2 декабря 2010 года в Казани состоялся республиканский научно-практический семинар «Салафизм в Татарстане: распространение, конфликтный потенциал, меры противодействия», прошедший при поддержке Национального антитеррористического комитета. Так получилось, что подготовка к проведению этого мероприятия началась еще в октябре, но прошедшие 25 ноября 2010 года события в Нурлатском районе Татарстана, в ходе которых силовиками была ликвидирована банда боевиков, еще более актуализировала необходимость проведения этого семинара. Фактически прошедший семинар стал единственным публичным обсуждением произошедших событий, хотя тема, заявленная в названии семинара, не исчерпывается только событиями в Нурлатском районе. Участники семинара подняли одну из наиболее острых проблем, которая сегодня охватила мусульманскую умму не только Татарстана, но и России.
Мероприятие открыл не случайно приехавший гость из Москвы – старший научный сотрудник Института переподготовки и повышения квалификации МГУ Вячеслав Попов. Несмотря на казалось бы его сугубо академический статус, Вячеслав Васильевич представлял здесь не только МГУ, что было всем понятно и не требовало каких-то объяснений. В самом начале семинара он выступил с речью, в которой сказал, что подобные мероприятия проходят и в других городах России, и их целью является обсуждение с привлечением духовенства, научных работников, экспертов проблемы религиозного экстремизма, который на практике приводит к росту террористической угрозу, доказательством чему являются не только происходящие события на Кавказе, но и, как теперь стало очевидно, и в Среднем Поволжье. Московского гостя крайне смутило, что ряд государственных служащих республики пытались сорвать проведение данного мероприятия, особенно когда его актуальность в свете последних событий в Нурлатском районе Татарстана стала очевидной всем. По его мнению, государственные органы должны не запрещать, а способствовать проведению подобных встреч, когда в конструктивном русле идет обсуждение столь злободневной проблемы как религиозный экстремизм.
Тем не менее, семинар продолжил свою работу, и, несмотря на небольшое количество участников, прошел на серьезном организационном и научном уровне в формате круглого стола.
Первым докладчиком был Раис Сулейманов, сотрудник Центра евразийских и международных исследований Казанского федерального университета, который выступил с докладом «Конфликтный потенциал салафизма в Республике Татарстан и прогноз развития салафитской угрозы на 2011-2013 гг.». Раис Сулейманов сказал, что сегодня очевидно, что салафитизация уммы в Татарстане все больше напоминает ингушско-дагестанский сценарий развития событий, когда салафиты переходят от слов к делу, совершая нападения на представителей органов власти. «Практически ежедневно мы слышим сообщения, что в таком-то и таком-то районе Дагестана или Ингушетии боевики обстреляли милиционера, милицейский участок, милицейский уазик, но сегодня мы видим, что такая картина начинает появляться и у нас в Татарстане, как это было в Чистополе в отношении сотрудника правоохранительных органов, а потом привело к событиям в Нурлатском районе, - заявил Раис Сулейманов, - тот факт, что силовики сумели молниеносно отреагировать на случившееся и в итоге ликвидировать бандформирование, говорит о том, что с одной стороны, силовики очень серьезно относятся к религиозному экстремизму, а с другой стороны, что силовики ситуацию пока держат под контролем». К сожалению, считает Раис Сулейманов, сегодня в общественно-политическом дискурсе начинаются вестись разговоры о том, что салафизм в Татарстане, дескать, умеренный, что не стоит его демонизировать, и что, мол, не надо преувеличивать угрозу. Все эти разговоры в итоге банальным пустословием и не соответствующими реальной ситуации. События в Нурлатском районе показали одно: салафизм в республике стал милитаризироваться, и любые попытки представить салафизм в Татарстане чуть ли как не «толерантный» только на руку салафитскому сообществу, поскольку позволяют отвлечь внимание от него, увести обсуждение проблемы в сторону.
Государство пока держит ситуацию под контролем, однако прогноз выглядит достаточно неблагоприятным. Несмотря на то, что исламисты отрицают национальный фактор как таковой (ни за какой татарский язык или за татарские школы они не борются; это очевидно каждому), радикальные деятели татарского национального движения, в частности, Фаузия Байрамова, отнеслись к боевикам сочувственно, назвав их мучениками, погибшими за веру, а правоохранительные органы, ликвидировавшие бандформирование, – убийцами. Сейчас в ряде Интернет-ресурсов началась даже кампания по героизации и романтизации образов ликвидированных боевиков. Их стали изображать этакими «невинными жертвами российского беззакония». Кстати, муфтий Татарстана Гусман Исхаков в своем недавнем заявлении относительно случившегося в Нурлатском районе не стал решительно осуждать боевиков за то, что они взялись за оружие, что у многих экспертов вызвало недоумение.
