Убийство священника о.Даниила (Дмитрия Сысоева) обречено стать событием знаковым или, как сейчас говорят, резонансным.
Резоны следующие.
Во-первых, погибший был человеком публичным и раздражал многих, будучи выразителем и проводником конфликта между идентичностями. Единственного конфликта, достойного так называться, а не банального «спора хозяйствующих субъектов».
Во-вторых, убийство произошло в Москве, которая, как известно, есть центр вселенной.
В-третьих, покушение было совершено на территории храма.
В-четвёртых, исполнитель пожелал остаться неизвестным, что для привычных нам сюжетов конфликта идентичностей нехарактерно (вспомним копцевскую эскападу).
По отдельности эти обстоятельства присутствовали и ранее, но их сумма маркирует убийство Дмитрия Сысоева как событие качественно новое, а не очередной экземпляр прежних событий. Такие новые события, как правило, влекут за собой реакцию представителей государственных органов, которую можно назвать... в некотором приближении уместно слово «искренняя».
Бесспорно, что рутина способствует не только выполнению заданных функций, но и созданию видимости дела. Это не взаимоисключающие, но взаимодополняющие моменты — публичные коммуникации и проч., когда суровая проза административных будней, сущностно не меняясь, в изложении превращается, например, в увлекательный сериал о поднятии России с колен.
Взлом рутины неким новым событием, новым вызовом в первую очередь сказывается именно на создании этой видимости; проще говоря, чиновник, выбитый из колеи, начинает говорить о том, чем он занимается на самом деле и что чувствует по отношению к этому вызову.
Например, террористические акты, повлекшие за собой заметное количество жертв, гарантированно провоцируют у российских официальных лиц реакцию «они не люди, они даже не звери». Если принять, что РФ управляют не смольные институтки, то объяснить такое заламывание рук можно только тем, что у официальных лиц есть прочные и взаимовыгодные связи... нет, не с террористами, но с носителями той же идентичности. Отсюда вполне искренняя реакция: мол, наши деловые или там административные партнёры с тем же выговором, такими же обычаями и бородами — люди, достойные всяческой толерантности, а вот эти, с бомбами, уже нет. Даже не звери.
Ведь если признать террористов людьми, то возникает вопрос: а чем это вы, граждане начальнички, с такими же людьми занимаетесь? Да и сами начальнички теоретически могут задуматься, кто они такие после этого.
Про величайшего мастера подобных реакций, Бориса Николаевича Ельцина, распространяться не стану. «38 снайперов».
Конечно, гибель Дмитрия Сысоева — менее масштабное событие, нежели трагедии в Будённовске или Беслане, однако и здесь мелькнуло искреннее, позволив стороннему наблюдателю, не благословлённому доступом в кулуары, сделать некие малоприятные предположения.
Практически сразу после покушения, состоявшегося в 23:10 19 ноября, в 01:30 20 ноября по государственному телеканалу «Вести» прошла следующая информация:
«...по данным источника в оперативно-следственной группе, Даниил Сысоев мог быть убит представителями секты так называемых «родноверов». В настоящее время следствие отрабатывает все версии убийства, но данная версия является основной. В ее пользу ее свидетельствует тот факт, что преступник не бросил оружие на месте преступления. «Родноверы» не являются профессиональным убийцами, поэтому у них каждый ствол на счету», — пояснил источник, уточнив, что в организацию «родноверов» входят, в основном, молодые люди — язычники. Он также напомнил, что ранее «родноверы» устроили взрыв в одном из храмов Москвы.»
В лучшем случае прошло два часа с момента покушения, так что «основная версия» — это сильно сказано. С другой стороны, неоспоримым, документально зафиксированным фактом является: система «правоохранительные органы плюс государственные медиа» первым делом предполагает, что православного священника, скорее всего, убили неправославные русские.
Это была первая, изначальная, непроизвольная реакция со стороны системы. Искренняя. Конечно, теперь её будут замывать, благо кто ж смотрит «Вести» по ночам и перечитывает прежние новости в Интернете. Тем не менее, просматривается пугающий вывод: подозреваемые уже назначены. Не по этому конкретному делу, а подозреваемые в каждом новом событии, в каждом новом вызове системе. Система настроена так, что искать будет под фонарём, а не где потеряно.
Где же этот фонарь, и что он освещает? Пресловутые «родноверы» — это де-факто русская организация. Всё остальное — словесные красивости: и якобы не русские они, а славяне, и якобы не организация, а какая-нибудь там община с бдениями и радениями... называйте как хотите. Я атеист, мне что православие, что родноверие — всё едино. Я здесь вижу всего лишь попытку русских в России организоваться помимо администрации. И именно они попадают под раздачу первыми, чисто рефлекторно со стороны власти.
