К философии меньшинств

От редакции: В связи с заявлением германского канцлера Ангелы Меркель о крахе проекта построения мультикультурного общества в ФРГ Агентство Политических Новостей републикует статью Павла Святенкова, в которой содержится анализ феномена меньшинств в современном обществе.

Современная ситуация характеризуется распадом традиционного, индивидуалистического общества. На передний край выходят иные социальные структуры, а именно «меньшинства».

Что такое меньшинства? Меньшинства — самые малые клетки, «неделимые частицы», на которые дробится западное общество. Принято считать, что Запад руководствуется принципами индивидуализма. Индивидуумы, опираясь на свою свободную волю, объединяются в различные негосударственные ассоциации. Ассоциации оказывают влияние на правительство. Так действует гражданское общество.

Однако для тех, кто внимательно следит за общественной жизнью Запада, а в особенности США, не является секретом, что главными и наиболее влиятельными общественными объединениями являются именно меньшинства. Странная ситуация — казалось бы, меньшинства угнетены. А стало быть, чем более либерализуется государство, чем больше в нем свободы, тем меньше должно быть противостояние общества и его меньшинств, тем слабее должно быть влияние меньшинств на государственные дела. Все меньшинства должны «свариться» в плавильном котле американской цивилизации.

Однако мы наблюдаем зеркально противоположную ситуацию. Именно в США, самой развитой стране Западного мира, меньшинства плодятся и множатся. Чем либеральнее система — тем больше становится меньшинств. Если мы мысленно окинем взглядом мир на предмет выявления меньшинств как социальных структур, то мы увидим, что чем больше развита страна, тем большим влиянием обладают меньшинства. Чем больше свобод и прав предоставляет гражданам государство — тем больше меньшинств образуется на его территории. Напротив, бедные страны проблем с меньшинствами не знают. Есть проблемы религиозные, межнациональные, но нет проблемы меньшинств. Это не всегда можно объяснить наличием в большинстве стран третьего мира сильного репрессивного аппарата. В феодальных и капиталистических обществах многие группы, которые могли бы проявить себя как меньшинства, просто не подозревают об этом. Им не приходит в голову предъявить свои требования государству.

Для феодального общества характерно разделение по религиозному принципу. Единоверцы, пусть и говорящие на разных языках, могут быть гораздо ближе друг к другу, чем к соплеменникам, исповедующим иную веру. Например, современную Бангладеш создали бенгальцы-мусульмане. Однако около половины бенгальцев проживает в Индии. Правда, эта половина исповедует индуизм. Религия превозмогает языковое единство.

Буржуазная революция создала понятие нации. В 20-м веке национальное строительство захватило весь мир. Даже полупервобытные африканские племена попытались построить свои национальные государства. Для нации характерно единство языка и общей культуры. Феодальное общество создает религия, род, семья, клан. Нацию создают отдельные личности, объединенные на основе универсальных принципов — единого языка, культуры и так далее.

Однако время старых социальных структур проходит. Неуловимо, мягкими шагами капитализм уходит в тень. Возможно, что уже в течение ближайших нескольких столетий, или, кто знает, десятков лет, он канет в небытие. Точно также как внутри феодального строя зарождался капитализм, внутри капиталистического строя зарождается новое общество, которому пока нет названия. Его социальные структуры видны уже сейчас. На место классового общества и наций идет общество прав человека и меньшинств.

Меньшинства — продукт общества, которое можно условно назвать информационным, постиндустриальными и интеллектуальным. Вне современного общества меньшинства существовать не могут.

Современный западный социум подвергается разрушению со стороны меньшинств. Это означает, что под влиянием деятельности меньшинств в обществе образуются меньшинства новые, их становится все больше — и вот уже все общество оказывается охваченным ими как сетью. Вспомним, первые меньшинства появились в Америке на национальной почве (евреи, ирландцы), либо же на религиозной (мормоны, те же ирландцы-католики). Однако затем к ним прибавились меньшинства расовые («афроамериканцы»), потом гендерные (феминистки), потом экологические.

