Президент, видимо, решил завоевать звание защитника меньшинств. Начал он с защиты такого уязвимого и облыгаемого меньшинства, как жилищные воротилы (дважды призвав студентов не рассчитывать на получение жилья, но "приложить голову"). Теперь же президент призвал поработать над созданием новой российской идентичности, дабы пойти навстречу народам Северного Кавказа, кои никак не желают становиться россиянами нынешнего образца.
Можно было бы предположить, что президент лишний раз неловко выразился ("отлил в граните"), а подразумевалось-то хорошее: что нужно, например, внедрять в теле- и кинофильмы образ положительного кавказца, желательно супергероя, сражающегося бок о бок с прочими россиянами и даже превосходящего их иными доблестями. Что ж, версия, требующая толерантности к президенту, вполне правдоподобна, и такой почин был бы весьма достоин.
Только сразу же вылезают неувязки. Дело даже не в том, что для прочих, некавказских россиян этот художественный образ, пускай основанный на фактах, будет диссонировать с заоконными реалиями. И не в том, что при нынешнем уровне художественной заказухи создавать образ "российского северокавказца вообще", способный сагитировать молодых кавказцев почувствовать себя россиянами, – всё равно, что копаться в сейфовом замке гвоздём. Главный вопрос куда печальнее. Допустим, этот потрясающий герой – россиянин с Северного Кавказа. Но остальные-то, его товарищи, кто? Первично проблема не в том, что кавказцы не хотят быть россиянами, а в том, что они этих россиян не видят. Видят они одиноких, неустроенных, никем не защищаемых русских, которым даже и русскими-то называться не рекомендуется. А слабых и закомплексованных на Кавказе не любят. К слову, особенно не любят из-за собственных комплексов, но это уж отдельный разговор. Ну и на хрена кавказской козе такой россиянский баян? И на хрена русской козе такое кавказско-россиянское счастье?
Уж не будем вдаваться в подробности, какие практические преференции для кавказцев предлагалось присовокупить к апгрейду идентичности, а то неловко будет загреметь за разжигание, поведав о нескрываемых благих намерениях. Зато теперь окончательно стало ясно, что ж это за граждане России, из-за которых русским никак нельзя в открытую быть русскими. Прочие, глядишь, вытерпят, а эти больно уж ранимы. И осерчав, зарезать могут. Надо им устроить нормальную жилищную политику, не требуя, чтобы "прилагали голову". Не закрывать из экономии школы и медпункты, как в остальной России, а наоборот, открывать новые. Вкладывать средства в развитие производства (а в России грунт земли не подходит, и начнётся инфляция). Запустить социальные лифты, чтобы подростки с бомбочками не игрались. Русскоязычные россияне перетопчутся, а этим надо. Очень уязвимое меньшинство.
Да, вы не ослышались, пресловутые народы Северного Кавказа, как и прочие нерусские национальные группы, проживающие в России – национальные меньшинства. Понятие "меньшинство" в нынешнем вывороченно-толерантном мире сверхпочётно. Быть меньшинством гораздо лучше, чем большинством. Дай без очереди и не вздумай разжигать! Положительная дискриминация.
Однако российская положительная дискриминация отличается от западной тем, что даже слово "меньшинство" у нас неупотребительно, почти под запретом. У нас имеются лишь сексуальные меньшинства, до коих положительная дискриминация никак не доберётся (причём, объясняя такую свою нетолерантность, российские начальники с особым усердием ссылаются на мнение... опять же, национальных и религиозных меньшинств, которые ведь и зарезать могут!).
Российская Федерация желает быть толерантнее Европы и Америки – не оттого ли, что «федеральные власти» привыкли плевать на большинство? Ведь меньшинства как понятие (сколь угодно уважаемое) могут отсутствовать лишь в том случае, если точку отсчёта – большинство – не видеть в упор.
