Глобальный кризис неминуемо продолжится, и в ходе него встанет вопрос о самом существовании России.
Таков лейтмотив прошедшего на днях в Институте динамического консерватизма прошел круглого стола «Будущее Российской Федерации в условиях мирового кризиса: прогнозы и сценарии».
Особенно примечательными стали выступления на симпозиуме двух экспертов: Александра Нагорного и Михаила Ремизова.
ГОТОВИТЬСЯ К «МОМЕНТУ Ч»
Нынешняя элита РФ вольно или невольно, осознано или бессознательно ведет курс на тотальное уничтожение страны. В этом убежден видный аналитик Александр Нагорный:
— Михаил Делягин сказал о четырех годах, но я думаю, что «пробег» гораздо меньше. Почему? Четыре основополагающих момента.
Во-первых, и это важнейший элемент — фактор Северного Кавказа, который все больше лавинообразно выходит на поверхность при полном параличе руководства.
Во-вторых, разрывной силой обладает фактор «Сохранение финансовой модели монетаризма», который доминирует в политическом дуумвирате нынешнего верховного руководства.
В-третьих, существует и усиливается реальность «внешнего влияния» со стороны «западных партнеров» в условиях мирового кризиса.
Наконец, в-четвертых, нарастает фактор управленческого паралича практически во всех элементах государственного механизма.
Что касается Кавказа и в целом сепаратизма, то здесь самым опасным являются расширяющиеся попытки провокационных внутренних сил и встроенной агентуры толкнуть РФ в ее нынешней форме на политические и конституционные реформы по типу горбачевских начинаний 1987 года. Нам твердят, что исходя из неких национальных интересов и «сохранения этноса» следует начать обсуждать и изменять нынешнюю структуру, в то время как вопрос стоит жестко и однозначно о смене нынешней либеральной модели и мобилизационном идеологическом рывке страны вперед.
Если это не будет сделано, то деградация продолжится в нарастающем темпе и распад возможен во временных рамках от полугода до полутора лет. Одновременно нам говорят, что Москва не контролирует Северный Кавказ или что надо диффиренциально посмотреть на каждую республику. Стоит только начать — и дальше мы повторим кульбит 1989-1991 годов.
Надо осознавать, что пока там стоят военные силы, мы контролируем его в военно-стратегическом отношении, хотя и Кремль не полностью управляет им. Даже в высшем руководстве РФ идут разговоры о том, что Кавказ нужно отделять. Такие же разговоры идут среди русских псевдонационалистов. Или вот пример некоторых православных, стремящихся восстановить монархию. Разве они думают о том, что если православный царь в Москве, то почему не в Казани — хан?
Нужно дать себе отчет в том, что мы находимся накануне крутого поворота русской истории, как в 1917 и в 1991 годах. В девяносто первом мыслящая часть общества проворонила момент, когда ее «кинули»…
По мнению А.Нагорного, сейчас нужно подготовиться к моменту, когда власть будет падать. А падать она будет очень быстро.
— Наша задача — точно спрогнозировать этот момент и выработать платформу, действительно объединяющую те силы, которые могут в этот трагический момент консолидировать страну, — говорит А.Нагорный. — Согласен с ведущим: нам необходимо понять, в каких сегментах эти силы могут взять власть и буквально сдернуть страну с края пропасти. Или — поймать ее в падении. Есть определенные силы в армии, в политическом истеблишменте, в ВПК, отдельные люди в МВД. И есть, наконец, Русская православная церковь. Визит нового Патриарха на Украину показал, что у Церкви есть энергетика, есть идеология «Святой Руси», способная внести свой вклады в возрождение страны…
Обрисовывая задачи мыслящей части общества, Александр Нагорный указал на создание альтернативных идейных платформ. Например, когда в Чехословакии шло расшатывание советского влияния, там появлялись то «платформа 88-ми», то «платформа 15-ти». В них оказались уложены те идеи, которые сработали в тот момент, когда история подошла к поворотному пункту. И нужно сосредоточиться не на сценариях мировой экономики, не на судьбе доллара или технологическом развитии страны, а на том, «что делать России в «момент Ч», который приближается».
