В одном из последних пресс-выпусков ВЦИОМ привел данные об использовании и распространенности Интернета в России. В принципе ничего особенно удивительного в них нет, разве для тех, кто так сам погружен в мир виртуальности, что несколько отстранился от вопросов о том, что происходит в реальном мире.
Согласно этим данным, вообще не пользуются в нашей стране Интернетом 69 % населения. Ежедневно к нему обращается 15 % граждан, и это число растет – в 2006 г. таких было 5 %, еще 8 % обращается к нему несколько раз в неделю – и число это за последние годы практически не менялось. Еще 6 % - и эта цифра тоже не меняется, - обращаются к нему несколько раз в месяц.
Причем первая из названных цифр – 69 % не пользующихся Интернетом – два года назад составляла 76 %, год назад – те же 69 % и с тех пор, пока, во всяком случае, застыла на месте.
При этом среди пользующихся сетью для получения информации и «расширения кругозора» ее используют 41 % и 14 % - для того, чтобы «быть в курсе всех событий, следить за новостями, погодой». Число ответов можно было давать неограниченное, поэтому можно предположить, что эти две группы накладываются друг на друга.
Остальным интернет нужен для «общения», работы и заработка, развлечения, учебы, переписки, покупок, «убивания времени» - и прочее подобное.
Итак, для получения новостей его использует 14 %. Если даже к ним действительно прибавить 41 % «получающих информацию» (оговорку здесь вызывает то, что «получение информации» далеко не всегда связано с отслеживанием текущих событий, особенно политических) – можно в самом лучшем и причем не вполне вероятном случае говорить о том, что для получения политической информации его использует от силы 55 % всех пользующихся, то есть порядка 17-18 % всех граждан. И то эта цифра выглядит завышенной.
В связи с этим иной вопрос, сам по себе не связанный с проблемой развития Интернета и компьютерной грамотности в России.
К кому собственно обращался со своей последней статьей президент Медведев?
Отдельно стоит оговориться, что как представляется анализ и осмысление собственно содержания его статьи – вопрос особый. Она проблемна и неоднозначна. Там есть во что вникать и что анализировать. Причем лучше это делать не непосредственно в рамках прямой рефлексии на ее появление – а дав информации отлежаться. Тем более, что пока появлявшиеся комментарии все же слишком рефлекторны и подчас поверхностны.
Но действительно стоит вопрос, к кому обращено ее достаточно значимое содержание. В частности и потому, что от этого зависит и его оценка, осознание того, что оно на деле означает.
Ведь то, «что говорят», зависит от того, «кому говорят». К кому обращаются. По факту получается, что в самом лучшем случае к одной шестой части населения страны.
Безусловно, можно предполагать, что эта одна шестая часть – самая современная и интеллектуально развитая. Хотя, строго говоря, далеко не все, использующие Интернет, действительно являются самыми интеллектуальными людьми страны. В частности потому, что далеко не все из них элементарно читают книги, тем более серьезные, информация сети далеко не в полной мере их заменяет.
Но допустим, что пользователи сети, или значительная часть из них – это действительно наиболее современные и интеллектуально-развитые люди.
Как мы видели, в самом лучшем случае они насчитывают от силы 17-18 % населения. Тогда получается, что и обращался Медведев со своей статьей в лучшем случае к одной шестой части населения.
Но ведь подавалась в целом статья, как обращение к народу. Обращение, в преддверии оглашения Послания президента Федеральному Собранию. И, формально – как призыв к консолидации и действию во имя будущего страны. Тогда кто адресат этого призыва: народ, или его «наиболее современная и интеллектуальная» часть?
Обычно упоминается, что статья была опубликована в Газете.ру. Вообще, если бы это было так, что недоумений было бы и еще больше – получалось бы, что призыв обращен к вполне специфической аудитории – интеллектуальной части остаточно-либерального сегмента общества. На деле все же это тиражируемое упоминание не точно: одновременно статья была вывешена «Русским журналом» и ресурсом Кремль.орг. То есть адресат статьи в любом случае был политически неоднороден. Но родственен, в смысле известной избранности и интеллектуальности.
Но все равно, к кому это обращение – к народу или к элитным интеллектуалам и интеллектуальной части элиты?
