Сегодня Дагестан – один из регионов, поставляющих набольшее число новостей для всей России. Чаще всего новости эти носят негативный оттенок. Взрывы, убийства, похищения в Дагестане стали привычной картиной новостной повестки всей страны. Вместе с тем мало кто задумывался, что лекарство от всех сегодняшних проблем Дагестана есть в самом же Дагестане. Религиозно-политическим экстремистам, ведущим в республике необъявленную войну, противостоят, в первую очередь, сами дагестанцы – политики, работники правоохранительных органов, религиозные деятели. Вряд ли кто-либо из сотен каждый год погибающих милиционеров испытывал при жизни благоговейный трепет от звука российского гимна или чтения Конституции страны. Но эти люди реально идут в бой и погибают за Конституцию. И чтобы нынешние проблемы были побеждены, Москва должна доверить решение дагестанских проблем самим дагестанцам…
Дагестан - не просто территория. Это сложнейший клубок противоречий и конфликтов – национальных, религиозных, межличностных. Это – стык Европы и Азии, стык христианского и исламского миров, тревожное пограничье цивилизаций. Так было всегда, во все времена и при всех правителях.
Судьба Дагестана на протяжении столетий часто оказывалась омрачена действиями разбойников, или, как принято говорить сейчас, «экстремистов». Столетиями сдерживали беспокойные головы не государство, но лишь усилия феодальных владетелей, влиятельные родственники и члены общины («джамаата»).
Несмотря на то, что порой ситуация в Дагестане кажется критической, в сущности, ничего чрезвычайного не происходит. Дагестан еще можно спасти от большой беды, от большой войны. Однако доверить эту непростую работу надо тем, кто в состоянии с ней справиться.
Парадоксально, но многогранность и разнонаправленность интересов и конфликтов в республике – это не обязательно плохо. В 90-е годы, когда весь Кавказа воевал, кто под националистическими, кто под религиозными знаменами, лишь Дагестан удержался от соблазна больших конфликтов. Здесь ситуация была настолько сложной, что любая война превратилась бы в войну тотальную, войну всех против всех. И овевать никому не хотелось.
Но и мира настоящего не было. В 90-е годы Дагестан вернулся в состояние вечно тлеющего конфликта. Сегодня, когда на всем Кавказе мир, когда нормализовалась ситуация даже в беспокойной Чечне, в Дагестане ситуация продолжает ухудшаться. Действия бандподполья становятся все более активными, а число жертв необъявленной террористической войны растет с каждым годом.
Исторически такая ситуация характерна для Дагестана. Тысячу триста лет назад арабские завоеватели силой принесли в Дагестан ислам. Возможно, именно их походы дали мотивацию для набегов на религиозной почве. Но, возможно, арабы и не виноваты. Они принесли Дагестану письменность и с момента завоевания ими «Страны гор» здешние беспокойные дела стали просто фиксироваться на бумаге. Так или иначе, но на протяжении столетий разорительные набеги отрядов «газиев» («борцов за веру») стали обычным явлением для Дагестана.
Со временем весь Дагестан принял мусульманскую религию. Но продолжались набеги на соседей, вследствие чего Дагестан всегда слыл весьма нестабильным соседом.
Но уже тогда дагестанское общество выработало сложную систему внутренних сдержек и противовесов, которая позволяла гасить импульсы воинственности и агрессивности. Обычное право, включающее в себя даже обычай кровной мести, стало основной этой системы.
Вхождение Дагестана в состав России хотя и было в основном мирным, но нарушило эту систему сдержек и противовесов, заключенную в адаты. Конфликт стал разгораться и через 30 лет привел к началу Кавказской войны.
Но и по завершению этой кровопролитной войны Дагестан не стал территорией мира. Правда, управление Кавказом и, в частности, Дагестаном стало гибче, больше учитывало местные особенности. Но все равно оно не могло эффективно заменить адаты, которые удерживали Дагестан от появления большего числа лихих людей.
Присоединение Кавказа к России положило начало демографическому буму, в том числе – и в Дагестане. Дагестан быстро восстановил военные потери, но на фоне демографического бума росли и число «лихих людей». Итогом стало мощное восстание 1877 года, которое оказалось более масштабным даже чем выступления периода Имамата Шамиля.
Однако восстание 1877 года было подавлено в основном силами дагестанской милиции и ополчениями феодалов. В борьбе с восставшими принимали участие тысячи дагестанцев, многие из них погибли.
Истинная причина их жертвенности в том, что к тому моменту большинство населения Дагестана уже осознало выгоды присоединения к России и тесно связывали с Россией свою судьбу.
