Это не разговор

В последнее время вышло несколько критических работ моих статей и моей книги «Кавказская война. Был ли геноцид адыгов?», где я рассматриваю никогда не существовавший в истории геноцид адыгских народов во время Кавказской войны XVIII–XIX веков. Это статья Аскера Сохта «Черкесская история и современность», статья Асхада Чирга «Еще раз о геноциде черкесов со стороны Российской империи во время Кавказской войны XIX в.», статья Самира Хотко «Картографические источники о Черкесии в период Кавказской войны» и некоторые другие статьи, имеющие меньшее отношение к моим работам.

Мне очень не хотелось писать на них рецензии, причиной чего является то, что, честно говоря, мне не очень понятно, на что конкретно здесь надо отвечать. Все эти статьи являются с одной стороны перепевом тех аргументов, которые я уже разобрал в своей книге, с другой же, ни на один из вопросов, поставленных мною, эти статьи не отвечают. Обсуждать их статьи очень сложно, после их прочтения у меня остался один вопрос: «Что это было?»

У меня нет желания говорить о частностях, которых в этих работах очень много, перейдем к основному.

Формула и последовательность навязывания вопроса «страшного, не имеющего аналогов в истории геноцида» совершенно определенна. Она такова: «Были идеальные адыги, которые жили в золотом веке, ничего предосудительного не делали, примус починяли — пришли злые русские, которым была нужна «Черкесия без черкесов». Они творили страшные зверства. Дальше следует длиннейший список цитат русских генералов и атаманов — черкесы отважно сражались за твою и мою свободу, но численное преимущество русских было ужасно велико — затем идут описания страданий адыгов на морском берегу перед высылкой в Турцию — потом сразу говорится, что на Родине осталось лишь 5 % довоенного населения — и тут же следует вопрос «Ну разве можно сомневаться в геноциде адыгов?!»

Для неискушенного и тем более предвзятого читателя эта формула выглядит достаточно стройной, но ее проблема в том, что дается она таким образом неспроста, ибо вопрос геноцида может быть хоть насколько-то убедительно представлен только в такой модели, только в такой логической последовательности и без каких-либо вопросов со стороны слушателей. Несостоятельность этой магической схемы в том, что любой отход от нее, любые вопросы и любые пояснения неминуемо приведут к осознанию того, что никакого геноцида не было. Уверен, что и А. Сохт, и А. Чирг, и С. Хотко это прекрасно понимают.

В своей книге я честно описал эту «геноцидоносную» формулу, разложил ее на подпункты, дал аргументы адыгской стороны в ее защиту и привел свои логические обоснования, почему ее нужно считать неверной. Я задал очень много вопросов, которые, на мой и не только мой взгляд, в пух и прах разбивают всю теорию «страшного геноцида» и последствий, которые должны наступить в случае ее официального признания. Вот лишь некоторые из них:

