Установление тесных экономических, политических и культурных связей русского народа с народами Северного Кавказа произошло еще в XVI веке. Сближению с Россией способствовало то обстоятельство, что к этому времени сложилось русское централизованное государство. В 1552 году к нему было присоединено Казанское ханство, в 1556 году — Астраханское, а затем кочующая в степях Поволжья Ногайская Орда. Осуществлялось также продвижение в Сибирь. Русское государство становилось многонациональным.
К середине XVI века социально-экономическая и политическая обстановка на Северном Кавказе также складывалась в пользу России. В то время, когда в России сложилось централизованное государство, игравшее большую роль в международной политике, на Северном Кавказе существовали обособленные феодальные владения, между которыми шли беспрерывные войны. Помимо этого присутствовала постоянная угроза разбойных нападений Крымского ханства и Турции. Последние к середине XVI века на узком побережье Чёрного моря создали опорные пункты, превращённые в мощные крепости: Сухум, Гагры, Сунджук и Темрюк, начинает вынашивать грандиозные планы захвата Северного Кавказа, Астрахани и Нагайских степей.
Народы Северного Кавказа оказывали Крымским и Турецким захватчикам ожесточённое, хотя и неорганизованное сопротивление. Понимая, что одним им не под силу справиться с натиском агрессора, они вынуждены были в целях спасения обращаться за помощью и покровительством к России. В 1552 году в Москву прибыло кабардинское посольство во главе с князьями Мащуком Кануковым, Иваном Езбузлуевым, Танашуком и другими с просьбой о помощи в борьбе с крымскими татарами и турками. В составе посольства входили и представители гребенских казаков. Посольство просило, чтобы «их государь пожаловал, вступился за них, а их с землями взял к себе в холопи, а от крымского царя оборонил»[1].
Русское правительство положительно отнеслось к этой просьбе, тем более, что она соответствовала планам политики Ивана Грозного на Северном Кавказе и объективно отвечала интересам государства[2]. Царь Иван IV направил к кабардинцам посольство во главе с боярским сыном Андреем Щепотьевым с целью выяснить на месте обстановку. Следующее посольство из Кабарды прибыло в 1555 году вместе с Андреем Щепотьевым. В посольстве, кроме кабардинцев, были представители западных адыгов, абазины, жанеевцы и гребенские казаки в составе 150 всадников. Возглавлявшие это посольство князья вновь обратилось к Москве, «чтоб государь... дал им помочь на Турьского городы и на Азов и на иные городы и на крымского царя, а они холопы царя и великого князя и з детьми во веки»[3]. Иван IV одарил послов жалованьем и объявил им, что они приняты в вечное подданство России.
Для оказания помощи кабардинцам в 1556 году были посланы отряды русских войск и казаков под командованием дьяка Ржевского и атаманов Данилы Чулкова и Ивана Мальцева. Совместными действиями они нанесли ряд поражений крымским татарам и туркам и захватили два города — Темрюк и Тамань[4]. Кабардинский народ торжественно встретил победителей, избавивших их «от притязания и хищничества иноплеменников»[5]. Эти временные военные успехи не избавляли от последующих угроз новых нашествий, от крымско-турецких захватчиков. Такая обстановка требовала постоянной помощи и пребывания русских войск на Северном Кавказе. Поэтому в 1557 году в Москву прибыло новое посольство от влиятельных кабардинских князей Темрюка и Тазрюта. Историк терского казачества В. А. Потто в своей книге с восхищением говорит о кабардинском князе Темрюке Идарове: «Воинственный и предприимчивый, он являлся истинным представителем рыцарского народа и во многом напоминал собою русского князя Святослава. В походах он никогда не имел палатки, спал под открытым небом на войлоке, под изголовье клал седло и питался конским мясом, сам жаря его на углях. Князь никогда не пользовался выгодами нечаянного нападения, а всегда заранее объявлял войну, посылая предупредить о том неприятелей»[6]. Темрюк Идаров был видным военным и политическим деятелем, старшим князем — валием всей Кабарды. Дабы обезопасить свои земли, Темрюк выдал старшую дочь Алтынчач замуж за хана Малой Золотой Орды Бекбулата, а среднюю — Малхуруб — за сына хана Ногайской Орды — Тинехмата. Этому посольству удалось заключить военно-политический союз между Московским государством и Кабардой. Послы присягали на верность России.
