Почему русское православное большинство не складывается в реальный политический субъект? И что делать в связи с этим?
Вниманию читателей мы предлагаем отчет о круглом столе «Партия русского православного большинства: потенциал, перспективы и причины ее отсутствия в современной РФ», прошедший на днях в Институте динамического консерватизма (ИДК). Участники сошлись на том, что для исправления положения сейчас нужно нечто большее, чем партия. Ибо партии – институт уходящей эпохи, тем более неработоспособный в нынешних российских условиях.
РУССКОЕ ПРАВОСЛАВНОЕ БОЛЬШИНСТВО КАК СОЦИОЛОГИЧЕСКИЙ ФАКТ
«Проведение данного круглого стола с точки зрения его организаторов не означает намерения создать такую партию, - сказал в своем вступительном докладе директор ИДК Виталий АВЕРЬЯНОВ. - Мы хотим обсудить условия формирования политической силы, отражающей волю и интересы русского православного большинства, которая может существовать в разных форматах, в том числе и не партийном». Вместе с тем, открывая семинар, Аверьянов выступил с обоснованием того, что русское православное большинство – не умозрение, но факт социологии, более того, это значимый электоральный сегмент.
«Понятие русского православного большинства (РПБ) очень непростое. Оно включает в себя смысловые элементы, которые имеют разный логический и статистический объем». Виталий Аверьянов нарисовал на доске две больших сферы с двумя соответствующими ядрами, при этом как ядра, так и большие сферы частично пересекаются и накладываются друг на друга. В одном случае это ядро Русской Православной Церкви и окружающая его сфера православия как культуры (духовно-культурной идентификации), в другом ядро представляет собой костяк русских как нации, носителей полного набора идентичности, вокруг которого существует облако русскости как культуры (языка, культурных стереотипов и еще каких-то вторичных идентификаторов). В полный набор идентичности (свойства костяка), по мнению Аверьянова, входят, помимо вышеназванного, происхождение, понимаемое как длительная общая историческая судьба, принадлежность национальной «школе», то есть типу организации (например, армии, системе образования, государственным институтам), сознательная идентификация себя с Россией и русским миром, потенциально существующая как «русское мировоззрение», национальное мировоззрение в зачаточных формах. Критики обычно преуменьшают значение культурно-русской и культурно-православной идентификации, сводя ее в первом случае к «пасхальным яйцам», а во втором случае – к пользованию русским языком как необходимым инструментом общения. На деле эти идентичности гораздо сильнее, чем может показаться на первый взгляд, просто они не так легки для формализации и рационализации.
«На сегодня, - отметил Аверьянов, - господствуют неглубокие идентификаторы электорального большинства, такие как демократические ценности, свобода (стремление к свободе), материальное благополучие, тяга к стабильности. Это не элементы реальной картины мира нашего народа, а некие аксиомы политкорректности. Введение в последние годы в круг этих аксиом патриотизма и семейных ценностей, чего раньше не наблюдалось, знаменуют сдвиг в идентификации власти, но решительно не меняют ситуацию и не способны компенсировать ее эклектики».
Русское православное большинство, по определению Аверьянова, есть «плотное ядро российской нации, включающее в себя ту ее часть, в которой ее русская культурная идентичность накладывается на ее православную идентичность как базовую культурную парадигму и сочетается с ней». А также – это те группы населения, что поддерживают данное ядро и выступают его союзниками в строительстве нашей национальной идентичности. И все это вместе реальное демократическое большинство, у которого сегодня нет адекватно представляющей его политической силы.
Таким образом, если русское православное большинство проявит активность в политической сфере, остальные сегменты общества неизбежно станут к нему тяготеть. Даже исламское сообщество, которое лишь частично входит в поле культурно-русской идентификации, проявляет ряд качеств, которые говорят о его сближении с ядрами РПБ (таковы, например, известные высказывания муфтия Таджуддина о Святой Руси).