ОРУЖИЕ ПАТРИОТИЧЕСКИХ ИНТЕЛЛЕКТУАЛОВ
Президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов, отвечая на прозвучавшие тезисы, начал выступление со спорной и взрывоопасной темы Северного Кавказа.
Призвав не впадать в истерию (и назвав «ампутацию» СК лишь как один из возможных сценариев), он призвал к обсуждению проблемы. А ведь есть и вариант с превращением Северного Кавказа в российский протекторат, причем серьезных, системных аргументов против него не выдвинуто.
— Да, мы в любом случае обречены на то, чтобы решать проблемы Северного Кавказа, — говорит М.Ремизов. — Вне зависимости от того, является ли он частью нашей государственной территории или нет. Но если он остается частью РФ, то мы попадаем в ситуацию паралича строительства политической нации в России. Потому что мы в таком случае вынуждены считаться со спецификой северокавказской политической культуры — и отдавать кавказцам часть культурной, политической и иной гегемонии в России. И это — действительно проблема. Уверен, что можно ее решить, сохранив Северный Кавказ в России.
При этом не надо говорить о СК в целом. Нужно отдельно рассматривать Дагестан, Чечню и Ингушетию, черкесские регионы. Нужно изучать все это дифференцированно и не кликушествовать…
М.Ремизов считает порочной практику мазохизма. Нельзя не замечать процесса создания «трансрегиональной Чечни» как крыши для диаспор и «авторитетных» сообществ.
Затем докладчик перешел к основной теме:
— Я согласен с Максимом Калашниковым в том, что иногда вопрос о вариативности сценариев отступает на второй план. Иногда человеческая свобода состоит в том, чтобы либо сделать необходимое — либо погибнуть. Мы исторически оказываемся именно в такой ситуации. Либо сделаем необходимое, либо погибнем как государство, как цивилизация, как нация. Хотя, вполне возможно, здесь не стоит быть чрезмерными алармистами. Быть может, наша агония получится долгой.
Если говорить о зависимости РФ от внешней конъюнктуры, то опять же прав первый докладчик, который говорит о необходимости разделения проблем кризиса глобального и кризиса российского. Думаю, что российский кризис будет протекать более мягко, если глобальный кризис не перейдет в некие спазмы разрушения глобального финансового капитализма — и будет более катастрофичным, если такие спазмы начнутся. Потому что в положении коренной ломки самые слабые управленчески и экономически системы, к которым относится РФ, наиболее уязвимы. Россия особенно уязвима, поскольку стоит на перекрестке самых разных интересов и контролирует те ресурсы, которые, на взгляд многих мировых элит, не соответствуют уровню ее экономического, социально-демографического, исторического, культурного и иного влияния. Не соответствуют ее статусу.
Если мы ставим вопрос так категорично — «сделать необходимое или погибнуть», то следует спросить также: КОМУ придётся делать это «необходимое»? Мы можем долго рассуждать на тему того, что должна сделать абстрактная Россия или абстрактное государство, но эти разговоры полезны лишь в случае, ели мы отрефлексируем проблему общественного субъекта.
По большому счету, нужно обсуждать то, что делать НАМ — патриотической части интеллектуального класса страны. И здесь стоит предостеречь друг друга от снятия всякой претензии к существующему государству. Нахожусь под большим впечатлением от метафоры Михаила Делягина относительно овец, Освенцима и эффективности (М.Делягин сказал о том, что претензии общества к эффективности существующего государства сродни претензии овец к эффективности скотобойни, или узников Освенцима к эффективности лагеря, т.е. в основе абсурдны — прим. ред). Интеллектуально обаятельно, но по существу — является формой снятия всех претензий к существующему государству, формой индульгенции правящей бюрократии.
Ибо если мы лишаем себя возможности предъявлять требования властям с точки зрения некоего нормативного функционала, который присущ государству как таковому — мы оказываемся в слабой позиции.