Военно-политический союз России с Кабардой имел огромное прогрессивное значение: во-первых, способствовал дальнейшему экономическому и культурному развитию кабардинского народа, и во-вторых, избавлял Кабарду от опасности поглощения Крымом или Турцией. Кроме того, это событие закладывало основы для прочного сближения кабардинского народа с русским, укрепляло взаимное доверие и дружбу, в Москву из Кабарды приезжали князья, уздени, и многие из них оставались в русской столице навсегда. Так, в 1558 году в Москву прибывает младший сын Темрюка, Салтанук, приняв крещение (Михаил Темрюкович) остается при дворе Ивана Грозного[7]. Крещение Салтанука в Москве в 1558 году запечатлено в миниатюре летописного свода того времени. Так молодой пятнадцатилетний кабардинский князь оказался в центре исторических событий в период царствования Ивана IV. По указанию царя он был обучен грамоте. В 18 лет он уже царский стольник, в 24 года — боярин и Главнокомандующий опричным войском.
Влияние Михаила Темрюковича при дворе Ивана Грозного было огромным. Он также имел обширные земельные владения — вотчину по рекам Оке и Клязьме. Значительными были и ратные дела Михаила Темрюковича. Так, в 1559 году он участвовал в походе против крымцев. Затем участвовал при взятии крепости Полоца. Упоминается также его участие в походах на Литву в 1568 году и против крымцев в 1570 году.
7 августа 1560 года скончалась первая жена Ивана Грозного Анастасия Романова, а в следующем, 1561 году царь вступил во второй брак с дочерью князя Темрюка, известной красавицей Кученей. В Москве 20 июля 1561 года она была крещена в Успенском соборе Кремля самим митрополитом Макарием и стала царской невестой Марией «во имя святой Марии Магдалины». А 21 августа «царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси женился вторым браком», взяв в жены Марию Темрюковну. В истории русско-кавказских отношений подобный династический брак имел огромное значение, до Ивана Грозного династическими браками с кавказскими народами не гнушались. Так 1107 году князья Владимир Мономах, Давид и Олег на съезде с двумя половецкими ханами взяли у них дочерей замуж за своих сыновей, а старший сын Владимира Мономаха, князь Ярополк в 1116 году женился на дочери осетинского влиятельного князя Сварна, названную после крещения Еленой, князь Всеволод Юрьевич брат Андрея Боголюбского также был женат на осетинке Марии, а сын Андрея — Юрий был мужем грузинской царицы Тамары[8].
Ощущая крепкую поддержку Московского правительства, князь Темрюк предпринял попытку к созданию единого централизованного государства на Северном Кавказе. В 1563 году ему удалось при содействии и поддержке русских войск и казаков-городовых, приведенных воеводой Плещеевым, разгромить своих политических противников и занять три города: Мохань, Енгирь и Кован[9]. «А те городки, — доносил в Москву воевода Плещеев, — были шепшуковы — княжие, и люди тех городов добили челом Темрюку-князю, и дань Темрюк-князь на них положил»[10]. Этим воспользовались Турция и Крым для усиления военных набегов на Кабарду. Для защиты своих союзников кабардинцев по их просьбе в 1567 году князь Бабичев и Петр Протасьев поставили «на Терке-реке... город», названный Теркой[11]. В «Книге Большому чертежу» он помещён на левом берегу Терека против впадения в него Сунжи и занимал выгодное в стратегическом отношении место[12].
Постройка Терского города обострила крымско-русские и турецко-русские отношения. Крымские и Турецкие послы требовали снести Терский город и изгнать с Терека казаков. В ответной грамоте царь Иван Грозный писал, что «город есьми на Терке-реке поставити велели на Темрюкову-княжему челобитию ... и от недугов его велели ... беречи»[13].