Что касается фактора Церкви, то, по мнению В.Аверьянова, совершенно не обязательно он будет оставаться в рамках парадигмы «отделения от политики». Такая парадигма с позиций православия не является догматически обязательной, но является скорее итогом трагического исторического опыта. Многие патриоты с надеждой смотрят на Патриарха Кирилла. Критическая ситуация в российской политике может вызвать к жизни совершенно новые модели взаимодействия Церкви и политики, к эмбрионам которых можно отнести соборное дивжение и земское движение. События в новом веке могут идти по-разному. Однако тенденция «сближения полей индентичности» все равно продолжится. Русское самосознание крепнет. Значит, неизбежно и политическое оформление этого процесса. Но в какой форме? Партии, движения, клуба, сетевого сообщества?
ПЕРЕСТАТЬ БЫТЬ ТОЛПОЙ «ГНОМОВ»
Владимир ХОМЯКОВ, сопредседатель движения «Народный собор», считает: в критические для страны моменты совпадение понятий «русский» и «православный» усиливалось, принимая повсеместный характер и позволяя четко отделять своих от чужих. Важен вопрос субъекта власти. В конституции РФ существует заимствованный из советского Основного закона 1977 г. штамп – о «многонациональном российском народе» (здесь «советский» просто заменили на «российский»). Это бессмыслица. Реальным субъектом власти в РФ должен быть русский народ, который, несмотря на титанические усилия по его сокращению, по-прежнему составляет более 80% населения. Сюда же относится и значительное число формально нерусских, но относящихся к русской культуре и русской традиции. К категории «русское православное большинство» (РПБ) можно причислить как минимум 70% населения.
То есть, РПБ (понимаемое не как научный термин, но как политическое определение) имеет полное демократическое право задавать вектор развития страны, подчеркивая приоритет своих интересов. Но этого не происходит, а целый ряд политических решений и принимаемых законов или вопиюще противоречат интересам РПБ, или работают на затушевывание оного. На развитие в сторону европейского понимания «нации», где национальность определяется паспортом соответствующей страны. Политическая система сегодняшней РФ – своеобразная «двухпартийность»: партия «Единая Россия» и партия «Не-ЕР» (много маленьких партий, нужных для оттенения основного фаворита). Но ни «Едро» (либеральная в основе, хоть и с неким патриотическим подтекстом), ни ее официальные оппоненты выразителями интересов русского православного большинства не являются. Само понятие русскости ставится под сомнение, вводится понятие «россиянства». В итоге РФ сегодня – страна без цели. Ни Стратегия-2020, ни недавнее выступление Д.Медведева «Россия, вперед!» не ставят ориентиров на русские ценностные интересы. Не отвечают на вопрос: «А какое общество, собственно говоря, строится?» И во власти нет ясного понимания того, куда мы идем, зачем и ради кого. В принципе, некоторые люди во власти не стесняются говорить о том, что социальными заказчиками политики выступают 10-15% тех, кто преуспел и приспособился. Но это – отнюдь не РПБ!
Сегодня складываются условия для его политической активизации. Усиливает свои политические позиции церковь: вспомним многие шаги Патриарха Кирилла, которые сложно назвать чисто внутрицерковными. Они должны иметь поддержку снизу, но силы, способной стать массовой поддержкой новых инициатив РПЦ, пока не просматривается. Почему?
По мнению В.Хомякова, ситуация в стране дальше может развиваться двояко: либо власть сможет совладать с кризисом, либо не сможет – и тогда выяснение отношений выплеснется на улицы. Начнется хаос. Но в обоих вариантах необходима массовая, авторитетная политическая сила, опирающаяся на РПБ. Именно она может стать спасительным, стабилизирующим фактором. Так, даже в случае «удержания всего под контролем» наступит стагнация страны, которая затем разразится еще более страшным кризисом. Поэтому и нужна массовая русская сила, способная подтолкнуть власть к нужным изменениям (сама власть двигаться не в состоянии). Если же все сорвется в хаос, то есть реальная угроза: определенные силы попытаются использовать РПБ для разрушения государства как такового (через радикализацию русских масс и вброс в них нужных лозунгов). Это недопустимо: ибо что реформировать, если России не станет? Труп лечению уже не поддается.
Поэтому политическая сила РПБ сегодня необходима, как никогда. Она может направить протестную энергию в «конструктив», в борьбу с конкретным злом, а не со «злом вообще», ибо последнее всегда выливается «в до основанья, а затем…» С другой стороны, такая сила должна стать опорой тех, кто примется выводить страну из хаоса. Выход из смуты всегда и во все времена проходил через национальную диктатуру. (В русском случае выход из Смуты в 1612-1613 гг. проходил через военную диктатуру, которая собрала Земский Собор, а на нем сформировалась новая система власти).