«Сегодня в Татарстане салафитов и салафитствующих около трех тысяч человек. В настоящее время в Саудовской Аравии обучаются 120 татар. Скоро они вернутся на родину и придут в мечети, и тогда салафитов будет уже не три тысячи, а тридцать тысяч человек», - такой прогноз сделал Раис Сулейманов.
Директор Центра исследований Благородного Корана и Пречистой Сунны Фарид Салман, доклад которого назывался «Структура салафитского подполья в Татарстане: джамааты, центры влияния, персоналии», сказал, что правильно говорить не о подполье, а о сообществе, которое легально существует. «В Духовном управлении мусульман Татарстана полным полно салафитов, - заявил Фарид Салман, - и всего лишь несколько традиционалистов-ханафитов (Валиулла Якупов, Ильдус Фаизов, Рустам Батров и ряд других)». По его мнению, Духовное управление мусульман РТ, лично муфтий Гусман Исхаков и его «ближний круг» - «открытые ваххабиты», заметил Фарид Салман, добавив, что позиции фундаменталистов особенно сильны в Казани, Набережных Челнах, Альметьевске и Нижнекамске. «Значительная часть верующей молодежи симпатизирует салафитам, это видно невооруженным глазом», - указал Фарид-хазрат, отметив, что существенную группу ваххабитов составляют выходцы из обеспеченных слоев населения: «Посмотрите, что творится во время пятничного намаза возле салафитской казанской мечети «Энилэр»: там стоят одни дорогие иномарки!», намекая на то, что салафиты – это далеко не бедные люди, а любые наивные объяснения того, что популярность салафизма можно объяснить только социально-экономическими причинами (бедность, безработица и др.), не состоятельны. Он назвал меры, предпринимаемые властями, неэффективными, поскольку борьба с вооруженным салафизмом при сохранении салафитов в Духовном управлении мусульман Татарстана не даст окончательного результата. По его прогнозу в будущем исламисты начнут отстреливать милиционеров и имамов, придерживающихся традиционных взглядов. «Религиозная оппозиция (официальному ДУМ) в Татарстане разогнана, разъяснительная (антиваххабитская) работа не ведется, голоса татарстанского ислама в России не слышно, - подчеркнул муфтий. – Через несколько лет мы получим арабоментальную молодежь». По его мнению, ваххабизм пора законодательно запретить, а Гусману Исхакову – уйти в отставку, взяв на себя всю ответственность за то, что у нас произошло в исламской умме республики.
«В традиционном исламе нет агрессии, - считает муфтий Фарид Салман. – Радикальный ислам агрессивен по определению». Более того, у салафитов есть много поклонников и даже адвокатов, готовых защищать салафитов, всячески преуменьшая их экстремистский потенциал, пытаясь представить их чуть ли не «белыми и пушистыми». Это в полной мере проявилось в ходе семинара. Некоторые из пришедших молодых участников пытались сорвать мероприятие, всячески выражали свое недовольство, задавая вопросы, порой не имеющие никакого отношения к теме обсуждения. Некоторые из них (похоже, ребятам заняться больше нечем, и они на это тратят свое личное время, бедненькие) часами, если не сутки напролет, проводят в Интернете, вычитывая статьи, комментарии, цитаты Яны Амелиной, эксперта Центра евразийских и международных исследований КФУ. Откуда такая «любовь» и «внимание» к Яне Амелиной, остается непонятным. В результате вместо конструктивных вопросов эта крикливая молодежь начала спекулировать на религиозных чувствах Яны Амелиной, пытаясь ее, православного человека, представить чуть ли ни как исламофоба. С другой стороны, допуск этой группы лиц на семинар оказался небесполезным: выяснилось, что сочувствующих салафитам нет иных аргументов, кроме голословных и наивных заявлений вроде «проблемы ваххабизма в Татарстане не существует», «салафизм – это детская болезнь, она пройдет, и верующие вернутся в традиционный ислам» или «я живу в Татарстане тридцать лет, и до сих пор не видел ни одного ваххабита». По мнению некоторых из них, «проблему ваххабизма не решить путем проведения конференций». Кроме того, полагает он, проводить их должны не научные, а исламские духовные учреждения (хотя делать это никто им не запрещает).
