В результате проведенного Левада-центром опроса, получается, во-первых, что, с одной стороны, большинство населения при выдвижении обвинений против Сталина, последнего оправдывает (44 %), абсолютное большинство — подобные обвинения поддержать отказываются (62 %), а в полной мере согласны с ним лишь 12 % населения, которые шумят правда столько, что можно подумать, будто их в пять раз больше.
Во-вторых, что вопрос о том, на ком лежит вина «за репрессии и потери» — вообще лишается содержания в силу неопределенности как самого вопроса, так и предельной некорректности вариантов ответа.
Неточность и некорректность своих вопросов, но, что самое главное — несоответствие реального настроения общества тому варианту ответов, которые хотели бы известному направлению получить — оказывается наглядна. И представители известного политического направления, к которому, в частности, принадлежат специалисты Левада-центра, пытаются развернуть вопросы в таком направлении, которое как можно меньше раскрывало бы существо проблемы, но могло создавать впечатление соответствия нужному заданному настроению.
Третий вопрос. Можно ли, по вашему мнению, говорить про общие черты в тех государственных системах, которые построили в тридцатые годы прошлого века Сталин в Советском Союзе и Гитлер в Германии? Ответ: «Конечно, в них есть много общего» — 11 %, «Да, в них есть отдельные общие черты» — 32 %, «Нет, я не вижу в них ничего общего» — 19 %, «Я считаю, что сравнивать СССР и нацистскую Германию,
Сталина и Гитлера совершенно недопустимо» — 22 %, «Затрудняюсь ответить» — 16 %.
На явном уровне, как будто бы получается, что 43 % видит общие черты в этих странах в этот период, 41 % — не видит.
Вполне устраивающий сотрудников Левада результат. Во-первых, мнение общества расколото — и в этом расколе теряется тот явный факт, что в стране значительное большинство людей положительно оценивает Сталина. Во-вторых, все же некоторое большинство «как бы» за теми, что, опять же, «как бы» приравнивает СССР и фашистскую Германию. То есть, выставляет негативную оценку СССР.
Однако вопрос в сути своей некорректен. Прежде всего, во-первых, он ставится о государственных системах. Выше упоминалось, что сущность политической реальности (и экономической, и социальной) — выражается не в категории государственной системы или формы правления — а в категории либо политического режима, либо социального строя.
Да, безусловно, в «государственных системах» Германии и СССР тех лет было более чем достаточно общих черт.
Во-первых, они были республиками, а не наследственными монархиями. То есть точно также, как и скажем, США и Франция.
Во-вторых, они имели федеративное строение. То есть точно так же, как и США.
В третьих, формально и там, и там правительство назначалось не президентом, а парламентом — точно так же, как во Франции и Великобритании.
В четвертых — они были светскими государствами — как и большинство государств мира того времени.
В пятых — в них существовало всеобщее избирательные право: как и в большинстве европейских стран того времени.
Сходство уже есть — уже можно отвечать: «Конечно, в них есть много общего». И то, что так отвечает всего 11 % — это лишь показатель настороженности остальных, которые видят в таком, казалось бы, очевидном вопросе — подвох.
Можно сказать, что ЛЕВАДА-центр имел в виду не это. Но он ведь не задал ни вопроса о политическом режиме, каковой обычно лица известной политической ориентации пытаются в качестве одинакового приписать и ССР, и Германии того времени. Ни тем более — о социально политической системе.
Увидеть при желании общее — можно у неизмеримого числа вещей.
У слона и у мухи есть шерсть на ногах, сами ноги и хоботы.
Заяц и волк относятся к одному классу — млекопитающих.
Замок императора и лачуга нищего могут быть объединены тем, что у них есть стены и крыша.
У коровы и у акулы есть позвоночники.
Вора и его жертву объединяет то, что оба они относятся к Хомо Сапианс, носят одежду, не покрыты шерстью и не имеют крыльев.
Анатомическое строение сотрудников Левада и Лаврентия Берия в основном одинокого. Но на основании последнего никто не относит названную социологическую структуру к пождразделениям НКВД.
Можно даже говорить о большем. И Германия, и СССР того времени, того времени были диктатурами. И СССР даже никогда этого не отрицал. Только диктатуры эти были разных социальных групп, и разных классов. И правили в них разные партии.
И в Германии, и в СССР был реальный однопартйиный режим. Правда, в Германии существование иных партий было запрещено в принципе — а в СССР такого запрета не было. Но дело и не в этом — дело не в том, сколько партий правит — дело в любом случае в том, какова их идеология, политика и цели. Все же все последне у НСДАП и ВКП(б) было прямо противоположным.