Но почему эта политическая сила никак не может возникнуть вот уже двадцать лет? Почему все патриотические проекты оказались проигрышными или разваленными? Во-первых, все захотели быть единоличными вождями, каждый возомнил себя Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом в одном флаконе. И этот вождизм все погубил. Никто не захотел поступиться своими принципами, влиянием и прошлыми заслугами ради общего дела. Затем – старые счеты («а где вы были такого-то числа такого-то года?») Все тонет в идеологических спорах по частностям. Каждый отстаивает свою теорию преобразования и спасения России, идейные споры переходят на личности – и вот уже консолидация становится невозможной. Наконец, все боятся поделиться своими маленькими финансовыми возможностями с другими. В итоге получается скопище гномов, которых легко способен раздавить враг.
В.Хомяков предложил создавать политическую силу РПБ, объединяя разные патриотические группы на основе нескольких положений, разделяемых подавляющим их большинством. Консолидация на основе большой продуманной идеологии невозможна – нужно избежать идеологических споров. Не зря Минин и Пожарский выдвигали всего несколько пунктов (собрать ополчение, выгнать оккупантов и воров из Москвы, посадить на трон русского царя). В нынешних условиях необходимы лишь четыре главных положения:
- введение государственной идеологии на базе традиционных ценностей Русской цивилизации;
- отказ от следования в кильватере чуждого нам, обреченного Западного проекта, возвращение к собственной проектности;
- в целях сохранения России – переход к оправдавшему себя имперскому принципу государственного устройства на качественно новом уровне;
- создание в стране национально мыслящих власти и элиты.
Выдвинув такие пункты, русские патриоты должны забыть об амбициях (ибо поодиночке мы – никто). А также, прекратив копаться в прошлом друг друга, начать дело с «чистого листа» (как начали его ополченцы Минина-Пожарского) и стартовать не с создания какой-то вертикальной структуры, а с выстраивания горизонтальных связей. То есть, делать не так, как хочется, а так, как можно. По мнению В.Хомякова, партийный формат в сегодняшних условиях бессмыслен («мы все видим, чего он сейчас стоит»), гораздо лучше формировать либо массовое общественное движение, либо союз движений – аналог Народного фронта.
К «НЕПОЛИТИЧЕСКОЙ» ПОЛИТИКЕ
Михаил РЕМИЗОВ, президент Института национальной стратегии, считает: причины отсутствия в стране партии РПБ те же, что и причины эрозии партийной системы в современной РФ вообще. То есть, слишком высокий ценз на партийно-политическое участие (45 тысяч членов, тьма бюрократических препон, негласный запрет на политическое инвестирование, не согласованное с администрацией президента), сам выборный процесс (доверие к институту выборов полностью утрачено и в политическом классе, и у населения), очень низкий политический вес органов, формируемых на партийной основе (федерального и региональных парламентов). Их распорядительная сила крайне слаба.
В силу вышесказанного очевидно: в ближайшее время нынешний набор партий вряд ли претерпит принципиальные изменения. Но ни одна из нынешних парламентских партий не может быть союзником в деле формирования политической силы РПБ. Коме того, в РФ существует запрет на формирование партий по национальному и религиозному признакам. Причем запрет сей носит и неформальный характер: его нельзя обойти, применяя хитрости с названием партии и не упоминая ее религиозно-национальный характер в уставных документах. Сей запрет носит системообразующий характер для нынешнего режима и вряд ли падет в обозримом будущем.
Однако никто не может ввести запрет на общественную деятельность РПБ и на формы ее национальной организации. Ведь действуют же конгрессы кавказских народов, татар и башкир и т.д. Они – политически и социально признанные органы выражения интересов тех или иных народов. Не являясь формально политическими, конгрессы серьезно влияют на политику. Но аналогичного по функциям органа русского народа нет (Всемирный русский народный собор – ВРНС – носит парадно-официозный характер). Хотя в нынешних условиях самым верным способом влияния на политику является как раз неполитический формат. Поэтому нужно превратить ВРНС в конгресс, в орган представления интересов русских как общности, нетождественной государству; наполнить ВРНС новым содержанием. Тем более, что в нем содержится матрица национальной самоорганизации на основе православного мировоззрения, причем под сенью церкви. Ибо это – единственно возможная сегодня форма легальной русской самоорганизации, дающей хоть какие-то гарантии от жесткой расправы.
