Спустя год после победы на президентских выборах в Украине Виктора Януковича ситуация в крымскотатарском национальном движении усложнилась, руководство Меджлиса крымскотатарского народа во главе с бессменным лидером Мустафой Джемилевым, которое до этого ориентировалось на «оранжевую» элиту страны, стало заходить в тупик и лихорадочно искать возможности остаться на плаву. С другой стороны, на сцену общественно-политической жизни полуострова стали выходить новые игроки в лице уверенно наращивающей свой потенциал Милли Фирка (Национальной партии) и некоторых других независимых от сегодняшнего Милли Меджлиса организаций. В последние годы все ярче проявляют себя нетрадиционные для крымских татар течения мусульманства. О ситуации в крымскотатарском национальном движении рассказывает один из неформальных лидеров крымскотатарского национального движения, Президент международной общественной организации «Фонд исследований и поддержки коренных народов Крыма» Надир Бекиров.
- Надир-эфенде, крымскотатарское национальное движение прошло более чем двадцатилетний этап своей истории в Крыму. Каков же итог этой деятельности?
- В 1990-е годы большая часть крымскотатарского движения активно сотрудничала с украинскими национал-демократами. В основном это сотрудничество выражалось в обыкновенной постсоветской солидарности: и украинские, и крымскотатарские националисты, гонимые в советское время, были настроены антироссийски, поскольку в России, как правопреемнице СССР, видели угрозу для собственных народов. К тому же, не будем забывать, что в Крыму, где были и остаются крайне сильными пророссийские настроения у русскоязычной части населения, для украинских националистов крымские татары были естественными союзниками, поскольку последние боролись за обустройство на своей исторической родине, что не встречало понимания и поддержки у большинства русских Крыма.
Победа «оранжевой» коалиции в 2004 году, которая не скрывала своей антироссийской политической линии, привела к ее поддержке со стороны этой части крымскотатарского национального движения. Тут сработали разные факторы, в том числе и обещанные Меджлису и лично Мустафе Джемилеву преференции со стороны уже «оранжевого» Киева.
Однако на первый взгляд естественная солидарность с «оранжевыми» оказалась на деле самообманом. Их лидеры достаточно быстро и ясно дали понять крымским татарам, что они не собираются делать ничего серьезного для восстановления прав крымскотатарского народа, хотя и не прочь использовать крымских татар, как свое пушечное мясо, в своих внешне- и внутриполитических дрязгах. Более того, «оранжевые» предприняли целый ряд массированных насильственных акций в отношении крымских татар, протестующих против дискриминации со стороны украинской власти.
Единственно, кто «грелся» в «оранжевых» лучах, – это руководство Меджлиса крымскотатарского народа и приближенные к нему лица, регулярно получавшие очередные порции наград и денег от украинского государства за выполнение функций надсмотрщика над крымскими татарами.
Однако преданность Милли Меджлиса «оранжевым» моментально улетучилась, как только в 2010 году президентом Украины стал лидер Партии регионов Виктор Янукович. Теперь Мустафа Джемилев, а за ним Меджлис, поддерживает уже курс нового украинского президента. О прежних «оранжевых» союзниках национальное руководство крымских татар старается не вспоминать. Это породило, помимо других проблем, глубокий моральный кризис у той части крымских татар, которая все еще доверяла Милли Меджлису. Это не мои субъективные ощущения, а совершенно официальные цифры. Во время первых выборов на территории Украины, в которых приняли участие крымские татары, в 1994 году список курултая Меджлиса поддержало 89 000 избирателей из примерно 120 000, проживавших тогда в Крыму. На последних, 30 октября 2010 года, официально 51 000 из 200 000, живущих сегодня, но как сосчитали другие оппозиционные партии – коммунисты и «Батькивщина», реальная цифра была значительно ниже – 36 000 голосов. Падение рейтинга с более, чем 2/3 до 1/4-1/5, - в разы!
Морально-политическое приспособленчество Мустафы Джемилева совершенно не нравится тем крымским татарам, которые хотят не только соблюдения четких политических принципов, но, как следствие, и перемен, в частности, хотя бы элементарного обновления своего национального истеблишмента.
- А чем уж так плохо нынешнее руководство Меджлиса крымскотатарского народа?
