Интересно, кто-нибудь из граждан России верит всерьёз, что у нас в стране существует честная и справедливая система выборов, благодаря участию в которых действительно можно повлиять на политический курс? Да что там на политический курс — хотя бы просто не избрать на новый срок всем осточертевшего мэра или главу администрации района, состоящих в «Единой России»? Или, наконец, просто прокатить кандидата, которого «Единая Россия» беспардонно навязывает?
С мнением рядовых граждан на сей счёт всё, в принципе, понятно (даже официальные социологические опросы вынуждены констатировать их сильнейший скепсис в отношении власти), а вот те, кто занимается организацией выборов, заявляют, что да, верят. И без всякой доли иронии, на полном серьёзе, с наглядной демонстрацией всевозможных схем и графиков, данные которых будто бы неопровержимо доказывают, что избирательная система нашей страны не просто работает как надо, но является едва ли не самой передовой в мире.
Слова, вынесенные в заголовок статьи, 6 апреля 2010 года произнёс председатель Центризбиркома РФ Владимир Чуров во время своей встречи со студентами факультета международных отношений СПбГУ. Для которых он прочёл лекцию на тему «Выборы как институт политики». Надо сказать, интересной во всех отношениях получилась эта встреча...
Нарушения закона при проведении в России выборов практически любого уровня носят не единичный, разовый, а самый что ни на есть системный характер. Системный от слова «система» — подтасовок, махинаций и фальсификаций. Которая укоренилась в нашей стране ещё в 90-е (помните президентские выборы 1996 г., сфабрикованный итог которых теперь открыто признают даже представители власти?!) и сделалась абсолютно доминирующей в «нулевые» — в эпоху суверенной демократии. Когда политическое поле страны было тотально зачищено от всех неугодных и неподконтрольных режиму сил. Символами этой позорной и постыдной в истории нашей Родины эпохи стали массовые и циничные нарушения в ходе любых выборов, которые уже никого и нигде не удивляют. А пресловутые 98,8 % голосов за Путина и «Единую Россию», якобы поданные в кадыровской Чечне, превратились уже в едва ли не классический пример бесчеловечного глумления над самим институтом выборов для будущих учебников истории. По степени расхожести, наверное, почти такой же, какой была для учебников советских Салтычиха, олицетворяющая бесчеловечность крепостнического строя.
Однако Владимир Чуров, видимо, полагает, что учебники по истории страны будут до скончания веков писать под диктовку единороссов. Почтенный, тучный, с окладистой седой бородой, с хорошо поставленной неспешной речью, он был похож скорее на русского интеллигента-славянофила начала XX века, нежели на современного российского чиновника. И увлечения у него под стать м оказывается, в свободное от работы время г-н Чуров пишет книги о русских и советских генералах. И если бы этот господин не возглавлял ведомство, давно и напрочь скомпрометировавшее себя в глазах всех, кто занимается в стране политикой или хотя бы интересует ей, то он, наверное, не вызывал бы у меня отрицательных эмоций.
«Я борюсь не лично против Владимира Зеноновича, а против тех идей, которые он защищает», — сказал в фильме «Адъютант Его Превосходительства» главный герой — советский разведчик Павел Кольцов.
Вот и я вместе с несколькими петербургскими национал-большевиками пришёл на встречу Чурова со студентами для того, чтобы выразить своё категорическое несогласие именно действиям возглавляемого им органа — Центральной избирательной комиссии.
Собственно, во вручённой главе ЦИКа петиции об этом так и говорилось:
«Выборы в России превращены в позорный фарс. Все силы государства — «административный ресурс» — брошены на то, чтобы раздавить, не дать избраться неугодным кандидатам и партиям. Нагло сфальсифицированы результаты последних выборов в Госдуму РФ, а также региональные парламенты. В частности, из-за очевидности фальсификации итогов выборов в Мосгордуму осенью 2009 года разразился крупнейший политический кризис за всю десятилетнюю историю путинского правления. Тем не менее, до сих пор происходят скандалы, связанные с подлогами и фальсификациями на выборах. Избирательная система РФ, основанная на принципе, что выборы выигрывает тот, кто ведет подсчёт голосов, полностью себя дискредитировала. Не малая доля ответственности за это лежит лично на вас, Владимир Евгеньевич. И поэтому вы должны уйти в отставку.