По мнению М.Ремизова, если нынешняя политическая система слишком зарегулирована и обессмысливает партийное строительство (даже если и получится создать русскую партию, то прохождение ее в парламент приносит ничтожный эффект), то деятельность организованных лобби – совсем иное дело. Система крайне чувствительна к ним. Если порог политического участия крайне высок, то так же низок порог чувствительности даже к небольшим информационно-общественным воздействиям (скандалам в медиа-среде, совместным заявлениям). Можно сразу же создать переполох в административных кругах. Нужно использовать все это, работая в общественном формате и под эгидой ВРНС.
При этом вредно закладывать как основу объединения большую, системную идеологию. Сегодня идеологические языки скорее разделяют людей, чем сближают их. Собираться лучше ради разделяемых политических целей. А как люди для себя их обоснуют – лучше оставить их совести и их политическим вкусам. М.Ремизов предложил набор главных блоков:
- описание интересов русского большинства (национального, морального, конфессионального);
- сделать так, чтобы большинство имело легальное и регулярное влияние на политическую жизнь (демократия);
- диктатура для выхода из Смуты необходима, но она должна носить переходный, временный характер;
- солидаристская экономика, основанная на механизмах перераспределения богатства и солидарности между богатыми и бедными, но не на уровне подачек, а на базе развитого разделения труда, благодаря чему большинство граждан может найти в нем свое место;
- приоритет традиционных ценностей (принцип «морального большинства»), что возможно лишь на религиозной основе – ибо светский гуманизм оказался бессильным в нынешнем мире с его новыми вызовами;
- демографический национализм (ограничение иммиграции и дифференцированное по регионам стимулирование рождаемости);
- обеспечение реального государственного суверенитета страны (без этого невозможно обеспечить интересы большинства граждан).
Последнее особенно важно, ибо современная глобализация несет угрозы именно национальному большинству всех стран (угрозы со стороны элит и меньшинств).
ОБЪЕДИНЕНИЕ СНИЗУ НЕПЕРСПЕКТИВНО? ЖДАТЬ МИЛОСТИ ВЕРХОВ?
Андрей САВЕЛЬЕВ (лидер движения «Великая Россия») убежден, что численное большинство русских и православных ровным счетом ничего не стоит. Ибо сами русские большинством себя в РФ не считают, русским быть немодно. Православные же мнят себя большинством, но таковым не являются. Даже причисляющие себя к православной культуре (ценностям) русские в обыденной жизни придерживаются вовсе неправославных моделей и стилей. То есть, на деле никакого РПБ не существует.
Проблема «крови»? С одной стороны, она может привести к расистским интерпретациям (изучение родословной, формы носа и черепа), а, с другой – к возвышению принципа рода, родства. А.Савельев считает, что помимо духовности есть еще и телесность. Без нее нельзя выстроить здравой идеологии, мировоззренческой позиции. Родство – призыв к определенного рода солидарности, которая возникает не вполне от слов, но и от чувств. При политическом строительстве чувства родства нужно и воспитывать, и учитывать, и применять. По мнению эксперта, «проблема крови» все равно сохраняется в общественном сознании. Нельзя ее полностью отбросить и при этом говорить о демографическом развитии страны.
В чем трагедия момента, по Савельеву? В том, что большинство членов «ЕР» (партии с антирусской и антиправославной направленностью) при этом искреннее считают себя русскими и православными. От этой власти невозможно ждать легализации партии, представляющей интересы русских и православных. Вспомнив опыт Конгресса русских общин (выборы 1995-1999 гг.), А.Савельев заявил: первая попытка поставить во главу угла православные ценности никого не привлекла. Наоборот, КРО «насытили левацкой идеологией», превратили в «союз народов России». И потому избиратель предпочел голосовать за тех, кто пообещал «мочить в сортире», а не за православные ценности.
