Налоги для модернизации

Возникающая время от времени перепалка между министром финансов и министром экономического развития о финансовой политике вызывает большое удивление, так как спорящие стороны не касаются ее антирыночных принципов, в частности, принципов налогообложения, сохраняя их незыблемыми. Спорят в основном лишь о значениях налоговых ставок, причем участники «дискуссии» не утруждают себя аргументацией.

Между тем действующая с 1992 г. система налогообложения была задумана как одно из средств создания в стране искусственного дефицита денежного обращения. Такой дефицит по замыслам реформаторов якобы должен был способствовать снижению инфляции, ускорению оборачиваемости средств и развитию отечественной экономики. Однако произошло все наоборот: нынешнее налогообложение явилось одним из существенных факторов постоянного роста ценовой инфляции, обнищания населения и развала российской экономики, став барьером на пути ее модернизации и развития (см. «Очередной экономический кризис в России – порождение ее хронической денежной дистрофии. Как излечить больной организм?» – «Промышленные ведомости»» № 11, ноябрь 2008 г.).

Бытует представление, что налоги у нас в стране платят главным образом предприятия. Но это не так – на самом же деле единственным налогоплательщиком является население страны. И вот почему.

Как известно, промышленная продукция сама по себе никому не нужна, если она не востребована в кооперационном производстве конечных потребительских товаров или услуг. К примеру, вследствие значительного, начиная с 1992 г., снижения жизненного уровня и доходов населения страны, из-за чего существенно уменьшилось число авиапассажиров, компании-авиаперевозчики лишились средств, позволявших им приобретать новые авиалайнеры. В результате рухнуло их отечественное производство.

Подобное произошло со многими промышленными отраслями. Ведь именно от платёжеспособного спроса населения зависят платёжеспособный спрос на всех этажах экономики и выживаемость их обитателей. Этим экономика напоминает природную экосистему, описанную Дарвином и Линнеем. Одним из непременных условий ее живучести является сбалансированность межэтажного спроса и предложения, которые должны быть достаточно велики. Ведь нулевой спрос порождает нулевое предложение. Вот почему у нас на плаву остались в основном предприятия, чья продукция востребована за рубежом, и российская экономика стала «сырьевой».

Формально налоги в бюджеты всех уровней платит поставщик (изготовитель, продавец) продукции, и они включаются в ее цену. Поэтому при приобретении продукции потребитель выплачивает поставщику все его затраты, включая налоги, и в добавок – ещё прибыль. В итоге в ценах конечной потребительской продукции (услуг) концентрируются все денежные затраты, потребовавшиеся в соответствующей кооперацоннной сети на её производство и сбыт, включая все выплаченные участниками этой кооперации налоги и всю полученную ими на всех этапах производства прибыль.

К примеру, в цену булки хлеба включены все удельные затраты на её изготовление – от стоимости сельхозработ по выращиванию зерна, оплаты всех необходимых для этого ресурсов и сельхозтехники, до стоимости выпечки и перевозки хлеба в магазин с торговыми надбавками. Да ещё с суммарной прибылью.

Так что все налоги в стране, за исключением экспортных, выплачиваются не предприятиями - изготовителями продукции и её продавцами, как принято думать, а населением страны, когда оно приобретает потребительские товары и услуги. По сути, население, помимо налога с физических лиц платит тем самым еще и громадный неформальный налог с продаж. Но его товаропроизводящие предприятия и торговые компании предварительно авансом частями выплачивают государству при поэтапном изготовлении и продаже соответствующей продукции. Эти налоговые платежи возвращаются им по мере изготовления и сбыта продукции вплоть до ее продажи конечному потребителю-населению в завершенном виде.

Споры о замене НДС налогом с продаж, возникающие время от времени между отдельными руководителями от экономики, свидетельствуют о непонимании ими сути существующей системы налогообложения и сбора налогов. Ведь налог с продаж уже неформально выплачивается. А вот авансовые выплаты налогов товаропроизводителями при закупках ими ресурсов, полуфабрикатов, комплектации и готовой продукции обеспечивают эффективный поэтапный контроль всех налоговых выплат предприятиями-изготовителями товаров. Если ввести формально налог с продаж, то в гигантской сети розничной торговли при наличии множества посредников контролировать его сборы будет весьма сложно. Кроме того, замена им НДС приведёт к скачку цен на сумму обоих налогов, как это уже однажды произошло при отмене налога с продаж – цены тогда на его величину не уменьшились.

