техники, в одночасье оказались за границей, а аналогов им на территории РФ попросту нет.
Перевести эти предприятия в Россию? Но, во-первых, я произвольно назвал только два из многих других, существующих в регионе. А, во-вторых, даже на эвакуацию одного такого гиганта вроде “Дагдизеля” потребуется такая уйма средств, которая составит сумму всех дотационных потоков в Дагестан за пару-тройку лет. И в чём же тут, спрашивается, будет экономическая выгода? Опять сплошные убытки.
И, напоследок, ещё такая немаловажная деталь: кто возьмёт на себя охрану больших по протяжённости границ региона, если таковые всё же появятся? Казачества в том виде, которое здесь было сто лет назад, больше не существует. Боеспособных войск в стране, как уже говорилось выше, крайне мало, а молодёжь в армию идти служить в массе не желает. Отношение к тем, кто всё же решил “отдать долг Родине” в нашем обществе сейчас - в лучшем случае как к людям, напрасно потерявшим целый год жизни. И потребуются годы титанических государственных усилий, чтобы подобное отношение изменилось.
Для того, чтобы возродить Вооружённые силы, опять-таки требуется не отделение Кавказа как такового, а решительное переустройство всего государственного, социального, политического и экономического уклада страны. Изменение морально-нравственных ценностей народа, возрождение таких столь долго оплёвываемых понятий, как патриотизм, гражданский и человеческий долг, честный труд, жизнь по совести и т.д.
Однако, увы, многие (не скажу, что все, но известная часть) ратующих за немедленное отделение Кавказа, в остальном настроены весьма себе либерально, и ничего такого, о чём говорилось выше, на самом деле возрождать не намерены. Наоборот, эти ценности у них по большей части ассоциируются с советским прошлым, которое они очень не любят. Они хотят вести образ жизни этаких представителей европейского среднего класса в “нормальной” стране (при этом критерии “нормальности” задаются сугубо западными стандартами, разумеется) без всяких там мобилизаций, модернизаций и вообще особенных усилий, и не более. Просто, чтоб распоясавшееся в Москве кавказское бычьё не донимало.
Словом, мы опять переходим от вопроса границ к вопросу борьбы за изменение социального строя, который, в конечном счёте, и породил ту ситуацию, при которой целостность страны реально поставлена под угрозу. В данном случае сказав “А”, со временем придётся произнести и “Б”: решившись раз на добровольное урезание территории (то есть, по сути, попросту капитулировав перед лицом серьёзных проблем) нет никакой гарантии того, что данный сценарий не будет разыгран со временем вновь, только уже в отношении других регионов. Уж больно соблазнительным для многих он покажется. Напугай, как следует, русских угрозой местечкового национализма, образцово-показательно позверствуй в русских городах при условии невмешательства коррумпированной милиции и властей, покачай побольше дотаций из федерального центра – и русские сами убегут откуда угодно, громко крича при этом, что территории с такими вот согражданами им на хрен не нужны.
Помню, в 90-е годы тогда ещё немногочисленные сторонники дальнейшего сокращения территорий страны в качестве примера приводили Францию, которая после продолжительной десятилетней войны предоставила независимость Алжиру. Теперь, правда, этот пример как положительный приводить как-то стесняются. Потому как Алжир-то от Франции на самом деле никуда не делся – он просто переместился из-за моря в предместья Парижа. И что делать с этой проблемой, большинство французов и сами теперь не знают.
Аргумент третий:Кавказские республики – экономические паразиты, вечно сосущие из России дотации. Их пребывание в составе нашего государства приносит одни лишь убытки.
Ещё одно утверждение, которое, будучи принимаемым российской общественностью в целом некритически и уже почти что на уровне аксиомы, не требующей, как известно, никаких доказательств, при вдумчивом рассмотрении оказывается весьма сомнительным.