Кстати, меньшинства бывают очень разные: национальные, религиозные, цивилизационные. Могут быть ментально-идеологические. В русской крестьянской массе мордовский крестьянин, несмотря на б
óльшую приверженность языческой старине, был меньшинством национальным. Волжские татары вели ту же крестьянскую жизнь, будучи меньшинством не только национальным, но и религиозным. Прибалты в Советском Союзе были чётким идеологическим меньшинством, отличаясь от массы других советских граждан, более-менее согласных с тем, что советская власть – она, по выражению солдата Чонкина, "в общем, хорошая". Грузины, имея с русскими очень много общего, всегда были ментальным меньшинством, считая себя белой костью по отношению ко всем остальным: "Не нравится Грузия – поезжай в Советский Союз!"Русские у нас не русские, а русскоязычные россияне. Соответственно, Россия у нас не государство русских прежде всего, благодаря русским возникшее и существующее, а многоконфессиональная многонационалия, непонятно кем скреплённая и для чего живущая. Наверное, как полагают наши либералы, чтобы кого-нибудь угнетать. Хотя, при всех реальных и толерантно надуманных сложностях, Швеция – государство шведов, Германия – государство немцев, Франция – государство французов, Соединённое Королевство – государство англичан, именующих себя британцами (Britons), как русские одно время именовали себя россами, и даже США – государство американцев, англоязычных христиан, продолжающих традицию первопоселенцев, тогда как любые меньшинства становятся американскими меньшинствами, лишь причастившись этой национальной по сути традиции. И нескрываемая задача всех твёрдо стоящих на ногах держав европейской цивилизации сводится к тому, что они, никого не ущемляя и всех поощряя, продолжают свою титульную национальную традицию. Въезд въездом, общечеловечность общечеловечностью, перекосов и кромешной дури везде немало, но всякое касание вопроса о нации сводить к сладострастному, с загибанием пальцев, рапорту о том, сколько десятков национальностей проживает в Толерантии, – это уже российское ноу-хау, выросшее из "новой исторической общности".
Признаюсь, в силу наследственных причин мне довольно просто менять национальности по настроению. Но всё равно я считаю себя прежде всего русским. К слову "россияне" отношусь положительно, но к тому, карамзинскому, рифмующемуся с античными и библейскими именами племён. Ельцинские "рос-с-сияне" отвратительны, как и "новая Россия", из-за которой я лет десять ненавидел само слово "Россия", одубелы, как затёкшая нога или словосочетание "Российская Федерация".
Русским нельзя считать себя русскими из-за того, что некоторый процент населения России, являясь ярчайше выраженным цивилизационным и ментальным меньшинством, никак не желает причислять себя к россиянам. И невозможно не заметить, что бурное развитие идеологической базы этого непринятия коренится как раз в русско-россиянских обделённости и бесхребетности, что по накатанной усугубляются действиями (а больше бездействиями) «федерального центра». Бездарной идеологией и, что ещё важнее, бездарным управлением российское руководство ослабляет, прежде всего, русских. А эти уважают сильных.
В то же время, изрядная часть, например, татар, несмотря на весьма яростный татарский национализм, спокойно воспринимает себя как российское национальное меньшинство, а многие, ничтоже сумняшеся, говорят о себе: "Мы, русские...", – когда речь заходит об общем деле, даже приземлённом или неприятном. Давно миновали времена, когда российские евреи были серьёзным меньшинством по всем статьям. Теперь россиянин еврейского происхождения является либо русским, либо русским евреем (причём представители обоих типов могут относиться к России, как угодно).
Меньшинство можно интегрировать с большинством лишь тогда, когда меньшинство само этого желает. Представители массы народов очень хорошо интегрируются в русское общество, но многие из них, надо сказать, либо страдают из-за русской бездомности, либо стараются не врасти в "неприличный народ" до конца. Всяческие землячества и прочие самоопределяшки – ведь не только от сантиментов, но и от того, что быть в России русским – значит быть ещё более пустым местом, чем быть россиянином.
Интегрироваться в Россию, ни на йоту менять свою идентичность не желают совсем немногие народы. Идентичность можно слегка подкорректировать; с неопределившимся этносом даже можно провести идентификационную диверсию (что успешно проделали польские шляхтичи и австро-венгерские спецслужбисты в Галиции). Однако тому, кто не принимает какую-либо идентичность изначально, почти невозможно навязать её в "исправленном и дополненном" виде. Если какая-то часть кавказцев не желает ментально связывать себя с русскими, это их идеологическая проблема, не нужно решать её за счёт русских – пользы не прибудет.
Для России же это проблема не столько идеологическая, сколько практическая, проблема пресловутого "эффективного управления". Нужно устроить жизнь не только на Кавказе, но по всей России таким образом, чтобы Кавказ начал встречное движение, проявил бы не аппетит, а симпатию. Даже если Кавказ не сподобится, во всяком случае, Россию вытянем из трясины. А то на кой чёрт он, собственно, нам нужен без России, Дмитрий Анатольевич? Жизнь должна быть надёжной, а русские – сильными и уверенными в себе. Другого, более скорого и плодотворного способа привлечь кого-либо в "свои" просто нет.
