Период, следовавший за «оранжевой революцией», завершился полной победой бело-голубых восточных сил: теперь почти вся центральная власть оказывается в их руках. Новый период украинской политики представляется интересным в первую очередь тем, что ответственность за страну им теперь не с кем делить, а значит, мы будем видеть попытки по возможности полноценной реализации «восточного проекта» для Украины.
Курьёз заключается в том, что самого этого проекта, в сущности, нет. Публичная риторика Партии Регионов мало соотнесена с её политикой, ведь она действует в условиях принципиального расхождения настроений и устремлений тех, чьи интересы она выражает, и тех, кто составляет её электорат. Проводя политику, отражающую потребности первых, она вынуждена на словах выражать желания вторых. Здесь нет выбора: чтобы быть в украинской политике, нужно иметь за собой и крупные олигархические капиталы, и голоса массового избирателя. При противоположности интересов владельцев капиталов и владельцев голосов приходится одних удовлетворять реальными делами в сфере политики и управления экономикой, других ублажать приятными речами.
Впрочем, надо отдать должное этой партии: имея в значительной части (если не в большинстве) русский электорат, она никогда не представляла себя выразительницей русских интересов, то есть чаяний этого русского «меньшинства». Более того, она, несмотря на своё название, так и не захотела представить себя партией собственно региональной идеологии, то есть выразительницей специфических интересов Юго-Востока Украины. Нет, она всегда исходила из украинской — и, более того, общеукраинской идентичности, и в этом смысле никого не обманывала. Но та «единая Украина», образ которой актуален для Партии Регионов — это что-то вроде реанимированной УССР, только с другой экономикой. То есть тот формат украинской государственности, который, в общем-то, себя исчерпал. Впрочем, все 1990-е годы Украина и существовала в качестве такой экс-УССР, и нельзя сказать, что это было совсем неудачное для неё время. Та степень централизации, которую Л. Кучма достиг к концу девяностых, сейчас уже кажется почти фантастичной. Возможно, этот старый формат мог бы существовать и дальше, если бы не всё то, что началось с кампании «Украина без Кучмы!» и закончилось «Оранжевой революцией».
Старый проект единой Украины, носительницей идеологии и одновременно главным реализатором которого была днепропетровская элита, «Оранжевой революцией» был сломлен. Старая элита расколота, она утратила свои политические высоты и электоральные возможности. Украина теперь беспозвоночная — днепровского хребта, управлявшего всем государственным телом, больше нет. Нынешние донецкие — не днепропетровские, и их попытка прийти на место старой элиты, отчасти её ассимилируя, вряд ли может быть успешной. У донецких другая элитная история, другое происхождение, другой менталитет. Это неплохо иллюстрирует само то, что основное противостояние современной политики пролегло между Партией Регионов и Ю. Тимошенко, представляющей как раз часть днепропетровской элиты. Днепропетровцы всегда проявляли способность сплачивать Украину, сглаживать региональные противоречия, и даже — пусть временно — становиться лидерами западной части страны (так было и с Кравчуком, и с Кучмой, и с Тимошенко). Донецкие смогли отобрать у них Юго-Восток, но они никогда не двинутся дальше. Донецких Западная Украина не примет никогда. Янукович может сколько угодно заигрывать перед ней, но всё равно останется для неё чужим.
Попытка донецких подхватить «старосоветский» формат государственности Украины вполне естественна, но обречена на провал. Образ Януковича как преемника Кучмы изначально был навязан извне и в целом неадекватен. Теперь осталась только ностальгия населения по старой Украине — и не кучмовской, а советской, которая была вполне себе «Украиной», но одновременно и Россией, и без «бандеровщины» и всего того, что не так давно окрасилось в оранжевый цвет. Но Украина — по определению «не Россия», и эту базовую характеристику проекта убрать невозможно — это его основа. В результате Партия Регионов делает своим лицом что-то вроде деидеологизированного украинства, то есть тот же украинский патриотизм, только без национальной идеологии (а называется всё это «прагматизмом»). Это весьма похоже на то, что делает в России партия ЕдРо. Однако такой ход может быть успешен в стране, где основная масса населения довольно гомогенна, в ней нет никаких серьёзных расколов, тем более выраженных географически. На Украине довольно долго работал миф о такой гомогенности, миф единства «народа Украины», несмотря на все её региональные отличия. И во многом на этом держалась центральная власть в 90-х. Но современная Украина — уже совсем другая страна.