То же самое произойдёт, если снизят ставку НДС, – на его уменьшенное значение соответственно возрастут цена и прибыль, что приведёт не к снижению, а к увеличению для населения неформальных налоговых выплат. Допустим, товар стоит 200 рублей, а ставка НДС – для наглядности – равна 20%, тогда цена товара с НДС составит 240 рублей. Если НДС уменьшить на 10%, то продавец обязательно прибавит высвободившиеся 20 рублей к стоимости своего товара, увеличив свою прибыль. После чего НДС с 220 рублей составит 22 рубля, но покупателя заставят заплатить за товар не 242 рубля, а около 247 рублей, так как почти на 5 рублей увеличится налог с возросшей прибыли. В итоге снижение НДС обернётся ещё и увеличением ценовой инфляции.

Блефом обернулась и отмена НДС при упрощенном налогообложении. «Освобожденные» от него предприятия не берут НДС за свои реализуемые услуги и продукцию, но продолжают его выплачивать при закупках чего-либо из своих доходов, неся убытки.

Согласно данным Росстата, собираемые налоги, исключая сборы от экспорта, составляют в среднем около 65%, а с прибылью – около 75% по отношению к годовой заработной плате в стране, из которой главным образом формируются бюджетные доходы. Такова – в среднем 75% – налоговая ставка на совокупный доход физических лиц, которые они солидарно выплачивают в виде скрытого налога с продаж, а не 13% по «плоской шкале», как считается официально. Но это в среднем «по больнице». Относительная же доля налогов существенно возрастает по мере снижения доходов граждан, приближаясь к 100% для малообеспеченных.

Замечу, согласно данным Росстата, в 2009 г. доходом до 10 тысяч рублей обладало 40 % населения страны, а доходом от 10000 до 15000 рублей – 20 %. На воспроизводственные нужды экономики из федерального бюджета до кризиса возвращалось лишь порядка 15% всех бюджетных расходов. Таким образом, главный привод развития экономики – платёжеспособный спрос населения на потребительские товары и услуги – действует у нас весьма слабо из-за низких доходов значительной части населения и откачки большей части этих доходов в виде налогов. И хотя они спустя какое-то время возвращаются предприятиям, оплативших их авансом из своих оборотных средств, использовать эти деньги на воспроизводственные нужды также не удаётся ввиду необходимости систематически авансировать налоговые платежи населения и тем самым кредитовать государство. Образован заколдованный круг.

Ощутимо уменьшить налоговое бремя для увеличения платёжеспособного спроса на всех этажах экономики при нынешней системе налогообложения невозможно в принципе. Дело в том, что одни и те же налоги взимаются многократно, и снижение ставки одного из них, к примеру, НДС, как показано выше, ведет к увеличению прибыли и поборов с нее в абсолютном исчислении.

Возьмём тот же НДС, который взимается вопреки его названию почему-то не с добавленной стоимости, а с выручки (дохода). Это противоречит его смыслу, но тем самым в казну собирают больше денег. При этом НДС облагаются все составляющие выручки: прибыль и себестоимость, включающая все затраты на производство продукции, в том числе фонд заработной платы. Поэтому прибыль поборами облагается дважды: сначала взимается НДС, а затем – сам налог с прибыли.