Несмотря на требования Крыма и Турции, русское правительство отказалось сносить Терский город и изгонять казаков с Терека. Турция же добиваясь уступок от Московского правительства, преследовала чисто агрессивные цели - она усиленно готовилась к захвату Северного Кавказа. Царю Ивану Грозному стало известно о подготовке Турции и Крыма к походу «сей осени на Терке город ставити»[14]. Об этом же сообщил в Москву и астраханский воевода Лобанов: «А у турецких де людей, - писал воевода, - та мысль давно была, ... на Терке город было ставити»[15].
В таком положении дел все надежды на недопущении Турецкой агрессии возлагались на терских казаков, с которыми, в Москве была достигнута договорённость. Предпринятые меры остановили турецкую агрессию на Северном Кавказе, однако по настоянию Турции Терский город пришлось оставить, передав его по негласному договору терским казакам, которые продолжали борьбу в союзе с горцами против крымско-турецких захватчиков[16].
В 1577 году крымский хан Адиль-Гирей с 25-тысячным отрядом вторгся в Кабарду чтобы «казаков бы государевых ... уняти, что им Сеунчу-реку от терских казаков перелести здорово»[17]. Но Терские и Гребенские казаки совместно с кабардинскими отрядами нанесли полное поражение Крымскому хану, разгромив вторгшийся отряд. Именно эта дата стала впоследствии считаться официальной датой основания Терского Казачьего Войска. По возвращению остатков разгромленного войска Адиль-Гирея в Крым, Черкасский воевода Лукьян Новосильцев «с божию помощью и государевым счестьем тех людей побил на голову и лошади их отогнал»[18].
Это событие собственно и стало основной причиной для уничтожения Терского города.
В 1588 в Москву снова прибывает кабардинское посольство во главе с Манстрюком и Куденетом с просьбой о постройке новой крепости «для их обороны от Турсково и от Крымково на Терке город поставити»[19]. В результате этих переговоров царь Федор Иванович обещал помощь и «на Терке-реке на устье Терском ... есмя город поставити своим воеводам»[20]. Строительство новой крепости поручили боярину Михаилу Бурцеву и келярю Протасьеву; воеводой же назначили князя Андрея Ивановича Хворостина. Он прибыл на Терек со стрельцами, и 22 ноября 1588 года переселился в город, названный, как и первый - Теркою[21].
После завершения строительства новой крепости на берегах Терека в 1588 году, и прибытии туда воеводы А.И. Хворостина, начинается новый этап во взаимоотношениях между русским казачеством и кабардинцами. Этап особого боевого содружества спаянного не только оружием и боевыми совместными походами, но и крепкими дружескими узами.
Кроме двух тысяч стрельцов, которых привёл с собой в Терку воевода А.И. Хворостин, в крепость были переселены и 800 городовых казаков. Городовые казаки обязаны были нести караульную службу непосредственно в крепости, и были преимущественно пешие. Как отмечал В.А.Потто, - «Городовые казаки были просто наёмные люди, особый вид лёгкого войска, которых держали воеводы в тех порубежных городах, где малочисленность стрелецких приказов не представляла собой надёжной охраны; контингентом для них служили преимущественно люди безродные, «голутвенные», которые нанимались на известные сроки и, разумеется, туда, где им было выгоднее ... Боевая организация их ничем не отличалась от стрелецкой»[22]. Таким образом городовые пешие казаки несли такую же караульную службу как и стрельцы. «Но недостаток конницы с избытком возмещался вольными казаками, отличавшимися своим наездничеством»[23].
Помимо казаков в постоянный гарнизон крепости входили и выходцы различных горских народов, селившихся здесь своими слободами. Одними из первых здесь поселились ингуши из племени Акко, известные в русских документах под названием «окочен», и основавших «Окоченскую слободу». Основал эту слободу влиятельный ингушский князь Шихмурза Окуцкий, который ещё при жизни Ивана Грозного поддерживал постоянную связь с царскими воеводами, гребенскими и терскими казаками и участвовал совместно с ними в походах против Турции и Крыма и их союзников - горских владельцев.
Другую слободу – Черкасскую, которая была заселена кабардинцами, кумыками, татарами и представителями других национальностей, основал князь Сунчалей Янглычев. Рядом с Черкасской слободой возникла Новокрещенская слобода, населённая крестившимися принявшими православие горцами. Служба для всех была равная, но инородцы употреблялись преимущественно на разные опасные разведки в соседних землях, откуда, благодаря знанию местных языков и старинным связям, доставляли ценные сведения»[24].