Не получится это, считает А.Савельев, и сейчас. Чтобы называться русскими и православными, нужно доказать подлинность своих устремлений. Любое сомнение по поводу того, что ты русский и православный, перечеркивает всякие перспективы. Лозунги не стоят ничего: большинство не признает их «настоящести» и проголосует за что-то иное. Эксперт выступил яро против «левацкого вируса», попыток поставить социальное выше национального. (Это, мол, и позволило власти уничтожить проект «Родина», перелицевав ее в левацкую «Справедливую Россию»). При этом «Великую Россию», наследницу национально-православного крыла «Родины» просто не допустили к регистрации.
А.Савельев убежден, что русская православная партия может возникнуть лишь в одном случае: при расколе внутри нынешней власти. То есть, когда одна часть власти решит уничтожить другую и начнет искать себе новую легитимную опору в альтернативном политпроекте. А таковой может быть один: националистическо-конфессиональный. Все это может произойти только в результате политического переворота (каковой возьмет на себя грех неизбежного нарушения законов). Войти в политику «снизу» и начинать попытки низового объединения, по мнению А.Савельева, неперспективно. Кроме того, «нынешнее состояние церкви не позволяет партии такого типа опереться на священноначалие». (Эксперт поддерживает бывшего епископа Диомида, остро критикующего нынешнее руководство РПЦ).
НАМНОГО БОЛЬШЕ, ЧЕМ ПАРТИЯ
Егор ХОЛМОГОРОВ, главный редактор сетевого журнала «Русский обозреватель» и директор ИДК по развитию напомнил, что участники семинара по сегодняшним законам занимаются совершенно незаконным делом. Ибо по статье 9-й (пункту третьему) «Закона о политических партиях» не допускается создание политических партий по признакам профессиональной, национальной, расовой и религиозной принадлежности. В нынешней РФ создавать партии для создания национальных и религиозных интересов – преступно.
- Понимаете: в программе политической партии не может быть указана цель: «защита национальных интересов»! – говорит Е.Холмогоров. Поэтому невозможно легально создать партию защиты русского православного большинства (РПБ). Поэтому такая организация может существовать лишь полулегально, «на грани».
С точки зрения крупного чиновника в РФ, партия-представитель РПБ есть – «ЕдРо». РПБ по версии Центризбиркома голосует за партию «Единая Россия». Пробуем доказать ему: нужна партия не столь политкорректная, идущая под лозунгами политического национализма. Нам ответят: «А вот ЛДПР Жириновского есть». Она получает много голосов и присутствует в Думе. Пытаешься доказать им: да не волнует нас Дума, просто оскорбительны плевки в лицо русским, посадили офицера Аракчеева… От ответа чиновники уходят.
- В рамках нынешней системы партия РПБ – политологический нонсенс! – говорит Е.Холомогоров. – Ибо она делает заявку на представление интересов 83% населения страны, на создание руководящей и направляющей силы (покруче КПСС), что делает ненужными ни «ЕР», ни ЛДПР, ни «СР», ни КПРФ…
Сама постановка вопроса о создании организации РПБ противоречит идее политической партии как таковой, ибо «партия» - это «часть». А здесь речь идет, по сути, обо всем народе. О партии-государстве, партии тоталитарного типа. Создать такое нам просто не дадут.
Альтернатива? На много лет забыть о дискуссиях в уютных кабинетах и заниматься практической работой по расшатыванию нынешней Системы. Этот формат работы похож на действия ДПНИ, РОДа и т.д. Нужно оставить надежду на то, что такую организацию будут слушать в кремлевских кабинетах.
Е.Холомогоров предложил отказаться от подхода к партийному строительству, навязанному нам с Запада. Нужно вспомнить об опыте западников и славянофилов в России XIX века. Они могли бы оформиться в партии вне зависимости от парламентаризма и западных форм политической деятельности. В 1905 году царский манифест о создании Госдумы и партий убил эту естественно складывающуюся систему. По словам эксперта, присутствующие на семинаре (и другие) являются по сути органической Русской партией, еще не осознавшей себя таковой. У нас есть свои инструменты влияния и даже какое-то число депутатов Думы. Есть и довольно серьезные связи в верхах. С нами считаются по некоторому кругу вопросов и с нами могут происходить странные вещи «вроде инцидента между Максимом Калашниковым и президентом Медведевым». Теперь нужно поставить четкую задачу: консолидироваться в партию именно органического типа.