• Почему нужно учитывать лишь зверства, творимые русской стороной, а про такие же зверства, в массовом порядке и на протяжении многих десятилетий творимые адыгами, нужно скромно забыть и в подсчете «геноцидных» деяний ни в коем случае не учитывать?
• Почему Россия, желавшая получить «Черкесию без черкесов» и намеренно «уничтожавшая черкесов по национальному признаку», что являлось бы геноцидом, не уничтожает черкесов, а дает им выбор — либо «замириться» и принять все права российского гражданства и получить столько же земли, сколько получали и казаки, либо уехать в Турцию к своим союзникам с выплатой немалых подъемных?
• Почему Россия, желавшая получить «Черкесию без черкесов» и намеренно «уничтожавшая черкесов по национальному признаку», что являлось бы геноцидом, не уничтожает черкесов, а дает им письменность, новые орудия труда, новые с/х культуры, торгует с ними, всемерно привлекает их на свою сторону, вовлекает их в свои дела, делает их студентами, офицерами, учителями, писателями и врачами, приравнивает черкесскую знать к русской знати?
• Почему теория «страшного геноцида» не учитывает того, что огромное количество адыгов перешло на русскую сторону и воевало против своих соплеменников? Как мы будем разделять, кто из черкесов погиб от рук русских и кто — от рук самих черкесов? Если адыг погиб от руки такого же адыга, почему теперь мы должны винить в его смерти русского?
• Почему в число уничтоженных Россией черкесов современные этноисторики для массовости записывают вообще все, повторяю, вообще все жертвы, понесенные адыгами в XVIII–XIX вв — погибших от боевых действий с российскими войсками от русских по национальности, погибших от боевых действий с российскими войсками от рук самих адыгов, погибших в ходе огромного числа межплеменных столкновений, умерших от голода и эпидемий, эмигрировавших в другие районы Кавказа, выброшенных союзниками-турками в море во время переселения, и т.д.?
• Почему ситуация, когда сами адыги убивают побежденных врагов или обращают их в рабство и продают в Турцию, является проявлением великого геройства, которым их потомки должны всемерно гордиться, в то время как предоставление русскими побежденным адыгам всех прав гражданства и собственности, выселение их за счет Российской Империи с выплатой крупных подъемных к их же союзникам-туркам является страшным геноцидом, за который теперь Россия должна платить, не разгибаясь, и каяться вечно?
• Почему огромная часть адыгов, уехавшая в Турцию абсолютно ДОБРОВОЛЬНО, повторяю — абсолютно ДОБРОВОЛЬНО (не — абадзехи, натухайцы, шапсуги, убыхи) должна считаться жертвой страшного геноцида и насильственной депортации?
• Почему черкесский геноцид нельзя сравнить ни с одним другим признанным геноцидом в мире? Почему условия, в которых находились адыги, просто фактологически несравнимы с еврейским, армянским и другими примерами геноцидов, а сами попытки их сравнения приводят к каким-то анекдотическим описаниям?
• Многие империи того времени в процессе колонизации творили намного большие зверства, чем Россия. Почему теперь Россию нужно выдернуть из их числа и распять на кресте?
• Почему шедший примерно в то же время в Англии процесс «Огораживания», когда крестьян просто сгоняли с земли, не давая им ничего взамен, должен считаться поступательным ходом истории, а предоставление среднестатистической адыгской семье 30 десятин богатейшего чернозема нужно признать страшным геноцидом и предложить англичанам же выступить в Европарламенте судьями в вопросе его признания?
• Почему ситуация, когда Англия в процессе завоевания Индии под корень вырезает династию Великих Моголов, считается нормальной, а то, что Россия в процессе завоевания Кавказа всячески поддерживает адыгскую знать, делает из нее полковников и генералов и защищает адыгов от самих адыгов, должно считаться страшным геноцидом и уничтожением черкесов по этническому признаку?
• Почему деяния русских солдат и казаков, воевавших на Кавказе в XVIII-XIX веках, должны оцениваться исключительно с позиций моральных норм XXI века и статей современного Уголовного кодекса, в то время как попытки применения того же самого к деяниям предков современных адыгов являются провокацией?
• Почему значительное количество цитат российских генералов, даваемых адыгами в качестве доказательства геноцида, никогда не существовали, полностью вырваны из контекста либо сфальсифицированы?
• Почему адыгская позиция, претендующая на научность, принципиально не рассматривает аргументы оппонентов, отмахивается от них и приводит только и исключительно те цитаты и доводы, которые подтверждают ее позиции?

И так далее и тому подобное. Этих и других вопросов множество, не хочу вас ими утомлять, они все там — в статьях и в книге. Как же отвечают на них мои адыгские оппоненты? Никак. Просто Н-И-К-А-К! Они их полностью игнорируют и опять заводят ту же самую пластинку. Что, по сути, пишут этноисторики? «Мы не согласны с Епифанцевым. «Современное российское общество абсолютно не готово к справедливой и гуманистической оценке исторических событий нашей совместной истории». Сейчас мы вам расскажем, как было дело: жили черкесы — никому ничего не делали, примус починяли, выращивали прекрасные сады — пришли страшные убийцы-русские — далее следует длиннейший список цитат….» То есть опять дают ту же самую националистическую пустышку геноцида, годами всаживаемую в уши своего народа, полностью абстрагируясь от моих вопросов, максимальным образом обходя и исключая любые моменты, противоречащие их теории и следуя единственно возможной и просто космически ущербной модели подачи теории «страшного геноцида».

