Оба хуже!

«лояльность к власти, умение достойно подчиняться авторитетной силе»

Очень редко смотрю телевизор, но даже во время этих редких включений постоянно натыкаешься на Никиту Михалкова. Тогда рука тянется к пульту – побыстрее переключить. С этим деятелем мне все для себя ясно и чтение Манифест Просвещенного Консерватизма «Право и Правда» ничего для меня к пониманию Михалкова не прибавило ни убавило, а в отношении к режиссеру-царедворцу не изменило. Разве что заметил обилие восклицательных знаков в тексте, но ведь михалковский стиль деградирует и в его фильмах. Говорят, что проект Никиты Сергеевича Михалкова уже потому достоин внимания, что автор его талантлив. Но, к примеру, граф Алексей Андреевич Аракчеев тоже имел немало талантов, однако это не повод одобрять военные поселения.

Потом удивило то, что на одном из часто посещаемых мной сайтов АПН.ру, куда я также иногда посылаю свои статьи, появился текст, где михалковский «манифест просвещенного консерватизма» (все же в кавычках и без заглавных букв писать о нем будет адекватнее) находит одобрение и поддержку. Такова статья г-на Святенкова, где он, хотя и с оговорками, с Никитой Сергеевичем, в общем солидаризируется. И это хорошо. Если нет свободы слова на госканалах, то пусть будет плюрализм хотя бы в рамках отдельно взятого сайта. Но почему бы в рамках этого отдельного ресурса не быть и другим позициям. Потому, попробую высказать некоторые замечания по поводу обозначенной темы. Нет, я не спорю. Как можно спорить с убежденными людьми? Если кому-то нравятся михалковские фильмы, авторитарный режим, идеи православной монархии и др., то это – дело вкуса. Никого переубедить невозможно. Однако если у читателей, как и у меня, возникло недоумение по поводу некоторых опубликованных тезисов, то почему бы не дать выход этому недоумению? Итак…

В центре полемики, конечно, не киноэстетика самого титулованного отечественного режиссера, а вопросы современной российской политики и перспективы ее развития. О том и другом можно привести пару аналогий. Политика, конечно, важнее. Просвещенные критики говорят нам, что нынешний режим в нашем «Риме» (я уже запутался, читая имперцев, в нумерации – каком? наверно, в «четвертом», если благословенная «пятая империя» еще в проекте) нет никакой демократии, а есть что-то похожее на принципат Римской империи №1. Это когда сам император выбирает себе наследника, а сделать его главой государства – это уже дело техники. Может, и так, я не историк. Но в детстве еще помню, читал, что раньше был обычай чеканить монеты с профилем царя-кесаря. По моему, власти нашего «тандема» очень не хватает этой детали. Представляете: монета в столько-то рублей. Но одной стороне профиль Путина, на другой Медведева. Это - не издёвка, нет. Я просто размышляю. Допустим, выпустили такую монету, и она будет действительна (если отчеканена государством) или фальшива (если кто-то решит прикольнуться), но не может быть такого, чтобы с одной стороны была фальшива, а с другой - нет. Положим, в результате борьбы на верхах империи останется только один настоящий кесарь, а второго объявят не настоящим – все равно, применительно к предыдущей стадии это ничего не меняет: было удобнее править вдвоем, а потом стало иначе. Постфактум же можно проклясть кого угодно, учитывая наше непредсказуемое прошлое. Зато гипотетическая монета с двойным профилем станет культурным раритетом.

Теперь про культуру, про Муз. Точнее, про их отсутствие. Вот в одном (кино)театре идет какая-то дрянь, и в другом – какая-то хрень. Почему из этого следует, что потенциальный зритель должен мучить себя одной хренью (дрянью), если ему не нравится другая дрянь (хрень)? Зачем суживать для себя выбор и не поискать нечто третье, четвертое и т.д.?

Собственно, в целом, по существу дискуссии я уже высказался, и, надеюсь, достаточно понятно. Теперь осталось уточнить некоторые детали.