А вот зарплата облагается налогами 6 раз! Первый, – когда с выручки, куда включён фонд зарплаты, взимается НДС. Затем из средств этого пообщипанного на 18% фонда отчисляются социальные налоги, после чего с остатка средств, выплачиваемых в качестве зарплаты, взимается налог 13% на доход физического лица, именуемый в обиходе подоходным. В четвёртый раз с зарплаты удерживается налог по ставке «инфляция», которую во многом провоцирует само государство увеличением тарифов на услуги и продукцию естественных монополий, в пятый – присвоением работодателями части добавленной стоимости, полученной за счёт низкой заработной платы (эксплуатации труда). И, наконец, в шестой раз с зарплаты удерживается неформальный налог с продаж при покупках потребительских товаров и услуг, в который, как отмечалось, входит также прибыль производителей. При этом многие товары и услуги повторно облагаются НДС, который уже «сидит» в их цене и поэтому – в совокупном неформальном налоге с продаж.

В результате достигнут эффект прогрессивного роста вымогаемых у населения доходов, а у предприятий – значительной части оборотных средств, которые невозможно использовать на производственные нужды. К тому же использование выручки в качестве налогооблагаемой базы для НДС и прибыли позволяет правительству, как отмечалось, систематически провоцировать инфляцию увеличением тарифов на услуги естественных монополий.

Надо отметить, что в тариф на электроэнергию включена так называемая инвестиционная компонента, которую лукаво причислили к прибыли. На эти средства владельцы энергокомпаний создают новые активы, которые становятся их собственностью, хотя для таких вложений необходимо брать кредиты. Таким образом, в нарушение п. 3 ст. 35 Конституции РФ, запрещающего внесудебное отчуждение собственности, население страны лишают собственности в размере изымаемой инвестиционной компоненты. Причем лишают дважды: в первый раз – при оплате за потребленную электроэнергию, а во второй – при уплате неформального налога с продаж, в который включены все затраты товаропроизводителей, в том числе и стоимость потребленной в производстве электроэнергии.

Все это приводит к прогрессивному увеличению неформального налога с продаж и позволяет дополнительно накачивать бюджет теряющими покупательную способность деньгами, хотя платежеспособный спрос на рынках значительной части людей падает. Таким образом, действующая система налогообложения препятствует модернизации экономики и повышению жизненного уровня населения страны.

Как же добиться, чтобы необходимые налоги собирались государством не многократным вымогательством у населения значительной части его доходов с «замораживанием» при этом оборотных средств в экономике, а за счет ее модернизации и увеличения объемов товарного производства, и чтобы этому способствовала сама система налогообложения? Такое может произойти, если, скажем, владельцу коровы установить налоги за проданное молоко не с прибыли и на добавленную стоимость, а только с расходуемых на его производство ресурсов, в том числе с земли и нанятой рабочей силы.

В этом случае коровий хозяин, чтобы меньше платить за землю, будет стремиться к увеличению надоев и прибыли не за счет расширения пастбища для выгула своей кормилицы, а путем повышения урожаев кормовых трав на меньшей площади угодий. А пастуха заменит на электроизгородь. То есть он будет добиваться увеличения надоев, снижая облагаемые налогами ресурсные затраты на их получение, и увеличивать таким образом свою прибыль за счет снижения себестоимости продукции.

При этом власти, распоряжающиеся землей, вынужденно окажутся заинтересованными в обратном — в максимальном и эффективном ее использовании, т. е. в увеличении своей налогооблагаемой базы за счет увеличения числа собственников коров и дойного стада. Для этого они станут создавать необходимые условия, в том числе в среде покупателей молока, чтобы возрастало их число и увеличивался платежеспособный спрос за счет роста доходов населения, а также будут выдавать доступные кредиты желающим купить коров. Регулироваться их отношения будут соответствующими правовыми нормами и рынком.

Если от модели-коровы перейти к большой экономике, то ресурсами, за пользование которыми предлагается платить оброк государству, явятся рабочая сила и природные ресурсы — земля, природное сырье, вода, кислород, радиочастоты... При этом возникнет своеобразный конфликт интересов государства и товаропроизводителей. Товаропроизводители, включая тех же владельцев коров, для получения большей прибыли станут сокращать ресурсные затраты и тем самым снижать себестоимость продукции, внедряя ресурсо- и энергосберегающие технологии, автоматизировать производство для сокращения числа рабочих мест и увеличивать объемы выпускаемой продукции. А государство для увеличения своей налогооблагаемой базы, то есть ресурсных затрат товаропроизводителей, вынуждено будет создавать условия для роста доходов населения и увеличения числа рабочих мест. Тем самым оно будет способствовать возрастанию платёжеспособного спроса и, следовательно, объемов товарного производства, для чего потребуется использовать больше природных ресурсов. Сегодня для увеличения налогооблагаемой базы, как отмечалось, провоцируется рост ценовой инфляции путем увеличения тарифов на продукцию и услуги естественных монополий.