После основания крепости Терки в низовьях Терека и появлением здесь регулярных войск терским казакам пришлось делать выбор: искать ли новые места для жизни подальше от царских властей или войти в соглашение с московским правительством. Одни выбрали свободу и на долгое время сохранили свою самостоятельность. Другие пошли на соглашение с царским правительством. По роду своей службы они исполняли различные поручения: держали сторожевые посты, высылали разъезды, были проводниками, ходили в походы вместе с регулярными войсками (за походы им полагалось жалованье). Но не это было для казаков главным аргументом в том, чтобы выступить в поход вместе с регулярными войсками: «природная русская удаль, да ещё, пожалуй, надежды на добычу являлись могучими двигателями, приводившими вольных казаков к воеводскому племени»[25].
Таким образом, Россия уже к концу XVI века имела на Северном Кавказе мощную для того времени крепость Терка, в подчинении которой было два вольных казачьих войска Терское и Гребенское. Для казаков, соседство с крепостью было необходимо, поскольку она их защищала, и воеводы царские особо не мешали их вольной жизни; в свою очередь, и для царских воевод казаки были заметной подмогой в случае нападений крымских или турецких захватчиков. Отсюда следует вывод, что казакам нужна была защита крепости, как и крепости защита казаков. Об этом хорошо сказано у В.А.Потто: «... если казаков по Тереку и на Гребнях не будет, то Терскому городу будет большая теснота»[26].
Терско-гребенское казачество стало реальной силой в регионе, с которой вынуждены были считаться, и заинтересованы поддерживать взаимовыгодные союзнические отношения. При этом казаки умело регулировали свои взаимоотношения с северокавказскими владетелями, что делало их положение относительно стабильным и прочным. Однако, говоря о приоритете мирной линии в отношениях казачества на Тереке с соседними народами в XVI веке, нельзя не учитывать те особенности, которые были характерны для казачьих сообществ, когда одним из видов «промыслов» для них являлись военные походы за добычей, нападения на торговые караваны, отгон лошадей у соседей-горцев и т.д.
Помимо вольных Терских и Гребенских казаков Терские воеводы постепенно начинают привлекать к себе на службу и северокавказских феодалов, сторонников России и с их помощью становятся твёрдой ногой на Северном Кавказе.
Нередко казачьи сообщества на Тереке вступали в союзнические отношения с северокавказскими владетелями для совместного отражения нападений турецко-крымских и иранских отрядов и проведения военных акций в регионе. В 1588 году вайнахский владетель Ших мурза писал в Москву о том, что вместе с ним «государю служили» 500 вольных казаков «с Терка», используя которых, он сумел добиться определенного политического влияния на Северном Кавказе. В результате военных походов был взят некий «Индили словет город и с тем 7 городов». О службах с Ших мурзой Окоцким дважды, в 1586 и 1594 годах, сообщяли царю Федору Ивановичу терские атаманы. В 1592 1593 годах вблизи крепости Темрюк на Таманском полуострове вольные казаки «с терка» погромили «два кабака» (т.е. селения) адыгейцев, находившихся в зависимости от турецкого султана[27].
В 1589 году русские послы при помощи вольных Терских и Гребенских казаков и кабардинских князей Шолока Тапсарокова и Алкаса Жамурзова пересекли Кавказский хребет и прибыли к Кахетинскому царю Александру. Перед возвращением Российского посольства в Терки, царь Александр наслышанный об удали вольных казаков, попросил русского посла Звенигородского оставить у него в Кахетии 25 терских казаков для охраны его царствующей особы. По просьбе Кахетинского царя было отобрано 25 казаков добровольцев пожелавших служить царю Александру.
В это самое время ухудшаются отношения Терского воеводства с Шамхалом Тарковским. Шамхал «вероломно захватил кабардинского князя Мамстрюка Темрюковича, царского родственника и держал его в большом утеснении, стараясь переманить его от царского жалованья, но Мамстрюк, к чести его, всякую нужду терпел, но от царскаго жалованья не отстал»[28].