А этот функционал, помимо утилизации советского наследства, объективно включает в себя и поддержание правопорядка, и социализацию населения, и поддержание инфраструктуры. Как бы ни был плох «правящий класс», все это объективно необходимо для того, чтобы ему было, чем «править».
Тем более — чтобы править самостоятельно. Пока российский правящий класс в полной мерей не стал частью общемирового. Существуют большие разногласия по поводу статуса «россиян» внутри мирового истеблишмента. И эти разногласия, возможно, являются главной причиной той «патриотической повестки» путинского правления, которую мы наблюдали в минувшие годы.
Я согласен, не стоит питать иллюзий по поводу природы нынешней властной системы, но тем важнее сохранять в наших руках, пусть иллюзорную, но инструментально полезную ИДЕЮ нормативного содержания государства. И уже на этой основе предъявлять наши счеты к действующей системе (хотя бы по принципу «исполняйте свою конституцию»). Поскольку это не снижает, а повышает уровень требовательности к ней.
У интеллигенции мало оружия. И одно из орудий в ее арсенале — это апелляция к общему благу, к нормативному содержанию публичных институтов. Не стоит выпускать его из рук…
Но это, по словам М. Ремизова, только пролог. Вопрос — что может сегодня делать патриотический интеллектуальный класс?
У него есть работа даже тогда, когда государство не является функционально национальной силой. Во-первых, он может проектировать хотя бы на бумаге элементы нового общества. Новое общество вообще сначала проектируется именно в текстах. Ибо если посмотреть на историю модернизаций и формирования великих наций, это не только великие стройки типа «железнодорожного проекта» Витте, но проекты по созданию новой национальной историографии, высокой литературы. Ремизов отмечает, что последняя у нас есть — нужна лишь модель ее преподавания в школе. Здесь же — проекты по формированию новой армии и новой бюрократии. Все эти вещи могут родиться на бумаге прежде, чем они появятся в реальности. Михаил Ремизов предлагает создание нескольких проектных центров под эгидой союзников в государственном аппарате и в патриархии. Они в силах обеспечить такую полезную работу.
Во-вторых, полезно вести проектную и научную дискуссию, которая позволит «операционализировать» наши политические и общественно-политические цели.
— Если мы начинаем подробно говорить о том, как мы видим модернизацию или неоиндустриальную революцию, национальное строительство и другое, то сразу же видим: есть множество проблем, никак не связанных со злонамеренностью власти, но связанных с концептуальной нерешенностью этих проблем, в том числе — в нашей собственной среде. — считает М.Ремизов. — Их и надо решать в нашем кругу, чтобы мы на выходе могли предъявить и власти, и обществу некий пакет операциональных требований, на которые можно ответить «да» или «нет». Если же мы сделаем это, то мы можем в какой-то момент получить «да».
Но лишь в том случае, если мы выполним третий пункт повестки: сформируем из интеллектуального класса некий протосубъект, создадим эффективное информационное и общественно-политическое лобби…
Пока, считает М.Ремизов, в интеллигенции есть только одно лобби, влияющее на власть и президента — «либеральное» (именно в кавычках!) Лобби национального, консервативного (социал-консервативного) и патриотического в РФ пока не существует. Его кристаллизация с ориентацией на того же референта (президента) была бы крайне полезным делом. Общественно-политическая жизнь в стране стала бы двукрылой, что оправдано даже с точки зрения ее нынешних архитекторов.
— И здесь не нужно забывать о таком эффективном лоббисте, как Патриарх Кирилл. Ведь он убедил (видимо, лично) президента в том, что введение преподавания основ православной культуры принесет больше пользы, чем вреда, несмотря на огромное сопротивление этому проекту. Соответственно, если в чем-то удастся убедить патриарха Кирилла, он затем убедит в этом и всех остальных, — полушутя завершил М.Ремизов, вызвав заметное оживление в зале…
Подготовил Максим Калашников, Институт динамического консерватизма