Готовых рецептов такого действия нет. Одно понятно: нужно найти себе надлежащего врага, достаточно сильного и системного, с коим можно бороться. И тогда действительно сложится органическая партийная система, наложенная поверх существующей – «бабуинской». («Бабиунской» Холмогоров назвал систему насаждения в бывших колониальных странах парламенстко-партийных институтов по образцу Запада, например, формирование в кратчайшие сроки партий «бабуинских консерваторов», «бабуинских либералов» и «бабуинских социалистов».)
Во всех нынешних партиях начнут возникать лоббистские группировки из органической Русской партии. (Точно так же наш враг – например, либералы – создаст там же свои лобби). В кремлевских кабинетах должны начаться усобицы между теми, кто симпатизирует нам и теми, кто пребывает на стороне нашего врага. Только тогда Русская партия обретет субъектность. А пытаться что-то сейчас сколотить в бабуинско-политическом духе и пойти на выборы – это проиграть дело, еще его не начиная.
НАШЕ ВРЕМЯ ЕЩЕ НЕ ПРИШЛО?
Анатолий СТЕПАНОВ, главный редактор информагентства «Русская линия», говорил о том, как уже провалились попытки создания партии РПБ – в виде «Родины», «За Русь Святую!» и «Союза Русского народа». По его мнению, проект политической организации РПБ вреден как для церкви, так и для страны. И нереализуем.
Во-первых, потому, что общества у нас нет – социальные связи порушены. Причем это было еще до 1917 г. Есть две силы – государство и церковь – которым народ делегировал свои полномочия. Поэтому прежде нужно восстановить и упрочить социальные связи. Само понятие «русское православное большинство», по мнению А.Степанова – мифологема. На самом деле его нет – как реально структурированной, способной к действиям силы. Большинство действительно голосует за «ЕР». И само определение «православный» размыто – есть сторонники патриарха Кирилла и епископа Диомида, есть никониане и староверы. Поэтому в нынешних условиях партия РПБ станет либо проектом «кремлевским», либо «каспаровским». А это – выбор без выбора, как в 1991-1993 гг. (либо за демократов, либо за коммунистов).
Выход – в создании «надпартии», организации неклассического типа. То есть, неформальной структуры влияния. Нужно «уплотнять», ревальвировать понятие «православный»: а то сегодня у нас «все православные». И воры в законе, и враждующие между собой мэры с губернаторами, и махровые коррупционеры. А что касается политической партии – «наше время еще не пришло».
- Наша задача – оборонять и расширять те плацдармы, что образовались: церковь, возникающие национальные корпорации на местах, связанные с реальными интересами русских людей, православные поселения-общины, - считает эксперт, призывая к координации деятельности русских патриотических организаций. - У каждой есть какой-то информационный ресурс и свой круг активистов. Координация не требует формальной организации.
ПРЫГНУТЬ ВЫШЕ ГОЛОВЫ
Каринэ ГЕВОРГЯН, заведующая отделом политологии журнала «Восток», убеждена: мы обсуждаем проблему субъектности, а она актуальна не только для русских и православных, но и для мира в целом. Россия для католическо-протестантской Европы всегда была «альтернативным Востоком», а для Востока – «альтернативным Западом». Политический потенциал православия огромен и еще не реализован. Его нужно высвободить.
И тут мы упираемся в тот же круг проблем, в какие уперся весь современный мир. Что противопоставить глобализации, постмодернизму, «усталой культуре»? Православие здесь обладает мобилизационным потенциалом и нерастраченной энергией. Так называемая антропоцентричная эра началась примерно тысячу лет назад в державе Саманидов и с тех пор человек в своем сознании начинает вытеснять метафизическое начало. Сегодня антропоцентризм вытеснил всю метафизику. Православие же – это перемена пути.
