«Эй, гражданин, тебе не стыдно?!» – ворочается внутри, стоит окунуться в российскую явь. В аптеке ты или в банке, но тотчас чувствуешь весь спектр – удивление, раздражение или пофигизм, но только не стыд. Попробуй укорить вслух – осадят, хохотнут и распнут между делом. Народ ныне тертый и каждый как Цицерон. Чтобы придавила совесть, надо родину и свободу любить, а сейчас роскошь иметь принципы. Не то у нас воспитание, и нутро под иное заточено, и сто отговорок найдём. Иначе в разбойники или в дурдом, а кому это по сердцу? На добровольную жертву дураков нет.
Никакая экспрессия слога уже не отражает размах изврата в социуме. Ладно бы кровавая тирания, там всё ясно – однажды возопят, бунт и вся недолга. Однако страна снаружи прилично выглядит, а глянь за витрину – дряхлость и тлен. Вроде распутной дивы: при вкусно упакованном соблазне – полный венерический букет. А кого волнует, если хочется? Рискуют, разоряются и вновь слюну сглатывают. Нет удержу и всё тут. Народ ли, власть – всё одно.
Клиника это или приговор, неважно, но давно так живём. Когда-то Достоевский ярко обнажил «русское нутро», тогда его афоризм – «человек – существо, которое ко всему привыкает» – про нас. Что требовать от тела, принявшего любой навязанный уклад?! Царизм, коммунизм или капитализм – всюду найдёт народ логику, даже в хаосе вывернется на интуиции броуновского движения. Выживать без саморазрушения, это ведь правильно? Жить надо и нечего цепляться к мелочам, а «быть или не быть» – это пусть Гамлет разбирается.
Наша журналистика как жевательная резинка: все, кому не лень, дуют пузыри, только хлопки со страниц. Одни взорвали, других поймали, третьих разоблачили или пожар вёдрами семь дней заливали. Иногда что-то строят и в беде могут помочь, но исключительно – от Единой России. Дорожная революция в Нижнем – ЕдРо затеяло, стадион в Белгороде или садик в Перми – трёхколорный флажок. Радеет партия власти, не щадя живота, а разве это не прямая обязанность чиновников? Что вы – чиновник слаб, лишь «путинцы» способны. Позвольте, откуда деньги, партвзносы у вас из золота? Потупятся – главное людям пособить. Выходит, вокруг полоумные, а разумные лишь из кремля успевают хозяйствовать?
Самое противное – от губернатора до грузчика втихую шипят, но ответа в СМИ не найти. Накажут ведь, страшно, и взашей вытурят, если в анализе смекалку проявишь. Нельзя говорить, пока кремлевские отцы не одобрят. Цензура, господа, очки от нового Гудвина, иначе изумрудный город в заплесневелую окраину обратится. И про то знают, но нацепят очки на работе, выпучят глазки – какие окуляры, у нас идеальное зрение! Абсурд, кого за нос водите? Подмигнут весело – не учи ученого, это же дипломатия. Доигрались – кино и немцы, и каждый – вечный лауреат.
Ладно, зайдем с другого бока. Если повиснуть на двух государях, то в цинизм впадём, такую лицемерную психику поднимем, что на тень взмолимся, а укажут – не заметим. «Того и надо», – ответят силовики и чиновники, бизнесмены и топ-менеджеры. Вот народец – большевиков хают, а при новых большевиках в сладостной сытости! За то деньги получают, и до того монетаризм возлюбили, только бюджет на откаты полосуют. Сплав наваждения и идиотизма – вот наша идеология, если ложь стала вариантом решения, а правда – излишней информацией. Демократы тоже фыркают, но хитрят по-черному. Они знают, что другой либеральной демократии не будет, а получат власть – всё повторят пуля в пулю. У всех одна психология – эгоцентризм, возведённый в культ, и всякий – самый великий волшебник.
Сограждане в ступоре – без оппозиции и народного движения не пресечь административный вздор. Исчезла ныне запрещенная НБП, КПРФ особо не буйствует – ни забастовок, ни демаршей в Думе. Пусто в доме и хоть зубы до корней сотри, но вокруг раздор и синие крутки в погонах. Как-то пробиваются «стратегия 31» и «русские марши», но молчат города: выйдет от электората тысячная часть, уже удача. Скорее – удача властей, прививших населению аморфность и скуку.
Социальные слои обособились и незаметно оформились в касты. Вот брахманы от кремля, вот кшатрии-чинуши, вайшью-работники и неприкасаемые – националисты, левые радикалы и анархисты с бритыми головами и рычащими гитарами, не считая бандитов, наркоманов и бомжей. Триумф на телеге среди болота с наноприводом на все четыре колеса! Дожили – смысл утрачен, жизнь на обмане, чуть не все против, а официоз шурует проекты и указы. Без ножа режут, а кричать стыдно и такой деловой вид у всех, будто всё пристойно. Не вдаваясь в частности, общий принцип для страны – трудовой договор на коллективное помутнение за кусок пирога. Никого не неволят, но словно изгои. Дотянуть до рассвета и всё начать сначала.