С введением новой системы налогообложения значительная часть нынешних налогов для предприятий, внедривших сберегающие технологии, обернется чистой прибылью. Ведь себестоимость продукции будет снижаться, однако цены добровольно никто снижать не станет. Наибольшей прибыль окажется в отраслях, добывающих минеральное сырье, налоги в выручке от продаж которого сегодня достигают 40-60%. Поэтому, чтобы при этом снижались цены, понадобится устанавливать нормы прибыли, отнесенные к себестоимости продукции, а сверхнормативные излишки – сверхприбыль изымать в бюджеты в виде дополнительных налогов. Иначе говоря, предлагается нормировать рентабельность, причем для исключения спекуляций нормировать с учетом торговых затрат на реализацию продукции. Тогда прибыль ввиду ее ограниченности будет распределяться по согласованию между товаропроизводителем и продавцом без посредников. Ну, а соблюдать нормы прибыли их вынудят прогрессивные налоговые ставки на сверхприбыль.

Предлагаемое налогообложение с нормированием рентабельности должно спровоцировать конкуренцию в снижении цен – кто раньше и больше снизит, чтобы захватить соответствующий сегмент рынка. Правда, это сегодня в силу ложных рыночных представлений карается законом о защите конкуренции. Так как благодаря налогообложению ресурсов и нормированию прибыли себестоимость и цены всех материальных затрат на производство различных видов продукции будут снижаться, то цены постепенно должны сбалансироваться и стабилизироваться.

Если товаропроизводитель для уменьшения налоговых выплат внедрит новые технологии, благодаря которым сократятся его ресурсные затраты и себестоимость производимой им продукции снизится, то при одной и той же относительной норме прибыли сократится и сама прибыль в абсолютном исчислении. Поэтому для поддержания экономического интереса к модернизации и повышению эффективности производства, сокращению его затратности, в том числе за счет ресурсо- и энергосбережения, норму прибыли и плату за используемые ресурсы необходимо дифференцировать.

Их значения надо будет устанавливать различными в зависимости от вида деятельности и потенциальной рентабельности предприятия, внешних условий, влияющих на его экономические показатели, а также при необходимости регулировать потребление того или иного сырья внутри страны или выполнять определенные экологические, социальные или экономические условия и др. К примеру, для создания большей экономической заинтересованности во внедрении ресурсо- и энергосберегающих технологий при снижении себестоимости продукции выгодно будет увеличивать относительную норму прибыли, сохранив или увеличив ее прежнее абсолютное значение на время, требуемое для окупаемости вложений или ускорения окупаемости.

Такое регулирование окажется выгодным, так как одновременно будет снижаться затратность всех связанных производств, потребляющих сэкономленный ресурс.

Вот наглядный пример, иллюстрирующий необходимость дифференциации налогов в зависимости от условий эксплуатации предприятия. По официальным данным, количество неработающих нефтяных скважин доходит до 35 тысяч, что составляет примерно четверть эксплуатационного фонда. А доля высокопродуктивных запасов на балансе большинства нефтяных компаний составляет лишь 45 %. Если десять лет назад доля вовлеченных в разработку запасов с дебитом (продуктивностью) скважин менее 25 т в сутки составляла около 55 %, то сейчас такую долю составляют запасы с дебитом всего лишь до 10 т в сутки.
Другими словами, в нефтегазовой отрасли фактически не оказалось заделов для наращивания объемов добычи — за последние 10 лет потребление не компенсировалось приростом запасов минеральных ресурсов. В то же время продолжают расти объемы списания неподтвердившихся запасов и количество законсервированных скважин. Специалисты объясняют это низким дебитом нефтяных скважин и высокой обводненностью добываемой нефти - в 30 % скважинной жидкости количество воды превышает 70 %.