Для этого считаем необходимым:
1. Роспуск ЦИК. Требуем реформировать ЦИК и все избиркомы таким образом, чтобы их составляли представители общественных, правозащитных организаций, не связанные с действующей властью. Это должны быть не чиновники, друзья чиновников, но уважаемые и справедливые граждане.
2. Отменить контроль за политическими партиями со стороны Минюста. Драконовские требования для регистрации партий должны быть отменены. Порочная практика решения судьбы партий по указке сверху — кого регистрировать, а кого назначать «экстремистами» — должна быть пресечена.
3. Смягчить избирательное законодательство на всех стадиях. По сути, сегодня избирательное право — это череда препятствий, через которые чиновники ЦИК и Минюста пропускают только своих: представителей партии власти и разрешенной, «системной» оппозиции. Верх абсурда и глумления над принципами демократии — право избиркомов не допускать кандидатов до выборов на основе нарушений вроде «неправильно оформленных подписных листов».
Подробности акции я описывать не стану. В конце концов, не это главное — кто первым встал и начал зачитывать эти требования вслух, кто развернул посреди опешившего зала растяжку с лозунгом: «ЦИК — «шестёрка» ЕдРа», кого первым скрутила и выволокла в коридор охрана.
Главным в данном случае оказалось другое. Владимир Чуров, в отличие от большинства остальных российских чиновников, повёл себя в данной ситуации разумно. Он не скрылся из зала, не начал ругаться или истерично кричать в микрофон, что участники акции — нанятые провокаторы. Он вышел вслед за нами в фойе, одёрнул охранников, принявшихся было выкручивать руку девушке, разворачивающей растяжку, и пригласил вернуться обратно — дабы «вы смогли вести дискуссию в цивилизованных рамках».
Что ж, для высокопоставленного чиновника это достойный поступок. В современной России они редко нисходят не то что до дискуссии, но даже до обычного человеческого общения со своим народом. И любой оппозиционер, любой политический активист не должен теряться в подобной неожиданной ситуации — когда власть предержащие выражают готовность вести с ним диалог в заполненном зале (и даже вроде как почти на равных), а не на улице посредством омоновских дубинок. Оппозиционный активист в случае необходимости доложен уметь публично оппонировать представителям власти не хуже, а лучше прикормленной думской «системной оппозиции», которой это иногда позволяют делать на экранах ТВ. И в ответ на привычные демагогические разглагольствования должен резать фактами, фактами, фактами….
Я понимаю, никто из тех, кто постоянно ходит на акции оппозиции, не растеряется, к примеру, на митинге, окажись он перед микрофоном. Каждому найдётся, что высказать, что предъявить властям. Но вот далеко не каждый сможет внятно и аргументировано изложить свои претензии, окажись он с высокопоставленным чиновником лицом к лицу. Да ещё в присутствии большой аудитории. И над этим, безусловно, необходимо работать. Оппозиция должна наглядно показывать и доказывать окружающим, что она готова к диалогу, она готова говорить, предлагать и убеждать. Наоборот, не готова, даже панически боится такого диалога сама власть. Потому и выставляет вперёд себя милицейские кордоны. Что именно в её рядах, в сфере её притяжения находится интеллектуальная элита страны, которая из-за бездарных и беспринципных руководителей государства вычеркнута из политической жизни и не имеет возможности влиять на судьбу Родины.
В конце концов, это-то Кремлю и страшно. Вспомним, ведь во время избирательных кампаний ни Путин, ни Медведев, ни даже Ельцин в 1996 г. ни разу не вступали в публичную полемику с кандидатами от оппозиции. Дело неслыханное для страны, в которой будто бы существует развитый и совершенный (как уверяет Чуров) институт выборов. Вы можете себе представить, чтобы не то что в США, но, скажем, во Франции Николя Саркози во время предвыборной кампании отказался бы выйти на дебаты со своим главным соперником, с Сеголен Руайяль? И как бы он после этого выглядел, каков бы сделался его рейтинг? Вон в Иране — и то летом прошлого года проходили жаркие теледебаты, участвовать в которых не побоялся действующий президент Махмуд Ахмадинежад.