Приход к власти Януковича с Ко никак событие «оранжевой революции» не отменит — изменилась и реальность, и всеобщее представление о ней. И любое действие в этой реальности будет иметь уже другие, чем прежде, последствия. Сколь бы определённым и разумным ни был бы этот призрачный «восточный» проект, он заранее обречён. Страна имеет расколотое тело. Можно спорить о том, сколь это положение для неё естественно: было ли это неизбежно, или так распорядилась судьба. В общем-то, при всех глубоких исторических предпосылках, нынешняя граница раскола вряд ли стабильна: она отражает лишь расклад симпатий между «основными лицами» сегодняшней политики. Другой лидер «с Востока» мог бы иметь гораздо большую поддержку в Центре (вспомним, например, результаты Симоненко в совсем ещё недавнем 1999 году). Теоретически ещё можно представить себе и лидера «Большого Центра». Но старая Украина представляла собой прочную элитарную систему, и вот она уже сломлена, и во многом по личной инициативе некоторых украинских политиков. Ю. Тимошенко я бы в этом смысле назвал «терминатором украинской государственности» — и эта её «миссия» уже больше десятка лет реализуется без единой ошибки. Более того, всё это уже создало новую — назовём её «оранжевой» — реальность.
В этой реальности те же действия, которые раньше работали на централизацию страны, теперь работают лишь на её раскол. А иногда даже и не важно — действует крупный политик или нет, результат всё равно оказывается тем же. Вот возьмём, к примеру, трудный вопрос о героизации Бандеры. Отмени Янукович этот указ Ющенко — возмутится весь Запад страны и вся «национальная общественность». Оставь он его в силе — весь Юго-Восток крикнет ему звучное слово «предатель!». У Януковича просто нет варианта действия, который бы сплачивал страну, а не раскалывал. Физические упражнения могут быть полезны для здорового организма, но не для того, у которого переломаны кости. А Украине сломали хребет.
Призрак распада — самый страшный для Украины из всех порождений «оранжевой революции». Конечно, опасность такая была и раньше, но существовала как тема более в экспертных разговорах, чем в публичной политике. А в новой реальности она не просто актуальна, она стала постоянным фоном всей государственной жизни. И ведь никто в политической элите расколу не рад и распада не хочет. Та же Партия регионов очень заинтересована в сохранении единой и независимой (от России) Украины. Но теперь и она обречена работать против своих же целей, как и весь украинский политикум. В новой реальности все хотят одного, а делают другое, и не в силах этого изменить.
Нет, речь не идёт о том, что Украина вскоре распадётся: если это и случится, то совсем не завтра. Но важно отмечать само то, в каком направлении она идёт. Ведь если опасность есть, и перспектива такая видится, значит, политические процессы могут идти и в сторону такой перспективы, и от неё, делая её всё более призрачной и неактуальной.
Вот посмотрим на события последних двух месяцев. О необходимости объединять Украину говорили и думали все основные политические силы. И, что важно отметить, вполне искренне. Но что происходит? Вначале, на этапе предвыборной кампании, оба основных кандидата отказываются от тактики продвижения в «чужие» регионы. Идея «Большой Центральной Украины» Тимошенко, как и идея «расширения поддержки в Центре» Януковича проваливаются ещё до начала собственно предвыборной гонки. В результате обе силы концентрируются на поднятии явки избирателей в «своих» электоральных зонах, почти игнорируя проблематику «чужих» регионов. Вся предвыборная риторика, будучи в своём патриотизме общеукраинской, была направлена на усиление раскола страны. При этом результаты кампаний только подтвердили правильность такой тактики: Янукович таки победил, а Тимошенко, хотя и недобрала немного голосов, всё же смогла выступить на равных, став настоящим лидером всего Запада и Центра. Соответственно, разделение Украины на две части, ярко проявившееся на выборах 2004 г., было не только в точности сохранено, но и значительно упрочено.
Сам факт того, что кандидат одной половинки Украины проигрывает другому с минимальным отрывом, как нельзя лучше способствует тому, чтобы «проигравшая» часть считала результат несправедливым. И что делает Тимошенко? После странной заминки выступает с заявлением о непризнании этих результатов. Для её личного политического будущего признание или непризнание победы Януковича вряд ли что-либо значит — с политической реальностью, санкционированной отовсюду извне, она всё равно вынуждена считаться. Но для населения Центра и Запада, проголосовавших за неё (включая местную чиновничью братию) это непризнание значит очень многое. Янукович для них — это нелегитимный президент, что бы там ни заявляли «с телевизора».
Этому как нельзя лучше способствует несколько символических жестов Януковича, особенно произнесённая им на русском языке Первая речь и благословение московского патриарха, принятое прямо перед инаугурацией. И то, и другое – действия, маркирующие для свідомого украинца образ «врага». И никакие дальнейшие факты и слова, призванные представить Януковича в качестве хотя бы чего-то «а-ля Кучма», уже не сработают: ведь он совершил нечто подобное обряду отречения от украинства.