Официоз забивает эфир бравурной риторикой, отдавливая последние пяди свободы. В августе президент Медведев предложил федеральный закон «О Полиции». Так, между прочим – нужен иной облик правоохранителей, как при царе. Нет нам счастья без дореволюционных жандармов, надо вымарать «милицию» и народ давно на неё косится. Для чего нам полиция, что за спешка? Надо, и баста, но власть весьма последовательна – внезапно меняя вектор, она укрепляет подчинение. Народ лишь мотнёт головой, но щёлкнет хлыст – и двинет понуро, куда укажут.
По новому закону главная задача «полиции» – реализация госполитики и регулирование в сфере внутренних дел. Читай – государственное принуждение. Политику творит кремль, а полицай направит недовольных в нужное русло. Оболочка оформлена толково – соблюдение прав, беспристрастность, открытость и прочее, но есть одна хитрость – ссылка на федеральный или конституционный законы. Такие законы принимают и дополняют Дума и Собрание любого созыва, значит, в зависимости от целей власти, у правовых норм «плавающие границы». Вчера ты был прав, а сегодня – это противоправные шаги и основание для физического воздействия.
«Клиентами» российского жандарма будут – террорист, экстремист, радикал и бандит. Законов наплодили вдоволь: критикуешь власть – покушение на основы строя, выступаешь против ущемлений – нарушение порядка, пишешь статью – вломятся в дом без всяких санкций. Ныне полисмену «можно входить беспрепятственно либо проникать в любое время суток в жилые и иные помещения граждан». За административное нарушение – электрошокер или слезоточивый газ, маршируешь группой – блокировка спиралями. Полиция вправе использовать водомёты и бронемашины, забирать и уничтожать любые документы и предметы, докладывать власти, составлять тайные списки, прослушивать …
Спектр действий так широк, что позволяет надзирать над всей страной – мигрантов проверять, за дорожным движением следить и пограничникам помогать. Что смачно – сам полицай не может состоять ни в партии, ни в движении. Не то опричнина, не то ВЧК. Тихому гражданину закон не повредит, и боевик не поморщится – и так отстреливают, а оппозиционеру придётся в любой час ожидать ареста. Вину определят по формуле «казнить нельзя помиловать»: какие задачи, там и ставь запятую. Будешь неугоден, для острастки дубинкой охайдачут – и в наручники.
Закон не приняли, но наш брат музыкант ощутил силовую длань. Вот личные примеры этой осени. Сыграв в Ижевске, сажусь в плацкарту до Нижнего Новгорода. Внизу две женщины до Питера, сверху – мужчина до Котельнича, на боковых – две студентки. Поужинали, и тётя на нижней полке заметалась. «Что у вас?» – спрашиваю. «Мобильный затерялся», – отвечает. «У меня сеть ловит, позвонить?» – предлагаю помощь – «Не нужно, сами справимся». Ладно, ложусь и засыпаю. Наутро слышу – надо милицию звать. Приходит начальник поезда и вопрошает – кого подозреваете? Дама в мою сторону указывает – из пассажиров, мол. Оба-на, приехали: «Вы что несёте?! Я в туре на концерт еду». А она: «Отдай, всего 800 рублей стоит, контакты жалко». Бред. Прибыл штатский и увёл потерпевшую к проводникам. Махнул на неё рукой, а зря.
В Нижнем встречает меня патруль из пяти человек. «Извините, надо в отделение на досмотр, по заявлению», – ласково говорит капитан. Пока стояли, двое ушли вагон проверить. После меня досмотрели, понятно, ничего не нашли. Я капитана потеребил малость: «На что надеялись? Даже если взял, куда хочешь мобильник прячь-выбрасывай». Будущий полицейский ошарашил: « А мы за вами смотрели, вы же курили с утра?». Точно, около 9 часов пошёл подымить, а за мной в тамбур вышли двое – на боковых у туалета сидели. Я опешил: «Хотите сказать, ради меня подсадили оперов в поезд?» «Служба, знаете ли», – улыбнулся капитан. К финалу досмотра рюкзака я уже не вынимал вещи из пакетов, а милиционер и не просил развернуть, хотя кофр от гитары осмотрел и меня ощупал. Я подписал протокол и убыл.
То ли искали наудачу, а, может, для списков дополняли психологический портрет. Воруют сотовые часто, но устроить шпионскую слежку, заранее зная о концерте, и небрежно досмотреть? Провокация, спланировали проверку и тётку наняли. Пока не закрыли, а завтра полицаи могут «ограничивать свободу передвижения граждан» и «устанавливать негласное сотрудничество с лицами, изъявившими желание конфиденциальным образом оказывать содействие полиции на безвозмездной или возмездной основе». Так что отныне «проверяй, какого пола твой сосед».