Чем же отличается «меньшинство» от структур гражданского общества? Прежде всего, меньшинство, как правило, базируется на некоем изначальном, врожденном свойстве человека. Например, цвете коже, национальности, гендерной принадлежности, сексуальных предпочтениях и много чем еще. Однако меньшинство структурно отличается как от обычного «клуба по интересам», так и от традиционного для феодального общества клана. Из клуба по интересам легко выйти. Достаточно только сделать соответствующее заявление да уплатить долги по членским взносам. Другое дело — меньшинство. Из меньшинства выхода нет. То есть он гораздо более затруднен, чем выход из кружка книголюбов. Можно прекратить активную деятельность в движении за права чернокожих американцев, однако на всю жизнь остаться негром. Никуда не денешься.

Плюс к этому меньшинство часто старается «повязать» своих членов какой-нибудь совместно совершенной гадостью, которую потом трудно оправдать перед обществом.

Однако главным и общим для всех типов меньшинств является ощущение инаковости. Для меньшинства характерно осознавать себя не частью общества, а иной, противостоящей ему структуры. Меньшинство принципиально стремится выйти из-под действия законов, диктуемых государством. В каком-то смысле, меньшинство претендует на внутренний (никто не вправе навязывать ему правил игры), и, частично, внешний (никто не вправе критиковать действия меньшинства) суверенитет.

Далеко не всякая нация и/или социальная группа, проживающая в чуждом окружении, есть меньшинство. Например, в Москве проживает множество представителей различных народов. Однако они пока что не образуют меньшинств. Люди просто живут, поддерживают свою культуру, говорят на своих языках. Хотят — интегрируются в здешнее общество, хотят — не делают этого. То же самое можно сказать о религиозных группах, да и любых других.

Обычно меньшинство появляется в результате требования специального статуса для определенной группы населения. Как правило, эта группа обладает ярко выраженным опознавательным признаком, позволяющим ей проводить разграничение по линии свой-чужой. Этот признак может быть либо изначально задан (как национальность), либо принят отдельными индивидами (как, например, религиозная принадлежность).

Однако опознавательного признака мало. Главное — ощущение обиженности, притесненности, нарушения прав, которое испытывают члены меньшинства. Нарушение прав может быть как истинным, так и мнимым. Однако, как показывает практика, даже полное уравнивание меньшинства в правах с большинство вовсе не прекращает деятельность меньшинства. Напротив, она часто усиливается.

Радикально отличает меньшинства от национальных и/или религиозных групп одно обстоятельство. Они ассоциируют себя с определенного рода образом, созданным пропагандой. Образ этот совершенно не обязательно имеет какое-либо сходство с реальностью. Например, радикальные экологи скорее ассоциируют себя с «обиженной», как им кажется, природой, чем с людьми. Отсюда борьба за права тигров и акул. Точно также отдельные представители движения за права чернокожего меньшинства в Америке ассоциируют себя с образом несчастного и гонимого негра. При том, что у отдельных представителей движения афроамериканцев белая кожа — они просто считают себя неграми. В том-то и штука, что представителям меньшинства вовсе не обязательно воспринимать себя как людей. Можно — как китов или дельфинов. Или младенцев, абортированных врачами-убийцами.

Созданный пропагандой информационный образ играет гораздо большую роль в самоидентификации меньшинств, чем формальные признаки. Даже если меньшинство основано на расовой, религиозной или национальной почве, оно соотносит себя с информационным образом, продуцируемым пропагандой, а вовсе не с цветом кожи или разрезом глаз.

Почему же западное общество распадается на меньшинства? Дело скорее, в кризисе индивидуализма западного толка. Отдельный человек бессилен при взаимодействии с крупными западными корпорациями. Даже не государство, а крупная фирма поодиночке уделает любого. В то время как человеку очень важно опереться на что-то стабильное, постоянно существующее. Этим чем-то не может быть кружок по интересам или даже лоббистская ассоциация. Кончились общие интересы — кончилось и объединение. Меньшинства гораздо более долговечны. Даже их экологические и феминистские версии существуют десятилетиями. Став частью меньшинства, человек приобретает защиту от капитализма и автономию от жестких государственных структур капиталистического мира.

Именно этим объясняется успех меньшинств и их громадная распространенность и растущее влияние на Западе. Учитывая расцвет меньшинств, даже пресловутое «молчаливое большинство» кажется всего лишь одним из них. Меньшинством, которое молчит…