Сторонники приводить этот довод в качестве одного из “козырных” в пользу немедленного отделения Кавказа от России представляют дело так, будто одни только кавказские республики хронически сидят на дотациях (то есть, как бы на русской шее), а все остальные 76 субъектов федерации день и ночь горбатятся в поте лица для того, чтобы удовлетворить их всё возрастающие хищнические аппетиты. В итоге, расчёт делается на естественные человеческие чувства русских людей, которые, в подавляющем своём большинстве не знающие реальной картины об уровне распределения дотаций между субъектами федераций и не интересующиеся статистикой, воспринимают эти утверждения просто на веру. И возмущаются тем, что их вроде как регулярно обкрадывают.
Однако так ли однозначно всё обстоит на самом деле? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к статистическим данным.
А они даже при беглом с ними знакомстве, красноречиво свидетельствуют, что дотационными на самом деле являются в России отнюдь не одни лишь кавказские республики. Ознакомившись с этими данными, становится ясно, что разговоры на тему дотаций во многом вообще напоминают политические спекуляции с использованием шулерских приёмов по манипуляции общественным сознанием. Используя которые, манипуляторы сверх меры раздувают только одну часть единой общеэкономической проблемы (проблему дотационного статуса именно кавказских республик), старательно замалчивая и игнорируя при этом все остальные. Поэтому стоит ли удивляться, что картина, основанная на громком выкрикивании цифр только по одним лишь кавказским республикам при старательном замалчивании всех других, в итоге получается сильно искажённая, если не сказать больше – ложная.
Данные по распределению дотаций по регионам из федерального центра не представляют какого-то строго охраняемого секрета. Любой человек, всерьёз желающий разобраться в вопросе, может обнаружить достаточно необходимых для этого сведений и статистических выкладок в том же Интернете. Помещу лишь пару ссылок: и http://www.kapital-rus.ru/articles/article/176802/ и http://www.gazeta.ru/politics/2010/01/21_a_3314477.shtml. Цифры там представлены более чем красноречивые.
Так, согласно проведённым исследованиям, из 83 субъектов федерации дотационными в России по состоянию на 2010 год (в соответствие с исполнением Федерального закона от 2 декабря 2009 года №308-ФЗ “О федеральном бюджете на 2010 год и на плановый период 2011 и 2012 годов”) являются 70! То есть, на практике, не одни только семь злосчастных северокавказских республик поглощают финансовые потоки из Москвы, а аж 3/4 всех российских регионов. На самом деле для России уже более десяти лет характерно всё более увеличивающееся количестве дотационных субъектов при достаточно узком круге субъектов-доноров.
Также к шулерским приёмам следует отнести и назойливые напоминания сторонниками отделения Кавказа о том, сколько конкретно в этих дотационных потоках приходится денег на одного жителя той или иной кавказской республики. Разумеется, в качестве одиозного примера они сразу же начинают приводить Чечню (10 307, 32 р. на человека) или Дагестан (11 092, 47 р. на человека), противопоставляя им какой-либо произвольно взятый русский регион с гораздо меньшим удельным весом поступающих туда дотаций. Скажем, Новгородскую область, получившую в 2010 году 535 016,7 тыс. рублей в абсолютном исчислении или 835,12 р. на человека. Из чего сразу же делается вывод о том, что отделение Кавказа выгодно, прежде всего, экономически. Вот, мол, отрежем этих паразитов к чёртовой матери и заживём!
Однако реальность не соответствует подобной идеологической схеме. По данным на 2010 года самым дотируемым регионом страны стал вовсе не Дагестан и даже не кадыровская Чечня, а вполне себе русский Камчатский край. Уровень его дотируемости составляет аж 65 008,94 р. на человека, то есть в 6 раз больше, чем в том же Дагестане! Следом в числе поглотителей федеральных дотаций идут опять же русская Магаданская область (52 746, 68 р. на человека), затем наполовину русская Якутия (41 285, 58 р. на человека), затем Чукотский автономный округ, где опять-таки русских более половины (34 849, 80 р. на человека), затем республики Тыва и Алтай, где доля русских также весьма значительна (28 603,59 и 27 749, 56 р. на человека соответственно). И только седьмой по счёту в этом списке фигурирует Ингушетия, дотации в которую составляют 6 645 164,9 тыс.рублей на республику и 12 863, 52 рублей на человека соответственно.