Чтобы не быть неправильно понятым, и для особенно подозрительных, я охотно сообщу, что вполне солидаризируюсь с опасениями Святенкова: «Либеральная «общественность» как никто, умеет затыкать рты. Все мы помним горбачевское заклинание «перестройке нет альтернативы». Потом точно также не было альтернативы явлинским «500 дням», гайдаровской воровской разрухе, ваучерам, пирамидам МММ и ГКО, залоговым аукционам, дефолту». Кроме того, я могу от себя еще и напомнить, что одним из символов «катастройки» была книжка с красноречивым названием «Иного не дано», которую раздавали делегатам памятной 19 партконференции (июнь 1988). Авторы этого и последующих подобных манифестов, по самоназванию были «либералы», но вместо фундаментальной ценности либерализма – свободы выбора – объединились под «обложкой» безальтернативности. Значит, они были псевдо-либералами и жертвами их квазиреформ стали и индивидуальная свобода, и политическая демократия. Так, с кем же на самом деле объединяются те идеологи-публицисты, которые говорят, будто русские – это такой народ, которому не нужна либеральная демократия? Разве не с «либерастами» и «дерьмократами», которые на деле лишили Россию достойных альтернатив?

Насколько результативна и умна критика демократических выборов в России, которых в стране, за время ее «суверенного существования» НИКОГДА на федеральном уровне не было. Более или менее честное и свободное народное волеизъявление в России имело место только тогда, когда она еще входила в состав СССР: тогда прошли выборы на Съезд народных депутатов в 1990 году и президентские – в 1991. На последних неискушенный российский электорат ошибся – избрал Ельцина - себе на горе. Но ошибку ему исправить так и не дали: ни в 1993 году, когда Кремль не пошёл на одновременные перевыборы конфликтующих ветвей власти, а устроил лишь голосование в состав нового парламента, после расстрела предыдущего, ни в 1996 году, когда была развязана вакханалия под лозунгом «голосуй или проиграешь». В последующем, электоральный предпочтения дорогих россиян имели еще меньше влияния на состав власти и проводимый государством курс. Ну, так и где причина, и где следствие. Игра была сыграна еще в конце ХХ века. И – не в нашу пользу.

Но послушаем Михалкова:

Впечатляет! Однако эти филиппики выглядят привлекательными до тех пор, пока за ними не замечаешь шулерских манипуляций и подтасовок. «Эйфория либеральной демократии закончилась! Пришла пора — делать дело! » Да, не было никакой либеральной демократии – чему тут заканчиваться! И какое «дело» делать теперь с этой нелегитимной по меркам либеральной демократии и донельзя коррумпированной властью?

Попробуем вкратце пройтись по пунктам программы михалковского манифеста:

Это парафраз на тему «вставания России с колен». Ну, символически, может, и встали. Действительно риторика «нулевых» отличается от нигилизма «лихих-90-х». Но ведь шатаемся и – вот-вот опять упадем с таким запредельным уровнем коррупции, произвола и вывода денег за рубеж «государевыми людьми» и близкими им коммерческими структурами.

Что это такое – трудно сказать. Однако, мантра про «гражданское общество» характерна как раз для «либерального» лагеря. Однако здесь есть одно важное противоречие. ГО, «третий сектор» - это добровольные и независимые от государства объединения. Но если это государство считает возможным для себя иметь только разрешенные им объединения (корпоративизм), вроде «общественных палаток» и лояльных союзов-профсоюзов, то любое подлинно независимое объединение волей-неволей маргинализирутся и радикализируется. Главная перспектива для тех, кто ищет независимости от власти одна -«быть отоваренными по башке» ментозаврами. Такая вот стратегия и тактика гражданского общества. Его нормальное развитие невозможно (даже в неполитической форме) без развития политических прав и свобод. Последнее является гарантом, как для граждан (защита от ментовских дубинок и произвола), так и для государства (защита от чрезмерного радикализма загнанных в угол маргиналов). В противном случае, вместо гражданского общества, мы имеем (сейчас и имеем) прикормленных общественных и культурных деятелей, которых власть регулярно облагодетельствует за счет госбюджета. Впрочем, Михалкова такое положение устраивает. Но нам то в этом, что за выгода?

Это - один из самых пустых и глупых призывов «манифеста». Реальные шаги для такого «укрепления» - это додушивание в России последних независимых СМИ и резкое ограничение функционирования Рунета (по китайскому образцу), чтобы поменьше не распространялась информация о взятках, задавленных чиновниками людях, сгоревших заживо сельчанах, избитых и расстрелянных силовиками жертвах, доходах сильных мира сего, шалостях их деток и т.д., и т.п. Так ведь и без СМИ и блогов информация будет распространяться в устной форме. Не «укрепишь»

Ну-ну. Как его обеспечить только, если в этой экономике выгодно не работать, а «присваивать», когда хозяйство не производящее, а присваивающее?