Давайте представим это по-другому. Допустим, физик А критикует теорию физика Б. Он приводит его аргументы, разбивает их, дает свои, предоставляет цифры, расчеты, ссылки на мнение других ученых. Физик Б в ответ говорит, что он не согласен с критикой своей теории, но никакого опровержения этой критики не дает, аргументы своего оппонента не опровергает и на вопросы, поставленные им, не отвечает. В качестве ответа на критику он лишь повторяет свою теорию. Это несерьезно. Я не понимаю, о чем можно дискутировать при таком подходе.

Отдельно хочу сказать про километры ссылок, доказывающие в этих и в других статьях записных адыгских патриотов неимоверные зверства русских и их стремление просто напрочь уничтожить в Черкесии все, что движется. Это совершенно потрясающе! Думаю, человек, который займется анализом этих цитат, их сравнением с оригиналом и с контекстом, в котором они приводятся в аргументации адыгских историков, сможет легко набрать материал на кандидатскую диссертацию. Дарю идею, берите! Из тех лишь нескольких ссылок, которые я проверил, чуть ли не половина либо не существовала вовсе, либо была вырвана из контекста, либо сфальсифицирована.

Так, в произведениях черкесских этнических лидеров широкое хождение имеют фразы Карла Маркса «Народы Европы, учитесь борьбе за свободу и независимость на героических примерах горцев Кавказа» и «Храбрые черкесы опять нанесли ряд поражений русским, народы, учитесь, на что способны люди, желающие оставаться свободными».

У Маркса нет этих фраз. По крайней мере, их нет в примечаниях к «Коммунистическому манифесту», куда их обычно относят.

В Обращении адыгских организаций в Европарламент с просьбой признать геноцид черкесов говорится: «По заниженным данным Адольфа Берже, который считался в то время официальным историком Русско-Кавказской войны, из более чем миллиона адыгов… выселено 497 тыс. человек, на исторической родине осталось около 80 тыс. человек». Правильная цитата, но в этой же книге — «Выселение Черкесов с Кавказа» — Берже пишет о причинах подобной ситуации и говорит, что уходить в Турцию черкесов побуждала собственная знать, и «именно эти лица должны считаться инициаторами выселения», в то время как Россия просила черкесов остаться, но из-за большого влияния знати на народ «все предложения нашего правительства горцам о свободном выселении их на плоскость, где им бесплатно отводились в собственность участки, мало достигали цели».

Естественно, эта фраза в Обращении и во всех других работах адыгских общественных деятелей «случайным образом» опускается, и вся вина за выселение возлагается на Россию, т.е. утверждается диаметрально противоположное тому, что в действительности писал Ад. Берже. [1]

Еще одним примером выдергивания фразы из контекста является ситуация с бароном генералом Г.Х. Зассом. Он действительно был человеком, известным своим жестоким отношением к адыгам. То, что он насаживал черкесские головы на пики и выставлял их в своем лагере, постоянно муссируется адыгской националистической пропагандой. Ноги у этого примера растут из книги сосланного на Кавказ декабриста Н.И. Лорера, вот цитата из нее: «В поддержание проповедуемой Зассом идеи страха на нарочно насыпанном кургане у Прочного Окопа при Зассе постоянно на пиках торчали черкесские головы, и бороды их развевались по ветру. Грустно было смотреть на это отвратительное зрелище.

Раз Засс пригласил к себе m-me Нарышкину, и она согласилась с условием, что неприятельские головы будут сняты. Засс исполнил ее желание, и мы все были у него в гостях. Взойдя как-то в кабинет генерала, я был поражен каким-то нестерпимым отвратительным запахом, а Засс, смеючись, вывел нас из заблуждения, сказав, что люди его, вероятно, поставили под кровать ящик с головами, и в самом деле вытащил пред нами огромный сундук с несколькими головами, которые страшно смотрели на нас своими стеклянными глазами. «Зачем они здесь у вас?» — возразил я. «Я их вывариваю, очищаю и рассылаю по разным анатомическим кабинетам и друзьям моим профессорам в Берлин».[2]

Нынешняя адыгская псевдо-патриотическая пропаганда выдает эту фразу за доказательство геноцида адыгского народа, сверх-жестокого к нему отношения и стремления российской администрации получить Черкесию без черкесов. На самом деле, фраза впечатляет. Невозможно согласиться с подобной жестокостью. Но вот, что Лорер пишет дальше, буквально в следующем абзаце, буквально строкой ниже: «Мне показался страшным генерал Засс, и я невольно сравнил его с анапским комендантом Ротом, который придерживается совершенно противной системы и старается привязать к себе горцев ласковым, человеческим обращением и соблазняет их выгодами и барышами торговли как вернейшим средством указать дикарям выгоду сближения с более образованным народом — русскими. М. С. Воронцов, вполне европейский человек и даже англоман, в более обширных размерах придерживался, в свое управление Кавказским краем, той же системы. В то время, по крайней мере, Засс не достиг своей цели, и горцы так его ненавидели или, лучше сказать, боялись, что присылали депутатов к Роту просить его помочь им пушками и казаками идти вместе с ним против Засса...»