К.Геворгян предлагает, наконец, осознать сам феномен «Россия». Мы уже выпадаем из всемирной истории: в кембриджском учебнике истории нам посвящено лишь шесть страниц. В «Бесславных ублюдках», фильме о Второй мировой, нас нет ни в каком виде: ни в позитивном, ни в негативном. Здесь бесполезно сетовать, ругаться или судиться – а осознать, что есть мы и Россия, задействовав свой потенциал в социополитических конструкциях. Нужно стать субъектом действия, субъектом развития. Нужно дать определение понятию «развитие», определить – кто станет Прометеем? Нужно определить свой Путь в будущее.
- Я здесь согласна с Максимом Калашниковым в том, что у нас есть только один путь – прыгнуть выше головы, - считает эксперт. – Совершить сверхусилие. Совершить чудо...
Правда, при одном условии: не дать научному сообществу «приватизировать» инновации. Перед учеными нужно ставить задачи…
НЕ ПРЕВРАТИТЬСЯ В «МАЛЫЙ НАРОД»
Владимир ТИМАКОВ, экс-депутат Тульской областной Думы от партии «Родина», убежден: если за 20 лет не удалось создать Русской партии, то есть некие объективные препятствия к этому.
Имея опыт создания Русского общенационального союза (РОНС), эксперт убежден: причины эти – не внешние, а чисто внутренние. Это – особенности русских личных взаимоотношений. Мы – такая ткань, из которой не сшивается партии. Все нынешние парламентские партии созданы государством. Русский народ не обладает способностью создавать партии сам, без государства. В начале ХХ века партии создавали люди с другой национальной психологией, с другой традицией.
Нынешние русские все делегировали государству и церкви. Это – и слабость и сила одновременно. То, что русские не замкнуты в узконациональную корпорацию, позволяет нам решать глобальные задачи. Но создание партии русского православного большинства (РПБ) – даже если оное и случится вопреки русской неорганизованности – породит опасный конфликт в обществе. Остальные партии скажут: «А мы что, не русские, не православные?» И их электорат скажет то же самое. Мы что, менее русские, мол? Или есть русские первого, второго и третьего сортов?
По мнению В.Тимакова, русские считают себя лишь до определенной степени русскими и до определенной степени православными. Национальное самосознание у нас куда слабее, чем в «старой Европе», а православное чувство – не такое сильное, как у участников семинара. Это – именно неплотное «облако», которое при попытке «сгущения» до европейской степени порождает русских как меньшинство, как какой-то «малый народ». Таких «сгущенных русских» у нас не больше, чем ингушей. Национальная солидарность у современных русских слаба.
Эксперт предлагает: не вычленять «истинно русских» из общей массы, а как бы «насыщать парами русских ценностей» все общество. В идеале нужно, дескать, чтобы каждая партия была и русской, и проправославной. Только тогда вся система получится устойчивой. Не будут выталкиваться из «русского поля» и другие народы России.
То есть, нужно искать такие формы работы и взаимоотношений, которые предотвратили бы наше превращение в «малый народ», а сделали бы нас самой авторитетной силой общества.
В.Тимаков считает, что русские привержены монархистско-патерналистского принципа не умеют складываться в сетевые, а не в иерархические структуры. Именно поэтому любая партия у русских – это личность и иерархия при ней. 25 личностей – 25 партий. 25 «гномов» по В.Хомякову. А как сделать из них сетевую структуру? У нас нет такой национальной традиции, в отличие от евреев или арабов. Освоить такую традицию? Нужно пройти вековую эволюцию. Учиться надо, но за 5-10 лет мы с этим не справимся. С кем сотрудничать? Эксперт считает, что государство эволюционирует в нужном направлении, и на Западе по этому поводу бьют тревогу. По мере нарастания системного конфликта с Западом власть в РФ будет становиться все более русской и православной.
Однако более правильным В.Тимаков считает идентификацию русских патриотов с церковью. (Это спасает от политических «пересменок»). Именно в сотрудничестве с РПЦ можно попробовать построить сеть общественных организаций, защищающих русско-православные ценности. Объединяться надо не в вопросах взятия власти, а решения проблем, влияющих на власть. Тимаков предложил, например, защищать историю Великой Отечественной от нападок ревизионистов и русофобов.
БЕЗ РЕТРОГРАДСТВА И С РЕАЛИЗМОМ…
Михаил ДЕМУРИН, директор программ Института динамического консерватизма, говорит о том, что русского православного большинства в виде субъекта общественной и политической жизни не существует. Но зато оно – объект.
