Любое общественное движение в любой области, если оно хочет добиться успеха, – должно озаботиться своей внешней формой. И в первую очередь это касается революционных политических проектов, стремящихся изменить жизнь общества. Конечно, успех движения во многом определяется его идеологией. Но не менее (как минимум, не менее!) важна и внешняя форма: в какие эстетические и риторические обертки будут завернуты эти умные революционные идеи, каким языком они будут выражены, как представлены и "массам", и "внутреннему кругу".
Иными словами – каково будет Имя движения, Имя провозглашаемых им изменений, Имя революции. Ибо "имя сущности есть энергия сущности, а энергия есть выраженный и понятый смысл" (А. Ф. Лосев. "Миф - развернутое магическое имя", V, 1).
Имя (понимаемое в широком смысле) – это способ выражения внутренней идеи и сущности идеологии, та "одежка", по которой ее воспринимает и впитывает общество.
Если вы не хотите быть музейным экспонатом или пикейным жилетом, но идти вперед в современных условиях (современных на каждую данную точку исторического времени), то абсолютно необходимо придерживаться одного правила: нельзя копировать политические и эстетические формы и модели пройденного исторического этапа. Иначе вы будете выглядеть, как ряженые в цирке, - и иметь точно такое же влияние на общество.
Все исторические прорывы достигаются тогда, когда создается новая форма - проявляемая интеллектуально, политически, эстетически и т.д.
Примеры: революция царя Давида (которая, в значительной степени, сформировала тот мир, в котором живет современное человечество); сионистская революция; революция Петра I; Октябрьская социалистическая революция; фашистская революция Муссолини; нацистская революция Гитлера; Великая французская революция; западно-европейская либеральная революция; японская революция Мэйдзи; американская революция Вашингтона-Линкольна-Рузвельта (я обобщаю линию, построившую из религиозных маргиналов, диких ковбоев и уголовников великую сверхдержаву);...
Революционное движение – это такая матрешка, одно в другом:
• Собственно идеология, теория – она должна быть глубокой, эффективной и оригинальной.
• Эстетическая форма выражения идеологии.
• И собственно имя, название движения.
Фасад движения, его обращенная вовне улавливающая антенна – это его имя, а также эстетическая форма, в которой подается идеология. Именно со знакомства с именем, названием, начинается контакт революционного движения и широких масс.
Это имя должно быть и новым и узнаваемым одновременно, отталкиваться от уже существующего языка – но наполнять его новым, своим, оригинальным содержанием. Так, Муссолини взял слово "фаши", которое впервые было использовано радикальными группами на Сицилии в 1870-х годах. "Фаши cицилиани" (Fasci siciliani) – это название было одновременно и на слуху и не слишком раскрученным.
Сионисты для обозначения своей революции, изменившей облик еврейства, взяли имя Сион – название и Храмовой Горы, и самого Храма, наполнив его новым политическим смыслом. В свою очередь, Движение "Беад Арцейну" ("За Родину!") назвало свою идеологию радикального обновления "гиперсионизм" - "над"-сионизм.
Не последнюю роль в победе большевиков сыграло их имя, на редкость удачно выбранное для поголовно неграмотной страны. Из всех партий только большевики и меньшевики имели названия, которые были без перевода понятны всем жителям России. Но партии, именовавшей себя "меньшинством", было заведомо труднее созывать под свои знамена массы и затем вести их "на бой и на смерть".
Однако имеется исключение из этого правила, вернее его уточнение, назовем его «приемом ложного имени»: иногда можно и полезно брать имя прошлого этапа, если с этим именем уже выстроены четкие положительные ассоциации, и надевать его на себя. При этом сущность, конечно, совершенно не будет соответствовать этому имени, но так лучше эту, новую, сущность протолкнуть. Пример: все диктаторские режимы числятся в двадцатом веке республиками. Это касается и самых оригинальных, самых революционных по форме диктатур - так, и Дювалье, построивший на Гаити абсолютно ни на что не похожий "вудуистский фашизм", и Туркменбаши со своим фантасмагорическим режимом – все они использовали имя "республика" и республиканские политические атрибуты, типа именования "президент". Советский Союз тоже не случайно сменил табличку "пролетарская диктатура" на "социалистическая демократия" - при полном сохранении политического типа и эстетического стиля режима. Пойдя по этому пути, СССР семьдесят лет получал различные дивиденты: от двух лишних голосов в ООН до успешного обуздания межнациональных противоречий - хотя и погорел в итоге именно на этом приеме ложного имени, ведь не будь игр в "независимые союзные республики", не было бы и Беловежских соглашений. Впрочем, Софья Власьевна загнулась именно потому, что не смогла найти новую форму, цеплялась за старое при изменении окружающих реалий.
То есть использовать прием ложного имени можно только на начальном этапе, если вы вовремя не соскочите – проиграете. Этот путь опасен, но по нему все же можно идти, особенно когда силенок мало, он более легкий.
Следующий уровень "идеологической матрешки" - эстетическая форма. Она должна опираться на базовые архетипы культуры, но одновременно быть новой, свежей и привлекательной.
Эстетика делает революцию. Закономерный вопрос любого революционного движения - как определяемся "мы"? Люди редко приходят в Революции потому, что прочитали горы мудрых книг. Точнее – так приходит подавляющее меньшинство, пусть обычно это самые ценные кадры. Большая же часть революционеров, даже на начальном этапе – приходят через эстетику. "Мы" - это те, у кого современный "нам" мир на базовом уровне вызывает раздражение, и даже отторжение, кому он эстетически чужд. Революционное движение демонстрирует, предлагает таким людям новую эстетику – и именно на этот огонек слетаются "свои". То есть выкристаллизовывается эстетика, и она уже тянет за собой политику. "Мы" определяемся через форму.
Теперь, наконец, про сердцевину революционного движения, его идеологию: строя альтернативный проект, нельзя возводить его на базе существующего, как некую улучшенную копию. Потому что улучшенной копии все равно не получится: копия всегда хуже оригинала. Нельзя строить и чисто протестный революционный проект, по принципу "только чтобы все бы было не так, как раньше".
"Наш" проект должен в первую очередь отталкиваться от "нашей" эстетики, от субъективной действительности, от того, что "мы" хотели бы видеть, и как "мы" хотели бы жить. Выстроить модель желанного "нашего" мира не оглядываясь на существующую "систему", - и затем разработать технологический путь (разумеется, он должен учитывать объективный ход общественно-экономических изменений) воплощения этого идеала в жизнь.
При такой методе все лучшие стороны "существующей системы" окажутся включенными в новый проект. При протестной системе - многие из них будут отброшены, так как являются частями "старого мира".
Получается, что создание, точнее осознание, эстетической формы революционного движения предшествует детализации его политической формы.
Ибо имя, форма (т.е. эстетика) – тотальны и являются квинтэссенцией сущности. Не случайно в иудаизме самое распространенное из разрешенных к произношению имен Б-га – это "Ха-Шем", т.е. "Имя" (с определенным артиклем).
"Имя сущности есть энергия сущности, а энергия есть выраженный и понятый смысл". Революция же есть пробуждение энергии нового смысла.
