Современная западная цивилизация, как известно, во многом – наследница цивилизации римской. Касается это не только собственно территорий, расположенных в пределах бывшей Римской империи, в ареале католицизма или протестантизма, т.е. западноевропейских стран и России (которая, по своему самоопределению - суть "Третий Рим"!), но даже таких государств, как Израиль, страны Исламского мира и Япония.
Посему, чтобы понять сегодняшние проблемы нашей цивилизации, очень полезно обратиться к историческому опыту Римской Империи.
А, сделав так, мы обнаружим, что многие проблемы, актуальные для нас сегодня, стояли и перед древними римлянами. Некоторые из этих проблем Рим успешно решил. Хотя и не все, ибо, как известно, Великая Римская Империя, в конце концов, таки гикнулась – именно по причине нерешенности некоторых проблем...
Одной из самых главных проблем сегодняшней западной цивилизации является "нашествие варваров" – экономическая структура западного общества нуждается в дешевом труде. В силу социальных условий (пресловутые "завоевания трудящихся"), платить мало своим гражданам невозможно, потому завозятся гастарбайтеры. Они постепенно укореняются в стране (то есть, претендуют на ту же долю, что и местные), на их место приходят новые...
Но у "чистых гастарбайтеров" хотя бы есть своя ниша в экономике западных стран. Между тем, политика "мультикультурности" и "поддержки жертв преследований" заставляет открывать двери для толп иммигрантов из третьего мира, которые уже вообще никак не вписаны в экономическую структуру принимающего их общества.
Проблема эта стояла и перед Римской Империей. Называлась она тогда "нашествие варваров".
Одной из сфер, в которой это нашествие было особенно заметно, являлась армия.
В прекрасной статье современного российского историка С.А.Лазарева "РИМСКАЯ АРМИЯ В ПЕРИОД ПОЗДНЕЙ ИМПЕРИИ" содержится исчерпывающий анализ этого явления. Им мы и воспользуемся...
Как отмечает историк, в завершающий период римской истории, начиная с IV в., в армию стали усиленно привлекаться варвары наиболее диких племен, живших за пределами Империи. Чем более варварский состав имел отряд, тем выше считалась его боевая ценность.
Начиная с V века их стали называть «федераты» (латинское foederati, от foedus — союз). Армия, на службе в которой находились федераты соответственно, может быть названа «федеральной армией» или «армией федератов».
Сами варвары охотно шли на римскую военную службу - к этому их побуждал не "природный воинственный инстинкт", а сам образ жизни, обусловливаемый достигнутым ими уровнем развития производительных сил и сложившейся исторической ситуацией. Большинство окружавших Империю племен находились на стадии разложения родоплеменного строя, когда королевская власть варваров еще выступала выразительницей интересов всех свободных членов племени, заинтересованных в захвате земель для поселения и военной добычи. Вместе с тем, имущественное расслоение среди свободных общинников, знаменовавшее собой начало процесса классообразования, приводило к возрастанию значения военных дружин, с помощью которых знать стремилась укрепить своё положение.
Военная служба у римлян объективно способствовала усилению позиций дружинников и знати, приобщая варваров к более развитой римской культуре и щедро оплачивая военные услуги.
Стабилизация военно-племенных союзов варваров и стремление племен, в отличие от прежних набегов, осесть на территории Империи и возделывать землю, создавало благоприятные возможности приема не только отдельных групп варваров, но и целых племен на римскую военную службу.
Начиная с IV в., большинство варваров, служивших в римской армии, составляли германцы, готы, франки, галлы; кроме них привлекались атекотты из Британии, сарматы из Нижнего Задунавья, персы с Востока, мавры из Африки, иберы и армяне с Кавказа, в конце IV в. — гунны. Значительную часть варваров, служивших в римской армии, составляли добровольцы, которых привлекала обычная жизнь римского солдата, казавшаяся большинству из них роскошной из-за обильной пищи, нарядной одежды, снаряжения, оружия и периодической платы золотыми и серебряными монетами. Кроме того, привлекала перспектива продвижения по службе; многие из варваров не только служили в наиболее почетных войсках, но и становились младшими и старшими командирами, а иногда даже магистрами армии, как, например, франк Сильван, назначенный Констанцием II начальником пехоты или сармат Виктор, ставший начальником конницы.
Однако правительство не удовлетворялось одними варварами-добровольцами, так как кроме них к военной службе привлекались варвары из числа военнопленных и люди, сдавшиеся на волю римского правительства, жертвы межплеменных войн или внутренней вражды. Широко распространенной практикой было возложение на побежденные племена обязательства поставлять молодых людей для службы в армии. Эти обязательства племена либо выполняли ежегодно, либо откупались за один раз.
Не менее распространенной была система варварских военных поселений, согласно которой правительство разрешало, а порой и принуждало, варварские племена селиться на римской территории, и им выделялась земля, которую они обязаны были защищать и поставлять рекрутов в римскую армию. На германской границе в Галлии такие варварские поселенцы назывались "летами", в других районах Империи — "инквилинами" или "гентилами". По своему юридическому положению леты были подобны крестьянам-арендаторам. Как и колоны, они были привязаны к земле и не могли ни покидать её, ни расширять без ведома императора.