Для сравнения, в тот же Камчатский край за 2010 год дотаций в абсолютном количестве поступило 22 249 700,5 тыс.рублей на регион, а в Якутию – аж 39 200 910,4 тыс. рублей. И это при том, что численность населения Якутии почти в три раза меньше, чем, скажем, в Дагестане (который получил 30 366 868,3 тыс.рублей против 39 200 910,4 “якутских”) А в Камчатском крае – лишь в полтора раза меньше, чем в Ингушетии (342 тысячи против 516).
Таблица с показателями распределения дотаций по регионам, в которых все эти 70 “убыточных” субъектов выстроены по ранжиру, несёт немало полезной информации, позволяющей отринуть стереотипы. Так, Дагестан занимает там лишь 10-е место, Чечня – 11-е, Карачаево-Черкесия – 12-е, Адыгея – 14-е, Кабардино-Балкария – 15-е и Северная Осетия – 17-е. Как мы видим, за исключением Ингушетии и Дагестана, все остальные кавказские республики по уровню дотационности находятся вне пределов первой десятки.
И ещё характерная закономерность: чем дальше от центра страны расположен регион, тем больше при нынешней социально-экономической системе он будет нуждаться в дотациях. Поэтому в данном случае наиболее зависимым от дотаций является отнюдь не Северный Кавказ, а дальневосточные субъекты федерации, что, собственно, данные статистики наглядно и подтверждают.
Да и стоит ли удивляться? Гигантские расстояния, суровый климат, огромные по сравнению с тёплым Кавказом затраты на поддержание элементарной жизненно важной инфраструктуры при всеобщем развале промышленности, сельского хозяйства и сферы ЖКХ – всё это уже заранее предопределяет их дотационный статус. При существующих социально-политических и экономических реалиях по-другому и быть не может. Поэтому безусловно правы те, кто говорит о том, что именно Северо-Восточная Сибирь и Дальний Восток в настоящий момент является наиболее геополитически уязвимыми регионами страны. Кавказ хотя бы экономически накрепко привязан к России, а, скажем, Приморье уже имеет тесные связи с Японией, давно зарящейся к тому же ещё и на наши Курильские острова.
Если кому-то интересна более подробная информация по картине распределения дотаций по стране за 2010 год, то отсылаю их к материалу Евгения Балицкого и Натальи Екимовой “Финансовая несостоятельность регионов и межбюджетные отношения” (http://www.kapital-rus.ru/articles/article/176802/). Там приведены полные данные по всем этим 70-ти регионам.
Ещё раз повторю, в России дотационными являются 70 из 83 регионов. То есть, 84% всех регионов страны находится в зоне убыточности. В них проживает 74,2% населения страны, и они охватывают 87% территории государства.
И что теперь, гнать поганой метлой из России 70 субъектов федерации и 74,2% её граждан на том основании, что они “экономически неэффективны”? Выгнать из России 4/5 России, сократив её до пределов Московии с рядом нефтедобываюших протекторатов? Ведь именно такой вывод напрашивается, если следовать логике сторонников улучшения этно-политической обстановки за счёт урезания территорий.
И, кстати, какая в таком случае принципиальная разница между северокавказскими республиками, откуда с начала 90-х наблюдается массовый отток русских, и, скажем, Якутией и Тувой, где доля русских согласно статистическим данным за эти годы также заметно подсократилась, а в Туве и вовсе ещё десять-пятнадцать лет назад наблюдалась форменная антирусская бесня? Эти республики что, тоже отделить на том основании, что русских там становится всё меньше, дотаций они при этом получают всё больше, а местные националисты становятся всё сильнее? Да с таким подходом к решению этнополитических проблем от России вскоре вообще рожки да ножки останутся! Не то, что с Кавказа или Тувы, скоро и из Москвы вышибут!
В общем, подводя итог по этому пункту, можно сказать следующее. Проблема наличия в стране большого количества датируемых регионов есть проблема общенациональная. Увязывать её с одним лишь Северным Кавказом ошибочно. Более того, даже отсоединив его, проблема никуда не исчезнет. Просто через несколько лет начнут раздаваться голоса о “нерентабельности” пребывания в составе страны уже других регионов – Якутии, Тувы, Бурятии, затем всего Дальнего Востока. И так до бесконечности.
