Это очень мудро и трогательно, что при перемещениях по дорогам страны нынешних высокопоставленных лиц трассы блокируют, и бдительные гаишники не допускают автомобили простых граждан в близость к бронированным лимузинам высоких начальников. Подрыв, обстрел, даже бомбовый удар — лимузину всё нипочем, а вот простые граждане, случись им ехать неподалеку от начальства, рискуют пасть жертвой на поле чужой битвы.
Вот почему странно и даже преступно по отношению к соотечественникам, что трасса из Жаворонков в Первопрестольную 17 марта 2005 года не перекрывалась, и беспечные жители Москвы и Подмосковья сновали по ней, не подозревая, что находящийся рядом с ними БМВ Чубайса — это грозный источник террористической опасности, потому как на машине Чубайса не было должных и необходимых предупреждающих знаков «Не езди рядом — опасно для жизни!» или хотя бы «Кто не спрятался — Чубайс не виноват!».
Вот почему были так беспечны братья Вербицкие, возвращавшиеся с суточного дежурства домой в то мартовское утро, каждый на своих «Жигулях», когда на Митькинском шоссе их нагнал надёжно бронированный БМВ Чубайса, и не замедлил раздаться взрыв. Чубайсу — ничего, он как ехал, так дальше и уехал, а вот одному из Вербицких, тому, что ехал перед БМВ, досталось. Подробно об этом рассказал сам И. Я. Вербицкий на очередном заседании суда по делу о покушении на Чубайса: «Брат ехал впереди, я — сзади, на «девятке».
Прокурор: «Кто ехал сзади вас?».
Вербицкий: «Машина с мигалкой. БМВ. Темного цвета».
Прокурор: «Вы видели, кто был в БМВ?».
Вербицкий: «Как увидишь, если стекла тонированные».
Прокурор: «Какие машины шли навстречу?».
Вербицкий: «Точно помню — автобус шел в сторону Жаворонок».
Прокурор: «В какой момент и по каким признакам Вы поняли, что произошел взрыв?».
Вербицкий: «Взрыв произошел сзади. Я его не наблюдал».
Прокурор: «Физически как Вы ощущали взрыв?».
Вербицкий: «Не сказать, что приятно. Уши заложило».
Прокурор: «А травмы были?».
Вербицкий: «Травм не было».
Прокурор: «Повреждения какие?».
Вербицкий: «И повреждений никаких».
Прокурор: «После взрыва Вы машину сами остановили, или она оказалась неисправна?».
Вербицкий: «Сам остановил».
Прокурор: «Какие еще машины остановились?».
Вербицкий: «Брата машина и Мицубиси».
Прокурор: «Были ли повреждения от пуль, осколков?».
Вербицкий: «Нет, не было, ни от пуль, ни от осколков».
Прокурор: «Вы видели лиц, которые стреляли?».
Вербицкий: «Нет, не видели. Там же лес».
Прокурор: «В вашу сторону пули долетали?».
Вербицкий: «Нет».
Прокурор: «Как вели себя люди в Мицубиси?».
Вербицкий: «Один вроде как за машину сел, а двое в лес убежали».
Прокурор: «В вашем присутствии Мицубиси уезжала?».
Вербицкий: «Уезжала».
Прокурор: «Был ли кто в Мицубиси, кроме водителя?».
Вербицкий: «Не знаю».
Прокурор: «Не было ли у Вас впечатления, что выстрелы, подрыв направлены против Вас?».
Вербицкий: «А чего в меня стрелять? Нет».
Прокурор: «Вы видели само место взрыва?».
Вербицкий: «Подходил, видел».
Прокурор: «Опишите, как выглядела воронка».
Вербицкий: «Небольшая такая вороночка».
Прокурор: «Размеры можете описать? Глубину? Небольшая, по-вашему, сколько?».
Вербицкий: «Ну, небольшая, десять сантиметров».
Суд замер: глубина воронки с полутора метров, как уверяли охранники Чубайса, сократилась до десяти сантиметров! Но не успевших ещё до конца освоиться с такими дикими перепадами присяжных заседателей Вербицкий огорошивает новым, не менее поразительным признанием.
Прокурор: «Ваша машина после описанных событий была отремонтирована или до настоящего времени так и стоит?».
Вербицкий: «Нет, была отремонтирована».
Прокурор: «За чей счет и кто занимался ремонтом?».
