Я не знаю лейтенанта Аракчеева. Я никогда не видел его. Но я знакомился с материалами дела, по которому он был несправедливо осужден. Я читал речь его адвоката Аграновского, которого тоже не знаю и которого никогда не видел. Я видел очевидные несостыковки в деле, которое проталкивал судья Цибульник, вынесший неправосудный приговор во исполнение «воли чеченского народа». И я знаю, что Аракчеев должен быть освобожден.
Политики разного толка, блоггеры различного мировоззрения в один голос выступают за свободу Аракчееву. Есть только один политик, который рассказал почему Аракчеев должен сидеть. Потому, что это «воля чеченского народа». Но даже Кадыров не говорил, в чем именно виноват Аракчеев. Потому, что свидетельств его вины нет. Есть свидетельства его невиновности.
Марина Юденич написала как-то популярный пост, что, Аракчеев должен быть освобожден, потому, что он верит в страну, которая восстановит справедливость. Марина говорила о личном и о государственном, в пику геополитическому. С ней трудно было не согласиться. Тем более, что поколение «А» — это то самое поколение, к которому принадлежу и я. И большая часть тех, кого я считаю своими коллегами и товарищами.
В пику Юденич выступил… Денис Тукмаков, обозреватель газеты «Завтра» с пассажем «Аракчеев должен сидеть». Причем, в своей иррациональной ненависти к русскому офицеру, Тукмаков пытается применить «государственную логику» и поговорить в «геополитическом разрезе». Позволю себе процитировать тезисы птенца гнезда Проханова.
Первый: «когда на одной части весов — судьба одного лейтенанта, а на другой — порядок и спокойствие в проблемном регионе, то выбор должен быть сделан не в пользу лейтенанта. А в пользу региона и политической целесообразности».
Второй: «Если речь идет не о ребенке — о лейтенанте, то есть не о случайной жертве, а о служивом государственном человеке. Да, он может быть сотни раз невиновен. Он исполнял приказ — прекрасно. Он не скрылся от следствия — честь ему и хвала. Но если иного способа добиться умиротворения Чечни нет — он должен сидеть».
Все сказано своими словами. Перевода на русский не требуется. Однако же данные тезисы насквозь лживы, грязны и подлы. Что очевидно. Гораздо менее очевидно, что эти тезисы на самом деле еще и антигосударственные. То есть, исходят как раз не из «государственной логики», а из неосознанного и подспудного стремления оное государство расшатать и максимально ослабить. В этой же логике, кстати, действует и судья Цибульник, и все те, кто поддерживает осуждение Аракчеева, прикрываясь «государственными интересами». Позволю себе еще более «крамольную» мысль — осуждение Аракчеева напрямую вредит интересам того самого чеченского народа, которым это осуждение и «прикрывали».
Теперь дело за разъяснениями. Почему осуждение Аракчеева плохо? Плохо по всему.
Пройдемся по тезисам Тукмакова. Праведный патриот газеты «Завтра» уверяет, что «на одной части весов — судьба одного лейтенанта, а на другой — порядок и спокойствие в проблемном регионе». Но полноте, разве после осуждения Аракчеева прекратились теракты в Чечне? Расстрелы мирных граждан? Убийства сотрудников правоохранительных органов? Разве отсидка Аракчеева как-то повлияла на ситуацию на Кавказе? Разве можно сказать, что как только Аракчеев получил срок, на Сверенном Кавказе настал порядок и спокойствие?
Конечно же нет. В регионе очень напряженная ситуация. Можно было бы сказать «взрывоопасная», но это будет неправильный термин, так как он предусматривает возможность воспламенения или взрыва, тогда как пламя давно полыхает, а взрывы гремят один за другим. Осуждение Аракчеева ничуть не принесло спокойствия в регион. Так что тезис этот не просто ложный, но еще и глупый.
Следующий тезис вытекает из предыдущего. Тукмаков уверяет, что «если иного способа добиться умиротворения Чечни нет — он (Аракчеев — примечание автора) должен сидеть». Почему я выделяю этот тезис в отдельный? Все просто — Тукмаков использует слово «умиротворение», имея в виду совсем не «обеспечение спокойствия». Тукмаков довольно очевидно говорит о лояльности Чечни федеральному центру. Дескать, за эту лояльность мы заплатили, посадив Аракчеева.
Но так ли это? Опять же нет. За «лояльность» Чечни, а если быть более конкретным, то за то, чтобы превратить бандитское гнездо, где прекрасно чувствовали себя международные террористы всех мастей в составную часть Российской Федерации, где, хотя и крайне неспокойно, но все же не беспредельно, было заплачено многими тысячами жизней российских солдат в первую чеченскую и вторую чеченскую войны. Было заплачено жизнями и судьбами многих тысяч мирных жителей, которых в начале 90-х выжили из Чечни, насилуя и убивая. Было заплачено жизнями тысяч чеченцев, которые не хотели войны, не хотели террора. Вот это все — грандиозная и чудовищная плата за то, что Чечня является частью России. Аракчеев в это раскладе не при чем. Его голова не является гарантом лояльности этой республики. Точно также не является его голова и гарантом нелояльности. Так что тезис Тукмакова опять же бьет мимо цели, поскольку предполагает, что не было никаких жертв, никаких войн, никаких беженцев, а был только лишь один лейтенант Аракчеев, на котором и держится вся система лояльности Чечни. Система, упрощенная до кретинизма.