Однако при нынешних фиксированных и достаточно высоких налоговых ставках невыгодно эксплуатировать нефтяные скважины с суточным дебитом уже 5 тонн, и их консервируют. Хотя они могли бы давать в год примерно 75 млн. тонн или примерно 15 % от добычи 2009 года. Тогда при более низких и регулируемых налоговых ставках в казну поступали бы дополнительно доходы не только от этой «нерентабельной» нефти, но, главным образом, от сбыта продуктов ее переработки и продукции (услуг), созданных с их использованием, в виде неформального налога с продаж. В США малодебитные скважины вообще не облагаются налогом.

Постоянство нынешних ставок налога на добычу углеводородного сырья и акциза на природный газ делает также невыгодным разработку труднодоступных месторождений и эксплуатацию скважин с падающей добычей. Поэтому для государства, нефтяных и газовых компаний намного выгоднее, чтобы изымался в казну единый налог, как часть ренты. Величина налога должна определяться удельной затратностью добычи: чем объективно дороже себестоимость добытой тонны сырья, тем меньше изымаемая в виде налога часть ренты. Таким образом выравнивались бы экономические условия разработок месторождений различной степени сложности и тем самым конкуренции.

Сегодня большая часть нефтяной и газовой ренты изымается в консолидированный бюджет, но в виде множества различных налогов, в том числе на воспроизводство минерально-сырьевой базы, пользование недрами, прибыль, через НДС, акциз и экспортные пошлины, что не позволяет адаптировать рентабельность добычи к условиям месторождений сырья. При этом у нефтяных и газовых компаний налоги, если их выплачивать полностью, доходят до 60% от отпускной цены продукции. Поэтому проедаются основные фонды, а денег не хватает даже для простого воспроизводства сырьевой базы. Чтобы ренту использовать в интересах государства и общества, необходимо принципиально изменить нынешнюю систему налогообложения предлагаемым или подобным образом.

В рамках предлагаемого налогообложения налоговые платежи за воду и воздух не войдут в цену продукции и будут выплачиваться только непосредственными их пользователями. Ведь за их чистоту и экономное использование могут отвечать только непосредственные пользователи, и население не должно расплачиваться за чью-то нерачительность. Если говорить об атмосферном кислороде, то он является компонентой топлива – окислителем, и не компенсируемая плата за его потребление будет стимулировать экономию и эффективное сжигание углеводородного горючего на электростанциях и в двигателях. Налог на кислород заставит также нефтяные и газовые компании гасить факелы на месторождениях углеводородного сырья, утилизируя попутный газ.

То же самое можно сказать о воде – не компенсируемая плата за ее потребление заставит экономить воду, а при ее использовании в технологических процессах вынудит внедрить замкнутое водоснабжение производства. Такой подход явится дополнительным стимулом для внедрения ресурсо- и энергосберегающих технологий.

Для импортируемой продукции прибыль при продажах внутри страны предлагается нормировать относительно цены приобретения у зарубежного поставщика. Контролировать соблюдение норм прибыли и налогов на ресурсы будет налоговая служба.

Таким образом, предлагаемое налогообложение будет стимулировать снижение ресурсных затрат и, следовательно, себестоимости продукции. Это в сочетании с нормированием прибыли и изъятием сверхприбыли обусловит снижение цен, а в итоге – модернизацию экономики и производство наукоемкой и конкурентоспособной продукции. При нынешней системе налогообложения подобных интересов ни у налогоплательщиков, ни у властей не возникает.