- Оно плохо тем, что оно - не руководство. Во-первых, Милли Меджлис - это далеко не все крымскотатарское национальное движение. Более того, даже по их собственным цифрам, они представляют менее чем треть крымскотатарского народа. То есть консолидированного руководства крымскотатарским народом и даже движением нет, хотя Милли Меджлис пытается на это претендовать, скрывая, в общем-то, от всех, кого можно, что он – меньшая часть движения. Украинская власть, в том числе и самая последняя, в лице Президента Януковича также старается ограничить свое общение с крымскими татарами Милли Меджлисом или его назначенцами. Так удобнее: легче не видеть и не слышать правды, подпевалы всегда слаще слуху. Но непродуктивно в перспективе.
Все последние двадцать лет мы видим только Мустафу Джемилева. Нотак или иначе, вскоре встанет вопрос о его преемнике. У него есть первый заместитель Рефат Чубаров, который рвется в единственные преемники, и которому Мустафа Джемилев, скорее всего, и передаст в наследство свою империю. Они оба односельчане и даже дальние родственники, но у Чубарова есть много таких качеств, которые неизбежно приведут к расколу крымских татар. Все, кто общался с Чубаровым, знают, что он очень утилитарно относится к людям: если ты не занимаешь какой-то высокой должности или не держатель ресурсов, которыми готов с ним поделиться, то ты для него неинтересен; он падок на государственные награды и должности, не любит создавать и поддерживать командную работу, если команда не работает лично для него. И даже в этом случае, как правило, для него не характерна забота о членах своей команды, если это не ближайшие родственники. Если когда-нибудь Рефат Чубаров станет лидером Меджлиса крымскотатарского народа, эта организация развалится большей частью из-за такого руководителя.
Во-вторых, сколько можно и чего ради прогибаться перед украинской властью? Нет, для Милли Меджлиса, – понятно. Он сам, как в последние созывы и Курултай, состоит преимущественно из госслужащих или зависимых от него бизнесменов. Они принесли присягу, они получают от этой власти, независимо от смены руководящих партий и режимов, зарплату, назначения, награды, пенсию в будущем. Любые конфликты с властью грозят им притеснениями на службе или даже увольнением. А для обычных крымских татар? Что им от медалей и жалованья, которые получают от Украины члены Милли Меджлиса?
Политика ассимиляции крымских татар, провозглашенная Президентом Виктором Ющенко, набирает обороты, бесправие не только в политической, но и в экономической, социальной и культурных сферах нарастает. И люди должны соглашаться с этим?! Крымские татары вовсе не быдло, за которое нас пытается держать украинское государство.
- Но если так плох Меджлис, то почему нет альтернативы ему?
- Почему нет альтернативы? Имеется Милли Фирка (Национальная партия) во главе с Васви Абдураимовым, которая составляет нарастающую конкуренцию Меджлису. За Милли Фирка по официальным данным крымского избиркома свои голоса отдали 7 тысяч крымских татар, но реальная ее популярность составляет порядка 25-30 тысяч крымскотатарских избирателей, то есть сопоставимо с Милли Меджлисом. Поэтому у Меджлиса, который последние годы занимается лишь созданием и укреплением империи Мустафы Джемилева, имеется реальный конкурент - Милли Фирка, который многими воспринимается как альтернатива монополии Джемилева-Чубарова. Есть и другие, не столь многочисленные и влиятельные, но, тем не менее, устойчивые внемеджлисовские политические организации крымских татар.
Другое дело, что и Мустафа Джемилев, и Рефат Чубаров, чувствуя, что почва уходит из-под ног, стараются всеми силами выстроиться перед любой действующей властью Украины. Горячо убеждая крымских татар, что нужно бороться за демократию в Украине, то есть, за «оранжевых», поливая инакомыслящих «предателями» и «раскольниками», они сразу же после победы Виктора Януковича, кинулись уговаривать его, что они члены его команды, сторонники его программы и готовы выполнять любые его поручения, что, в общем-то, уже и делают, в том числе – за рубежом. Украинская власть, хотя и испытывает, полагаю, некое отвращение к этим марионеткам, но ей легче манипулировать ими и через них крымскими татарами, нежели взяться всерьез за разрешение крымскотатарской проблемы в Украине. Отсюда список Милли Меджлиса и «собрал» неестественно большое количество голосов на последних выборах, поскольку вся система избирательных комиссий контролировалась уверенно шедшей к победе Партией Регионов.