Ну и, наконец, главный тезис: «выбор должен быть сделан не в пользу лейтенанта, а в пользу региона и политической целесообразности». Исходя из «политической целесообразности» Тукмаков предлагает смириться с тем, что два десятилетия невиновный, дважды оправданный судом русский офицер будет сидеть в тюрьме. Что тут можно сказать? Очевидно, что Тукмаков очень превратно представляет себе, что такое политическая целесообразность.
Каковы следствия дела Аракчеева для российских военных, а также правоохранительных органов? Каковы следствия для позиционирования российского офицерства? Каковы следствия для российской судебной системы?
Самое очевидное. Осуждение дважды оправданного судом присяжных человека недопустимо. Так как наносит критический удар по российскому правосудию, о котором и так привычно говорят как о неправосудном. То «басманное», то «цибульное». Закон извернули, что дышло, чтобы посадить одного конкретного человека. Причем, человека невиновного, что было уже подтверждено дважды. Впрочем, об этом уже говорилось сотни раз. Поэтому, данный аргумент оставим в стороне как избитый. Просто напомним, что он, хоть и избитый, хоть и забитый, оттого не становится менее очевидным.
Что касается офицерского корпуса, то наша армия и наши правоохранительные органы, признаемся честно, находятся в самом низу социальной пирамиды. Офицер в глазах многих — это что-то такое презренное, несущее на себе печать недоделанности. Ну, действительно, какой человек в здравом уме, вместо того, чтобы бабки зашибать, пойдет защищать Родину? Осуждение невиновного офицера лишь поддерживает это хамски-гадостное отношение к российским служивым. То есть, вместо поддержки того, что называется офицерской честью, государство в лице цибульников попирает ее, тем самым нанося удар по своему же силовому каркасу. Конечно, такой ущерб довольно трудно рассчитать в рублях, но он есть и он огромный.
Как относятся военные и служащие Внутренних Войск к государству в контексте «дела Аракчеева»? Государство рассматривается в войсках как готовое в любой момент предать, кинуть и подставить. Это естественно: все знают, что Аракчеева раскручивали «под галочку», что за него зацепились, потому, что он был несговорчивым и неуступчивым «вованом», который, как назло в тот же день ездил куда-то, и как назло тоже на БТР. Ни алиби, ни отсутствие доказательств совершенного преступления не стали помехой для неправосудного осуждения невиновного военного. Как будут военные относиться после этого к государству? Вопрос риторический, не так ли? Поэтому, безусловно, осуждение Аракчеева нанесло грандиозный удар по обороноспособности государства.
Ну и самое главное — осуждение Аракчеева также очень сильно ударило по Чечне. Давайте посмотрим на то, как позиционировалась Чечня в последние года два? Как республика, где уже почти началась нормальная жизнь. И вот такая республика, где, как мы знаем даже Контртеррористическая операция отменена, где город Грозный возведенный на костях старого города сияет и блестит, где есть проспект Путина и где построена очень красивая мечеть, готовая поспорить со стамбульскими культовыми сооружениями, — такая республика, как оказывается, нет готова к тому, чтобы стать полноправным субъектом федерации во всех смыслах этого слова. Правосудие в этой республике осуществляется, как оказывается, не по законам Российской Федерации, а по «воле чеченского народа». Более того, власти этой республике могут навязать отправление «цибульного» правосудия и судам в других регионах России.
Это совсем не шутка ведь: как и кем себя ощущают чеченцы в России, а также как и кем ощущают чеченцев остальные народы России — критически важный элемент легитимности чеченского этноса. Подчеркнутая самобытность вкупе с подчеркнутой инакововостью вполне уживаются и с русским психотипом и с русской толерантностью. Не может ужиться другое — отрицание базового общего. Отрицание того, что является законным и справедливым разрушает базовые условия национального консенсуса. Настаивая на неправосудном приговоре, власти Чечни нарушили хрупкий и только-только начавлий формироваться общественный консенсус вокруг того, что Чечня «нормализуется».
А ведь, именно через общественный консенсус в Чечню, наконец, начали ездить футбольные фанаты. Именно через этот же консенсус начали происходить довольно значимые подвижки в общественном сознании. Чечня перестала восприниматься как «отрезанный ломоть», как территория, где растворяются без следа федеральные деньги. Именно этот консенсус сделал Рамзана Кадырова фигурой федерального масштаба.
Сейчас все это висит на волоске. Активизировавшиеся бандиты в Чечне, постоянный убийства то правозащитников, то Ямадаевых, не могут не внести свою лепту в делегитимацию власти в Чечне и чеченской власти в федеральном масштабе. У Кадырова очень мало союзников и очень много врагов. А ведь, обрести новых союзников или, по крайней мере, уменьшить число своих врагов довольно просто. Надо лишь заменить «цыбульное правосудие» и «волю чеченского народа» на настоящее правосудие. Это ведь будет в интересах в первую очередь самого чеченского народа.
Свобода Аракчеева — это важный элемент легитимации властей Чечни в глазах российского социума. Свобода Аракчеева — это сигнал российской армии и внутренним войскам, что невиновный солдат не может, и не будет принесен в жертву превратно понимаемым «государственным интересам». Свобода Аракчеева — это примирение офицеров, не забывших, что такое честь, и государства. Свобода Аракчеева — это еще один шаг на пути освобождения российской судебной системы от несправедливости, шаг на пути к диктату буквы и духа закона, а не телефонного права и «цыбульного» правосудия. Наконец, свобода Аракчеева — это еще и очень внятный посыл государства различным «псевдогосударственникам», которые полагают, что покорежанная судьба человека, над которой откровенно поглумились, дает стране хоть что-то, кроме прямого ущерба и урона.
Свободу Аракчееву.