Применительно к Дагестану можно сказать, что История – это не только наука о прошлом. Это еще и подсказка нашим действиям в современной, пусть часто меняющейся обстановке.
Возможно, конфликт внутри Дагестана всегда был перманентным и всегда будет таким. Даже советская власть, которую сегодняшние поколения вспоминают как время образцового порядка, социального и национального мира, смогла победить бандитизм в Дагестане лишь в 60-е годы. Двадцать лет мира и стабильности – вот и все что удалось бесклассовому обществу. Затем загоняемые вглубь проблемы полыхнули с новой силой.
Современный Дагестан - регион чрезвычайно сложный, исполненный противоречий.
Большая ошибка последних десятилетий заключается в том, что федеральная власть надеялась загасить внутренний конфликт в Дагестане просто выделением дополнительных средств. Эффективность этой практики была примерно такой же, как если бы кто-то задумал заливать огонь керосином.
Дагестану нужны не только средства а, прежде всего - мудрое управление людьми, понимающими ситуацию в республике и способными проводить здесь созидательную и эффективную политику.
Вообще, проблема эффективности политики в условиях Дагестана – особенно важная.
Самое трудное в условиях Дагестана - обеспечить поступательный прогрсс в экономической и социальной сферах. Сегодня все силы дагестанского общества скованы на выстраивании системы сдержек и противовесов, которая обеспечивает относительный порядок и мир в республике.
Эта система настолько сложная, что она отнимает все силы и на прогресс сил уже не остается.
Любой руководитель, сколь бы гениальным он не был бы, кажется в условиях Дагестана «слабым». А все потому, что почти все его силы постоянно скованы борьбой с многочисленными оппонентами, попытками удержать минимальный порядок.
Единственным руководителем, которые в последние годы добился реальных успехов в Дагестане был и остается мэр Махачкалы Саид Амиров. Он сумел поднять городское хозяйство из руин при том, что за последние десять лет население города выросло с 350 до 710 тысяч человек. Такой демографической перегрузки не испытал ни один город России! А кроме того, сейчас завершается модернизация муниципального хозяйства под население в один миллион человек. Видимо, в правление Саида Амирова Махачкала превратится из заштатного провинциального городка в современный крупнейший мегаполис. В хронически бедном и дотационном Дагестана только Махачкала – донор республиканского и федерального бюджета, одна из самых динамично развивающихся экономик.
Кроме того, Саид Амиров – один из немногих политиков, которые верят в будущее Дагестана и связывают с ним свою судьбу. Главная причина бедности Дагестана – «бегство капиталов». Все средства, что получают предприниматели или чиновники на территории республики, как правило «омертвляются» или вывозятся из Дагестана посредством покупки предметов роскоши, недвижимости в столице и за границей, посредством валютных операций или скупки акций.
Саид Амиров, напротив, участвует в реализации крупнейшего инвестиционного проекта современной России – строительства города-спутника Махачкалы «Лазурный берег».
Саид Амиров не боится религиозно-политического экстремизма. Он было одним из инициаторов того отпора, который в 1999 году получили в Дагестане международные экстремисты Басаева и Хоттаба. И сегодня Саид Амиров – сторонник непрерывной и безусловной борьбы с экстремизмом.
Но при этом он призывает к борьбе осмотрительной. Он сторонник того, чтобы дать шанс вернуться к нормальной жизни тем молодым людям, которые готовы уйти из рядов боевиков.
Религиозно-политический экстремизм, который в Дагестане теперь называют «ваххабизмом», не принес чего-то принципиально нового. Подспудно такие конфликты в Дагестане тлели всегда. Они - отражение внутренней очень сложной жизни Дагестана, насыщенной противоречиями, групповыми и межличностными конфликтами. Они не связаны с религией, с Исламом, который является религией мира. Даже если экстремисты и прикрываются религиозными лозунгами.
Вместе с тем, основная часть дагестанцев и в царское время, и при советской власти, и сегодня благодарны России за тот прогресс и возможность развития, которую дает нашему вечно скованному взаимной борьбой обществу ее вмешательство. Дагестан – навеки с Россией.
Сегодня, как и во все времена в Дагестане немало людей, жертвующих ради России своими жизнями. И даже в 90-е годы, когда отношение к новым российским реалиям и законам было весьма скептическим, когда доля недовольных в обществе превышала 90%, в Дагестане именно местная милиция защищала конституционный порядок, каждый год при этом теряя сотни жизней своих сотрудников.
При мудром и осмотрительном руководстве, Дагестан сам в себе найдет достаточно сил, чтобы преодолеть внутренние недуги.