То есть, давайте суммируем: адыгские идеологи берут у Лорера фразу о Зассе, которая им удобна, начинают повсюду выставлять ее и заламывать себе руки — «Ну как можно не верить в геноцид черкесов! Ну разве это не геноцид!», а идущую сразу же за ней фразу того же Лорера, о добром коменданте Роте и о таком же Воронцове полностью оставляют за кадром, выставляя российские войска и царских администраторов лишь как геноцидоносцев-Зассов, полностью опуская то, что в ней были и Воронцовы, и Роты!

Я говорил и говорю — такой подход не имеет ничего общего с историей. Это фальсификация, оболванивание собственного народа и попытка путем признания вины России добиться собственных политических целей. Но, тем не менее, к сожалению, это именно то, что происходит с рецензиями на мою книгу и с адыгской исторической наукой в этом вопросе вообще. И дело здесь не в личностях — на мои вопросы не отвечают не потому, что Сохт, Чирг, неважно кто, не могут на них ответить. На них нельзя найти ответы в теории черкесского геноцида в целом. Эта теория не предназначена для вопросов. Как говорят на Кавказе, «геноцид — это не теорема, это — аксиома». Данный результат абсолютно закономерен, т.к. в рамках этноистории невозможно создать ничего существенного и внятного. Когда во главу угла ставятся не интересы чистой науки, а интересы своей нации, и все аргументы просто подгоняются под них с фальсификацией всего, чего возможно, подобные уродливые примеры неизбежны. Ну не может быть по-другому!

Существует прекрасная фраза известного российского историка, руководителя Центра народов России и национальных отношений Института российской истории РАН Вадима Трепавлова о подобных «национальных историках». Я как-то встречался с Трепавловым, довольно коротко, и мы как раз говорили об этноистории, но о существовании этой фразы я даже не знал и встретил её лишь в комментариях к статье Аскера Сохта на сайте АПН. Прекрасная фраза, именно так, но другими словами, я и описал нынешнее состояние адыгской исторической науки в своей книге. Хочется, чтобы она дошла до всех «национальных ученых», безобразно подгоняющих историческую правду под собственную этнополитическую цель:  

«Хотя прежний диктат партийных идеологов исчез, новая ситуация породила новые штампы и мифы. Я не знаю ни одного постсоветского государства, где историки не исполняли бы социальный заказ новых режимов — такова судьба нашей науки, ничего тут не поделаешь. Идет формирование новых идентичностей, основанных на отрицании прежних советских идеологем, на пропаганде реанимированных национальных ценностей, героев, побед и т.д. Где-то это получается в карикатурном виде, где-то пытаются действовать, соблюдая внешнюю объективность... При анализе событий прошлого желательно пытаться уходить от всяческих пристрастий — политических, этнических и прочих. Пример последних полутора десятилетий показывает, что «этнически ориентированная» наука оставляет убогое впечатление. На этом поприще нет и не может быть научного прогресса, поэтому процветают домыслы и фальсификации. Более-менее понятно, когда авторами таких сочинений движут соображения заработка или карьеры. Но историки, искренне исповедующие этноцентризм, — это жалкое зрелище. За время моей работы в науке я много раз убеждался: чем больше человек зациклен на величии истории исключительно своего народа, тем менее он профессионален как историк.»[3]

Я абсолютно не против спора и даже за него. Главное, чтобы он был открыт, можно устроить публичную дискуссию, пригласить на нее людей, заранее оповестив их через газету. Сейчас же я пока не вижу предмета этого спора — не отвечать на мои вопросы и предлагать мне еще раз прокомментировать свои собственные старые аргументы, которые я уже и так разложил по полочкам в книге и в статьях… это не разговор. Жду ответа на мои вопросы — и после этого можно будет идти дальше.