Но Путин с Медведевым — не Саркози. И даже не Ахмадинежад. Оба они от дебатов неизменно отказывались. Не вступали в них, так как прекрасно понимали собственную слабость. Что даже в условиях ангажированности ведущих политических программ, в условиях тотального господства на телевидении они всё равно будут выглядеть очень бледно, окажись они со своими оппонентами лицом к лицу, один на один. И на массу предъявленных им в таких условиях конкретных убийственных фактов будет просто нечего возражать.
Как, в сущности, нечего было возразить мне господину Чурову, когда в рамках начавшейся дискуссии я задал ему вполне конкретный вопрос:
— Владимир Евгеньевич, вы сейчас очень долго расхваливали совершенство нашей избирательной системы, говорили, что при современных электронных средствах подсчёта голосов любые нарушения исключены в принципе. Но факты — вещь упрямая. Вот только один из лавины многочисленных фактов нарушения законности на выборах в России. Их множество, но этот — самый дикий и вопиющий. Не далее как несколько месяцев назад, в единый день голосования 11 октября 2009 года в Дагестане, в Дербенте, выборы главы администрации города прошли в буквальном смысле под дулами автоматов. Город наводнили милицией. Треть избирательных участков так и не была открыта. Откровенная урла, согнанная в город для поддержки пропрезидентского кандидата, запугивала людей и стреляла из автоматов в воздух («Ле, убери камеру!» — это самое безобидное, что они тогда говорили журналистам, пытавшимся снимать на видео эту вакханалию). За голос в пользу пропрезидентского кандидата Феликса Казиахмедова выплачивали по 10 тысяч рублей. Были избитые. Были раненые. Кадры со стрельбой на выборах в самом южном городе страны обошли все мировые телеканалы. Выборы признали состоявшимися (потом, правда, Верховный суд Дагестана всё же отменил их итоги). Но вечером того дня, 11 октября 2009 года, вы заявили на всю страну буквально следующее: «Ну, малость постреляли в Дербенте. Там вообще, на Кавказе, народ горячий. Но в целом существенных нарушений выявлено не было». Неужели, господин Чуров, в стрельбе из автоматов и разгроме избирательных участков вы не увидели нарушений закона о выборах? Если это не нарушение, то что тогда нарушение?
Господин Чуров сразу сделался серьёзным, сосредоточенным. Он даже поблагодарил меня за заданный вопрос. Более того — он со всем согласился. Он сказал, что, к сожалению, да, те выборы прошли не идеально. Но он, тем не менее, держал руку на пульсе и вообще «лучше любого оппозиционера знает, как в действительности проходят выборы в стране» (уж кто бы сомневался). Он минут пятнадцать рассказывал обо всех обстоятельствах тех осенних событий в Дербенте (весьма толково рассказывал, умалчивая, правда, о той роли, которую в них сыграла команда тогдашнего президента республики Муху Алиева). Он почти оправдывался. Он заверил, что следующие местные выборы в республике уж точно пройдут без сучка и задоринки.
И на моё «сильно сомневаюсь!» отреагировал неожиданно: «Приглашаю вас этой осенью в Дагестан. Поедемте вместе и проконтролируем ход выборов».
Честно говоря, мне представляется несколько неожиданной ситуация, при которой меня приглашают в родную мне республику. Но я любезно воспользуюсь подобным приглашением. И не сомневаюсь, что смогу рассказать председателю ЦИКа о «специфических особенностях» местных выборов гораздо более полно и подробно, нежели это сделают местные чиновники. Я вообще хорошо знаю свой край. Так что, господин Чуров, не выбрасывайте лист бумаги с адресом моей электронной почты и номером телефона, которые вы сами попросили меня оставить.
И до встречи осенью в Дагестане, Владимир Евгеньевич!
P.S. Вот только кто будет контролировать соблюдение законности на выборах в остальных русских регионах? Там ведь нарушений тоже полно — ну, разве что над головами избирателей не стреляют.
