Существует только три мировых центра, интересы которых распространяются на территорию всей планеты – это США, КНР и ЕС. Однако соотношение сил между ними – разное. Для того, чтобы быть сверхдержавой, необходимо контролировать четыре вида ресурсов: экономический, силовой, дипломатический и волевой. Экономическое могущество имеется у всех трех вышеназванных сверхцентров. Однако полный набор ресурсов есть только у Соединенных Штатов. Они не только экономически мощная держава, контролирующая примерно 20% мирового ВВП. Они обладают также самыми могущественными в мире вооруженными силами, которые значительно превосходят имеющиеся у прочих держав. Сеть американских дипломатических и военных союзов покрывает весь мир, среди них НАТО – лишь самый известный. И, наконец, у американцев нет проблем с политической волей. Они готовы, если нужно, применить все имеющиеся ресурсы для достижения своих целей.
В отличие от них Китай, который контролирует примерно 10% мирового ВВП, находится в стадии становления как сверхдержава. У него пока нет Вооруженных сил мирового уровня, а также системы союзов. Мощь китайской экономики огромна. Но для того, чтобы создать остальные инструменты влияния, китайцам понадобится время. Даже при условии сохранения динамичного роста их ВВП на это уйдет не менее 7 - 10 лет.
Европейский союз может претендовать на роль сверхдержавы уже сегодня. Он обладает экономикой, сопоставимой по размерам с американской. В ЕС входят формальные великие державы, члены Совета безопасности ООН – Великобритания и Франция, а также неформальная великая держава – Германия. Все они располагают современными вооруженными силами. Если добавить к ним Испанию, Португалию и Италию, мы получим целый клуб бывших держав-колонизаторов, которые когда-то владели всем миром. Ибо Британия и сегодня стоит во главе Содружества, куда входят ее бывшие колонии (население Содружества – 2 млрд. человек). Франция по-прежнему влиятельна в Западной Африке – сфере её бывших владений. Испания активно работает с когда-то входившими в состав её империи испаноязычными странами Латинской Америки. И даже небольшая Португалия возглавляет сообщество португалоговорящих стран, в которое входит громадная Бразилия.
Иначе говоря, ЕС контролирует три из четырех необходимых ресурсов. У него есть мощная экономика, сильные армии стран-членов легко преобразуются в общесоюзную, дипломатические связи ЕС покрывают собой весь мир. Нет только ясно выраженной политической воли.
Теоретически это делает ЕС даже более сильным претендентом на мировое господство, чем Китай. Другое дело, что в нынешних обстоятельствах Китай, скорее всего, поддержит США, поскольку нуждается в Америке как крупном рынке сбыта. Кроме того, Китай понимает, что современные вооруженные силы и систему дипломатических союзов ему не удастся создать мгновенно. На это нужно время, а значит – сохранение статус-кво во главе с США.
Неформальному альянсу США и Китая Европа противостоять не может. Но она может выделить для себя автономную сферу влияния в рамках американо-китайско центричного мира. Любая держава стремиться выйти к своим естественным границам. На Севере и Западе Европы таковыми являются океаны. На Юге – пустыня Сахара. ЕС уже создал Средиземноморский союз, куда вошли арабский страны Северной Африки – следовательно, на этом направлении европейское влияние обеспечено.
А вот на Востоке существует огромное пространство и нет естественной географической границы. В качестве таковой может быть осознана граница с Россией. Но это будет означать изоляцию России и превращение её в естественного противника ЕС. Что вряд ли разумно.
Поэтому возможно строительство отношение России и Европы по модели отношений США и Мексики в рамках НАФТА. Иначе говоря, Европа может стать старшим товарищем для России, которой необходима модернизация и рецепция европейских стандартов во избежание сползания в третий мир. Подобный союз одновременно усилит и позиции Европы на мировой арене, позволит ЕС стать равноправным собеседником США в их неизбежной полемике в рамках Единого Запада.
И тут чрезвычайно важна роль Польши. В настоящее время поляки склонны смотреть на себя как государство-покровителя стран Восточной Европы, которые еще не входят в ЕС. Речь идет прежде всего об Украине и Белоруссии. Однако это посредничество излишне. В современном ЕС руководящую роль играет тандем Германии и Франции (с устойчивой тенденцией превращения Германии в единоличного лидера Европы). В этих обстоятельствах в посредниках нет нужды – эти страны могут напрямую контактировать с Берлином или общеевропейской столицей – Брюсселем.
Поскольку они являются сравнительно небольшими с точки зрения территории, они могут быть кандидатами на членство ЕС (хотя и не первой очереди). Это делает патронат над ними бессмысленным, потому что получив членство в ЕС, они перестанут ориентироваться на своего патрона. То же самое произошло и с Польше, не правда ли? Больше того, даже сейчас они не склоны соглашаться на тотальное покровительство со стороны Польши поскольку имеют в рамках ЕС и иных контрагентов.
А вот для России отношения с Польшей могут быть важны. ЕС – слишком сильная организация и как целое он мощнее России. Россия заинтересована в том, чтобы в перспективе в рамках ЕС не довлела одна-единственная страна даже такая мощная как Германия. Уже сегодня российское руководство стремиться не складывать все яйца в одну корзину, развивая отношения с итальянским премьер-министром Берлускони. Последний становится одним из лоббистов российских интересов внутри ЕС. Предпринимаются попытки наладить особые отношения и с Францией. Как видим, Россия опасается тотального германского доминирования в ЕС.
Одновременно важным является тот факт, что Россия скорее всего не вступит в ЕС в обозримой перспективе. Поэтому России необходим союзник внутри ЕС и таковым могла бы выступить Польша также объективно заинтересованная в ослаблении германского влияния. Ведь взаимодействовать с ЕС России всё равно придется по причинам, изложенным выше.
Взаимодействие возможно либо в рамках прямого польско-российского сотрудничества, либо более широкой организации, основанной на лингвистической или даже «кровной» близости («славянское единство», хоть вряд ли этот термин найдет поддержку в современной Польше). В этом случае в такую организацию могли бы войти не только Польша и Россия, но и Белоруссия с Украиной. При этом Польша сохранила бы в её рамках эксклюзивную позицию как единственная держава-член ЕС и, следовательно, посредник в отношениях с Европой. Это означает, что Польша получила бы свой аналог «франкофонного» или «португалоязычного сообщества и смогла бы играть более серьезную роль в рамках ЕС. А Россия получила бы важного партнера в деле организации диалога с Европейским союзом, важного для России как по геополитическим, так и по экономическим обстоятельствам.