Посол российского царя Фёдора Ивановича, Звенигородский, приказал Теркскому воеводе князю Солнцеву-Засекину с воеводскими стрельцами, а так же с вольными казаками и кабардинцами напасть на шамхальство. В результате этого похода был освобождён из плена кабардинский князь Мамстрюк Темрюкович.
В 1594 году большой, объединённый отряд, в который входили регулярные войска, а также более тысячи конных терских и гребенских казаков, совместно с кабардинскими воеводами, двинулся на покорение Шамхала. Во главе этого объединённого войска был поставлен воевода Хворостин. В ходе этого похода, объединённым отрядом была взята столица шамхальства город Тарки. Однако встать твёрдой ногой в Дагестане России в этот момент не удалось. После этого похода прошло несколько относительно спокойных лет и для жителей города Терки и для вольных терских и гребенских казаков.
В 1598 году умирает последний представитель династии Рюриковичей Фёдор Иванович и к власти приходит Борис Годунов.
В 1604-1605 годах предпринимается новый поход во главе с воеводами Плещеевым и Бутурлиным, против Шамхала. На сей раз объединённый отряд насчитывает более десяти тысяч ратников, среди которых были терские и гребенские казаки, а также, кабардинская конница во главе с кабардинским князем Сунчалеем Канклычевичем[29]. Войска двинулись на кумыкские земли, штурмом овладели административным центром, столицей шамхальства - Тарками. Захватили район озера Тузлук, здесь был поставлен острог. Часть войска из-за нехватки продовольствия к зиме была отправлена в Астрахань. На помощь Шамхалу пришли из Шемахи «паша и с ним турецкие люди и еныченя», воевода Бутурлин был вынужден пойти на переговоры с шамхалом и пашой, «чтоб его выпустить на Терек здорово»[30]. Заключив соглашение, русский объединённый отряд в тот же день покинул город Тарки. За рекой Озень Шамхал и его союзники, нарушив перемирие, напали на русское войско. Почти все русские ратники были перебиты. По сообщению Н.Карамзина «добрые россияне единодушно обрекли себя на славную гибель, бились с неприятелем злым и многочисленным в рукопашь, боясь не смерти, а плена. Из первых на глазах отца пал сын главного начальника Бутурлина; за ним его отец-родитель; а также и воевода Плещеев с двумя сыновьями, воевода Полев и все кроме тяжело уязвлённого князя Владимира Бахтиярова и других немногих взятых неприятелем, но после освобождённых султаном»[31]. Из этой битвы спаслись лишь часть конных терских и гребенских казаков, да кабардинцев, сумевших вырваться из окружения.
Это поражение, совпало по времени с началом «смуты», наступившей после внезапной смерти Бориса Годунова в 1605 году, и никак не отозвалось в Москве, ибо Россия с каждым днём теряла свои силы в гражданской войне. Лжедмитрий I взошел на российский престол. Города России начали один за другим присягать новому царю. «И Астрахань и Терки в воровстве ж и крест целовали вору расстриге»[32]. Из Терки в Москву воевода П.Головин посылает посольство во главе с князем Сунчалеем Черкасским. В Москве Лжедмитрий I любезно принял посольство. «Он обещал держать их в своём цесарском приближении свыше прежнего, только бы они впредь его цесарскому величеству служили и прямили»[33].
Терские и гребенские казаки не поддержали Лжедмитрия I, ибо у них к тому времени объявился свой самозванец Пётр - который называл себя сыном Фёдора Ивановича. Несмотря на уговоры терского воеводы П.Головина, - казаки оставляют незащищёнными границы, и в количестве четырёх тысяч человек начали своё продвижение по морю от острова Чечень к Астрахани. Обойдя Астрахань, они повернули к Дону, где примкнули к войскам Ивана Болотникова у города Тулы в 1608 году. 5 июня 1607 года в районе Каширы под Москвой войска Болотникова были разбиты Шуйским. В скорости был взят войсками Шуйского и город Тула, и «царевич Пётр» - терский казак Илейко Коровин, был повешен у Данилова монастыря. Все эти события трагически сказались на терских и гребенских казаках, их общая численность резко сократилась. В списках города Терки, например, сказано: «Да на Терке же вольных атаманов и казаков живёт 220 человек»[34].
