В связи со всеми спорами и обострением внимания к тематике начала войны (соответственно, косвенно — к оценке политики Сталина) Левада-центр провел очень интересный опрос по этим сюжетам.
Опрос интересен, прежде всего, тем, что заданные в его рамках вопросы ранее не задавались. Во-вторых — предельной жесткостью некоторых формулировок. В третьих, тем, как подчас более или менее пристрастные социологи выходят за свои рамки и комбинацией общего вопроса и вариантов предложенных ответов формируют некоторое смещение эффекта в нужную согласно их убеждениям сторону.
Ну, и конечно опросы интересен и полученными результатами — как очевидными, так и оказавшихся скрытыми за счет предвзятости тех, кто создавал опросник.
Заданные вопросы:
— УЧИТЫВАЯ МАСШТАБ РЕПРЕССИЙ В СТАЛИНСКУЮ ЭПОХУ, НАСИЛЬСТВЕННОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ (ВЫСЫЛКУ) НЕСКОЛЬКИХ НАРОДОВ, СОГЛАСНЫ ЛИ ВЫ, ЧТО РУКОВОДИТЕЛЯ СТРАНЫ ИОСИФА СТАЛИНА СЛЕДУЕТ СЧИТАТЬ ГОСУДАРСТВЕННЫМ ПРЕСТУПНИКОМ?
— КАК ВЫ СЧИТАЕТЕ, НА КОМ, ПРЕЖДЕ ВСЕГО, ЛЕЖИТ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ЭТИ РЕПРЕССИИ И ПОТЕРИ НАШЕЙ СТРАНЫ В 30-Е — НАЧАЛЕ 50-Х ГОДОВ ХХ ВЕКА?
— МОЖНО ЛИ, ПО ВАШЕМУ МНЕНИЮ, ГОВОРИТЬ ПРО ОБЩИЕ ЧЕРТЫ В ТЕХ ГОСУДАРСТВЕННЫХ СИСТЕМАХ, КОТОРЫЕ ПОСТРОИЛИ В ТРИДЦАТЫЕ ГОДЫ ПРОШЛОГО ВЕКА СТАЛИН В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ И ГИТЛЕР В ГЕРМАНИИ?
— НАДО ЛИ ШИРОКО ОСВЕЩАТЬ СОБЫТИЯ СЕНТЯБРЯ 1939, КОГДА ВОЙСКА КРАСНОЙ АРМИИ ВОШЛИ В ПОЛЬШУ И ЗАНЯЛИ ТЕРРИТОРИИ, ОГОВОРЕННЫЕ В СЕКРЕТНОМ ПЛАНЕ МОЛОТОВА-РИББЕНТРОПА?
Четыре вопроса. Безусловно, в целом затрагивающие больную тему, вызывающую в обществе споры — правда, в основном — в его политическом классе — потому что в массах общества отношение к ним далеко не столь горячее и расколотое.
Однако, безусловно, это — интригующие вопросы.
Итак, первый, во многом самый конкретный: — учитывая масштаб репрессий в сталинскую эпоху, насильственное переселение (высылку) нескольких народов, согласны ли вы, что руководителя страны Иосифа Сталина следует считать государственным преступником?
Явные результаты. Ответ «Совершенно согласен» дает 12% опрошенных, «Во многом согласен» — 26%, «В целом не могу так сказать» — 32%, «Совершенно не согласен» — 12%, «Затрудняюсь ответить» — 18%.
То есть на явном уровне, 38% согласны с подобным обвинением в адрес Сталина, 44% — не согласны, 18% — не могут определиться.
Большинство — хотя не слишком значительное — определенно отвергает предъявленное обвинение. Отсюда — можно делать акцент на том, что обвинение большинством отвергается, можно — на том, что это большинство не подавляющее.
По своим идеологическим пристрастиям, Левада-центр хотел бы делать акцент на втором. В силу того, что работают там все же профессиональные люди, которые разрываются между идеологической зашоренностью и профессиональной порядочностью — они не могут умолчать о первом.
