На днях посол Ирана в России Сейед Махмудреза Саджади заявил, что Исламская Республика не собирается признавать независимость Абхазии и Южной Осетии.
Сделав это явно огорчающее Кремль заявление, иранский дипломат тотчас добавил несколько «реверансов»: «Мы осудили грузинскую агрессию и объявили о том, что мы готовы выделить средства на восстановление Абхазии и Южной Осетии. Но признание независимости таких объектов в этом регионе пока не входит в основную политику Исламской Республики Иран», — отметил он. Чтобы еще более сгладить впечатление, посол добавил: «Мы считаем, что это провоцирует другие войны и кровопролития, по той же причине Тегеран не признал независимость Косово».
Грузинско-российская война явно поставила Тегеран в сложное положение. И Грузия, и Россия являются ближайшими союзниками Ирана, хорошие отношения и с той, и с другой страной жизненно необходимы для находящейся в международной изоляции исламской Республики.
Впрочем, если «особый статус» отношений Тегерана и Москвы очевиден всем, связка Тегеран-Тбилиси менее явная, в лучших восточных традициях «концы» у этого клубка запутаны и скрыты от глаз, публичные заявления далеко не всегда отражают реальность.
Еще более теплые отношения связывают Тегеран и Ереван. Отношения с Баку у персов, однако, значительно более напряженные.
Один из самых приближенных к Кремлю и хорошо информированных российских журналистов и один из самых больших противников Израиля и друзей Хамаса и Ирана в России, член Общественной палаты РФ Максим Шевченко заявил недавно в интервью «Эхо Москвы» http://www.echo.msk.ru/guests/7198/, что «Армения, хотя это маленькое государство, но является государством, которое ни при каких обстоятельствах не поддержит санкции против Ирана, могу сказать, что достаточно высокие политики в Ереване мне в свое время сказали, что какие бы санкции ни принимались, армяне не поддержат санкций против Ирана, поскольку Иран для Армении является главным партерном — экономическим, финансовым, и так далее». То же самое касается и Грузии — для Тбилиси Тегеран является одним из основных политических партнеров.
В течение многих столетий и Армения, и Грузия, и Азербайджан или прямо входили в состав Персии, или были зависимы от неё. Северный Кавказ также на протяжении веков испытывал сильное влияние Персидской империи. К 19 веку Россия выдавила персов с Кавказа, однако после распада СССР начался обратный процесс — сегодня Иран возвращается в стратегически важный Кавказский регион.
До недавнего времени зоной Иранской активности были в основном Армения и Азербайджан. С ними у Исламской республики есть общие границы. Армянская диаспора влиятельна в Иране, а азербайджанцы составляют, по разным оценкам, от четверти до сорока процентов (от 16 миллионов до 30 миллионов) населения Ирана, и являются основным населением нескольких провинций. Азербайджанский сепаратизм в Иранском Азербайджане, необходимость вести общую политику на богатом нефтью и рыбой Каспии, Карабахский вопрос и то, что для Азербайджана и Армении Иран является ближайшим торговым партнером с неизбежностью заставляли Тегеран вести активную политику в Закавказье.
И политика эта оказалась весьма успешной для Исламской Республики. Ей удалось превратить Армению в своего ближайшего сателлита.
Влияние Ирана в Азербайджане было бы много большим, если бы не азербайджано-армянский конфликт. Тегерану пришлось выбирать — ведь Армения не имеет выхода к морю и граничит лишь с черырмя странами: со своими смертельными врагами Азербайджаном и Турцией, а также с Грузией и с Ираном. Две первые страны ввели полную блокаду Армении. Присоединись к ней Тегеран — и без того сложное положение в воссозданном армянском государстве переросло бы в катастрофу. Но Иран с опаской смотрел на усиление Азербайджана, боясь того, что осмелевший и окрепнувший северный сосед поставит вопрос о воссоединении двух частей Азербайджана, на которые страна была разорвана между Россией и Персией в ходе русско-персидских войн (окончательно разделение было закреплено 10 (22 февраля) 1828 г. составленным дипломатом и писателем Грибоедовым Туркманчайским трактатом). Тегеран не только не ввел блокаду, но предоставил свои порты и дороги для снабжения Армении. Этому примеру, правда неохотно, последовала и Грузия — что дало возможность Армении удержать Карабах и превратило эту страну в верного союзника аятолл. В Азербайджане иранская проармянская политика была воспринята как предательство и заставила искать сближения с противниками Тегерана — США и Израилем.
Грузия до недавнего времени находилась на периферии иранского внимания.
Но сейчас ситуация стала меняться.
Сначала, как это часто бывает, активизировались культурные контакты.
