Питая слабость к доносчикам и клеветникам либеральной ориентации, нанопрезидент России с удовольствием дает им непыльные должности в своем окружении. Этим Дмитрий Анатольевич убивает сразу двух зайцев. Обеспечивает себе приятное окружение из близких по духу людишек, и тешит душеньки прогрессивной общественности, которая улавливает в подобных назначениях призрак грядущей перестройки.
До сих пор самым известным демократическим дятлом медведевского птичника считался Николай Сванидзе. Нанопрезидент самолично ввел его в состав своей Комиссии по фальсификации истории, а в Общественной палатке РФ Сванидзе возглавил важнейшую комиссию по разжиганию межнациональных отношений и свободе от совести.
Настучав Кадырову на недостаточно толерантных к особо избранным народов профессоров МГУ, Николай Карлович подтвердил свою репутацию, но сейчас его титул главного либерального кляузника Кремля под угрозой. На соседней жердочке вольготно разместился вытряхнутый из нафталина ельцинский министр печати Михаил Федотов. Именно его Медведев назначил главой президентского Совета по правам заслуживающих начальственной милости человеков.
Господин Федотов сразу дал понять, что поставленные начальством задачи понимает правильно. Вскользь произнеся ритуальные мантры о необходимости проведении …дцатой реформы суда и милиции, он начал речь с необходимости, прежде всего, добиться «десталинизации общественного сознания». Поняли, да? Обеспечение реализации данных конституцией прав и защита людей от произвола чиновников и олигархов – сущая фигня по сравнению с очередным крестово-могендовидным походом на усатого призрака! А там глядишь и до кровавых Романовых с Рюриковичами дело дойдет, зря, что ли косолапый патриот Говорухин уже требует каяться за угнетение Польши, а бывший певец красных комиссаров Лунгин над Иваном Грозным изгаляется!
О том, как Михаил Александрович работает с общественным сознанием, я узнал около десяти лет назад. Корреспондента «Нового Петербурга» Николаем Бондарика, автора книг о нежной дружбе маленьких гордых народов с большим усатым Гитлером Игоря Пыхалова и меня грешного вызвали на заседание возглавляемого Федотовым Большого Жюри Союза Журналистов на предмет разжигания межнациональной розни. Пыхалова привлекли за его творчество, Бондарика за чисто криминальную статью, героями которой оказались уроженцы Дагестана, а меня за историческую заметку о походной синагоге финской армии стоявшей на реке Свирь в 1941- 44 гг.
Даже узнав, что ни один из нас не является членом Союза журналистов, федотовцы с поразительной наглостью требовали от нас явиться. Николай для развлечения решил сходить, Игорь просто отказался разговаривать с хамьем, а я послал их представителя лесом. На состоявшемся 29 мая 2001 года заседании ни один факт рассматриваемых статей не был опровергнут. Однако с подачи впоследствии пристреленного специалиста по обычаям негритянских людоедов Николая Гиренко, публикации Пыхалова и Бондарика были признаны экстремистскими и отправлены в прокуратуру с предложением привлечь авторов по 282-ой статье.
До моей заметки не смог докопаться даже Гиренко – поскольку ни единого плохого слова о честно выполнявших свой долг финских солдатах-иудеях я не написал. Наоборот: подчеркнул, что двое из них бились столь храбро, что удостоились Железных крестов, от не слишком жаловавшего евреев Адольфа Алоизовича. Тем не менее, вопреки собственному протоколу донос последовал и на меня, но идиотизм федотовской шоблы был столь очевиден, что дама-прокурор отнеслась к их кляузе с неприкрытой брезгливостью. Написав, что никоим образом не намерен разжигать ненависть к финским иудеям, я с миром покинул здание на Исаакиевской, 9.
Вскоре деятельность Большого Жюри тихо увяла, но теперь стукаческие таланты милейшего Михаила Александровича должны развернуться с невиданным размахом! Уж очень кадр проверенный: после того, как руководил ельцинским министерством печати, состоял в чубайсовском Союзе Правых сил, а в юные годы еще кое-чем занимался. В частности активно тусовался с известными диссидентами, включая Владимира Буковского, но они все как-то быстро сели, а Миша отделался исключением с юрфака Московского Государственного, да и то, почти сразу же восстановился на вечернем факультете, и с той поры успешно делал благополучную советскую карьеру.
Так что, очень возможно опыт работы дятлом у свежеиспеченного лейб-правозащитника куда длиннее, чем кажется. А пристрастие к нему Дмитрия Анатольевича вызывает неодолимое желание проверить списки осведомлявших родную гэбню, студентов Ленинградского Государственного университета. Вдруг среди окончивших его юридический факультет в 1987 году обнаружится особо секретный агент по кличке Карлик?
Опубликовано на АПН Санкт-Петербург.