То есть, опять предлагается учиться плавать, не заходя в воду. Само по себе, это неплохое пожелание, но у кого нужно воспитывать «правосознание» в первую очередь: у граждан или так называемой «элиты»?

Поверим, укрепим и восстановим.

Манифест Михалкова представляется нам в целом, малосодержательным и гипер-эмоциональным. Выражено все это как-то по-бабски. Я отнюдь не сексист, и прибег здесь к этим «гендерным» сравнениям потому лишь, что вспомнил небезызвестное бердяевское замечание о «вечно бабьем в русской душе». Путаник был этот наш Белибердяев (как называла его Гиппиус), но в данном случае бердяевское определение подходит к михалковским откровениям как нельзя лучше. Как-то доведенные феминистскими откровениями специалисты по социологии коммуникации пошутили, что в телефонном трепе двух женщин между собой 97% информации лишняя, и только 3% представляет интерес с точки зрения реального содержания.

Три процента – это подходящая пропорция для наших вечно бабьих просвещенных консерваторов. Львиная доля их манифестов – это благие пожелания в виде восклицательных знаков. Но и три процента следует все же вычленить.

Процент первый – неприятие либеральной альтернативы, которая, как мы считаем, является псевдолиберальной.

Процент второй – это упование на авторитарную модернизацию, на «доброго царя». Причем все это выражено довольно странно: «Мы считаем, что губернаторы и мэры городов федерального значения должны выдвигаться на должность и освобождаться от должности президентом страны». Но это уже существующая практика, зачем об этом манифестировать. «Кепку» с Москвы ведь не горожане сняли недавно, а президент. Но – почему это лучше? Да и возможна ли у нас реально авторитарная модернизация. По-моему, нет. Причин можно назвать тысячу, но достаточно указать на одну – это системная коррупция. В нынешней России ее невозможно задавить силовым путем; давить некому. Сингапура у нас не получится, и даже Китая не будет с расстрелами взяточников на стадионах. Чинуши и в погонах заинтересованы в поборах и откатах не менее, а то и более чем чиновники без погон. Вся эта неономенклатурная масса снесет нахер любого «национального лидера», который попытается не имитировать, а именно вести борьбу за честные и прозрачные отношения между госаппаратом и населением. Собственно, единственный шанс политика, который выступает против коррупции – это опереться на большинство населения, которому коррупционная рента наших государственников действительно уже давно поперек горла. Но – это значит на деле, а не на словах, развивать политическую демократию и соответствующие механизмы контроля за властью. Демократии же наши православненькие, «консерваторы», и «патриоты-государственники» не хотят и бояться. Поэтому все их благие пожелания – это пустые декларации. Ну, или промысел Божий, о котором мы сказать ничего не можем.

Процент третий – это идея развивать выборы снизу, на местном уровне сначала, оставив верховную власть «царю». Это уже было; например, сходную мысль о земщине высказывал А.И.Солженицын в эссе «Как нам обустроить Россию?» (1990). Идея, на первый взгляд, привлекательная – дом ведь не строится с крыши – надо начинать с фундамента, с низового самоуправления. Однако и дом из одного фундамента тоже состоять не может. Его надо возводить постепенно, но целиком. МСУ не может выжить и полноценно функционировать в условиях авторитарного-коррумпированного режима. Режим все равно найдет способы влиять в своих интересах на органы местного самоуправления, даже если они избраны более или менее демократическим путем. Автономия МСУ в этих условиях будет очень ограниченной, и находиться под постоянной угрозой. К примеру, те немногочисленные специалисты-политологи, которые занимаются у нас реальными политическими исследованиями, а не строчат глупые манифесты и заказную апологетику, хорошо знают о том, что на местном уровне люди голосуют иначе, чем на более высоких. Так, на местных выборах кандидаты от ерососов очень часто проигрывают. (См.: Глиняные ноги партии власти) Ну, и что это меняет по большому счету? Органы МСУ оказываются все равно почти в полном распоряжении «партии власти».

Но кажется, авторов «манифеста» реальное положение и реальные пути изменения ситуации к лучшему и не волнуют вовсе. Как осуществить многочисленные благие пожелания политика-кинорежиссера? Бог поможет.