Несколько лет назад в Тбилиси открылся исламский культурно-просветительский центр «Аалюл Бейт», затем появились его филиалы в Марнеули и Гардабани, городах со значительным азербайджанским населением. Но, в общем, до сих пор этот иранский центр в Грузии был мало заметен. Однако в начале января 2010 в Тбилиси открылось новое большое здание «Аалюл Бейт», и центр резко повысил свою активность. А через пару недель после торжественного новоселья столь же резко повысился и уровень политических грузино-иранских контактов.
18 января 2010 министр иностранных дел Грузии Григол Вашадзе нанес визит в Тегеран, где был принят на самом высоком уровне. Официальной целью вояжа было «обсуждение стратегические вопросов, связанных со стабильностью и безопасностью на Кавказе». Грузины получили совет от президента Махмуда Ахмадинеджада не стремиться в НАТО, похвалили «сбалансированную и принципиальную» позицию Ирана в отношении регионального развития, была подчеркнута готовность Тбилиси «к расширению консультаций» с режимом аятолл. Главным же результатом стала пресс-конференции в Тегеране 18 января грузинского министра иностранных дел Григола Вашадзе, на которой он заявил, что «Иран вправе продвигаться в развитии ядерных технологий». Учитывая, что Тбилиси рассматривается во всем мире как союзник Вашингтона, для аятолл это заявление — большая дипломатическая победа, пробивающая брешь в монолитной стене внешнего давления. Еще более значимым для Ахмадинеджада стало то, что глава МИД Грузии заверил иранского лидера в «отсутствии агрессивных планов против Тегерана». Вашадзе подчеркнул, что «Тбилиси никогда не будет участвовать в войне против Ирана, в каких бы союзах не состояла Грузия». До этого в мировых СМИ неоднократно проходили сообщения, что в случае удара по Ирану со стороны США (и/или Израиля) будут использованы базы в Грузии. Учитывая близость их к иранским центрам, такой удар практически лишал шансов и без того слабые по отношению к американской и израильской мощи иранские ПВО.
«Иран и Грузия находятся в одной и той же цивилизации, и страны имеют дружеские отношения, имеющие древние корни, и мы заинтересованы в улучшении отношений с Тбилиси, насколько это возможно сегодня. Две страны могут заложить основу сильному сотрудничеству, на основании постоянных консультаций», — в свою очередь заявил Ахмадинеджад.
26 января правительственные делегации Грузии и Ирана во главе с премьер-министром Никой Гилаури и министром иностранных дел Манучехром Моттаки соответственно оказались в Ереване. Вроде бы независимо друг от друга и по разным делам, но — в одно время и в одном месте. В тот же день в Тбилиси прибыла представительная делегация иранского духовенства во главе с аятоллой для участия в круглом столе на тему «Христианство и ислам о терроризме». В организации этой встречи большую роль сыграл Католикос-Патриарх всея Грузии Илия Второй. Глава Грузинской Православной Церкви лично принял иранскую делегацию в своей резиденции, после чего участники круглого стола отправились в центр «Аалюл Бейт».
То есть на фоне обвинений со стороны Запада в том, что именно Иран является главным спонсором международного терроризма, в Тбилиси аятоллы, управляющие Ираном, обсуждают «миротворческий потенциал религии и ее роль в борьбе с терроризмом». Это, конечно, является просто пощечиной для Америки. Через три дня после начала тбилисской конференции, 29 января, госсекретарь США Клинтон начала визит во Францию, посвященный «проблемам европейской безопасности в контексте пересмотра стратегических задач НАТО». На встрече с президентом Николя Саркози Госсекретарь США обсудила «дальнейшие действия в отношении Ирана» (Франция, как и США, придерживается жесткой позиции в отношении Ирана). Госсекретарь призвала Китай присоединиться к другим державам, готовым принять санкции против Ирана в связи с его ядерной программой. Не забыли США и свои обязательства перед Грузией. Хиллари Клинтон напомнила о том, что США выступает против независимости двух сепаратистских республик Грузии — Южной Осетии и Абхазии. «Необходимо соблюдать суверенитет и территориальную целостность каждого государства» — подчеркнула она. Однако что ожидать от колеблющихся стран, если накануне этих программных речей даже маленькая и, как считается в мире, зависимая от США Грузия демонстративно дистанцируется от антииранских действий Америки, подчеркивает, что Иран имеет право на ядерную программу и вообще является миролюбивой, борющейся с мировым терроризмом страной. Для Тегерана это — большая дипломатическая победа.
Этим объясняется и позиция Тегерана по абхазо-осетинскому вопросу. РФ, конечно, большой друг Ирана. Но с грузинами у персов установились явно более теплые и доверительные отношения.
Тбилиси умудрился, прикрываясь мощью Америки и получая инвестиции из Израиля, стать активным защитником интересов Ирана (получая и за это хорошее вознаграждение) — причем таким образом, что Запад все еще не заметил этой роли Тбилиси.
Два старых лиса Востока вновь нашли друг друга.
