Перед вами — речь Александра Храмова, члена Координационного совета РГС.
* * *
Друзья!
Сейчас мы наблюдаем определенные сдвиги в общественном сознании, которые делают возможным то, что еще несколько лет назад было сложно представить в российской политике. Свидетельство этому — создаваемый сегодня Русский Гражданский Союз. Это не первая национал-демократическая организация, созданная за последнее время — я имею в виду еще Национал-Демократический Альянс и, в некотором смысле, «Нацию Свободы» — но, надеюсь, и не последняя. Кроме того, сейчас сторонники национал-демократии есть практически в каждом политическом движении — от ДПНИ до «Правого дела», есть еще национал-демократы внепартийные, такие, как редакция и многие авторы журнала «Вопросы национализма». Сегодня некоторые из них выступят на нашем мероприятии.
Каждый русский национал-демократ и каждая национал-демократическая организация должны работать на своем собственном поле и делать свое собственное дело. Но, надеюсь, в перспективе все они образуют единый национал-демократический фронт, который сможет переломить ситуацию в стране.
Вопреки некоторым домыслам, национал-демократия — это не попытка запрячь в одну упряжку скинхедов и черносотенцев, с одной стороны, и российских ультралибералов гайдаровского извода, с другой. Это было бы противоестественно, и нам абсолютно не симпатичны ни те, ни другие.
Русская национал-демократия — это идеология возвращения к истокам. Но не к истокам в смысле крови, почвы и прочей архаики, а к истокам национализма и демократии как таковых. Национализм исходно зародился в Европе как демократическое, освободительное движение. Либерализм тогдашний — вспомним хотя бы Джона Стюарта Милля — тоже сильно отличался от того, во что либерализм выродился сейчас, особенно в России. Либерализм и демократия — это власть большинства, а не тирания меньшинств, это равенство всех, абсолютно всех, перед законом, а не аффирмативное действие по отношению к кучке избранных, наконец, это единство суверенной нации, а не мультикультурализм, позволяющий определенным категориям людей пользоваться благами свободного общества и при этом подрывать его устои.
Именно о таком национализме и о такой демократии мы сейчас говорим. И если в Европе, несмотря на все ее трудности, которые, на мой взгляд, не являются непреодолимыми, в свое время победили национал-демократы, то в России совсем другая ситуация. Сегодняшняя Россия — это непонятный обломок Советского Союза, с нелепыми границами, проведенными большевиками, не имеющий собственной идентичности и лишенный будущего.
Европа уже давно живет в национальных демократических государствах. Поэтому тамошним правым — таким, как Вилдерс, и националистам — остается заниматься сугубо вторичными вещами, такими, как борьба с иммиграцией, борьба с влиянием ислама. Но мы еще не сделали первичную вещь — мы не построили русское национальное государство. Русским национал демократам недостаточно смотреть на то, что делают правые в Европе сейчас, надо смотреть и на то, что там делали национальные движения раньше. Европейцы уже давно пользуются всеми преимуществами институтов национального демократического государства — нам же еще только предстоит его построить.
Поэтому русское национальное движение должно ставить перед собой структурные, системные цели. Национализм — это не какая-то банальная ксенофобия, как пытаются представить дело маргиналы, это, прежде всего, первичная политическая задача, без решения которой мы не сможем решить все остальные.
Разве стала бы возможной Кондопога, если бы у нас было эффективное местное самоуправление? Конечно же, нет. Мэр и милиция, руководствуясь волей русского большинства, своих избирателей, сами бы навели там порядок. Разве бы оставалась у нас открытой граница со Средней Азией, если бы русские могли выбрать в парламент ту партию, которая положила бы этому конец? Конечно же, нет. Сталкивались бы русские с произволом этнократов в регионах России, если бы было реализовано право на русскую национальную государственность?
Русские национал-демократы должны бороться за суверенитет русской нации, территориальный и политический. Русские должны жить в своей стране и выбирать свою власть. Мы должны требовать структурных изменений, чтобы это произошло. А если этого не случится, то мы так и останемся каким-то непонятным и нищим пространством между Европой и Азией, лишенным будущего и перспектив.