Выделяемая варварам земля подвергалась тем же повинностям и льготам, что и земельное владение ветерана – римского гражданина. И в том и в другом случае наследственность военной профессии была обязательным условием. В 400 г. Стилихон специальным указом подтвердил, чтобы леты привлекались к исполнению своих наследственных обязанностей так же, как сыновья ветеранов.
Еще одной формой привлечения варваров на римскую военную службу было заключение договоров с племенами, живущими в пограничных с Империей областях. По условиям этих договоров, племена за определенное вознаграждение обязывались поставлять в ряды римской армии свои контингенты войск под командованием своих собственных племенных вождей. Вознаграждение могло выражаться в золоте или продовольственных поставках, а условия договора ограничиваться воздержанием этих племен от набегов на римскую территорию. Племена, заключившие такой договор, назывались "федератами", и такая система применялась практически вдоль всей границы Римской Империи, начиная от лимеса пустынь африканских провинций и вплоть до далеких Кавказских гор.
Вопреки ожиданиям, оказывается, что у римлян не было оснований жаловаться на свою армию. Известны лишь единичные случаи предательств и дезертирства на сторону врага. Так, в 354 г. некоторых командиров-аламаннов римской армии подозревали в том, что они выдали военные планы римлян своим соплеменникам и этим сорвали готовившуюся против них операцию. В 357 г. дезертир из скутариев побудил аламаннов к нападению, рассказав им, что Юлиан имеет всего 13 тыс. человек. Однако ни у одного античного писателя, в том числе и у опытного в военном деле Аммиана Марцеллина, нет и намека на то, что варварские отряды были ненадежны, даже когда они сражались против своих земляков.
Такая "непатриотичность" объясняется неразвитостью классовых и государственных институтов сопредельных с Империей племен. Известно, что германцы, насильно посаженные римлянами на землю в качестве летов, часто отказывались убегать к своим свободным соплеменникам из страха быть убитыми или перепроданными обратно римлянам. Кроме того, племена постоянно воевали друг с другом, и эта борьба усугублялась частыми внутриплеменными распрями между различными кланами, боровшимися за власть.
Императоры, умело действуя по давнему и проверенному принципу "разделяй и властвуй", дипломатическими средствами добивались не меньшего эффекта, чем чисто военными. Наглядным тому примером могут служить действия Валентиниана I, который заключил союз с бургундами и натравил их на алеманнов (около 370 г.), воспользовавшись возникшей между этими племенами распрей за обладание залежами соли.
Сами варвары, за время своей длительной службы в римской армии, теряли тесные связи со своим народом и постепенно ассимилировались с римлянами. Все они учили латынь, официальный язык армии, и нередко забывали родную речь. Варвары, достигшие высоких командных должностей, после окончания службы уже не возвращались домой, предпочитая провести свои последние годы среди комфорта римской цивилизации, чем жить в небезопасных и убогих родных местах.
Многие тогдашние политические мыслители понимали опасность этой политики, и они решительно осуждали римское правительство за вербовку варваров в таких чрезмерных количествах. Не последнюю роль в этом играла озабоченность большими государственными затратами на наемников. Беспокоила и утрата армией "римского духа", с которым связывалась крепкая дисциплина и высокая обученность военным навыкам.
Уже в V в. Валентиниан III, быть может не без влияния труда Вегеция, предпринял попытку возродить римскую армию, призвав под ее знамена множество рекрутов-римлян. Но из этой затеи ничего не вышло - глубокие изменения, произошедшие под влиянием политики "варваризации" в римском обществе, не могли привести к успеху этой меры. Само имя "Римлянин", которым Валентиниан III пытался разжечь патриотические чувства, возбуждало у господствующего класса лишь ненасытную жадность, а для колонов и крестьян было символом беспощадной эксплуатации и угнетения.
Надо сказать, правительство Империи принимало меры к тому, чтобы варвары не становились частью собственно римского общества – в этом, стоит отметить, состоит принципиальное отличие политики Первого Рима от его современных наследников.
В то же время, правительство делало все, чтобы изолировать местное население от контактов с поселенцами-варварами, опасаясь союза между ними, который мог возникнуть на базе их общего экономического положения. Варвары представляли слишком опасную военную силу, чтобы можно было допустить их связь с бунтарски-настроенными элементами. А то, что такой союз не был пустой угрозой, доказывает закон 323 г., определявший суровую меру наказания в случае "преступного сговора" между варваром и римским подданным.
Одной из превентивных мер правительства было запрещение брака между гражданами провинций и варварами, "поскольку такие браки подозрительны и наказываются смертью". Другой, не менее важной мерой, было административное подчинение поселений варваров непосредственно военному ведомству.
Однако все эти меры не помогли – то, чего опасались наиболее проницательные тогдашние политические мыслители – произошло. Попытка привить вступившим в римскую армию варварам римские военные ценности и общие ценности римской цивилизации – провалилась. Римская армия все более и более перенимала методы ведения боя и принципы организации, свойственные именно варварам. Та военная и общецивлизационная традиция, которая и позволила Риму из маленького города стать величайшей империей мира – все более и более сходила на нет. Римская армия окончательно "варваризировалась". И проиграла настоящим варварам, для защиты от которых, собственно, всё и создавалось.
Ужасный конец Империи хорошо известен...
Современные наследники Рима, очевидно, вступили на тот же путь. Смогут ли они (то есть мы) извлечь уроки из прошлого – вопрос актуальный и, безусловно, интересный.