Предлагаемая унификация налогооблагаемой базы позволит собирать налоговые платежи подобно НДС. В бюджеты для сокращения числа банковских операций налоги будут направлять непосредственные потребители природных ресурсов — нефти, газа и др., которые являются исходным сырьем в производстве продукции. На произведенную с их использованием продукцию должны начисляться соответствующие налоги. Например, налог на нефть распределится на продукты ее переработки. Поэтому продажа, допустим, бензина должна сопровождаться возвратом нефтеперерабатывающему заводу приходящейся на производство бензина части налогового платежа за нефть. Это, в свою очередь, заставит добиваться максимальной глубины ее переработки внедрением новых технологий. Сегодня нефтяные компании, владеющие НПЗ, благодаря нормам антимонопольного законодательства злоупотребляют своим доминирующим положениям на региональных рынках, эксплуатируют старое оборудование и безнаказанно взвинчивают цены (см. «Цены на бензин, дизельное и другое топливо непрерывно растут. Почему же не слышно команд ФАС?» – «Промышленные ведомости» № 7, июль 2008 г.).

Таким образом, налоговые платежи будут выплачиваться в бюджеты всех уровней непосредственными потребителями ресурсов, а возвращаться им — от каждого последующего участника технологической цепочки производства соседнему предыдущему, вплоть до конечного потребителя продукции, изготовленной с использованием того или иного природного ресурса и (или) производных от него.

«По дороге» к цене продукции будут добавляться другие налоговые платежи, образуя в цене конечного продукта – потребительского товара – налог с продаж. Конечный потребитель – население, приобретающее потребительские товары и услуги, как и сегодня, явится его единственным плательщиком.

Налоговые платежи будут возвращаться предприятиям с задержкой во времени, определяемой соответствующим циклом производства и сбыта той или иной продукции. Поэтому, чтобы снизить потери от замораживания своих оборотных средств, товаропроизводители окажутся заинтересованными как в ускорении возврата налоговых платежей, так и дополнительно в снижении самих ресурсных затрат. Это тоже вынудит их внедрять ресурсо- и энергосберегающие технологии, автоматизировать производство, чтобы сокращать число рабочих мест, и увеличивать объемы выпускаемой продукции для получения большей прибыли.

Директивное нормирование прибыли относительно себестоимости потребительски завершенных изделий и ресурсов (сырье, комплектация, технологическое оборудование, услуги), приобретаемых для их производства, при изъятии сверхприбыли приведет, как отмечалось, также к балансированию и стабилизации цен. Делать это вынуждены будут сами поставщики, договариваясь с торговлей о перераспределении нормированной прибыли. При этом контроль со стороны налоговой службы за выплатами налоговых платежей и балансом их возврата сделает бессмысленными спекулятивное посредничество в купле-продаже продукции и попытки прикарманивать налоги.

Контроль за ценами и их согласованное регулирование изготовителями и продавцами продукции осуществляются во многих развитых странах, благодаря чему товаропроизводители Запада конкурируют между собой стоимостью и качеством своей продукции.

Понятно, работать без прибыли никто не захочет. Но свобода в ее увеличении как за счет произвольного установления цен, так и снижения необходимых, общественно значимых затрат – оплаты труда, на поддержание безопасности производства, сокращение его вредности для окружающей среды и др.– ведет к хаотическому росту стоимости товарной массы, т. е. к ценовой инфляции и, как следствие, к нарушению баланса товарно-денежного обращения и экономическому кризису в стране, а также к увеличению техногенных катастроф.

Такое развитие процессов в экономике неизбежно в условиях свободного («либерального») рынка, так как любой товаропроизводитель озабочен не поддержанием в стране макроэкономической стабильности за счет стабилизации баланса всего товарно-денежного обращения, а увеличением любыми путями собственной прибыли. Делается это нередко за счет увеличения цены своей продукции и сокращения инвестиций на воспроизводство. Своя рубашка, как известно, ближе к телу.

Балансировать интересы товаропроизводителей и потребителей продукции, директивно формируя соответствующие для этого экономические и иные условия, способно только государство. Поэтому еще раз замечу: иной возможности загнать инфляцию в угол кроме директивного нормирования прибыли относительно себестоимости продукции к вящему неудовольствию либералов от рынка попросту не существует (см. «Либерализация цен как высшая стадия анархии в экономике». – «Промышленные ведомости» № 5, май 2005 г.).