Тут высказана была мысль, что этот манифест написан под влиянием Дугина. Может быть. Однако, как человек, написавший в начале 1990-х годов диссертацию о политических идеях Ивана Ильина, мне кажется, что манифест имитирует многое из «Наших задач» и других трудов великого нашего мыслителя. Но – именно имитирует, с вырыванием Ильинских идей из контекста, без той боли за Россию, которая была свойственна вынужденному эмигранту, без его «трезвления и предметности». Впрочем, я не буду слишком настаивать именно на этом тезисе

Далее, становится ясно еще одно важное обстоятельство. На самом деле в подобных декларациях нам предлагают не выбор, а, используя название одной работы И.Р.Шафаревича «две дороги к одному обрыву». Предлагаемый выбор - это две стороны одной медали, профили на одной и той же фальшивой монете и т.п. Но почему-то некоторые люди, называющие себя «патриотами» или даже «националистами» ведутся на эту нехитрую «разводку».

Для наглядности перейдем на время от низкой политики к высокому Искусству. Наиважнейшим для нас является Кино. Любители синематографа (вроде меня и других, наверно, авторов АПН) не успели забыть разгул перестроечной чернухи-порнухи. Ну, всех этих «покаяний» с выкапыванием трупов, разгула асексуальной порнографии, готовившей пришествие Ксюши Собчак, чувства омерзения от царивших тогда на экране психов с бессвязными речами, мутного фона, капающей воды и т.д. Вся эта мерзость успешно способствовала уничтожению отечественного кинопроката и того, что мы имеем сейчас – кинотеатров с запредельными ценами с фильмами для младшего подросткового возраста. Да, доперестраивались; осудим же тот Съезд кинематографистов, где травили Бондарчука-старшего. Но – что взамен? Может быть, восхитят последние изделия Никиты Михалкова и Бондарчука-младшего. Не нравится искать «дорогу к храму» проследим траекторию испражнений с самолета или экранизацию книжки Стругацких (тех еще «патриотов»). И неужели нужно обязательно выбирать между двумя теперешними киношными союзами? Или Михалков или Герман? Или помпезные богослужения и общественные мероприятия с налетом клерикализма, или все эти «храмы для интеллигенции», пресловутые ленкомы, «ибанки» и пр.? Или умильная мифология -- или либералистический стеб эстрадных смехачей, «свободолюбивых» кино-театро-литературных и прочих деятелей над нашими бедами и несчастьями?..

Не нравится поведение Запада и его отношение к России (другом не будет). Осудим «атлантизм» и кинемся в объятия «евразийства». Потом, вместо этой дикой интеллектуальной жвачки придумают какую-то новую обманку.

Но неужели у нас нет ни нормальных деятелей культуры, ни умных авторов, которые бы не могли предложить что-то иное, не загоняющее в тупик, когда «оба хуже».

А при выборе политических путей или политических деятелей – это разве не так?

Эти беглый заметки постоянно переходят то на политику, то на культуру. В отечественных условиях это имеет свою традицию, но явление это не специфически российское. Еще Антонио Грамши, кажется, замечал, что в условиях авторитарного режима культурные вопросы ставятся на место политических, подменяют их. Но не только – еще и сублимируют, и служат иллюстрацией. Вот опять между двумя кинематографическими группировками идет борьба за ресурсы, съезды собирают. Руководство меняют, раскалываются – и тем, и другим нужны деньги. Те, кто побеждает, заявляют, конечно, что нынешний способ распределения денег наиболее оптимален и справедлив, проигравшие – утверждают обратное. Но нам то, зрителям от этого не легче.

А уж когда в пользу Михалкова и Ко будут отчислять процентик с каждого проданного диска или флэшки (См. Новая газета, «Михалков записался на флэш-карту РФ») – это будет «ваааще»…

Да и «восстановить позитивный образ нашей страны во всем мире» не получается. И «патриоты» вроде Никиты Михалкова и те, кто ему оппонирует, рады «Оскару» и рвутся к наградам западных фестивалей, и в этом своем рвении наносят России огромный репутационный ущерб, показывают, что «умом Россию не понять» и живут в этой стране странные люди, рабы—дикари, совершающие странные поступки. И будет ли это преподнесено как «патриотическая» развесистая клюква («Утомленные солнцем-2», 2Сибарский цирюльник») или либеральная мантра о вечном русском рабстве/жестокости («Царь» и бесконечно много др.) - не стол уже важно. Сами себя высекли.

