Смена караула

У Сергея Михайловича Сергеева вышла книга «Пришествие нации?» (М. Скименъ)

Есть такое бесспорное утверждение – кто владеет прошлым, тот будет господствовать в будущем. Если мы осмотрим «помещение», в котором хранятся знания о прошлом большинства, извиняюсь за выражение, россиян, то увидим старый чердак, с дырявой крышей, заваленный всякой рухлядью.

В основном это остатки «марксистского взгляда на историю», это побочные отходы идеологической борьбы коммунистов за прошлое и будущее. Именно они составляют основу для убеждений большинства наших соотечественников.

Говоря о русской истории можно выделить основные группы исследователей. Это - историки-монархисты, историки-либералы, а после революции господствовали, навязываю силой свою точку зрения, историки-марксисты. А уже после 1991 года, мы опять увидим монархистов-православных, либералов ну и евразийцев.

Но если мы посмотрим на историю не сточки зрения благости монархии или благости либерализма, не с точки зрения вульгарного марксистского экономического детерминизма, а с точки зрения интересов русского народа. То к своему изумлению обнаружим в истории то, чего до этого в упор не видели.

Именно с точки зрения интересов русского народа посмотрел на прошлое профессиональный историк Сергей Михайлович Сергеев, и обнаружил там массу любопытного. К примеру, подавляющее большинство известных нам крупных исторических деятелей были русскими националистами.

Список осознанных русских националистов Нового времени я бы начал с Екатерины Великой. Она сокрушалась, говоря о соседях России – «Почему они нас все так не любят?» - Но тут же добавляла – «Дадим им всем звону!» В список русских националистов легко бы вошли: Суворов, Потемкин, Кутузов, Ермолов, Грибоедов, все декабристы, Пушкин, Лермонтов, Лев Толстой времен написания «Войны и мира», Достоевский. И многие сотни других имен, изучаемых в школе.

Но Сергеев заинтересовался «русской мыслью» и оказалось, что почти все те, кого записали в западники и чуть ли не во враги Отечества, включая революционных демократов, были весьма националистичны.

Сергеев приводит примеры. «В июле 1863 года, во время польского мятежа Василий Боткин писал Ивану Тургеневу: «Лучше неравный бой, чем добровольное и постыдное отречение от коренных интересов своего отечества … Нам нечего говорить об этом с Европою, там нас не поймут, чужой национальности никто, в сущности, не понимает. Для государственной крепости и значения России она должна владеть Польшей, - это факт, и об этом не стоит говорить … Какова бы ни была Россия, - мы прежде всего русские и должны стоять за интересы своей родины, как поляки стоят за свои. Прежде всякой гуманности и отвлеченных требований справедливости – идет желание существовать, не стыдясь своего существования».

Сергеев восклицает: «Да это почти катехизис национализма!»

А вот неистовый демократ Белинский: «Наше политическое величие есть несомненный залог нашего будущего великого значения и в других отношениях… В будущем мы, кроме победоносного русского меча, положим на весы европейской жизни ещё и русскую мысль…Да, в нас есть национальная жизнь, мы призваны сказать миру свое слово…»; «я – натура русская. …je suis un Russe et je suis fier de l’être (я – русский и горжусь этим, - С.С. ).

И еще из Белинского, но предупреждаем, что это ксенофобия, нервным лучше не читать: китайцы «представляют карикатуру, пародию на человечество»; «…какие-нибудь якуты, буряты, камчадалы, калмыки, черкесы, негры, которые…ничего общего с человечеством не имели…»; «въехавши в крымские степи, мы увидели три новые для нас нации: крымских баранов, крымских верблюдов и крымских татар»; «едва ли человек с умом и душою посвятит всю жизнь свою на изучение чухонской литературы»; «жид – не человек; он торгаш par exсellens; «ох эти мне хохлы! Ведь бараны – а либеральничают во имя галушек и вареников с салом!»; «что за тупой, за пошлый народ немцы»; «гнусное национальное чувство отвратительной гадины, называемой англичанином».

И таких перлов у русских западников много. Сергеев пишет: «В капитальной научной монографии В.Г. Щукина «Русское западничество. Генезис – сущность – историческая роль» (Лодзь, 2001) национализму и ксенофобии героев книги посвящена специальная глава».

Ну, может быть, такими были только пишущие люди? Отнюдь: «Характеризуя будущего военного министра Российской Империи, убежденного западника Д.А. Милютина князь А.И. Барятинский писал Александру II, что тот «ненавидит все, что не Великорусского происхождения» и «со страстью предается своим симпатиям и антипатиям».