Случай можно было опустить, но через две недели 2 октября в Москве уже ягодки наросли. Клуб «Шоколадная фабрика», фест «Пепел» в память о защите Белого дома. Прибыли к началу и оторопели – на улице стоит ПАЗик ОМОНА, у калитки во внутренний двор несколько бойцов, и проходишь мимо них. В клуб не пускают. После узнали, что в это время полковник милиции и старший лейтенант ОМОНА объявили дирекции – концерт отменить в связи с подозрением в экстремизме (!), мол, стреляли в 93-ем и нечего чествовать. Хозяева в шоке, но Ник Рок-Н-Ролл помог и усовестил. Как-то успокоили полковника, и он со скрипом дозволил фестиваль провести, но под присмотром бойцов и до первого нарушения.
Перед концертом руководство клуба предложило музыкантам компромисс – со сцены ничего не говорить, приветствовать зрителей и играть, что задумали, а позволите лишнего, концерт остановят. По-человечески понятно и неприятно, но сыграли при минимуме речей. В коридоре дежурили 5-6 омоновцев, а перед входом в клуб еще несколько стражников закона толкались. Москвичи лишь охали – с 97-го года ничего подобного, просто дичь. Однако через пару дней прибыла пожарная инспекция и погрозила пальцем, а последующие концерты дяди из федеральной безопасности посещали. Вникали в репертуар и прикидывали уровень лояльности.
До концерта я сходил в ближний магазин, а там омоновцы булочки и бананы закупают. Спросил кассира: «Как вам такой покупатель?». Пожала плечами: «Всё равно, а покупают больше и для торговли выгодно». Вечером вышел на улицу – бойцы балагурят. Молодые, здоровые, равнодушные. Прикажут – без раздумий заломят руки и уволокут. Год назад такой же фест прошел «на ура», и зритель понимал, что в государстве деется. В 2010-ом МВД решило придавить слегка – привыкай, народ, наступает эра полиции. Хорош думать, давай молчи, а то сядешь сдуру. Устрашают клубы: проводи любое шоу, но тронешь политику, быстро бизнеса лишишься. И музыкантам от ворот поворот в назидание – смотри, допоёшься до цугундера или в переходах будешь талант показывать. Что делать, если из политуправления приказы? Вопрос риторический, но смелость и гласность всегда помогали.
Законных способов запугивания много. Например, ювенальная юстиция. Якобы защита детей от произвола родителей, а на практике – наказание для строптивых. В Дзержинске жила семья Пчелинцевых, её глава – отец троих детей и активист КПРФ. Квартиру имели, жили трезво и скромно. Однажды пришла комиссия и объявила: «У вас тут чисто, но слишком БЕДНО». Лишили прав, а малых – в детдом. Стоит такая дамочка-шарфюрер и вещает – вы же не обеспечиваете, а дети страдают. Вмешался «Комитет за гражданские права», СМИ подключил, депутатов потормошил, запросы сделал и вернул детей в семью. Молодцы ребята, но ведь в Нижегородской области просто эксперимент, а если примут ювенальный закон? Станут дома на этику напирать, детки ловко повернут к страданию и махом родителей на шантаж подсадят. Живите, отцы, с оглядкой. Позорище полное, но по принципу «разделяй и властвуй».
Вся наша жизнь – сплошная угроза. Взял кредит на жильё и держись за службу, пусть работа через голову, а иначе уволят, и лишишься крова. Здравоохранение вообще как штык среди бела дня. Центры здоровья открывают, а узких специалистов след простыл – отоларинголог или кардиолог – как невидаль в районе. В сельском стационаре врач может неделю не появляться, а пациенты терпят. Примеров тыщи, уже на 130 сограждан один милицейский чин, но легче не становится. Прокатись поездом от Москвы на Белгород – на перронах столиц регионов по 7-8 охранителей закона, будто война и диверсантов тьма. В Орле чуть не 300 омоновцев держат – вдруг взбунтуются, так зараз утихомирят стервецов.
Лихо катимся к рабству, искусство и философия нам в обузу, а гражданская совесть, как дурной сон. Люди запутались и отупели – от капитализма кашляют, на коммунизм икают, религия как фэнтэзи, лишь деньги радуют. Многим ясно, что буржуазия и добро – вещи несовместные, но не поймут, почему при Советах правильного было больше, но хотелось иначе? Сейчас «иначе», а требуют «правильное». Словно в прошлое окунулись: жандармы на перекрестках, у селян земли нет, заводы в диковинку, коррупция и династия вовсю тешатся. Когда-нибудь всё переменится, надо лишь перестать потакать неправедному, а в большом или малом – совершенно неважно...
30 октября 2010