Основу налоговой платы за ресурсы составит изъятие у их потребителей части ренты. Ренту можно разделить на природную, от Бога, получаемую от использования природных богатств, и неприродную, получаемую, например, от использования специалиста, на обучение которого затрачены общественные (государственные) средства, или за счет неоправданно высокого курса обмена доллара на рубли при экспортных продажах продукции (курсовая рента), или от спекуляции деньгами (финансовая рента), и др. Рента, полученная от использования недр, называется горной. Но кто и как должен будет ее выплачивать?

Чтобы ответить на этот вопрос, придется, как ни странно, уточнить само понятие «рента». В учебниках по экономике и толковых словарях под рентой понимают разновидность дохода, якобы не требующего от его получателя осуществления какой-либо предпринимательской деятельности и затрат труда. Вроде того, открой только рот, и в него сами станут запрыгивать бесплатные галушки. Правда, в одном случае так и происходит. Речь идет о вроде бы дармовом атмосферном кислороде, который является обязательной компонентой – окислителем углеводородного топлива. Потребление кислорода для сжигания топлива сегодня не требует дополнительных затрат. Во всех других случаях рента сама по себе не возникает.

Возьмем ту же нефть. Хотя она и создана природой, т. е. «без предпринимательской деятельности и затрат труда», само ее извлечение из недр связано с громадными тратами. Разница между продажной ценой нефти, т. е. доходом от ее реализации, и затратами на добычу, включая поиск (геологоразведку) и обустройство соответствующего месторождения, представляет собой прибыль. Именно она, а не некий абстрактный численный показатель, фактически является горной рентой.

Размер полученной горной ренты зависит от условий, т. е. затратности добычи соответствующего минерального сырья, и его рыночной цены, зависящей, в свою очередь, от платежеспособного спроса и конъюнктуры на рынке. Разницу в прибыли, которую получают на самых тяжелых по природным условиям месторождениях, и более комфортных, т. е. наименее затратных, именуют дифференциальной горной рентой.

Строго говоря, прибыль – это и есть рента. Однако говорить, что рента – это незаработанная прибыль, некорректно. Ведь чтобы рента из фантома превратилась в часть дохода, надо сначала затратить определенные, большие или меньшие, средства. Поэтому рубль ренты следует характеризовать денежным выражением удельных затрат, необходимых для его появления на свет. Вопрос в том, как распределять ренту между добытчиками сырья, товаропроизводителями, государством и обществом.

Что касается горной ренты, то изъятие ее части в виде налога, устанавливаемого для «тяжелых» месторождений, требующих наибольших затрат для их освоения и добычи полезных ископаемых, должно быть минимальным по сравнению с относительно «легкими» месторождениями. Это необходимо для выравнивания экономических условий хозяйствования на различных по природным условиям месторождениях. Остающаяся у добытчика часть ренты, его нормируемая прибыль, помимо компенсации риска вложений и стоимости кредитов, должна обеспечивать определенную рентабельность при ее использовании для расширенного воспроизводства.

При дифференцированном нормировании прибыли с целью выравнивания экономических возможностей хозяйствования и создания тем самым примерно одинаковых условий для конкуренции необходимо учитывать еще некоторые обстоятельства. Надо обязательно учитывать кредитную историю каждого предприятия. К примеру, основные фонды «Газпрома» и крупных российских нефтяных компаний были созданы в советские времена на государственные средства, причем зачастую на богатых месторождениях, и нынешние их владельцы не расплачивались за этот когда-то вложенный государством капитал. А вот более мелкие компании, осваивающие новые, к тому же тяжелые месторождения, вкладывают в создание производства свои средства, что увеличивает их удельные затраты и ведет к сокращению горной ренты.

Налоги сегодня все платят по одним ставкам, что создает неравные условия для хозяйственной деятельности. Поэтому, что отмечалось выше, размеры налоговых платежей, помимо учета влияния природных условий, должны регламентироваться также в зависимости от вида продукции и услуг.

Время от времени раздаются популистские призывы изымать горную ренту у «олигархов» и раздавать ее народу, хотя она и так уже изымается в виде налогов. При этом борцы за лучшую жизнь либо забывают, либо не осознают, как возникает рента, как она материализуется в виде денег и кто ее в итоге выплачивает. Напомню, выплачивает ее в итоге все население страны в сумме всех собираемых налогов и с прибылью товаропроизводителям, когда приобретает потребительскую продукцию. Сумма эта составляет около 75 % от всей заработной платы в стране.