Любой власти комфортнее иметь дело с коллаборационистами, даже если вчера они были в противоположном лагере.
- А насколько популярны нетрадиционные формы ислама среди крымских татар?
Помимо национальных политических организаций в Крыму в последнее время стали появляться и активно вести свою работу организации, которые в большей степени распространяют среди крымских татар нетрадиционные для него формы мусульманства, исторически нехарактерные для Крыма.
Я не стал бы так строго делить ислам на традиционный и нетрадиционный. Сейчас поясню. Ислам – это религия, обладающая значительной степенью общности для различных его направлений и течений. В то же время, обладая, устойчивой, инвариантной сущностью, ислам допускает огромное разнообразие его индивидуального освоения и реализации. Мусульманство, как человеческое поведение, следование сущности ислама в практической деятельности, может быть традиционным или нетрадиционным для той или иной культуры, страны, общности.
Если мы говорим об этом, то судите сами: Духовному управлению мусульман Крыма, объединяющему вроде бы традиционалистов, подчиняется около 230 общин, в то время как сторонников нетрадиционного для Крыма течений мусульманства или, как здесь их называют автономных мусульманских общин, насчитывает около 70. Постепенно количество автономных общин растет и баланс меняется. Так, к примеру, у Хизб-ут-Тахрир в Крыму сегодня 30-40 тысяч сторонников, салафитов (ваххабитов) насчитывается около 3 тысяч человек, хабашитов (последователи шейха Абдуллы аль-Хабаши) пока несколько сотен человек. Между последователями этих нетрадиционных для Крыма направлений мусульманства имеются различия, но их объединяет то, что они бойкотируют участие в национальной общественно-политической жизни Крыма, не ходят на выборы, пассивны к национальным вопросам. В этом отношении нетрадиционалисты очень устраивают государство, поскольку властям они не мешают, по крайней мере, пока. Но для крымскотатарского национального движения мусульмане, нетрадиционных для Крыма течений, представляют проблему: национальные интересы отступают на второй план, в то время как, субъективно истолкованный, религиозный фактор начинает играть доминирующую роль.
Хотя далеко не все автономные общины обязательно представляют нетрадиционные течения. Нежелание входить в систему муфтиата или Духовного управления мусульман Крыма часто связано с тем, что Муфтий Эмирали Аблаев, ведет себя просто как придаток Милли Меджлиса и его практическая деятельность связана не только и не столько с исламом, сколько с выполнением поручений Мустафы Джемилева больше политического, нежели религиозного характера. Устав Духовного управления мусульман Крыма составлен таким образом, что выбирают муфтия ранее назначенные им чиновники муфтиата или утвержденные им главы религиозных общин, что исключает влияние простых верующих и делает Духовное управление замкнутой кастой. Независимо от коцептуально-религиозных предпочтений люди не согласны с такой тоталитарной системой и все больше создают независимые религиозные организации.
В крымских и общеукраинских средствах массовой информации и даже из министерских кабинетов и парламентской трибуны время от времени раздувается антиисламская истерия. В этом контексте, экзотически звучащие для славянского уха названия течений и организаций, часто используются для запугивания немусульманского обывателя «исламской угрозой», что в условиях Украины в значительной мере сознательно идентифицируется с «крымскотатарской». Придумывают события и имена, просто не имевшие места в действительности.
Чуть больше года назад по всей Украине СМИ разнесли, что якобы на председателя Милли Меджлиса Мустафу Джемилева готовится покушение. Причем он сам с удовольствием налево-направо комментировал это, намекая на российский или чеченский след; ныне арестованный и находящийся под стражей экс-министр МВД Украины Юрий Луценко заявлял, что его молодцы задержали членов террористической организации Ат-Такфир валь-Хиджра, другие говорили о Хизб-ут-Тахрире и требовали его запрещения.
Когда каждый уже снял свои сливки, оказалось, что задержали трех человек, занимавшихся кражей коров, а все эти крики о покушении просто пропаганда, но перед людьми никто не извинился, и даже не сказал, что это ничем не подтвердившийся бред.
- Нет ли влияния турецкого фактора на крымскотатарское национальное движение?