Было время, когда и в США существовала лишь республиканская партия — Демократической еще не возникло. А вот в Северной Корее — их существует несколько. И что?
И в Германии, и в СССР существовали стоящие во главе власти и партии общепризнанные лидеры. Только цели и идеалы у этих лидеров были различны. Даже можно было бы сказать, что оба они, так или иначе, стремились к распространению свое власти на весь мир — только опять же, ради утверждения разных идеалов.
Вообще, и того, кто хочет весь мир освободить, и того, кто хочет весь мир поработить — можно объединить, как стремящихся к установлению устраивающих их порядка Во всем мире. Точно также, и как и бога, и дьявола можно объявить родственными началами, как нацеленными на утверждение господства своих законов.
Главное, все же в том, какая система собственности и распределения существовала в той или иной стране — иначе у нас получится, что Древние Афины — это ровно тоже самое, что США, на том основании, что и там и там имеется республика, а Царство Дария и современная Великобритания — это одно и тоже, на том основании, что и там и там есть король (царь).
В чем спекулятивность и мошенничество вопроса, в том, что у двух государств, тем более существовавших в одной и тоже время, с неизбежностью должны быть вполне значимые общие черты. Сходство в той или иной степени неизбежно. Вопрос в том, какого у них различие. И что является сущностно более значимым — их сходство или их различие?
А Левада, отлично зная это — сознательно мошенничал, задавая вопрос, предполагающий неизбежно нужный ответ — не имеющий на деле ровно никакого смысла.
Только в результате все равно оказалось, что большая часть опрошенных на провокацию не поддалась, почти 60 % социологов откровенно послал, а каждый пятый просто плюнул им в лицо, откровенно сказав: «Я считаю, что сравнивать СССР и нацистскую Германию, Сталина и Гитлера совершенно недопустимо».
Последний, четвертый вопрос — надо ли широко освещать события сентября 1939, когда войска Красной Армии вошли в Польшу и заняли территории, оговоренные в секретном плане Молотова-Риббентропа?
Были получены ответы. Первый: «надо, молодежь уже не знает истории своей стороны со всеми ее светлыми и темными сторонами» — 36 %, «надо, чтобы такое не повторилось» -20 %, «надо, поскольку ничего плохого в этом нет,
благодаря этим действиям Сталин получил возможность
подготовиться к войне» — 10 %, «не надо, прошлого все равно уже не переделаешь,
а темных страниц в истории каждой страны и так хватает» — 16 %,» не знаю, меня это не интересует» — 8 %, «другое» — менее 1 %, «я об этом ничего не знаю» — 12 %, «затрудняюсь ответить» — 9 %.
В принципе, при таком вопросе — более или менее ожидаемые ответы. Ничего существенного в них как будто нет.
Но, при общей направленности всего опроса в целом, что закладывается такой конфигурацией формулировки вопроса и ответа: получается, как будто лишь 10 % полагает, что «в этом нет ничего плохого», и лишь 16 % — что «не надо, прошлого все равно уже не переделаешь,
а темных страниц в истории каждой страны и так хватает». И выходит, что остальные как раз думают иначе. Ведь если оправдывает всего 10 % — то подавляющее большинство «не оправдывает» — то есть — осуждает.
То есть, опять же, как будто бы получается, что большинство нашего общества осуждает действия Сталина, в частности — в этом вопросе.
Что здесь скрывается: изначальная некорректная постановка, как вопроса, так и формулировок ответа.
Прежде всего, при данной постановке, к чему собственно относится суть вопроса: к тому, что Красная Армия вошла в Польшу и заняла только те территории, которые были оговорены Договором? То есть, акцент имеется в виду делать на том, что она не заняла больше? Или что она не заняла меньше?
Или на том, что она вообще соблюла условия этого Договора?
То есть что в центре вопрос — то, что СССР оговорил в договоре о ненападении занятие этих территорий, и действительно их занял? Или он должен был оговорить, но не занимать? Или то, что Красная Армия выполнила приказ, тогда как «должна была бы» отказаться его выполнять?
Отсюда если, скажем, значение первого варианта ответа «надо, молодежь уже не знает истории своей стороны со всеми ее светлыми и темными сторонами» не меняется, то второго — «надо, чтобы такое не повторилось» — меняется в корне.
Что должно не повториться?
СССР (Россия) больше не должен заключать договора с гитлеровской Германией? Уговорили, не будет. Он больше и не собирался — на все последующие предложения о перемирии отвечал однозначно: «безоговорочная капитуляция».
Россия (СССР) не должна стремится к восстановлению своих исторических границ и территориальной целостности? Тогда понятно, почему так отвечает лишь явное меньшинство.