Чтобы увеличивать горную ренту, надо, сохраняя цены на минеральное сырье, снижать затраты на его добычу. Но зачастую цены у нас просто увеличивают и тем самым раскручивают ценовую инфляцию. Инфляция приводит к снижению общего платежеспособного спроса в стране, и, чтобы его сохранять на прежнем уровне, приходится соответственно увеличивать номинальные доходы населения за счет дополнительной денежной эмиссии. При этом снижается покупательная способность рубля, но горная рента в реальном исчислении и реальные доходы населения остаются неизменными.

Если не устранять последствия ценовой инфляции, рента из-за увеличения затрат на ее появление и снижения покупательной способности рубля в реальном исчислении будет сокращаться. Инфляционные доходы бюджетов как раз и являют собой пример инфляционной ренты. Так что горный рентный потенциал можно материализовать и увеличивать только снижением удельных затрат на его «производство», памятуя, что «обналичивается» он населением. Поэтому призывы национализировать всю горную ренту и поровну поделить ее при сохранении неизменными нынешних принципов налогообложения, технологической базы горного производства, денежной массы и доходов населения – от лукавого.

Откуда же возьмутся средства на воспроизводство и модернизацию экономики? Горная рента существенно возрастает при экспорте минерального сырья за счет завышенной примерно втрое «цены» доллара, и возрастания соответственно цены на это сырье в рублевом исчислении. Казалось бы, разница в выручке, обусловленная различием внутренних и внешних цен, во избежание дополнительной ценовой инфляции и субсидирования экспортеров другими отечественными товаропроизводителями должна в качестве «дифференциальной» ренты изыматься в казну. Ведь эта горно-валютная рента согласно денежной «теории» Гайдара должна быть «обналичена» рублями, которых не хватает в обращении.

Однако правительство, озабоченное «стерилизацией» рублевой денежной массы, а тем самым стерилизацией отечественной экономики, поступило более «мудро»: оно несколько лет тому назад сократило до 25 % обязательную продажу внутри страны валютной выручки, а затем и вовсе отменило эту обязательность. Так что «стерилизованные» таким образом десятки миллиардов долларов в качестве приватизированной ренты остаются на корреспондентских счетах в американских банках и работают на их владельцев и чужую экономику, а финансовые спекулянты беспрепятственно вывозят из страны валюту за рубеж.

На величину возникающей и приватизируемой ренты влияют также фонд зарплаты и присваиваемая хозяевами компаний доля добавленной стоимости, которая образуется за счет низкой оплаты труда и ненормируемой прибыли. Чтобы ограничить эти поборы, предлагается законодательно установить размер заработной платы, соответствующий действительному прожиточному минимуму.

Платой за использование рабочей силы в предлагаемой системе налогообложения явится единый подушный налог. Его размер можно задать делением требуемой части выплат во внебюджетные социальные фонды на число работоспособных людей в возрасте от 18 до 60 лет, проживающих на территории России. Для лиц свободных профессий целесообразно будет сохранить подоходный налог с разовых выплат и гонораров.

Единый подушный налог справедлив и с социальной точки зрения. Ведь траты государства на каждого человека, к примеру, для обеспечения его безопасности, на образование, здравоохранение и др. примерно одинаковы. Исключение составляют пенсии, но это предмет отдельного разговора.

Учитывая огромную разницу между средними зарплатами в регионах и большими заработками в некоторых отраслях экономики, представляется необходимым наряду с подушным ввести также налог на фонд оплаты труда предприятия. Исчислять его предлагается, исходя из размеров превышения средней зарплаты на данном предприятии средней зарплаты в регионе, где оно размещено, а не зарегистрировано.

Для этого понадобится составить дифференцированную по видам деятельности предприятий шкалу налоговых ставок, причем прогрессивно изменяющихся. Естественно, для товаропроизводящего и научно-исследовательс