Я склонен полагать, что «русская организация» («организация» как процесс) и есть первый подозреваемый в любом неприятном российской власти «знаковом», внерутинном событии.
При этом речь не идёт уже о некой кампании, неких начальственных указивках на каждый конкретный случай. Много чести. Это в девяностые так было, до «вертикали». Сейчас система обзавелась прошивкой, сейчас её низшему и среднему звену не надо каждый раз указывать, что делать. Настройки прописаны.
А теперь поясню, чем это плохо, причём не только для родноверов. Описываемая прошивка есть обязательное условие и, при определённых обстоятельствах, движущая сила такого явления, как «массовые репрессии».
К сожалению, одним из следствий вульгарного антисоветизма стало обязательное отождествление «массовых репрессий» с усами, трубкой и френчем, а равно поднятие нижнего предела «массовости» далеко за миллион.
Вообще-то, действительным результатом «массовых репрессий» первой половины XX века в СССР стали отнюдь не пресловутые «миллионы трупов», а монополия тогдашней администрации на организацию в подвластном ей обществе.
В постсоветской РФ начала XXI века для достижения той же цели «массовые репрессии» могут быть ограничены несколькими десятками тысяч посадок за «экстремизм», «таджикских девочек», «родноверие», «разжигание классовой ненависти к социальной группе «чиновники»« и прочее такое же со средним сроком лет на пять.
Соответствующие законы? Написаны. Вплоть до законов, позволяющих отлавливать анонимов в Интернете (этот, правда, пока не принят)... а вы думали, для «массовых репрессий» обязательна «вакханалия доносительства»? Сами на себя донесёте, а может быть, и уже донесли. Про то, что заслать казачка к «родноверам» несколько проще, чем к «ваххабитам», а орденок за разоблачение выходит тех же размеров, как-то само собой понятно.
Планов громадьё, невыполнение которого начальству любого уровня легче всего оправдать «вредительством» и «происками врагов»? Почитайте последнее послание президента, громадья там полно, причём как раз невыполнимого. Я уж не говорю о том, что советское наследие ветшает, и очередной взрыв склада боеприпасов гораздо легче расследовать в режиме «видели ли рядом переодетых русских националистов», а не «кто украл деньги на ремонт».
Внешние недоброжелатели, потенциальные заказчики для «троцкистско-шпионских» групп? Вам смешно, а демарш Дымовского уже объясняли влиянием извне. Бжезинский из астрала нашептал против начальства пойти, не иначе. И ничего: на объясняющих, как на психов, не смотрят.
Оправдание конвейера приговоров по таким делам? Так рутину-то как раз оправдывать легче. Скажем, дело Ульмана или Аракчеева — это яркие казусы, они выделяются на общем фоне, мы за ними следим. А когда во всяком районном суде каждый месяц будет рассматриваться по одному делу об «экстремизме» персоны на три-четыре, кто внимание-то обратит? Будни.
В таких условиях всякое знаковое дело и резонансное событие рискуют стать эквивалентом «убийства Кирова». Система настроена, обеспечение написано, интересы её функционеров (про изменение этнического состава функционеров системы с учётом того, кто нынче поступает в соответствующие ВУЗы и академии, умолчу) как минимум не противоречат «массовым репрессиям» как средству тотального интердикта русской самоорганизации на территории РФ силами государства.
Если завтра «славянские сепаратисты» возьмут на себя ответственность за обрушение моста постройки пятидесятых годов, и их заявление медиа неким таинственным образом захочет заметить... если у «экстремистски настроенного блоггера» при внезапном обыске найдут ножик с надписью «Смерть Медведу»... если какая-нибудь платная мурзилка накорябает манифест на тему «чтобы русским жить свободно, надо взорвать все газопроводы и теплоцентрали»... если всякое резонансное убийство будет приписываться «родноверам» и прочим «скинхэдам» (про Евсюкова, якобы отмечавшего день рождения Гитлера, все помним?)...
...то со временем нам останется лишь уповать на проникновенные слова Дмитрия Анатольевича Медведева, явленные миру посредством видеоблога. Не шутка ведь, сам президент сказал: репрессии — это нехорошо, будем их избегать любой ценой, лучше всем головой об стену убиться, чем массовые репрессии.
Что ж, некоторым этих уверений хватит. Мне же почему-то вспоминаются не менее проникновенные слова другого президента, сказанные им 14 августа 1998 года. «Девальвации не будет». «Твёрдо и чётко».
Считайте меня алармистом.