- Несмотря на исторические связи Турции и крымских татар сегодня нельзя говорить о сколько-нибудь существенном турецком влиянии на Крым. Во-первых, в Крыму нет большого турецкого капитала. Отдельные кафе-рестораны, которых в Крыму вряд ли насчитывается больше десятка, принадлежавших турецкому бизнесу, да пара строительных фирм, выполняющих заказы отнюдь не крымскотатарских олигархов, никак нельзя назвать турецким влиянием. Если поглядеть, кто торгует турецким ширпотребом и фруктами на базарах Украины, окажется, что крымские татары среди них и полпроцента не составляют. Сколько-нибудь серьезных турецкий инвестиций, в отличие от российских, западноевропейских и израильских в Крыму нет.
В политической жизни Крыма турки никак не участвуют.
Турция, насколько я могу судить, не рассматривает Крым как сферу каких-либо своих интересов, помимо торговых и инфраструктурных. Так или иначе, Турция и Украина - постоянные географические соседи, они обречены на сотрудничество в этих сферах. Крымские татары для турок, скорее, небольшая группа родственников, нуждающаяся в гуманитарной поддержке, поскольку живет в стране другой культуры и религии.
Даже многочисленная крымскотатарская диаспора в Турции не оказывает существенного влияния на своих соплеменников, живущих на исторической родине. В связи с тем, что сейчас можно достаточно свободно ездить за границу, те, кому позволяют деньги, ездят в гости, на отдых или для бизнеса. Но таких людей относительно немного, потому что денег у большинства крымских татар не так уж и много. В аэробусе Симферополь-Стамбул ¾ обычно составляют пассажиры уж никак не крымские татары и не турки, человек 10-15 турков, и не на каждом рейсе 5-8 крымских татар. Да и со стороны самих крымских татар, живущих в Крыму, нет ориентации на Турцию, - откуда и для чего ей взяться? Обычные люди живут не геополитикой, а ежедневными заботами, в которых Турция особой роли не играет.
Буквально недавно в украинской прессе появились утверждения о якобы 50 миллионах долларов, ежегодно передаваемых Турцией в разных формах крымским татарам. Посол Турции в Украине выступил с официальным заявлением по этому поводу, завив, что за все время помощь Турции составляет около 20 миллионов долларов, переданных на социальные и культурные нужды через официальные государственные каналы Украины. Государственные органы Украины никак это заявление не прокомментировали, тем самым, по существу подтвердили его.
- Ну а тогда на кого ориентируются крымские татары в мировой геополитике?
- Раньше были определенные надежды на Украину, но сегодня есть огромное разочарование в политике Киева как и при «оранжевых», так и при Викторе Януковиче. Украина держит путь на ассимиляцию крымских татар, будь то украиноязычную или же русскоязычную, но всё равно ассимиляцию. Цель Киева осуществить этническую дезинтеграцию крымских татар, чтобы они ощущали себя в гораздо меньшей степени крымскими татарами, а больше считали себя гражданами Украины без каких-то национальных особенностей. Украине крымскотатарское национальное движение не нужно как единая этническая самоорганизация. Официальный Киев заинтересован в крымских татарах как гражданах, не придающих значения своей национальной идентичности, а еще лучше – с украинской идентичностью.
Что касается ориентации на Россию, то пророссийские настроения не пользуются популярностью у крымских татар (малочисленная организация «Крымские татары за Россию» является маргинальной и не играет никакой роли в общественно-политической жизни Крыма), есть свои причины.
Руководство Милли Медждиса в лице Мустафы Джемилева никогда не пойдет на союз с Россией просто потому, что для Джемилева и его команды Россия является преемницей СССР, а поскольку лидер Меджлиса сильно пострадал от советской власти (Мустафа Джемилев в общей сложности около 17 лет провел в советских тюрьмах и ссылке), то он чисто психологически не может пойти на союз с Россией. Однако это далеко не самое главное.
Огромное большинство крымских татар становится индифферентными к Украине, но это не означает, что оно горит надеждами на Россию. Все в Крыму видят, что российское руководство в отношении российских нерусских народов проводит политику целенаправленного ограничения, а в перспективе - разрушение их национально-территориальных образований. Пару лет назад это прошло с национальными округами, сейчас подобный процесс направлен на республики – субъекты федерации. Никаких симпатий у крымских татар это не вызывает и в таком контексте в России у крымских татар будущего нет.