Допустим, что это обращение к народу. Но тогда избранный канал коммуникации не вполне понятен. Ясно, что сам Медведев – почти влюблен в интернет. И это само по себе хорошо. Только если он в силу своей влюбленности полагает, что через этот канал можно напрямую обратиться к народу России – он явно путает реальность и виртуальность.
Абстрагируемся от варианта, на который намекали некоторые комментаторы – что сложилась ситуация, когда президент не мог использовать иные каналы коммуникации с более широким охватом аудитории. Этот экзотический вариант условно можно обозначить как «Форос-2009» или «Завидово-1994/2009». Если ситуация в ядре властвующей элиты дошла до подобного – очень интересно. Но, все-таки, кажется, не дошла.
Но тогда получается, что президент действительно обращался к народу и действительно думал, что его обращение до народа дойдет. Но тогда получается, он полагал, будто в стране у каждого есть свободный доступ к компьютеру, каждый подключен к Интернету и почти каждый использует его для отслеживания политических новостей. И уж точно читает если и не Газету.ру, то «Русский журнал».
Однако если у президента России такое представление о реальном положении дел, познавательных интересах граждан и уровне комьютеризации и интернетизации страны – тогда вызывает сомнение, что провозглашенные им в общем-то вполне нормальные приоритеты:
«Недавно я определил пять стратегических векторов экономической модернизации нашей страны. Во-первых, мы станем одной из лидирующих стран по эффективности производства, транспортировки и использования энергии. Разработаем и выведем на внутренние и внешние рынки новые виды топлива. Во-вторых, сохраним и поднимем на новый качественный уровень ядерные технологии. В-третьих, российские специалисты будут совершенствовать информационные технологии, добьются серьезного влияния на процессы развития глобальных общедоступных информационных сетей, используя суперкомпьютеры и другую необходимую материальную базу. В-четвертых, мы будем располагать собственной наземной и космической инфраструктурой передачи всех видов информации; наши спутники будут "видеть" весь мир, помогать нашим гражданам и людям всех стран общаться, путешествовать, заниматься научными исследованиями, сельскохозяйственным и промышленным производством. В-пятых, Россия займет передовые позиции в производстве отдельных видов медицинского оборудования, свехсовременных средств диагностики, медикаментов для лечения вирусных, сердечно-сосудистых, онкологических и неврологических заболеваний» -
- действительно основаны на реальном знании и понимании технологической ситуации в стране.
Нет, само по себе – очень неплохо. Правильные, в целом, приоритеты. И важно, что наконец-то во главу угла поставлен не вопрос мифологии - «рыночная экономика» - а вопрос технологического прорыва.
Только если полководец ведет армию в бой и ставит перед ней амбициозные задачи, зная, что солдаты не имеют сапог и ружья есть лишь у каждого шестого – это одно. Так, скажем, вел в бой в Италии свою армию генерал Бонапарт. И победил. Потому что знал, что у его армии есть, а чего – нет, и рассчитывал на то, что есть – и понимал, как это малое можно использовать, чтобы победить лучше оснащенного противника.
Но если полководец ведет армию вперед, полагая, что у каждого из его солдат есть бронежилет, портативный ракетомет, автомат с лазерным прицелом и телефон спутниковой связи, - а на самом деле те же ружья имеются лишь у каждого шестого, - да еще приказы командиров передаются по той самой спутниковой связи, телефонов которой нет ни у солдат, ни у трети офицеров – то не только возникает сомнение в самой вероятности победы, но и в том, стоит ли вставать в строй этой армии.
Если же все это не так, если Медведев прекрасно понимает, какой уровень интернетизации страны, тогда возможны два варианта.
Первый, что он рассчитывал на доведение содержания статьи в опосредованном виде – через отклики на нее и обсуждения в тех самых каналах коммуникации, которыми он первично пренебрег, и которые обладают массовым охватом аудитории. То есть, что то же самое ТВ, радио, допустим, бумажные СМИ с неизбежностью развернут обсуждение статьи и тем самым проинформируют о ней страну, доведут до того народа, к которому она обращена.
