Совсем недавно на АПН.РУ появилась статья ярко и самобытного публициста Ярослава Бутакова с весьма интригующим названием «Зачем России независимость Закарпатья?». В ней автор, рассмотрев возможные варианты политического самоопределения русинского народа, для которого Закарпатская (более точно – Подкарпатская) Русь является подлинной и единственно возможной исторической Родиной, приходит к выводу о том, что Подкарпатью нужна не независимость, а автономия (автор, увы, не уточнил, какая именно) в рамках «внеблоковой и единой Украины» (где сегодня существует такая Украина и может ли существовать в принципе – из статьи Я. Бутакова также не совсем ясно). Поскольку публикации по актуализировавшейся сегодня «русинской проблеме» на российских ресурсах весьа многочисленны, а цельного ее видения на основе их прочтения у читателей не складывается, я считаю необходимым рассмотреть ряд пропагандистских стереотипов и клише, мешающих адекватному отражению состояния современного русинского движения в российских СМИ.
Одним из таких мифов, на мой взгляд, является активно подпитываемый крупнейшим канадо-американским исследователем русинской проблемы профессором Полом Робертом Магочи миф об актуальном существовании «Карпатской Руси» как огромного историко-культурного пространства, включающего в себя все земли, на которых проживали и проживают русины Карпатского региона (устаревший этноним карпатороссы) – включая сюда территории нынешней Польши (откуда русины-лемки были насильно выселены еще в 1946 году в результате насильственной операции «Висла»), Галичины (где в результате процессов этногенеза 19-20 веков сложилась западноукраинская галицкая этническая (субэтническая) общность со своим особым менталитетом и идентичностью), сопредельные районы Словакии (где действительно сохранились мощные русинские реликты). При этом сам концепт «Подкарпатской Руси» остается в стороне, само русинское пространство виртуализируется, абстрагируется и превращается в некоторую условность, что лишает необходимой историко-культурной базы само русинское движение.
На мой взгляд, недостаточно проясняется и в многочисленных публикациях по русинской проблеме изначальная нелегитимность пребывания Украины в Подкарпатье, связанная с неправовым характером упразднения русинско-подкарпатской государственности в 1945-1946 годах.
Еще более значимой проблемой является «многоуровневость» русинской идентичности. Во-первых, к реальным историческим русинам принадлежат различные субэтнические (этнографические) группы русин (лемки, бойки, доброманы), этнографические различия между которыми определяются различной географией их проживания. Кроме того, значимым является разделение русинов в конфессиональном отношении на православных и униатов. И, хотя Православие является важной духовной скрепой, связывающей Подкарпатскую Русь с братской Россией, надо помнить, что среди подкарпатских русинов многие принадлежит к униатскому вероиспо-веданию, не утрачивая при этом русинских корней и самосознания. Поэтому, используя православную составляющую «русинского вопроса», здесь важно проявлять известную гибкость и широту взгляда
Наконец, очень значимой проблемой, недооцененной по сию пору многими исследователями русинского вопроса, остается дисперсность русин, многие общины которых (в Воеводине, Румынии, Словакии и др.) территориально удалены от исторического ядра русинства Подкарпатской Руси. Следует помнить и о том, что тяжелейшая социально-экономическая ситуация в Подкарпатье, вызванная безответственной и хищнической политикой киевских властей, побудила многих русин мигировать на заработки в Европу и в Россию (до 200 тысяч человек), а административный нажим, связанный с публичной деятельностью и приемом на работу (когда гораздо выгоднее и лояльнее объявить себя «украинцем»), привел к тому, что в исконно населяемой русинами Закарпатской области последних оказалось, по официальным украиским данным, лишь... 10 тысяч человек. В этой связи непонятно, какое национальное движение столь яростно преследуют в Закарпатье украинские власти в лице СБУ, и статус какого народа закрепляет постановление Закарпатского областного совета от 31 мая 2008 года?
Наконец, далеко не все заитересованные наблюдатели за развертыванием русинского движения до конца понимают политическую беспеспективность борьбы за национально-культурную автономию для подкарпатских русин, которую им упорно навязывают в качестве основной политической цели некоторые видные деятели из Западной и Восточной Европы, и Северной Америки. Действительно, русинским диаспорам в Воеводине, Чехии, Словакии, Венгрии и Румынии удается реализовать целый спектр собственных интерсов в рамках существующих механизмов национально-культурной автономии, гарантируемых тм государством. Однако, как показывает опыт этих стран, деятельность русинских общин здесь зачастую сводится к культурно-этнографической составляющей, что нисколько не препятствует ассимиляции тамошних русин уже во втором-третьем поколении, многие представители которого фактически отказываются от родного языка в пользу языка официального большинства. Тем более бесперсктивна ставка на национально-культурную автономию подкарпатских русин в пределах Закарпатской области в ситуации, когда одним из ключевых направлений политики киевских властей является форсированно-насильственное формирование украинской идентич-ности с поэтапной ассимиляцией национальных меньшинств, «сливающихся» затем в единую и монолитную украинскую нацию. Тем более, что признание действительного существования русин как самостоятельного этноса с многовековой историей и сложившейся идентичностью (неотрывной от большого «русского мира») немыслимо для идеологов «австрийско-галицийского» украинства как доктрины, нацеленной на разрушение исторического единства Руси.
Наконец, в ситуации очевидной терминологической путаницы очвидно затуманивается смысл понятия «Подкарпатская Русь», которое подменяется симулякрами типа «Карпатская Русь» или даже «Карпатская Украина» (юбилей провозглашения которой не так давно отметил с большой помпой президент Украины Виктор Ющенко). Тем не менее, именно Подкарпатская Русь (культурная, историческая, правовая и территориальная целостность – историческая «колыбель» русинского народа, которая в период с 1919 по 1945 годы входила в состав Чехословацкой республики и пользовалась широкой государственной автономией). Именно эта историческая часть карпато-русских земель, обладавшая международно признанным государственно правовым статусом и несправедливо его лишенная в 1945 году, а не выдуманная «канадо-американским мечтателем» Магочи «Карпатская Русь» должна стать ядром консолидации русин и фундаментом для возрождения самой русинской государственности. Все остальные проекты «русинского возрождения», игнорирующие это ядро, являются контрпродуктивными и тупиковыми. Именно из этого исходит в своей деятельности недавно образованный Всемирный конгресс подкапатских русин.
Кроме того, всем заинтересованным сторонам необходимо понимать невозможность конструктивного решения «русинского вопроса» в рамках современ-ного политического и конституционно-правового устройства Украины, которая последовательно утверждает себя как авторитарное государство с относительно «смягченной» националистической политикой, которое не желет признавать (за исключением Крыма) права регионов на реализацию собственной культурно-языковой специфики через механизм автономии. В этой связи ясно, что только последовательная регионализация (федерализация) Украины позволит не только ей самой стать полноценным и современным государством с эффективной экономикой и системой государственного управления, но и разрешить наконец вопрос о восстановлении исторически и юридически обоснованного государственно-автономного статуса подкарпатских русин.
Наконец, необходимо гораздо более четко акцентировать заинтересованность современной Российской Федерации в самоопределении Подкарпатской Руси. Причем заинтересованность не только геополитическую и экономическую, но и культурно-идеологическую – ибо сам факт существования Подкарпатья как составной части большого «русского мира» препятствует изоляции России со стороны ее бывших «славянских союзников». При этом России следует помнить и о возможности «альтернативных» направлений самоопределения Подкарпатской Руси – в сторону восточнославянских соседей и их русинских диаспор, в направлении западной цивилизации, чего не желает сегодня основная масса влиятельных лидеров русинского национального движения.