Единство Украины последние годы поддерживается хрупким равновесием и балансом сил. И при «оранжевом» президенте этот баланс всё же удавалось сохранять: восточные и долю во власти имели, и важнейшие в стране посты то и дело занимали, включая даже премьерский. В ситуации, сложившейся после последних выборов, казалось бы, главной задачей стало возвращение этого баланса, пусть теперь и с «восточным» преимуществом. Вместо этого проигравшую с минимальным отрывом сторону полностью (и, я бы сказал, с улюлюканьем) убирают из власти. Подлинный лидер половины страны, не признавший результаты выборов, выбрасывается «в глубокую оппозицию». Хотя это и делалось поначалу под видом совместных усилий с другой (пусть и почти обанкротившейся) представительницей Запада страны — фракцией НУ-НС, но позже оказывается, что и эта сила своей доли не получила.
Новая коалиция сформировалась на основе главным образом «восточных» сил с добавлением к ним «предателей» из западных. Партия Регионов — политсила родом из неукраинских земель, толком не говорящая по-украински и абсолютно неприемлемая для огромной части страны, становится почти безраздельным хозяином всего политического поля, с возможностями, формально годными чуть ли не на строительство «вертикали власти» по российскому образцу.
Более того, премьером назначается человек, не только не отличающийся хорошим украинским языком, но и открыто считающий себя русским, да ещё из России родом, да в Москве учившийся, да ещё и от лица русского национального меньшинства Украины не раз выступавший. Более чужого и неприемлемого для национал-патриотической общественности премьер-министра трудно себе представить. Да и правительство Украины, в котором нет ни одного украинского националиста, раньше тоже трудно было вообразить.
В результате оппозиция, представленная конгломератом «западных» сил, оказывается единственным носителем украинскости в политике. Собственно, любые проявления украинского национального патриотизма теперь по определению становятся оппозиционными, ведь зацепиться им среди представителей власти не за кого. Центр и Запад страны, точнее сказать, большинство их политически активного населения, теперь во власти почти никак не представлены.
Возможно (и даже наверняка), что для страны, оказавшейся на грани экономического коллапса, новая политическая ситуация как раз выигрышна. Президент и правительство составляют одну команду, они хорошие управленцы и не раз доказывали эффективность своего руководства, они ни в коей мере не враги Украине и нынешнему формату её государственности и они удачно амортизируют политическую активность действительно нелояльных к этой государственности масс юго-восточного населения. И если Украине удастся избежать уже банальных в экспертной среде крайне печальных сценариев её экономического развития в 2010 г., то это произойдёт именно благодаря этой команде и концентрации власти в её руках. Однако это не сможет ни ослабить политическую борьбу их оппонентов, ни сделать их даже слабоприемлемыми для населения Запада, да в общем-то и Центра страны тоже.
При этом можно со всей уверенностью ожидать скорое разочарование в них населения Юго-Востока: те социально-политические и культурные требования, которые оно выдвигает, Партия Регионов реализовать не может и не хочет, а частичные уступки чувства глубокой признательности не вызовут. Да, собственно, серьёзных надежд уже мало кто питал: так, выбирали «своё» зло против «чужого». И на фоне того, что и каких-то значительных положительных успехов в экономике ждать сейчас вряд ли приходится, электоральная опора власти Януковича и Партии Регионов станет весьма невеликой и довольно шаткой. А это уже новый и довольно большой простор для развёртывания сценариев противостояния этой власти, причём опять же под лозунгами национального патриотизма.
Так, вся логика происходящих событий — укрепление электоральной границы между «двумя Украинами», победы одной из них с минимальным преимуществом и непризнание этого другой, символические действия новой власти, выбрасывание ею из властного поля всех представителей проигравшей половины страны и т.д. — всё это вполне определённо ведёт страну по пути к распаду, а не от него. Более того — мы видим реализацию сценария, который можно назвать почти «идеальным» — именно как пошагового сценария распада государства. Это, повторюсь, совсем не означает, что Украина к этому неизбежно придёт, но тренд пока что виден вполне определённый и односторонний.
На Украине нет политических сил, определённо заинтересованных в распаде — даже федерализацию никто особо-то и не хочет, а «восточный проект», каким бы призрачным он ни был, всё же субъективно направлен а объединение и усиление Украины. Но сама та реальность, которую создали события пятилетней давности, оказывается сильнее политической целесообразности. «Оранжевая революция» стала тем «понедельником», в который «мама родила» украинский политикум в современном его формате, и что бы он ни делал, дела у него будут идти не так, как того хочется. Сама «оранжевая» реальность диктует свои правила игры и свои сценарии будущего.