Решение этой проблемы лежит не в плоскости пересмотра границ и отказа от “убыточных” территорий, а в плоскости борьбы за коренное изменение социального строя и общественно-политической модели страны. Ещё раз повторюсь, проблема дотационной зависимости регионов от федерального центра не исключительно кавказская, а общероссийская. Это существующий строй вверг в экономическую депрессию 70 из 83 регионов России, в которых проживает свыше 70% населения всей страны. Поэтому основное направление, в котором следует вести политическую борьбу, я полагаю, при вдумчивом отношении представляется вполне очевидным.
И, наконец, четвёртый излюбленный аргумент сторонников отделения Кавказа – это Чечня, которую Россия переварить не в состоянии.
Действительно, здесь можно кое с чем согласиться. Та система отношений между этой республикой и всей остальной Россией, которая сложилась за последнее десятилетие, абсолютно недопустима и у любого честного человека не может вызывать ничего, кроме возмущения. Однако кричать “Долой Чечню!” сегодня то же вряд ли разумно. И вот почему.
Для начала самой серьёзной оценки заслуживает тот факт, что по состоянию на конец первого десятилетия XXI века Чечня является мононациональным субъектом федерации – свыше 95% населения являются чеченцами. Однако так было отнюдь не всегда. Ещё в конце 80-х годов тогдашняя Чечено-Ингушская АССР была республикой многонациональной: помимо представителей титульных народов в ней проживало многочисленное русское население. Для значительной части которого, в первую очередь для потомков терских казаков, эта земля – как многочисленные станицы по Тереку, так и сам город Грозный - была малой родиной на протяжении многих поколений. Доля русских на момент распада СССР составляла в Чечено-Ингушетии не менее 35-40%. Однако за последующие двадцать лет этнический состав здесь изменился совершенно: русских в современной Чечне практически не осталось.
Что же послужило этому причиной? Ответ прост, хоть официоз его и предпочитает сегодня замалчивать, невнятно ссылаясь на некие “экономические и политические трудности 90-х”. С 1991 года, с момента установления в Чечено-Ингушетии режима Джохара Дудаева, пришедшего к власти в результате вооружённого переворота в сентябре того года, против русского населения республики начала осуществляться политика полномасштабного и жесточайшего террора, всячески поощрявшегося новыми властями. Поэтому первое и главное обвинение, которое следует предъявить сторонникам и последователям Дудаева, равно как, впрочем, и сподручным правившего в Чечне в конце 90-х годов Аслана Масхадова, это обвинение в геноциде, то есть, в международном преступлении против человечности.
Вопрос о присутствии Чечни в составе России может быть поднят лишь после того, как будет проведено объективное расследование геноцида русского населения в бывшей Чечено-Ингушетии в 1991-1999 гг. Доказательная база для судебных процессов над чеченскими преступниками обширная. Это и материалы думской комиссии Станислава Говорухина образца 1995 года, и многочисленные показания бывших русских рабов и заложников, и показания русских беженцев, осевших в Ставропольском и Краснодарском краях.
Несмотря на то, что вожаки волчьей стаи первой волны — Дудаев, Масхадов, Яндарбиев, Басаев, Радуев, Арби и Мовсар Бараевы, Гелаев и Хаттаб — уже мертвы (последним живым из этой плеяды палачей остался на сегодняшний день лишь “чеченский Геббельс” Мовлади Удугов), на свободе и процветают сейчас многие тысячи остальных активных участников геноцида и этнических чисток. Вопрос их наказания — это вопрос политической воли гипотетического, национально ориентированного российского правительства. Недопустим исторический прецедент выстраивания чьей бы то ни было независимости на русских костях.
И лишь после того, как факты массовых преступлений в Чечне будут публично оглашены, а виновные, как в самой Чечне, так и в Москве, осуждены, можно выносить вопрос о дальнейшем пребывании Чечни в составе России на всеобщее обсуждение. Да и то, речь может в таком случае идти лишь об определении юридического статуса нескольких горных чеченских районов. Правомерность пребывания равнинных терских и сунженских земель в составе России обсуждению не подлежит.