В Терском городе было принято решение не присягать новому самозванцу Лжедмитрию II и на всякий случай усилить гарнизон города. В этом «воевода Головин нашел поддержку в лице влиятельного князя Сунчалея Черкасского»[35], который по всему прочему оказался талантливым организатором и военачальником. Энергичные меры по укреплению Терского воеводства предпринятые воеводой Головиным и кабардинским князем Сунчалеем Черкасским имело для Московского государства, ослабленного гражданской войной и шведско-польской интервенцией, огромное значение. Оно укрепляло международное положение и в первую очередь авторитет России среди таких государств, как Персия, Турция, Крым и Грузия.
Оправившись после гражданской войны и иностранной интервенции, Россия поставила перед собой задачу укрепления северокавказских связей. Так, например: Терский город значительно укрепили, установили артиллерию и дополнительно прислали из Астрахани военное подкрепление. По сметному списку 1631 года в Терском гарнизоне числилось: детей боярских (служилые дворяне) - 48 человек, сотников стрелецких - 12, конных стрельцов - 351, пеших стрельцов в двух приказах - 660, переводчиков - 1, толмачей - 5, пушкарей - 24, кузнецов - 21 и астраханских годовальщиков с головою и пятью сотниками - 500 человек. Помимо регулярных войск к городу были приписаны - 310 человек окочей, а также Черкасская и Новокрещенская свободы и вольные терские и гребенские казаки[36].
Река Терек как бы становится официальной русской границей, по левому берегу которой тянулись поселения терских казаков и ряд укреплённых казачьих городков, а город Терка становится главным стратегическим пунктом этой линии, замыкавшей её у устья Терека[37].
С 1633 года южные границы Российского государства постоянно начали подвергаться набегам Малой Ногайской орды, которая к этому времени была вассалом Крымского ханства. 1636 году Московским правительством был организован военный поход против беспокойного соседа. Объединённое войско во главе с князем С.Волконским, куда входили 200 стрельцов, служивые дворяне, кабардинская конница, «окоченцы» и, конечно, вольные казаки Терского и Гребенского войск, «у которых лошади есть и которые похотят»[38], выступили в поход.
Хан Малой Ногайской орды Казы-мурза выставил против войск Волконского 20-ти тысячную конницу. На помощь войскам Волконского должны были прийти донские казаки, но они во время не прибыли в условленное место. Воевода - князь Волконский не стал дожидаться донских казаков, а напал на 20-ти тысячное войско и наголову его разбил, затем разорил ногайские улусы и ушёл в Астрахань.
Разгром Малой Ногайской орды встревожил Крымское ханство, и Крым стал готовиться к походу против России. Но состоялся поход лишь в 1645 году, когда огромная армия крымского хана предприняла осаду казачьего города на Дону - Черкасска. На помощь донцам прибыло подкрепление из России: из Астрахани прибыл со стрельцами князь С.Пожарский, «к нему присоединились 1200 терских и гребенских казаков и кабардинцев во главе с князем Муцалом Сунчалеевичем[39]. В ходе завязавшейся битвы крымское войско было разбито, в плен попало более 7-ми тысяч крымцев.
После этих событий ни Турция, ни Крым не осмеливались начинать крупномасштабные военные агрессии на Северном Кавказе. России же открывались новые перспективы для более прочных взаимоотношений русского народа с народами Северного Кавказа.
В 1651 году на реке Сунже ставится острог. В постоянный его гарнизон помимо стрельцов входили: кабардинцы, окоченцы и гребенские казаки. Сунженский острог имел важное стратегическое значение. Закладка Сунженского острога вызвала тревогу у шамхала Тарковского и в Персии. Шамхал Тарковский собрал огромное войско и осадил острог. Гарнизон острога был усилен кабардинскими ополченцами, прибывшими сюда вместе с князем Муцалом Черкасским. Через несколько недель осады Шамхал снял осаду и напал на незащищённые гребенские станицы, где произвёл полнейший разгром: многих перебив людей и захватив огромную добычу.