Речь идет о русском национализме и даже шовинизме того самого Милютина, который стал главным реформатором в России после 1861 года, и именно ему Россия обязана появлением армии современного типа, которая не только практически выиграла Первую мировую войну, но и во Вторую мировую существовала на тех же принципах, и, к сожалению, существует на них до сих пор, хотя пора бы поискать нового Милютина.

Кстати, назначение Милютина опровергает тезисы самого Сергеева о том, что империя Романовых была не очень русской. Сергеев пишет, что русские дворяне были в меньшинстве от общего числа дворян, что налоги с русских были большими, а Средняя Азия и Кавказ сидели на дотациях. Все это так. Но я склонен согласиться с Александром Никитичем Севастьяновым, которые указал, что русские играли основную роль в жизни страны, что космополитичной была лишь узкая прослойка столичной бюрократии.

Я бы к этому, правда, добавил то, о чем уже писал в своих книгах и статьях. Романовы боялись после декабристов заговора военных и вплоть до 1906 года среди высшего генералитета они старались держать как можно больше этнических немцев. И я бы не сказал, что этот страх династии был неоправданным. Стоило только прорваться в элиту армии генералу Скобелеву, как он тут же заявил: « Мы напишем на наших знаменах – Россия для русских!».

Что касается политиков-западников, пришедших к власти в феврале 1917 года, то здесь тоже не все так просто. Сергеев пишет о Милюкове, к примеру: « Даже П.Н. Милюков, при всех своих политических грехах, всегда оставался принципиальным жестким государственником, записавшим в дневнике во время советско-финнской войны: «Мне жаль финнов, но мне нужна Выборгская область».

Интересно, что второе направление русской общественно-политической мысли – славянофильство было не менее, а более националистичным по своей сути. И Сергеев пытается разобраться, почему славянофильство не «имело массового успеха», и отмечает: «Еще в начале прошлого века В.В. Розанов с удивлением писал о том, что славянофильство как-то фатально не может стать популярным, «в горло не лезет». К сожалению, сегодня положение дел остается таким же. Нет уже давно цензурных запретов на издание славянофильских текстов и на их исследование, но известности им это не прибавило. Очевидно, причина невнимания читающей публики к славянофильству лежит в нем самом. Как известно, пишущий вполне виден в своем стиле. «Штиль» славянофильских писаний возвышен и красив, но «не цепляет» (за исключением, может быть, холодного блеска Ю.Ф. Самарина), в нем есть сладость, но нет терпкости, он спокойно-эпичен, но в нем не найти взволнованной лирики, напряженной драмы, нервов, крови, эроса; он, по существу своему, риторичен. Какая разница с Белинским, Герценом, с одной стороны, и Леонтьевым, Розановым, с другой! Подобная стилистика не может захватить современного человека, да она и в XIX веке не многих привлекала. Она в полной мере отражает главный изъян славянофильского дискурса, точно отмеченный в свое время Аполлоном Григорьевым и Достоевским: прямолинейно-заданная теоретичность, склонность к жестким, догматическим схемам. Между тем, живая, реальная Россия в эти схемы не очень-то укладывалась».

Анализ славянофильства вывел Сергеева на интересную дискуссию о русском национальном характере, он пишет: «Вот хоть возьмем набившую оскомину дихотомию: Запад – индивидуализм, Россия – общинность / коллективизм. В религиозно-метафизическом смысле это, возможно, и верно, но в социально-историческом – весьма сомнительно. Склонность к задушевным (и не ограниченным во времени) словесным излияниям с первым встречным – еще не коллективизм, который, в первую очередь, есть способность к созданию устойчивых и дееспособных социальных групп. А вот тут-то русский человек – индивидуалист, какого свет не видывал. Тот, кто когда-нибудь организовывал какое-нибудь общее русское дело, меня поймет».

Это верное наблюдение, русский человек более индивидуалист, чем человек западный, но при этом русские способны к самоорганизации, как никто. Я понимаю, что в это трудно поверить человеку, который погружен в русскую историю последних двухсот лет, но это так.

Во-первых, ни один народ не способный к мощной самоорганизации не сможет стать великим народом. Во-вторых, забывают почему-то о жесткой самоорганизации в русских городах Древней Руси, о самоуправлении на огромных просторах Московской Руси, о казацкой воле, которая есть не что иное, как высочайшая степень самоорганизации.

Именно процесс самоорганизации пошел после февраля 1917 года, и русские выстроили бы демократическое государство, если бы большевики подло не использовали энергию радикальных масс в своих интересах. И сейчас исчезни и куда-нибудь нынешнее государство, русский народ мгновенно самоорганизуется, так что наивны надежды тех, кто во время смуты хочет нам на трон опять посадить кавказского Сталина в ином воплощении.