Скрытые, то есть не артикулируемые, но присутствующие и отчасти закамуфлированные постановкой вопрос результаты:
1. Сама постановка вопроса предельно обвинительна. Ранее тот же ВЦИОМ задавал вопрос близкий следующему: как вы считаете, роль Сталина в истории нашей страны скорее отрицательна или положительна?» — и неизменно получал убедительный ответ в пользу Сталина. Это его сотрудников не устраивало, задавать этот вопрос они давно перестали. Стали задаваться другие, дающие более дифференцированные оценки роли Сталина — вновь оказалось, что явно доминируют оценки с положительным содержанием.
Пришлось искать более подходящие вопросы и менее содержательные ответы. Вопрос — играл положительную роль или отрицательную — это оценка итогов и значения. Вопрос — совершал ли преступление — оценка методов.
Но, с одной стороны, по старому определению: власть — это всегда преступление. Она не может быть реализована без последнего. С другой: если задать вопрос, совершал ли преступления Петр Первый — тоже можно получить более чем значительную часть утвердительных ответов. И что? Роль ни Петра, ни всех тех правителей, кто правил в соответствии с законами политической борьбы того времени — от этого не меняется.
Однако не менее важно и другое. При выдвижении обвинения значимо не то, какова доля тех. кто его прямо отверг — но и тех, кто не присоединился к обвинению. Все не присоединившиеся к ответу «виновен» — засчитываются в реальное оправдание.
Причем есть еще и такая формулировка: «Виновен, но заслуживает снисхождения». Или «Преступление было совершено — но было вызвано необходимостью и чрезвычайными обстоятельствами».
Собственно говоря, группа ответов «Во многом согласен» (26%) — и является, в значительной степени такими ответами.
И получается, что не только оценку «невиновен» выносит 44% против 38%, говорящих о невиновности, но и последние 38% оказываются противостоящими не первым 44%, а 72%, обвинение не поддержавшим по тем или иным причинам. Одна треть обвинение поддерживает, две трети так или иначе его обвиняют.
И даже более того: ведь в числе обвинителей основную массу (26%) составляют те, кто обвинение поддерживает, но, по сути, с сущностными оговорками, кто, как было ранее сказано, обвинение сочетает со снисхождением.
И получается именно то, что и значилось в первой строчке опроса — что «полностью готовыми» поддержать обвинение являются лишь 12% — практически ничтожное меньшинство общества. 44% обвинение так или иначе отвергает, 38% «не готовы к нему присоединиться, 26% согласны с обвинением — но сочетают его со снисхождением.
Второй вопрос, заданный Левада-центром.
Как вы считаете, на ком, прежде всего, лежит ответственность за эти репрессии и потери нашей страны в 30-е — начале 50-х годов 20-ого века?
Ответ «На Сталине» — набрал 19%. Ответ «На государственной системе» — тоже 19%. «И на Сталине, и на государственной системе» — 41%. «Ни то, ни другое/ кто-то другой / враги нашей страны» — 6%. «Затрудняюсь ответить» — 15%.
На явном уровне, казалось бы, получается, что так или иначе, подавляющее большинство 19+19+41=79% либо Сталина, либо государственную систему, либо их вместе обвиняют. И с общеполитической точки зрения тут уж неважно, кто именно виноват — либо Сталин, либо Советская власть, либо компартия — но в любом случае ответ получается антисоветским и антикоммунистическим. Авторам опроса именно это и нужно — кто окажется более виновен — для них неважно.
Но на деле, на скрытом уровне — они программируют во многом такой характер ответа именно как характером вопроса, так и характером вариантов ответа.
Казалось бы, они предлагают и другие варианты: «Ни то, ни другое/ кто-то другой / враги нашей страны». Однако, во первых, последнее выглядят невнятно и не убедительно, либо носят «дискредитированный» характер — «враги нашей страны». Там нет, скажем, ни ответа: «Исторические обстоятельства», «Объективные причины», «Условия обостренной борьбы», «Бюрократический аппарат», «переродившаяся часть партии». Нет, кстати, и такого ответа (хотя достаточно спорного), как «политические авантюристы типа Ежова и Берии». Все это уводило бы программирующих социологов от тех целей, которые они поставили перед собой в силу собственной политической ангажированности.