В известной степени это логично. Но только с такой же неизбежностью предполагает, что большинство общества должно было стать свидетелем обсуждения того, с чем оно не знакомо. Можно конечно думать, что если не все, то значительная часть, воспалившись интересом, тут же кинулась бы знакомиться со статьей, покупать компьютеры и подключаться к интернету.
Однако представляется, что в целом такой рассеет, вряд ли обоснован. Более вероятно, что, услышав обсуждение чего-то непонятного, какого-то нового призыва власти к чему–то – большинство просто выбросит это из своего сознания. Либо нужно дополнять это массовой пропагандистской кампанией популяризации положений исходного материала. Но ведь и в этом случае сам факт публикации обращенного к тебе текста и призыва в виде, в котором он тебе не доступен – а он просто недоступен как минимум 69 % населения – уже вызывает негативную реакцию и предположение о том, что власть, как всегда, не отдает себе представления в том, как реально протекает жизнь.
Второй же вариант – что статья на деле и не имела своим адресатом всех граждан. А была обращена именно к тем, кто и мог с ней на деле ознакомиться. К тем, кто имеет свободный доступ в Интернет. К тем, кто читает Газету.ру и «Русский журнал» - то есть в первую очередь к двум определенным сегментам политического класса и интеллектуализированных групп. К элитарным интеллектуалам. К интеллектуализирвоаннйо элите.
И тогда, это с одной стороны, призыв к консолидации двух этих сегментов – либерального и консервативно-государственнического. Что-то вроде призыва: «Интеллектуалы всех лагерей (и то, не всех), соединяйтесь!».
С другой – призыв: «Элита, за мной».
Но тогда, первое, это призыв не к народу. Не во имя его консолидации. Не во имя достижения его целей – или если и ЕГО – то без его участия.
Во-вторых, это обращение к меньшинству. Для чего? Либо для того, чтобы это меньшинство организовалось и повело за собой народ. Либо для того, чтобы оно что-то попыталось сделать без народа.
Возможно – для народа. Тогда – это путь авторитарной мобилизации. Однако в статье оглашается призыв к обсуждению. Авторитарную мобилизацию не обеспечивают посредством организации дискуссий. Авторитарную мобилизацию обеспечивают, предлагая не только стратегические цели – что важно, но и предлагая – и авторитарно утверждая алгоритмы ее осуществления. Начать авторитарную мобилизацию с дискуссии – это значит провалить ее в самом зародыше. Это, в нашей истории – 1987 год. А 1987 год не может окончиться ничем иным, кроме 1991.
Возможно другое. Возможно, речь идет о консолидации для того чтобы сделать нечто вовсе не для народа, а для победы одной части элиты над другой. Одного лидера над другим. Тогда – это призыв к определенной части политического класса для борьбы с другой его частью. Вербовка своей политической дружины для борьбы… Война Алой и Белой Розы. Феодальная политическая война современной России. А все про приоритеты, модернизацию, технологии – это так, знамена этой борьбы.
Возможно и третье. Мобилизация меньшинства, т.е. элиты, против большинства, то есть народа. Ведь в статье явно намекается – да и впрямую говориться, какой у него ущербный менталитет. Как он все никак не может обойтись без государственного попечительства – и никак не хочет вот просто так взять, и начать работать, не думая о том, каковы у государства обязательства по отношению к нему и как оно их выполняет.
И тогда получается, что перед нами призыв к объединению интеллектуалов для интеллектуальной борьбы против «неинтеллектуальной и патерналистски настроенной массы».
Но тогда, хотя в статье достаточно явно звучит рефрен: «Давайте забудем разногласия и все вместе все дружно возьмемся»… - вопрос адресатов статьи в известной мере оказывается открыт – а потому остается открытым и вопрос о целях заявляемой консолидации, и о том, что у этой консолидации есть не только составляющая «Во имя чего», но и другая - «Против кого».
И, все-таки, самое главное: Медведев-то видит своим союзником, в неких своих целях кого? Либо это народ России – и тогда это одно. Либо это те, у кого есть Интернет – и это другое. Либо те, кто читает Газету.ру – и это третье.
Медведев, безусловно, прав, когда говорит, что возврат в 90-е – не допустим. Только вернуться еще раз во вторую половину 80-х – совсем не хочется. В частности и потому, что за ними всегда следуют 90-е.
