Бывает, что исчезаешь на несколько дней, отлючив мобилу, а возвращаешься совсем не в тот город, откуда уехала.
Где-то вчера я сидела в "Квартире 44" на дне рождении Насти, и мы пили и болтали о всяком разном, я делилась планами на отпуск, звонили с Кашиным одной журналистке, чтоб выяснить, кто именно был источником дурацкой сплетни обо мне. А сейчас это уже Москва, в которой Кашин в больнице. В искусственной коме. Главное, что жив. Друзья держат пальцы, чтоб выздоровел. Остальные камлают, истерят и под шумок выдвигают политические требования.
Тут невольно мысленно делаешь отступление. Кашин свою жизнь строил как жизнь наблюдателя. Этим и прославился. Заметка, интервью, расследование, сплетня. А сейчас сам стал главным ньюсмейкером и новостью одновременно, при том, что и слова сказать не может. Вот оклемается, начнут к нему парадом приезжать разнообразные медийные лица почтение свидетельствовать, тогда можно будет мстительно спросить: ну что, Олег Владимирович, каково тебе в этой шкуре теперь?
Удивительно противно читать жж и твиттер в обратной временной последовательности. Люди "отрабатывают" повестку. Занимаешь сторону? Надо заявить, что - по косвенным признакам - Сурков Кашина заказал. Устрой пикет против Кремля. Турчак вот бедный всплыл, жежешный диалог цитируют, совсем смешно. Если перечислять тех, с кем Кашин срался в жежешечке, то подозреваемыми всю Бастилию можно заполнить. Багирова бы еще вспомнили. А то и Прибыловского.
Занимаешь другую сторону? Скажи, несогласные Кашина избили. Чтобы в иконостас Политковская-Гонгадзе-Литвиненко вставить новый светлый лик. Рыжеватый и в очках. Благо Олег одинаково совершенно не любит и Кремль и либеральных девочек-мальчиков из хороших семей. Он вообще в этом смысле "ничей". Хотя дружит и общается с отдельными людьми из обоих лагерей.
Тут принято делать разные версии, доморощенных шерлоков как грязи развелось, но я все-таки скажу. Убивать в России умеют одним выстрелом. А если б хотели именно припугнуть, то лицо бы набили и все. Ну или бы устроили какую-нибудь Катю Муму на мягком матрасе. Ощущение, что заказчики этого преступления из леса глухого вылезли. Из мира провинциальных "понятий", где журналист - существо низшее и презренное, с которым не церемонятся: тем, кто "вякает", популярно объясняют, что надо б попридержать язык. И обо всей биографии Олега, о том, что у него неформальный статус летописца и хроникера наших политических будней, да и о том, что со многими сильными мира общается, они не в курсе.
Когда я распаковала чемоданы и включила комп, первое, что свалилось мне на почту в Фейсбуке - приглашение от Насти Каримовой на пикет в Пушкинском сквере. Скептически отношусь к подобного рода мероприятиям. Даже если придет много просто неравнодушных людей, высок риск, что все превратится в очередную ярмарку тщеславия. Фотографы-тысячники, камеры федеральных каналов, иностранные корреспонденты, медийные лица, пиарящиеся на раскрученной теме, пафосные политические речи каких-нибудь гондонов. Но я приду. В том числе понимая, что там будет много откровенно ненавидящих меня людей. Предполагая, что обязательно кто-нибудь подойдет и заявит: "как ты можешь сюда являться, ты же работаешь на Кремль".
Мои околокремлевские друзья ставят мне в вину, что я общаюсь с людьми из другого лагеря. Какого черта, Маша, они хотят нас уничтожить, а ты вискарик с ними пьешь. Равно как тому же Кашину периодически высказывают про "неподобающий" круг знакомств. Это же так легко - поставить коммуникативные барьеры, счастливо вариться в собственном соку. А в итоге невольно (или осознанно) создавать ситуацию скрытой гражданской войны. Гораздо сложнее учиться друг друга понимать, оставаясь каждый при своей позиции. Я вот с Кашиным все время спорила, он уходил в какую-то совсем уж запредельную конспирологию. Но общего в нас больше, чем различий. Мы одного поколения, оба любим БГ, оба выросли на советских мультиках и песнях, оба максималисты в чем-то до сих пор. А еще оба ничьи не родственники, у нас нет недвижимости или огромного банковского счета, обоим некуда уезжать. Хотя бы потому, что русский язык - главный рабочий инструмент. И оба совершенно точно верят в то, что они делают. У меня - политические убеждения, у него - кайф от работы журналиста. Еще с 2005 года повелось, что любой молодежный политик считается несостоявшимся, если о нем не напишет Кашин. Обо мне он хорошую статью в Профиль написал. И в эфир на РСН он ко мне приходил как раз про современные СМИ разговаривать.
Кому-то очень выгодно, чтоб наше поколение стояло друг от друга по разные стороны стенки. Бенефициары этой гражданской войны прекрасно общаются друг с другом за бокалом чего-нибудь очень дорогого. Их дети учатся вместе, их семьи отдыхают в соседних шале, сами они шутят изящные шутки в процессе пусть даже и жестких переговоров. Им нет резона враждовать, за них это делает молодежь из "низших каст".
Однажды я спросила у нежного юноши Бериллия, готов ли он к тому, что в один прекрасный момент его могут прибить свои же, чтобы потом носиться с очередной иконой невинноубиенной жертвы. Бериллий сказал, да, готов, если это поможет делу. Но он еще совсем маленький, я тоже такой же была, помню-помню. Последняя глупость платить своей кровью за чей-то пиар.
Когда был матч России с Голландией, за соседним от меня столиком сидел журналист Илья Барабанов с компанией. Заиграл гимн России, наш столик встал, а его - нет. Помню, что подумала возмущенно, мол, как так можно. Но под конец матча мы уже вместе с нынешним вашингтонским лауреатом орали "Рос-си-я!", обнимались и поздравляли друг друга с победой. А столики как-то незаметно придвинулись друг к другу. Мне кажется, в этой сцене что-то такое важное, что лучше всего иллюстрирует то, что я хочу тут сказать. Различия политических позиций не отменяют "Россию, вперед".
Единственный способ придать устойчивость системе - создавать пространство диалога. Пространство, где никто никого не убивает, не люстрирует, не калечит. Ни свои чужих, ни свои своих. Без этого шансов на выживание и развитие нет. В России слишком мало людей, ни у кого просто не набираются команды, чтобы сделать хоть что-то. Нет такой партии, как сказал бы Ленин. Значит, нужно учиться делать что-то с людьми других убеждений, не изменяя своим собственным. Учиться говорить на чужих языках для того, чтобы находить общий.
Кашин как журналист и летописец - посредник между этими и теми. Тот, кто сделал с ним такое, нанес по всем нам очень существенный удар. В ситуации форс-мажора прежде всего нужно отставить несущественное и объединиться вокруг главного. Беззащитность - то, что, увы, объединяет сегодня всех нас намного сильнее любых идеологий. Причина этой беззащитности - в том, что наш основной рабочий инструмент - слово, а не автомат или кусок арматуры. Но люди слова должны найти способ себя защитить. Или найтиф того, кто даст им защиту. "Посла не душат, посредника не убивают" - сказал миру Чингисхан в начале великого похода на Запад.