На этом сворачиваю свою рецензию, ибо я тут вскользь обсудил лишь одну главу из книги, чтобы развернуть полноценную дискуссию нужно написать, по меньшей мере, еще с десяток таких текстов.

Мы поздравляем Сергея Михайловича Сергеева с удачной книгой. Наконец-то мы начали оценивать нашу историю не с позиции мировой революции, не с позиции идеалов монархии, и даже не с позиции интересов Евразии, а с позиции интересов русского народа. Книга эта документально подтверждает тот факт, что быть русским националистом в России – это норма, а все остальное – отклонения.

* * *

Любопытная, хотя очень вежливая дискуссия по поводу книги и русского национализма в целом состоялась на презентации «Пришествии нации». Дискуссия была вежливой, ибо люди туда собрались серьезные, националисты там были в меньшинстве. Имперцев было даже несколько больше. Но что характерно, выступления националистов были бодры и веселы, как собственно и наши статьи и книги, ибо мы видим впереди у русского народа великое будущее, а имперцы были тихими и печальными.

Были там и «левые», но они вообще молча ушли, говоря в своем кругу – «ужас, ужас». Уж не знаю, чего они ожидали? Гимнов в адрес гениального Троцкого? Восхищения перед великим имперцем Сталиным? Да нам чихать на них.

Хотя с империей все сложнее. Националисты не против империи вообще, мы против империи, которая за счет русского народа. А ведь ничего другого и не предвидится. Даже «многонациональная РФ» построена в ущерб русскому национальному самосознанию. И в ущерб экономическим интересам русских. А что говорить о той империи, которая предвидится?

Вы хоть сами-то понимаете, как это будет выглядеть? Да, власть сейчас в тупике, кто-то на верхах предлагает выйти из тупика за счет усиления интеграции в СНГ, за счет построения «империи». И что будет? Все независимые государства бывшего СССР кинутся на русский пирог, чтобы укрепить свое собственное положение.

Они споют песни про дружбу, им не жалко. Но все они будут действовать исключительно в интересах своих уже сложившихся государств, даже те же белорусы. И именно белорусы тут идут в передовых рядах во главе со своим батькой.

Им всем нужны дешевые ресурсы, им всем нужно сбыть лишние рабочие руки, они заполонят лучшие московские вузы своими студентами, а эти вузы с трудом сейчас выдерживают даже кавказцев. Они будут лоббировать интересы свого национального бизнеса, они будут агрессивно продвигать свою культуру и навязывать свой взгляд на прошлое и будущее.

Имперцам это трудно понять, но этнократии, которые правят в бывших республиках СССР, будут жестко отстаивать интересы своих народов, хоть Ющенко, хоть Янукович с Тимошенко, хоть Каримов, хоть Алиев и прочие, все они будут доить Россию, решая проблемы своих государств.

Да это все и так есть даже сегодня, только в вашей «империи» это усилится во сто крат. И если вы это будете поддерживать, то вы объективно станете предателями своего народа и глупцами.

Тем более легко создать «империю», что предстоящее десятилетие, это лебединая песня СССР. Нами по-прежнему правит старая советская элита. А люди старшего возраста в РФ, как говорит один из руководителей ВЦИОМ Федоров, хоть сейчас готовы «задрать штаны» и бежать хоть куда, чтобы построить новое многонациональное государство.

Русский народ в этой вашей «империи» будет трижды обобран, будет оттеснен на еще большую обочину жизни, но он будет драться за свое пространство. Драться, прежде всего, с вами, господа имперцы.

Любопытно, что в истории России уже была такая ситуация, когда при Дмитрии Донском был выбор – или создание Московского государства, или попытаться объединить весь русский православный мир, включая земли, которые были под Литвой и Польшей. Митрополит Алексей выступил за создание Московского государства, греки в Константинополе выступали за империю и интриговали во всю. Итог нам известен.

Сила не в империи, сила в русских.

А закончить эту рецензию мне хотелось бы цитатой, которую Сергей Михайлович Сергеев выбрал в качестве эпиграфа к своей книге:

«Допускается иметь какие угодно идеалы и цели, но отнюдь не может быть допущено живое, искреннее и толковое убеждение, что истинный прогресс в России возможен только на основании русской народности, что русское государство может сохранить свою силу и приобрести желаемое благоустройство только в качестве русского государства, что политика русского правительства может не иначе вести ко благу, не иначе удовлетворять своему назначению, как принимая все более и более национальный характер».