Это хорошо тем, что некоторыми усилиями пассивный объект можно перевести в активный субъект. Но плохо тем, что пока этого не случилось, объект (РПБ) может подвергаться всяческим манипуляциям. Он уже используется другими силами в разных целях. Значит, нужно превращать РПБ в субъект по всем трем аспектам: русскости, православности и ощущения себя большинством.
Русская православная церковь (РПЦ) – часть РПБ. Но существует она в двух испостасях. Конечно, очень хочется видеть церковь по Хомякову – как единство Божьей благодати, пребывающей в тех, кто этой благодати покоряется, но на деле получается вульгарное представление о церкви. Как о сообществе людей, объединенных тем-то и тем-то. Или как вообще о духовенстве-клире и круге особо активных верующих, особо приближенных к клиру. Что очень печально. Вся РПЦ (за исключением отдельных ее представителей, покорившихся благодати) живет в устойчивом компромиссе с либеральным обществом и либеральной властью. С одной стороны, православие укореняется в русском обществе и количественно и (как надеется эксперт) качественно. Но параллельно нарастает и лавина либеральной идеологии. Идет узаконивание антихристианских идей. И что идет быстрее – очень большой вопрос.
- Думаю, что второй процесс идет быстрее, - говорит М.Демурин. – В любом случае конфликт существования церкви в компромиссе с властью, каковая, в общем-то, более благосклонно относится к антихристианским идеям, должен как-то разрешаться…
Выбор должен быть сделан, считает эксперт. Он будет не окончательным, а скорее преимущественным, диалектическим. Но желательно, чтобы он был сделан в пользу православных человека, общества и политики.
Но что мешает этому выбору в пользу РПБ?
Во-первых, состояние самой нынешней церкви. РПЦ, на взгляд М.Демурина, крайне болезненно переживает последствия объединения с РПЦЗ – Русской православной церковью за границей. Попытки политического реванша в пользу потомков российской элиты начала ХХ века и тех ее представителей, что после 1917 г. в эмиграции сотрудничали с антироссийскими силами (Гитлером) и фактически участвовали в проектах по уничтожению нашей Родины – это очень серьезный и опасный вызов, который мешает формированию русского православного большинства.
- Оно в любом случае не сможет простить ни генералу Краснову, ни генералу Деникину призывов уничтожить нас на нашей Родине, - заявляет М.Демурин, напоминая о том, что Краснов сотрудничал с гитлеровцами, а Деникин призывал президента Трумэна произвести нападение на СССР. «Я бы не хотел в 1957 году жить на зараженной радиоактивностью территории! Если бы выжили мои родители, конечно…» - говорит эксперт.
Вот почему объединение РПЦ с РПЦЗ вызвало острый кризис, угрожающий формированию русского православного большинства.
Во-вторых, формированию РПБ мешает ретроградность многих церковников. Идти вперед, уповая на восстановление православной монархии или на «репринтное издание» многих общественно-политических схем прошлого – это уподобляться Лотовой жене. То есть двигаться с головой, повернутой назад.
В-третьих, клир живет в тесной связке с нынешней российской властью. Клир – против социального и тем более политического давления на власть. Тезис о социальной справедливости – это не то, что может реально поддержать РПЦ. И это крайне серьезная проблема, ибо большинство русских православных людей живет идеей восстановления социальной справедливости – и никуда мы от этого не денемся. Конечно, есть здоровая часть клира, с коей обязательно нужно сотрудничать, «но именно как равноправные партнеры». Ибо если равноправия не будет, то мы введем клириков во искушение.
Итак, мы хотим, чтобы в стране были православные человек, общество и политика. Приоритетная задача, по словам Демурина – формирование православного человека. Затем – православного общества, и только в завершение – православной политики. Нужно выработать свой подход к компромиссу церкви с либеральными обществом и властью. Как жить в антихристианском обществе? Как мы вообще относимся к такому компромиссу? И тут эксперт предлагает диалектический подход: неприемлемы и те, кто хочет оставить РПЦ частью современного антихристианского общества, и те, кто хочет от него полностью отгород