За героическую оборону Сунженского острога 28 июля 1653 года царь прислал казакам грамоту с подарками. Это была первая грамота царя, выданная гребенцам за боевую службу[40].
Все эти события резко отразились на численности населения в Терках, в связи с этим сюда с Украины было отправлено 1400 душ крестьян. Прибывших наделили определёнными льготами. «Такими мерами думали приковать этих первых представителей правительственной, иначе - принудительной колонизации на Кавказе к их новому суровому краю, чтобы удержать их от побегов»[41].
Россия всё больше, и больше укрепляла свои южные границы и стягивала туда войска, готовясь к отпору, как со стороны Шамхала, так и Персии.
В 1656 году на войну со Швецией были вызваны вольные казаки Дона и Терека. Гребенцы и терцы принимали участие во взятии ряда крепостей в Ливонии: это Данибург и Кокенгауз, а затем и Рига. В этих сражениях, пожалуй, впервые проявились мощь и потенциальные возможности казачьей конницы[42].
Весной 1667 года до Терского воеводы дошёл слух, что на Дону казак Степан Тимофеевич Разин поднял большую массу казаков, увлёк их вверх по Волге, творя разбои и погромы. По имеющимся документам того времени известно, что Разин хорошо знал «походного атамана» терских и гребенских казаков Касбулата Черкасского, который стал «походным атаманом» после смерти своего отца Муцала в 1661 году[43].
В 1668 году Степан Разин подошёл к устью Терека и обратился к Касбулату Черкасскому присоединиться к его восстанию против Московского правительства. Черкасский ответил отказом и убедил терцев и гребенцов не вступать в ряды Разина. С глубокой симпатией к Касбулату пишет в своей книге историк терского казачества В.А.Потто: «И терское и гребенское войско, сдерживаемые умной политикой князя Касбулата по наружности были спокойны»[44]. Более того, в ноябре 1671 года Касбулат Черкасский во главе отряда из терских и гребенских казаков и кабардинцев принял участие в освобождении Астрахани от разинцев (к этому времени Разин был уже казнён 6 июня 1671 года). Таким образом, конница из Терков сыграла решающую роль в разгроме остатков войск Разина.
С 1677 года по 1682 годы Россия отражает набеги Крыма и Турции на свои территории. Так например, в 1677 году крымский хан при поддержке Турции и Польши двинул свои войска к Чигирину. «На помощь русской рати из Терека был вызван Касбулат с его узденями, терскими и гребенскими казаками. Отряд Касбулата вместе с русскими войсками разгромил татар и турок под Чигирином, противник отступил и затем вовсе ушёл»[45]. Сборный отряд Касбулата был важной ударной силой при разгроме крымско-турецкого войска под Чигирином. Заслуга Касбулата в этом сражении отмечается царём Алексеем Михайловичем в грамоте выданной князю.
В дальнейшем, боевое содружество между казаками и кабардинцами отмечается и под стенами Азова в 1695 году, и в Полтавской битве 27 июня 1709 года, когда кабардинцы и казаки вместе добывали себе славу и спаивали крепкую дружбу между собой.
Таким образом, благодаря военным и дипломатическим успехам Русского государства, а также значительной помощи кабардинцев и казаков, Россия открыла новые перспективы для установления более прочных взаимоотношений русского народа с народами Северного Кавказа, что способствовало более активному заселению русскими казаками и переселенцами обширных Предкавказских степей.
[1] Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв Документы и материалы. В 2-х т. – М., 1957. Т. 1. С. 3.
[2] Омельченко И. Л. Терское казачество. - Владикавказ, 1991, С. 35.
[3] Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. Документы и материалы. В 2-х т. – М., 1957. Т. 1. с. 4.
[4] Омельченко И. Л. Терское казачество. - Владикавказ, 1991, С. 35.
[5] Ногмов Ш. Б. История адыгейского народа. - Нальчик, 1958. С. 120.
[6] Потто В. А. Два века терского казачества (1577-1801). - Владикавказ. 1912. Т. 1. С 18.
[7] Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. Документы и материалы. В. 2-х т. – М., 1957. Т. 1. С. 7.
[8] Омельченко И. Л. Терское казачество. – Владикавказ, 1991, С. 31.