Кто же с этим спорит? Конечно, проблему салафизма не решишь проведением конференций или круглых столов, но если ее не обсуждать в таком формате, привлекая к ней внимание общества, то будет создаваться ощущение, что никакой проблемы с нетрадиционными формами ислама у нас нет, что у нас мир, дружба, а салафиты у нас в Татарстане «белые и пушистые». Как было бы хорошо, если бы эта крикливая молодежь направила все свое время, силы и энергию не на демонизацию и мифологизацию образа Яны Амелиной, которая им лично ничего плохого не сделала, а на борьбу с салафитской пропагандой в том же Интернете на форумах, блогах и социальных сетях. Но, похоже, что эта крикливая молодежь угрозу для мусульманской уммы Татарстана видит не в салафизме (он же, по их мнению, умеренный, вроде как детской болезни), а в одном человеке, который как раз уже много лет в своих статьях и выступлениях на конференциях бьет тревогу по поводу салафитизации уммы. Будем надеяться, что на подобные провокации крикливой молодежи не купятся те из представителей государства и мусульманской уммы, которые как раз также серьезно понимают всю ту проблему, связанную с ростом религиозного экстремизма.
Эксперт Центра евразийских и международных исследований Казанского федерального университета Яна Амелина посвятила свой доклад сравнению ситуации на Кавказе и в Урало-Поволжье с салафизмом и мерам противодействия ему, сделав акцент на «кавказском следе» татарстанского салафизма, указав, что «исламисты, ведущие вооруженную борьбу против российского государства на Северном Кавказе, все чаще призывают к расширению «джихада» на Поволжье и конкретно Татарстан». Эта тенденция окончательно оформилась в последние два года, совпав с качественными изменениями, наблюдающимися в татарстанском мусульманском сообществе. Угроза перехода татарстанских салафитов от слов к делу представляется достаточно серьезной: именно сейчас абстрактные обещания стали конкретизироваться в пространных материалах салафитских пропагандистов, делающих ставку на татар и башкир. Как отмечает автор одного из подобных текстов, «в перспективе возможно перерождение националистических активистов в моджахедов», что вполне обоснованно: в последние годы наблюдается сращивание части молодого поколения татарского национального движения с радикально-исламистским.
Постепенное переформатирование татарского национального движения, вытеснение национальной составляющей исламистской, нарастание конфликта между традиционалистами-«бабаями» и салафитизированной молодежью происходит параллельно с усилением джихад-агитации на Интернет-форумах и в социальных сетях, рассчитанной на молодое поколение. От призывов, уговоров («Татарстанские, башкирские братья, поднимитесь, Ваша помощь нужна кавказским моджахедам!») салафиты переходят к констатациям («Джихад в Татарстане. Уже скоро»). Общий тон высказываний на ваххабитских форумах существенно изменился в сторону усиления пропаганды вооруженного джихада в Поволжье и учащения призывов к скорейшему его началу. Обсуждение этой темы на собственно татарских форумах не демонстрирует особых подвижек общественного мнения, но при таких усилиях ваххабитов это – вопрос времени.
Декан теологического факультета Российского исламского университета Саид Дамир Шагавиев призвал не делить салафитов на «умеренных» и «крайних», пояснив, что авторитеты у них одни и те же. По его словам, ни один мусульманин не имеет права называть себя салафитом, а исламистам следует зваться «таймитами» по имени идеолога салафизма Ибн Таймийи. Шагавиев подробно рассказал о пропаганде салафизма с помощью книг, на первый взгляд, соответствующих традиционному исламскому вероучению, но на деле содержащих завуалированные «наезды» на ханафитскую идеологию. Неспециалист вряд ли обнаружит подвох, но доверие подобным изданиям может нанести значительный вред. При этом книги, входящие в список запрещенных к распространению в России экстремистских материалов, встречаются порой не только в исламских книжных лавках, но и на полках обычных городских книжных магазинов Татарстана.
«По тиражам традиционный ислам проиграл», - констатировал декан теофака РИУ, указав, что если ханафитская книга издается средним тиражом в тысячу экземпляров, то салафитская – в 5-10 тысяч.