Разумеется, при таком режиме, как у нас, власть покровительствует культуре. Так, Путин помогал Михалкову («всю плешь проел», говорит, но ведь еще и фильм апологетический снимал), а более молодой Медведев недавно встречался в ритм-энд-блюзовым кафе с Макаревичем. Но если мы терпеть не можем ни Михалкова, ни Макаревича, то не лучше ли ориентироваться на свои вкусы, а не на пристрастия «национальных лидеров». Их выбор может быть весьма своеобразен. Так премьер берет в рекламный автопробег патриотическую попсу («Любэ» и пр.), а нынешний президент, еще до своего избрания, махнул два «лимона» газпромовских денег, пригласив на корпоративный юбилей траченных молью «диппёрплов». О вкусах не спорят, конечно, были бы деньги. Вот на газификацию сел их постоянно не хватает.

Но мы все равно о вкусах спорить не будем.

Будем спорить о другом. Пока шла речь можно выбирать, не выбирая, когда выбора, по сути, нет. Оба хуже. Но почему это так?

Мы бы предположили, что это так в силу не рядоположенности альтернатив (или даже псевдоальтернатив), а о причинно следственной связи между ними.

Вот, пафос упомянутого текста П.Святенкова явно заключён в неприятии новой «перестройки» по-медведевски. В том, что проповедует И.Юргенс. В воспоминаниях о телевакханалии на олигархических каналах в 90-е годы, в практике «прихватизации» и западной экспансии в нашу страну и т.п. Но не только данному автору все это отвратительно. Нам тоже. Однако не является ли намечающаяся угроза перестройки 2.0 следствием «неозастоя». А разве горбачевизм не вырос из практики «развитого социализма»? Откуда же тогда?

Самый простой ракурс этой проблемы – кадровый. Разве не гебист и «сталинист» Андропов протащил к власти «демократизатора» Горбачева? Разве не «авторитарный» Путин назначил себе смену в лице «либерального» Медведева? Да, полноте, мало ли кто кого привел. Потом начинается борьба амбиций и появляется новая идеология – в политике главное вовремя предать. Вот и шуршит политтехнологическая тусовка: у нового де вкусы то либеральные, быть, значит, «реформам». Противники говорят: начнутся новые «либеральные реформы» - все пойдет вразнос, потерь будет не счесть. И манифестируют яростно против такой перспективы. Да о бесчисленных потерях и угрозе остаться без последних штанов мы и не спорим – такое вполне возможно. Только вот наша манифестация, не приемлющая второго издания катастройки, не предполагает ратования за сохранения статус кво и поддержки «имперцев, державников, патриотов, силовиков, путинцев, евразийцев» и т.д. Это – второй тупик. Оба хуже!

Представляется, что в основе не устраивающей нас политической альтернативы лежит, некая идущая еще с позапрошлого века дискуссия между «западниками» и «славянофилами». Если покопаться, то можно найти и более глубокие корни такого раскола. В донельзя опошленной и интеллектуально-вульгаризированной форме спор этот пытаются возродить и в наше время: взять тот же «евразийство» и «атлантизм», «державность и «либерализм». Одни за «подмораживание», другие – за «оттепель». Но периодическая смена одного другим – это порочный круг, дурная бесконечность, из которой мы никак не можем вырваться.

Страшная история русского ХХ века – тому яркое подтверждение. «Какой-то идиот Романов», конечно, не назначал своим приемником того революционного публициста (Ленина), который его так обозвал, но, надо признать, сделал очень много для этого. Дореволюционная Россия была не берендеевым царством с молочными реками в кисельных берегах; она была именно тюрьмой народов. Важной поправкой к этому советскому штампу, будет уточнение, что главным заключенным в этой тюрьме был народ русский. Данное положение достаточно доказательно представлено в недавно вышедшей монографии Т. и В.Соловьев «Несостоявшаяся революция». Поэтому и состоявшаяся революция больше напоминала огромный тюремный бунт, когда в надзирателях и вольных уже не видят людей. Когда в обществе имеются политические и экономические противоречия, то стороны могут спорить, ругаться, драться, даже стрелять друг в друга и приговаривать противников к смертной казни. Но запредельная жестокость народного бунта, когда, допустим, пленных офицеров закапывают живыми в землю вниз головой или режут по живому телу погоны – это уже не политическая борьба и не личные обиды – это пропасть между низами и верхами, которую углубляли веками. И углубляли-то как раз больше «верхи», наследником которых сегодня позиционирует себя Михалков, потомок царского постельничего (а чем гордятся советско-российские массовики-затейники, тем, что их предок стягивал с венценосца сапоги или выносил горшки?).