[9] Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. Документы и материалы. В 2-х т. – М., 1957. Т. 1. С. 11.
[10] Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. Документы и материалы. В 2-х т. – М., 1957. Т. 1. С. 11.
[11] Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. Документы и материалы. В 2-х т. – М., 1957. Т. 1. С. 13.
[12] Книга Большому чертежу. – М.; Л., 1950, С. 91.
[13] Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. Документы и материалы. В 2-х т. – М., 1957. Т. 1. С. 17.
[14] Кушева Е. Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией в XVI-XVIII вв. – М., 1963, С. 78.
[15] Смирнов Н. А. Политика России на Кавказе в XVI-XIX вв. – М., 1958, С. 5.
[16] Омельченко И. Л. Терское казачество. – Владикавказ, 1991, С. 38.
[17] Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. Документы и материалы. В 2-х т. – М., 1957. Т. 1. С. 47.
[18] Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. Документы и материалы. В 2-х т. – М., 1957. Т. 1. С. 52.
[19] Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. Документы и материалы. В 2-х т. – М., 1957. Т. 1. С. 52.
[20] Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. Документы и материалы. В 2-х т. – М., 1957. Т. 1. С. 52.
[21] Омельченко И. Л. Терское казачество. – Владикавказ, 1991, С. 39.
[22] Потто В. А. Два века терского казачества (1577-1801). – Владикавказ. 1912. Т. 1. С. 36.
[23] Потто В. А. Два века терского казачества (1577-1801). – Владикавказ. 1912. Т. 1. С. 36.
[24] Потто В. А. Два века терского казачества (1577-1801). – Владикавказ. 1912. Т. 1. С. 38.
[25] Потто В. А. Два века терского казачества (1577-1801). – Владикавказ. 1912. Т. 1. С. 39.
[26] Потто В. А. Два века терского казачества (1577-1801). – Владикавказ. 1912. Т. 1. С. 39.
[27] Белокуров С. А. Сношение России с Кавказом. Вып. I. 1578-1613 гг. – М., 1889, С. 63-64.
[28] Потто В. А. Два века терского казачества (1577-1801). – Владикавказ. 1912. Т. 1. С. 43.
[29] Кушева Е. Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией в XVI-XVIII вв. – М., 1963, С. 288.
[30] Кушева Е. Н. Народы Северного Кавказа и их связи с Россией в XVI-XVIII вв. – М., 1963, С. 289.
[31] Омельченко И. Л. Терское казачество. – Владикавказ, 1991, С. 41.
[32] Потто В. А. Два века терского казачества (1577-1801). – Владикавказ. 1912. Т. 1. С. 56.
[33] Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. Документы и материалы. В 2-х т. – М., 1957. Т. 1. С. 73.
[34] Потто В. А. Два века терского казачества (1577-1801). – Владикавказ. 1912. Т. 1. С. 62.
[35] Потто В. А. Два века терского казачества (1577-1801). – Владикавказ. 1912. Т. 1. С. 63.
[36] Омельченко И. Л. Терское казачество. – Владикавказ, 1991, С. 41.
[37] Омельченко И. Л. Терское казачество. – Владикавказ, 1991, С. 42.
[38] Потто В. А. Два века терского казачества (1577-1801). – Владикавказ. 1912. Т. 1. С. 67.
[39] Кабардино-русские отношения в XVI-XVIII вв. Документы и материалы. В 2-х т. – М., 1957. Т. 1. С. 73.
[40] Потто В. А. Два века терского казачества (1577-1801). – Владикавказ. 1912. Т. 1. С. 62.
[41] Потто В. А. Два века терского казачества (1577-1801). – Владикавказ. 1912. Т. 1. С. 62.
[42] Мальбахов Б. К., Эльмесов А. М. Средневековая Кабарда. – Нальчик, 1994, С. 246.
[43] Опрышко О. Л. По тропам истории. – Нальчик, 1990, С. 157.
[44] Потто В. А. Два века Терского казачества (1577-1801). – Владикавказ. 1912. Т. 1. С. 81.
[45] Мальбахов Б. К., Эльмесов А. М. Средневековая Кабарда. – Нальчик, 1994, С. 249.