Крымские татары знают, что Россия не ратифицировала и по сей день не собирается ратифицировать Соглашение по вопросам восстановления прав депортированных лиц, национальных меньшинств и народов, - базовое для депортированных народов. Она, как и Украина, не поддержала Декларацию прав коренных народов ООН. По российскому законодательству крымские татары не будут рассматриваться как коренной народ, поскольку наша численность превышает верхний барьер в 50 000 человек, установленный российскими законами, нас, как и на Украине, начнут загонять в рамки «национального меньшинства». Кому это может понравиться?
Россия, по крайней мере, так это падают украинские государственные органы и деятели, не хочет никак вкладываться в процесс возвращения и обустройства крымских татар в Крыму. Пророссийские организации и движения в Крыму ведут себя по отношению к крымским татарам в высшей степени агрессивно. Откуда при всем при этом у крымских татар могут быть симпатии к России?
- Нет ли в этой связи сепаратистских настроений среди крымских татар?
- Чего нет, того нет. Крымские татары понимают, что независимое крымско-татарское государство будет недееспособным. Крым как самостоятельное государство не способен просуществовать и месяца. Крым не только не производит электроэнергии, достаточной для обеспечения всего полуострова, но продовольствие и даже воду вынужден завозить из остальной Украины. Даже если гипотетически представить себе независимый Крым, то он автоматически попадает в зависимость от того, кто будет его содержать. Ну и о каком независимом крымском государстве можно тогда говорить? Даже в годы Гражданской войны, когда Крым был полностью под властью белого движения во главе с генералом Петром Врангелем, он был нежизнеспособен. Если бы вдруг большевики не стали бы наступать на Крым, то Крым как независимое государство все равно бы не смог самореализоваться, и в любом случае через несколько месяцев просто бы погиб от недостатка ресурсов, в ту эпоху – продовольствия.
Ни вариант Косово, ни вариант Турецкой Республики Северного Кипра (например, если Крым разделится по национальному признаку, и в татарской его части провозгласить независимое крымскотатарское государство), ни вариант Тайваня не будет жизнеспособен и заведомо обречен на провал. Сам Крым не вытянет даже месяца. Ни одно соседнее государство немедленно и в достаточной мере, чтобы более 2 млн. его населения не вымерли от голода и болезней, такую обузу на себя не возьмет. А если и возьмет, так тоже не вытянет. Полуостров может стать зоной гуманитарной катастрофы – без проблем, но не независимым государством.
Я отрицательно отношусь к этим пустым разговорам. Единственный вариант, когда Крым как независимое государство может быть жизнеспособен, это пример Крымского ханства, но не в границах полуострова, а в исторических границах ханства: от Румынии до Кубани вместе со всем югом Украины. Но такое, понятное дело, даже обсуждать нечего, поэтому идею независимого крымскотатарского государства сегодня рассматривать серьезно не приходиться.
- Ну а если ни на Турцию, ни на Украину, ни на Россию рассчитывать не приходиться, да и свое национальное государство выглядит утопией, то, что тогда делать крымским татарам, на кого ориентироваться?
- Тот геополитический нигилизм, который есть среди крымских татар сегодня, когда ни Анкара, ни Киев, ни Москва не могут быть центром притяжения для них, оставляет единственный вариант для нас: крымским татарам остается надеяться только на самих себя. Мустафа Джемилев рано или поздно уйдет, его преемник Рефат Чубаров совершенно не обладает такими же личными качествами, как его начальник, и когда Чубаров возглавит Меджлис, тот не будет и близко иметь даже того остаточного авторитета, как он имеет при Джемилеве, и Меджлис просто сойдет с общественно-политической жизни Крыма. Тем более что сегодня всё больше и больше Меджлис превратился в личную фирму Джемилева. Это не нравится крымским татарам, и на стихийно-спонтанном подсознательном уровне среди них происходит переоценка и своего отношения к Меджлису, и своего места в мире. Поэтому крымским татарам остается надеяться только на самих себя, а не на обслуживание личных интересов Джемилева-Чубарова, предпочитающих быстро менять свои политические взгляды в зависимости от смены власти в Киеве. Украина предлагает нам ассимиляцию, но этого не хотят крымские татары. Турция к нам безразлична, а Россия, поддерживает только русских в Крыму. Поэтому, вступая во второе десятилетие XXI века, крымским татарам остается только идти по пути самоизоляции и дистанцирования от любой геополитической ориентации до тех пор, пока никто не сможет им предложить того, чтобы соответствовало их интересам.
Записал Раис Сулейманов
