Как ни странно — очень много. Фактически все преимущества двухпартийной поляризации выгодны для Я и Ю одновременно. Накал конфликтности между ПР и БЮТ давно уже можно считать признанием очевидной постыдности слишком большого совпадения интересов. Для партий, заявляющих себя защитниками диаметрально противоположных позиций, такое совпадение неизбежно становится дополнительным возбудителем их взаимной ненависти. При этом тут много еще намешано психологии и истории, а вот логики — совсем мало. Та ненависть стала бесконечным рефреном украинской политики, между тем как можно было сосредоточиться на позитивном. А позитивного много. "Целых два".
Первое. И БЮТ, И ПР на высоком уровне решили задачу зачистки конкурентов-союзников в собственном лагере. Янукович ведь — не только Донецк. Это, как справедливо отметил Леонид Данилович Кучма — «моя бывшая команда». Не столько географический Восток, сколько Советская Украина. Советский генезис, советский культурный стиль. И это близко очень многим. На этом поле ПР опрокинула всех возможных конкурентов. Дополнительная проблема (как и у Юли на Западе) была в том, что конкуренты эти были… как бы союзники.
И Юля, и Янукович боролись не с простыми конкурентами, а с конкурентами в амплуа союзников. Это усложняет задачу всегда — убивать союзника как бы нехорошо. Януковичу повезло явно больше. Если противников Юли «кончала» она сама, то партнеров регионалов съело отчасти время, отчасти их собственная бездарность. Отчасти те же оранжевые. Янукович мог только надменно сокрушаться, куда там подевались его преданные карлики. Вот ситуационные союзники — исторические банкроты «восточной партии». Коммунисты. Когда-то их влияние доходило до прохождения во второй тур президентских выборах (1999).
Партия имела впечатляющий пакет акций в Верховной Раде, была участником последней «антикризисной коалиции» под водительством януковичей. Уверенно теряла на дальнейших выборах, оказавшись на грани прохождения в новый парламент. Ее лидер выступил в пределах статистической погрешности, набрав 3 с половиной процента. Сейчас показательна риторика Симоненко — из принципиального оппонента ПР он переделался в услужливого гардеробщика, характерно называя Януковича по имени-отчеству. А такой тон говорит о том, что ситуация проста: с КПУ не только не будут считаться, но она и сама это сознает. Тем не менее голоса для коалиции януковичей КПУ даст. И под самые низкие проценты. Эта партия, как и когда-то ющенковский НУНС, досрочного роспуска Рады имеет все основания категорически не желать. Социалисты. В принципе, история там генетически и физиологически схожая, только они — уже выбыли.
Лидер партии Александр Мороз во времена смуты хитроумно торговал своим имиджем. Украинским политикам вечно не хватало голосов, процентов, еще каких-нибудь ресурсов, чтобы наконец-то сформировать дееспособную власть, и тут всегда играла золотая акция социалистов. Мороз как политик намного профессиональнее Симоненко. Он мог быть сперва спикером Рады, а потом — радикальнейшим врагом Кучмы. Причем и в том, и в другом случае аккуратно попадая в самую конъюнктуру. Бренд СПУ торговался экзотично — это была именно что «партия Востока», но действующая «в поддержку оранжевых». Когда в 2006 году оранжевые перешли все границы склочности, колобок от них укатился к януковичам, которые обошлись с ним весьма любезно — самого есть не стали. Зато съели рейтинг. На следующих выборах СПУ пролетела мимо Рады. Витренковцы. Они союзниками регионалов никогда особо и не были — скорее, всегда говорили правду об их происхождении и давали верные прогнозы их поступков. В их случае верно говорить даже не о радикализации, а об экзальтации. Определенная доля искренности и истерии здесь присутствовала. «Профессиональной политики» — меньше.
Харизматичность товар скоропортящийся, а лидер прогрессивных социалистов не захотела или не смогла выйти за рамки маргинальности. Стать «лидером и выразителем многих». Видимо, она более уверенно чувствовала себя в роли пламенного вождя, даже если ценой того пламени было мгновение, а лидерским фоном — немногочисленная секта. В реальной политике долгосрочно такие не сохраняются. Витренко стала знаменем тех, кто искренне ненавидит проект украинской независимости и — что главное — совершенно не желает адаптироваться в этом проекте. Прочие «восточные партии» видят ситуацию и действуют совершенно по-другому, поэтому коммунистам и януковичам доставалось от Витренко не меньше, чем Бандере. Подвела ее и неразборчивость в контактах, свойственная всем революционерам. Из перспективы большой политики Витренко вылетела еще на позапрошлых парламентских выборах, в нынешних президентских даже не участвовала.Есть еще блок Литвина, но о его лидере можно сказать одно — прирожденный центрист.
Такой, который был центристом уже в детском саду. Таким образом, где самостоятельно, а где волею судьбы, януковичам удалось утвердить на Востоке свое единоличное доминирование, воплощенное в результате последних выборов. Даже те, кто упрекает их в преувеличении собственного результата — где-то кто-то вбрасывал бюллетени, понимают — во всех вариантах результат не был бы принципиально иным. Трудность здесь одна. Восток беднее и депрессивнее Запада. Все, кто добивался здесь успеха, использовали левые лозунги. У партии крупного капитала это получается как бы не очень убедительно. Другое дело, что и избиратель достался невзыскательный. И мотивирован он скорее «против», чем «за». К «своей» команде придираться он не настроен… Так что партия крупного капитала справляется. (Вообще-то это неудивительно. Справляется же "Единая Россия").
Второе. И еще более мотивирующее к общности интересов. Итог выборов, если подходить к ним исторически, в том, что БЮТ и ПР нечего делить. В этом они идеальные партнеры. У них нет и никогда не будет избирателя, за которого необходимо бороться. У них — разные избиратели. И это даже не разность политических оценок или личных симпатий. Различие скорее ментальное и культурное. Казалось бы, наличие «двух Украин» — банальный штамп, матрица, которая всякий раз (особенно когда все выходит по-сегодняшнему наглядно) накладывается на результаты волеизъявления столь двойственного электората. Начинается разговор, что «политики тянут Украину в разные стороны», а там «кто успешнее?», и т.д. А вывод может быть совсем другим. Именно эти политические силы идеально заинтересованы в интеграции Украины, в гашении ее центробежных тенденций.
И только они способны это реально сделать, имея существующий уровень доверия на Западе и Востоке. Причем по такой формуле, чтобы это не выглядело предательством. (Как это неизбежно будет выглядеть при перебежках к януковичам остатков ющенковского войска — компромисс с точки зрения силы и с точки зрения слабости имеет полярно разные значения). Поиск такой формулы может стать уникальной культурной задачей, решив которую, это государство имеет шанс и смысл действительно состояться. И проблема Украины в том, что решение это было слишком надолго отодвинуто «на потом». Ю и Я показательно выражают два начала. Первое — радикальное, оно апеллирует к активности и идеологии. «Ты и только ты», никак иначе.
Второе — пассивное, это персен или слабительное. Оно апеллирует к стабильности и достатку, а «политикой займутся другие». И нечего болтать. Первое начало — молодое и говорит языком молодых. За Я остается центризм тех, кто имеет опыт половины жизни. Оно и говорит по-другому. И смотрит — уверенно. Именно в силу этого, а не личных примеров, Юля стратегически выигрывает, а Янукович имеет все тактические выгоды в нынешней ситуации. В этом его положение безупречно, а на руках — все козыри из возможных. Правда, начав игру за собственную коалицию и собственное правительство, он автоматически начинает их сдавать.