Казый набережночелнинского медресе «Ак мечеть» Рафик Миниахметов рассказал о ситуации с салафизмом в Набережных Челнах. У салафитов больше общего во взглядах с хариджитами или неохариджитами, и так они и должны называться, полагает Рафик Миниахметов, отметивший изменения в сфере пропаганды салафизма в Татарстане. Если десятилетие назад ваххабиты распространяли свою информацию главным образом через мечети, то теперь они делают это всеми возможными методами, включая социальные сети и Интернет в целом. Сменился и возрастной состав их потенциальных сторонников – если ранее в мечетях преобладали верующие старшего поколения, то теперь – молодого и среднего возраста. Арабские проповедники сменились татарскими и башкирскими, вернувшимися из за рубежа. «Нужно требовать четкого соблюдения уставов религиозных организаций, где говорится о ханафитском мазхабе», - считает казый. По его мнению, контроль над медресе и мечетями «ведется, но безрезультатно». Одной из причин ухудшения ситуации в Закамье стал перевод в Альметьевск Бугурусланского медресе, известного ваххабитской направленностью. Среди других факторов, полагает Рафик Миниахметов – участившиеся случаи увольнения с работы женщин в платках и бородатых мужчин («куда они примкнут?»), а также отказ от преподавания в школах Набережных Челнов арабской графики (если ранее преподаватели этих факультативов контролировались государством, то теперь молодежь получает знания в интернете, и проконтролировать это невозможно).
Казый назвал единственный район Закамья, свободный от ваххабитского влияния –Тукаевский, имамы которого, в отличие от коллег из Менделеевска, Мамадыша, Елабуги, Нижнекамска, Агрыза проходят курсы повышения подготовки при набережночелнинском медресе «Ак мечеть». Другие мухтасибаты игнорируют приглашения медресе, указал Миниахметов, в связи с чем 6-7 районов Закамья «полностью подвержены ваххабитсткой идеологии». Самая опасная ситуация сложилась, по его словам, в Нижнекамске, являющемся центром ее распространения. При этом салафиты умело пользуются простой тактикой: скрывать свои истинные убеждения до подходящего момента. «В районах, где хорошо развиты салафитские течения, они плотно работают с местными администрациями», - добавил Рафик Миниахметов. Но самый важный вывод, который сделал казый, заключался в том, что сегодня традиционный ислам ханафитского мазхаба не сможет вернуть свои лидирующие позиции, если ему на помощь не придет государство: «Без поддержки государства салафизм не одолеть», - резюмировал Рафик Миниахметов.
Подводя итоги семинара, было предложено высказать конкретные практические предложения по решению проблемы с салафизмом в Татарстане, ведь участники семинара собрались не просто поболтать, а сформулировать четкие меры, которые необходимо принять, чтобы Поволжье не превратилось в Северный Кавказ.
Среди таких мер прозвучали следующие:
1) немедленная ротация кадров, путем смещения с руководящих должностей в мусульманской умме Татарстана салафитов и салафитствующих («Рыба гниет с головы»);
2) прекращение обучения в зарубежных религиозных учебных заведениях мусульманской молодежи или, как минимум, отправка за рубеж тех ребят, которые вначале получили базовое религиозное образование в России («Обучение в Саудовской Аравии ничего хорошего нам не даст; скоро вернуться оттуда 120 татар, и тогда ситуация может выйти из под контроля»);
3) закрытие тех религиозных учебных заведений в Татарстане, которые зарекомендовали себя как салафитские;
4) максимальная поддержка со стороны государства традиционного ислама ханафитского мазхаба («Без вмешательства государства того нашего традиционного ислама, какой мы еще знаем, нам не сохранить»);
5) необходимость формулирования сопоставимой с салафизмом по силе общегосударственной идеологии («Сегодня салафиты делают все, чтобы мусульмане России относились к своему государству как к чему-то однозначно враждебному»);
6) популяризация и поддержка в издании печатных и электронных мусульманских СМИ, придерживающихся традиционного ханафитского мазхаба.
И самое важное: государство в лице ряда чиновников Татарстана должно не запрещать в проведении таких мероприятиях, как прошедший семинар: пусть хотя бы не мешают этого делать (о поддержке уж промолчим, хотя она была бы как раз кстати).
Александр Солженицын как-то сказал: «Самый страшный преступник – это преступник с идеологией». Сегодня невооруженным взглядом видно, что ситуация с нетрадиционными формами ислама в Татарстане, да и во всей стране, становится все более и более опаснее. Прошедший семинар показал всю остроту этой проблемы, с которой сегодня столкнулась мусульманская умма не только республики, но и страны. Государству стоит прислушаться к мнению экспертов и специалистов, которые бьют тревогу по поводу ситуации с религиозным экстремизмом. И делают они это не потому, что хотят испортить имидж Татарстана или как может кому-то показаться представить нашу республику в каком-то неприглядном виде, а потому, что анализируют ситуацию и видят, что там, где появляется салафизм, рано или поздно начинает литься кровь.
Раис СУЛЕЙМАНОВ