Россия (СССР) в следующий раз, заключив такой договор, должна не ограничиться занятием только оговоренных территорий, а идти дальше? Интересная мысль.
Не нужно в будущем ее Вооруженным Силам выполнять приказы, вытекающие из международных договоров?
Или в будущем, если тебе крайне не нравится некий режим, существующий по соседству, нужно не заключать с ним Договоры о ненападении, а сразу посылать в бой танки, самолеты и корабли, а при наличии ядерного оружия — осыпать несимпатичного тебе соседа соответствующими ударами — даже если, иных поводов кроме твоей чужеродности в ним нету?
Более того. В формулировке специалистов Левада-центра как то очень непонятно названы занятые территории. И как то теряется, что заняты были не просто территории, оговоренные Договором о ненападении, а территории, населенные родственными народами — украинцами и белорусами, — ранее входившими в состав России и отторгнутые у нее Польшей в 20-м году. Кстати, территории, которые должны были отойти к России в соответствии с Линией Керзона еще в 20-м году.
Можно сказать так как сказано: «войска Красной Армии вошли в Польшу и заняли территории, оговоренные в секретном плане Молотова-Риббентропа».
А можно — по другому: «Войска Красной Армии заняли территории, ранее входившие в состав России, населенные украинцами и белорусами и отторгнутые у нее Польшей в результате войны 19120 года».
Что, в конце концов, и корректнее, и просто честнее?
А можно, если быть совсем честными и сформулировать: «Войска Красной Армии, в соответствии с ранее сформулированными в адрес Германии предупреждениями, зафиксированных в закрытых протоколах к Договору о ненападении между Германией и СССР, вошли на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии и не допустили оккупации немецко-фашистскими войсками этих территорий, в необходимых случаях силой вытеснив подразделения агрессора с территории братских народов?»
Правда-то — именно в последних фразах.
Что касается полученных ответов на этот вопрос — они, как говорилось, ожидаемы. Но ведь и формулировки ответов не всегда корректны.
Скажем, первый вариант ответа «надо, молодежь уже не знает истории своей стороны со всеми ее светлыми и темными сторонами» (36 %) третьему «надо, поскольку ничего плохого в этом нет, благодаря этим действиям Сталин получил возможность подготовиться к войне» (10) — вообще ничуть не противоречит. Как, правда, и второму.
Совершенно верно, кто может отрицать, первый ответ сам по себе? Особенное если считать, что этими действиями можно только гордиться — и говорить правду, как о том, что это были исторические территории России, так и о том, что тем самым они были спасены в 1939 году от Гитлеровской оккупации.
Левада-центр, пытаясь повлиять на ответы, постарался сфокусировать внимание на том, что занятие этих территорий было оговорено в «секретных протоколах». Но какое это имеет отношение к сути вопроса? Было бы это оговорено в открытой части договора, не было бы это оговорено вообще — суть не в этом. Суть в том, что на названные территории России не были допущены немецкие войска.
То же, что это было оговорено Договором о ненападении, лишь доказывает: СССР тогда четко и честно указал Германии, что хотя принимать участия в войне ни на чьей стороне не намерен, его нейтралитет возможен только в том случае, если Германия не посмеет вступить на территории, которые СССР считал исторически территорией Украины и Белоруссии.
И Гитлер тогда — не посмел. А когда посмел — с советским нейтралитетом было покончено. И агрессор — наказан.
В целом же, получается, что чем больше определенное, откровенное меньшинство общества пытается привлечь внимание последнего к своим обвинениям в адрес Сталина и своих негативных оценках его деятельности — тем больше оно наталкивается на то, что эти обвинения, в конечном счете, обществу просто наскучили. Они ему неинтересны — равно как и группы, которые их выдвигают.
О роли и деятельности Сталина можно спорить много и долго. Друг с другом спорящие вряд ли сойдутся. Как писал Ленин, «если бы математические аксиомы затрагивали интересы людей, наверняка нашлись бы люди, которые их опровергали». Только все же хотя бы минимально придерживаться при этом демократических норм — то есть признавать, что есть оценка большинства, что это большинство — так или иначе — большинство просталинское. Кто-то скажет, что это — хорошо. Кто-то — что это плохо. Но только это большинство есть, и его позицию нужно принимать как факт, признавать и уважать.
Последнее же, что все-таки довольно печально. Это то, что наиболее авторитетный и честно говоря, наиболее добросовестный из крупных социологических центров — все-таки, под воздействие своих фобий и предубежденности не удержался и занялся тем, что обычно называют «формирующей социологией» — подгонкой ответов под нужный результат путем некорректного формулирования как вопросов, таки ответов своего исследования.