Вербицкий: «Средства выделил РАО ЕЭС, а ремонт делал автосервис».
Прокурор: «С вами работал, наверное, представитель РАО ЕЭС. Он не объяснил Вам, почему именно РАО решил отремонтировать Ваш автомобиль?».
Вербицкий: «Знаете, мне без разницы, хоть «Газпром».
Прокурор: «Ну, а Вас не удивило вот такое желание РАО ЕЭС?».
Вербицкий: «Ну, помогли и спасибо, что помогли».
Прокурор: «На какую сумму был произведен ремонт?».
Вербицкий: «Около двух тысяч».
Прокурор: «Двух тысяч чего?».
Вербицкий: «Долларов».
Неожиданно взрывается судья: «Вы когда даете показания, Вы все-таки думайте! Вот Вы сейчас говорите «две тысячи», а ведь люди, которые здесь сидят, они мыслят чем? — рублями. Они не все могут мыслить так, как Вы мыслите, Вы слова-то договаривайте».
Вербицкий невозмутимо пожимает плечами: «Да все уже в евро думают».
Судья, чтобы оставить за собой последнее слово в споре об образе народного мышления, завершает дискуссию философски: «Ну, это кто как может».
Щекотливый и очень неприятный для обвинения вопрос о неожиданной щедрости РАО «ЕЭС России» был таким образом скомкан. А адвокат Чубайса Шугаев, все еще не веря своим ушам и удивляясь новоявленной ничтожности глубины воронки, переспросил: «Так какой глубины была воронка?».
Вербицкий неумолимо: «Десять сантиметров».
Пытаясь спасти ситуацию и отвлечь внимание присяжных от подозрительной благотворительности Чубайса, от ничтожно малой мощности взрыва, со стороны обвинения звучит вопрос адвоката Котока: «Видели ли Вы какие-либо предметы у воронки, на шоссе: болты, гайки, пули?».
Вербицкий рушит и эти надежды: «Нет. Болтов, гаек, пуль не видел. А вот осколки стекол видел».
Найденов: «Вы осматривали корпус вашей машины после взрыва?».
Вербицкий: «Конечно».
Найденов: «В корпусе вашей машины пулевые повреждения были?».
Вербицкий: «Нет».
Найденов: «Осколочные повреждения были?».
Вербицкий: «И осколочных не было».
Казалось бы, такие простые вопросы и столь же ясные простые ответы, но как же мощно прогрохотали они на суде, подрывая и сметая опорные моменты следствия, утверждающего в обвинительном заключении, что именно автомашина И. Я Вербицкого прикрыла собой бронированный БМВ Чубайса от трагической развязки, когда БМВ за секунды до взрыва пошёл на обгон «Жигулей». Только поэтому, — утверждало следствие, — Чубайс уцелел. Но, оказывается, на самой «девятке», ставшей щитом чубайского БМВ, ни осколков от фугаса, ни следов от пуль. Они что, пули с осколками, резво скакали через «жигуленка», гоняясь за бронированной иномаркой!?
«Кем и когда была произведена оплата ремонтных работ вашей машины в автосервисе? Это была платежка или наличные деньги?», - принялась уточнять судья.
Вербицкий: «Сначала я отогнал машину в сервис, они определили, сколько это будет стоить. Калькуляцию я отвез в РАО ЕЭС».
Судья: «Почему Вы повезли калькуляцию в РАО ЕЭС?».
Вербицкий: «Раз они мне предлагают, мне что, отказаться?».
Судья: «А кто предложил и когда?».
Вербицкий: «Ну, я сейчас не помню, прошло пять лет».
Судья: «А какое отношение РАО ЕЭС к этому имело, не знаете?».
Вербицкий: «Ну, раз говорят, Чубайс там ехал, на тот момент он ведь был Председателем…».
Судья не дает ему договорить: «А почему Вы в суде не упоминаете Чубайса вообще и делаете вид, что вообще Вам не известно, кто ехал?».
Вербицкий: «Вам одно говоришь, а Вы другое совсем… Пять лет одно и то же!».
Но вопрос — с какой стати РАО «ЕЭС» вдруг проявило абсолютно не свойственную ему заботу о стороннем для него человеке, что очень похоже как на подкуп свидетеля, так и на стремление заткнуть свидетелю рот, — вопрос этот так и остался судом не выясненным.
Следующее заседание — в понедельник, 21 декабря в 11.00.