В общем, куда ни ткни во вроде бы кавказские проблемы – неизменно придёшь к общероссийским. И именно они по большей части первичны, а не наоборот. Соответственно, и бороться русским националистам надо не столько против Кавказа как такового, а сколько против той системы власти, которая предала кавказской проблеме такие масштабы.
Разумеется, если на тебя нападают бандиты вполне определённой национальности, то отпор им давать нужно и необходимо. Более того, от властей необходимо всячески требовать их обуздания. Вот только зацикливаться исключительно на этом нельзя. Другие перед нами стоят задачи, гораздо более масштабные и сложные.
В заключение приведу небольшой, но красноречивый исторический пример. Веймарская Германия. Январь 1923 год. Побеждённый, униженный народ. Голод и разруха. Используя в своих интересах тяжкие условия Версальского мирного договора, франко-бельгийские войска численностью в 100 тысяч человек вторглись в Рурскую промышленную зону и оккупировали её полностью. Во власти оккупантов оказалось 7% послевоенной территории побеждённой страны, 72% добываемого угля и 50% выплавляемого чугуна и стали. Веймарская республика оказалась перед лицом полной экономической и финансовой катастрофы. Дичайшая инфляция. Через полгода после начала оккупации за один доллар дают миллиард марок!
Немецкий народ возмущён. Против французов поднялась настоящая волна гнева, однако Германия, фактически лишённая армии, не в силах что-либо реально изменить, для этого просто нет сил. Оккупанты образцово-показательно казнят немецких патриотов, проводивших акции саботажа.
И вот один хорошо всем известный политический деятель крайне правой ориентации выступает с неожиданными заявлениями. “Надо призывать не “Долой Францию!”, а “Долой предателей Отечества!” – говорит он.- “Пока нация не сметет убийц внутри своих границ, успех вовне невозможен”.
Он категорически запрещает всем членам своей партии, имевшей в своём составе и боевые отряды, под угрозой исключения участвовать в антифранцузских акциях и стычках с оккупационными войсками. Он учит: сначала совершим национальную революцию в своей стране и только потом начнём сводить счёты с её врагами по ту сторону границы.
Обычно политически ангажированные историки приписывают такое поведение крайней степени беспринципности этого человека, позиционировавшего себя как немецкого националиста и патриота. Иные выдвигают конспирологические версии, вплоть до того, что оный политик на самом деле тайно получал деньги от французской разведки, то есть, пользуясь нынешней терминологией, был банальным грантоедом.
Всё это ерунда, конечно. Тем более, что абсолютно никаких достоверных данных, подтверждающих версию о французских источниках финансирования немецких националистов, до сих пор не обнаружено.
Дело тут в другом. Этот печально известный деятель, будучи бесспорным гением политической борьбы, в данной ситуации рассуждал абсолютно здраво. Пока в родной стране торжествует внутренний враг, представляющий для государства и народа главную опасность, нельзя позволять переводить и канализировать народный гнев с главного своего противника на второстепенных.
Франция за свои наглые выходки начала 20-х поплатилась жестоко. Человек, утверждавший в 1923 году, что главным лозунгом немецких патриотов должен быть не “Долой Францию!”, а “Долой предателей Отечества!”, через семнадцать лет, будучи уже главой Германии, вообще разгромил на корню французское государство за каких-нибудь полтора месяца. Которое, не будь русской победы во Второй мировой войне, вряд ли бы возродилось в обозримом будущем. По крайней мере, при жизни этого политического деятеля – абсолютно точно.
Кавказ, конечно, не Франция, а свирепствующие в русских городах этнические банды по мощи своей не идут ни в какое сравнение с оккупационными войсками великой державы. Да и вообще не стоит все кавказские республики и их народы представлять исключительно в образе внешних врагов – здесь, повторюсь, всё намного сложнее.
Однако подход к выбору приоритетных целей политической и идейной борьбы должен быть именно такой.