Более того. Если вариант ответа «Сталин» — как минимум определен и конкретен, вариант «государственная система» — вообще лишен внятного содержания. Вот можно сказать, что государственная система — это республиканская форма правления. То есть что, беда в том, что Россия была тогда республикой, а не монархией? Вроде бы странно. Можно сказать, что дело не в том, что это была республика, а в том, скажем, что это была «Советская Республика». Но что значит, последнее определение? Что в стране тогда исполнительная власть была юридически подчинена представительной, а депутаты представительных органов могли быть отозваны своими избирателями. Но какое отношение это имеет к репрессиям и потерям?
Государственная система, форма правления — это лишь вопрос юридической формы. Проблема же в любом случае заключалась в политической практике и утвердившихся политических инструментах. И это не вопрос «государственной системы». Это вопрос политического режима.
И в данном случае чисто терминологически неграмотная постановка вопроса — меняет и смысл ответов. По сути она означает, что разработчики либо сами не знали, про что вообще они спрашивают респондентов, либо хорошо это знали и старались их запутать.
Только важнее и другое. Сама формулировка вопроса «настраивала» опрашиваемых. Задавала тональность поиска виноватых. А не поиска причин называемого явления. Ответить, «не знаю, кто виноват» — психологически сложно. И авторы подсказывали — кто здесь плохой. Собственно, на деле вариант ответа, набравший большинство, в данном случае 41% — «И на Сталине, и на государственной системе», — это как раз попытка опрашиваемых скрыть свое ощущение нечестности заданного вопроса: «Все виноваты, не трогайте меня, отстаньте».
Это же аналогично тому, как если обратиться с вопросом: «Кто виноват в катастрофе 1990-х гг. — Идеи рынка или демократия? Или никто не виноват?»
И еще более важен и еще один скрытый аспект.
Предложенная формулировка вопроса уходила от вопроса о масштабности репрессий и «потерь» (каких — кстати, вообще не понятно). Если потерь в Великой Отечественной войне — то, наверное, все же на фашизме и гитлеровской Германии. Не говоря о том, что слово «репрессии» начинает подменять собой слово «необоснованные репрессии» — это разные вещи. Одно дело люди, которые реально совершали преступления против политического устройства. Другое — те кто был невиновен. Иначе вопрос можно прочитать и так: «На ком лежит ответственность за репрессии в отношении лиц, ведших контрреволюционную деятельность и сознательно вставших на пусть пособничества немецкого фашизма?». Тоже ведь получится, что «на Сталине и Советской власти». Только они никогда с себя такую ответственность не снимали. И ей гордились.
Но если считать, что даже все политические репрессии — были таковыми, как это следует из документов, то есть затронули, как известно, менее двух процентов населения СССР за 30 лет (можно же кричать миллионы! Миллионы! И не говорить ни сколько именно таких миллионов было (заключения и расстрелы по политическим статьям вместе с 1921 по 1953 год — 4 миллиона). А можно говорить, какую долю населения страны они затронули — менее 2-х%.
Есть за это ответственность, скажем, того же Сталина? Есть. Только, прежде всего ее еще надо поделить на ответственность в позитивном плане, ответственность — заслугу. И ответственность в негативном плане — ответственность — вину. Но даже и без оттого — ответственность за несчастью двух процентов населения в условиях противостояния десятков миллионов — это одно. А ответственность за «РЕПРЕСИИИ!!!»— то есть нечто ужасное и безмерно огромное — это другое.
Формулировка же вопроса в сочетании с вариантами ответов уничтожают эту разницу, сваливают все в одну кучу — и заслуги, и вину.
Кстати, надо было бы, если говорить даже о вине, задать еще и такой вопрос: «Заслуга в успехах и победах нашей страны в 20-50 е гг. лежит на Сталине? Или на Советской власти? Или и на том и на другом?».
Но такой вопрос Левада задавать боится — потому что знает, какой будет ответ, если он проведет опрос честно — а провести его нечестно — все-таки профессиональные амбиции не позволяют — верить не будут.