Слов нет, «верхи» в России пожили изрядно. Можно было, как и сейчас, прикидываться «патриотами», любителями всего русского, но при том, блудить в парижах и спускать деньги на курортах-рулетенбергах (перечитайте под этим углом классиков наших: «западника» Ивана Тургенева, «почвенника» Федора Достоевского), а мужики в это время рвали пуп и страдали от малоземелья. А уж за эти страдания потом отплатили вспышкой «бессмысленного и беспощадного». Слов нет, после революции стало еще тяжелей и страшней: колхоз похож на барщину, но царская каторга – это не ГУЛАГ, а охранке далеко до НКВД; однако же красная империя – это преемница «России, которую мы потеряли», именно в главном – в безответственности элит («внутренних турок») и бесправности основной массы населения, русского населения, подчеркнем.

С проведением аналогий с перестройкой дело обстоит еще прозрачнее. Уже общим местом для интересующихся людей, и не только в свободных блогах и независимых сайтах, но даже и в лизающих СМИ стало проведение параллелей между «ускорением» по-горбачевски и «модернизацией» по-медведевски. Итак, мы сейчас где-то на этапе «ускорения». А что это было, полезно вспомнить, хотя бы маленькую деталь этого механизма.

Вот жопоголовые партократы вздумали ускоряться и не нашли ничего лучше, как сделать самоедскую экономику СССР еще более самоедской. «Плачущий большевик» Н.Рыжков, уже после краха СССР, продолжат плакаться: «Мы заложили на пятилетку (имеется в виду последний советский пятилетний план – ВК) увеличение капитальных вложений в машиностроение в 1,8 раза. Цифра огромная – ускорять так ускорять! Но стартовом захлебе не сообразили, что отрасль просто не переварит таких денег, что в итоге и произошло» (Рыжков Н.И. Перестройка: история предательств. М.Новости, 1992, с.90). Ну – хватит? Население СССР страдало от недостатка мяса и молока, колбасы и конфет; ему хотелось покупать джинсы и колготки, жвачку и надежную бытовую технику. Вместо этого «ускорили» развитие группы «А» - вызвали диспропорцию и дефицит, углубляемые Чернобылем, борьбой с пьянством, природными катастрофами. Разумеется, были и «звездные войны», и снижение мировых цен на нефть. Внешние враги, конечно. Не дремали, но где были главные враги? Можно ли поверить в то, что главным фактором краха СССР были происки «сионистов-империалистов»? Впрочем, народ, который к концу горбачевщины сочинил частушку «Мне не надо шоколада, мне не надо колбасы/дайте мне кусочек мыла – постирать свои трусы», готов был поверить во что угодно, в том числе, и в псевдолиберальное «Иного не дано».

Можно ли было и тогда, в ностальгическом советском прошлом, и сейчас, в нашем безрадостном настоящем, найти более рациональное применение имеющимся ресурсам, не вызвав перестроечного обвала, всеобщего краха. Теоретически, конечно. Но практически, с учетом состава «элит», в это невозможно поверить.

Я не отрицаю важности идеологии, пропаганды или даже своеобразного подковерного стиля россиянкой политики, но давайте же не будем их абсолютизировать. Если грянет катастройка 2.0, то отнюдь не в силу того, что Юргенс переспорит Михалкова, телевизор от «силовиков» вновь перейдет под контроль «либералов», а Медведев вдруг каким-то образом победит в аппаратных играх своего патрона. Но - истощатся ресурсы для «суверенной демократии» («перерасходуют» деньги на «нанотех», Сколково, олимпиаду в Сочи, да цены на нефть снизятся – вот вам и предпосылка того, что «модернизирующаяся Россия бешеными темпами начинает «разрядку» с Западом» - это я Святенкова цитирую).

Подождите – то ли еще будет.