Ниже предложена новая методика прогнозирования и управления этническими и социальными конфликтами, в первую очередь применительно к Кавказу. Хотя использована она может быть везде. Речь идет о сценариях возможных трансформаций, об изучении линий трансформации и линий разлома.
Ситуация на Кавказе все время меняется. Начинают действовать какие-то внешние факторы, скажем экономический кризис — и происходит трансформация политического поля. Часто это воспринимают: «Ой, неожиданно рвануло! Кто бы мог подумать!». Но, на самом деле, линии разлома можно предсказать почти всегда.
* * *
Есть болевые точки, подобно точкам акупунктуры, — если давить на них, то можно вызвать определенные реакции, ухудшить ситуацию или наоборот. Есть определенные вероятные линии разлома — если их знать, то можно предсказать ход событий или им управлять.
Назовем их «линиями трансформации». Примеры их выделения будут показаны ниже. Зная линии трансформации, составив карту разломов — можно и предсказать развитие ситуации, можно и управлять этим развитием. Но при неумелом (или умелом — с какой стороны баррикады посмотреть) использовании, «линия трансформации» становится «линией разлома».
Еще замечание: «линии трансформации», знание о них — как нож: им можно резать хлеб, а можно человека. Если эта информация в хороших руках, то она будет способна предотвращать резню, если в плохих — то наоборот, усугублять ситуацию.
Процитирую в этой связи свой пресс-релиз об организации Института Восточного Партнерства: «Институт восточного партнерства» начал работу над специальным докладом «Сценарии трансформации Кавказа». В политическом меморандуме будет дана характеристика актуальной социально-экономической и политической ситуации в Кавказском регионе, а также представлены наиболее вероятные сценарии Кавказского развития в ближайшие годы. В «Сценариях трансформации Кавказа» будет проанализирована ситуация на Южном Кавказе (Грузия, Абхазия, Южная Осетия, Армения, Азербайджан), Северно-Западном Кавказе, Северо-Восточном Кавказе и в Южном Федеральном Округе.
Кроме того, Институт намерен заняться «исторической экспертизой» принимаемых решений и публичных выступлений ответственных лиц.
Прошлое особенно актуально на Кавказе, и актуально болезненно. Очень легко неосторожным словом вызвать смертельную лавину — оскорбить национальные чувства целого народа. Если не учитывать исторического контекста, то легко может оказаться, что действия или слова будут нести в глазах населения прямо противоположный смысл, чем тот, что в них изначально был вложен. Чтобы избежать этого, необходима «историческая экспертиза».
Вот несколько примеров линий трансформации на Кавказе, их сплетения друг с другом и переход в линии разлома.
1.
Первый пример — пограничный спор Ингушетии и Чечни за Малгобекский и Сунженский районы.
Напомню: При советской власти Чечня и Ингушетия составляли одну Чечено-Ингушскую АССР. 15 мая 1991 года ЧИАССР переименована в Чечено-Ингушскую Советскую Социалистическую Республику. А 1 октября 1991 года решением Верховного Совета РСФСР Чечено-Ингушская Республика была разделена на Чеченскую и Ингушскую Республики.
При образовании Ингушетии к ней от бывшей Чечено-Ингушской АССР отошли два района целиком (Малгобекский и Назрановский), а также часть Сунженского района ЧИАССР, преобразованная в Сунженский район Ингушетии. Другая его часть отошла к Чечне. Но до сих пор четких административных границ между двумя республиками не проведено.
Современной границей между Чечней и Ингушетией формально считается граница 1934 года, однако демаркация её до сих пор не проведена, и на картах Роскартографии граница между Чечнёй и Ингушетией не показана вообще.
Более того, между ними существуют серьезные территориальные споры.
Как сформулировал в интервью сайту «Кавказский узел» один из местных политологов: «Сунженский и Малгобекский районы — исконно чеченские земли, но в 1992 году, якобы, по какой-то устной договоренности между Дудаевым и Аушевым (тогдашние президенты Чечни и Ингушетии), они фактически перешли под юрисдикцию Ингушетии. Хотя мы все часто любим говорить, что чеченцы и ингуши — один братский народ, вайнахи, и что никаких границ между нами быть не может, проблему надо решать. Я считаю, что ингуши должны получить обратно свой Пригородный район (Северная Осетия-Алания), а мы — свои Сунженский и Малгобекский» — по сути, это официальная точка зрения руководства Чечни. Парламент Чечни уже в трех чтениях провелзаконопроект о включении Сунженского и Малгобекского районов в состав территории республики — т.е. об отторжении их у Ингушетии.
Сунженский и Малгобекский районы — это около половины Ингушской территории, при том, что Ингушетия и так является самым маленьким субъектом РФ.
Со стороны Чечни неоднократно шли намёки на желательность полного объединения «братских республик».
На самом деле, большую часть населения тех мест составляют две совершенно особые этнические группы:
1). Орстхоевцы, их еще именуют орстхо, они же карабулаки и
2). Мелхи (мялхи), по-чеченски пишется (Маьлхи), которые сами по себе, по сути, отдельный вайнахский народ.
Орстхоевцы пишутся в документах то «чеченцами «, то «ингушами «, в зависимости от того, по какую сторону границы живут. В настоящий момент 75% из них записано чеченцами, а 25% — ингушами.
Это даже не субэтнос, вообще отдельный вайнахский народ, группа, имеющая отдельное этническое самосознание, промежуточная между, если использовать самоназвания, ночхи (чеченцами) и галгаями (ингушами).
Их этнический сепаратизм пробуждался не раз. Так, когда Дудаев пришел к власти, они требовали писать себе в паспорта «орстхо».
Стоит вспомнить, что до революции орстхоевцы (карабулаки) рассматривались, как самое враждебное Российской власти чеченское племя, большая их часть после поражения Шамиля выселилась в Турцию. Соответственно, тут проявляется еще один фактор — чеченская диаспора за рубежом. Любое действие в отношении Малгобекского и Сунженского районов неминуемо вызовет какие-то движения и там, задействует и этот фактор, может спровоцировать уже внешнее давление на РФ. Этот же фактор может быть задействован и «с другой стороны» — при желании организовать такое внешнее давление.
При этом с точки зрения лингвистики, диалект (или язык) орстхоевцев практически идентичен диалекту акинцев — чеченцев, живущих в Дагестане. Опять же, хотя сейчас их называют именно чеченцами-акинцами, произошли они от переселившихся в Дагестан орстхоевцев. Таким образом, мы плавно перетекаем в еще одну линию трансформации — акинскую проблему. Отношения чеченцев-акинцев и остальных народностей Дагестана очень сложны.
2.
Есть еще одна «линия трансформации» — кистинцы, т.е. чеченцы, проживающие в Грузии.
В недавнем прошлом это была болевая точка именно России — Грузия использовала кистинцев в играх на чеченском поле против России. Но ведь игра тут может вестись и в другом направлении.
3.
В связи с кистинцами имеется такая возможная линия трансформации — тушинская.
Как известно, одной из этнических групп, составляющих грузинскую нацию, являются тушины, относятся они к грузинам-горцам. Живут на северных склонах Большого Кавказа, в верховьях рр. Андийское Койсу — Пирикитская и Гомецарская Алазани, в Ахметском районе Грузинской ССР. Говорят, как это определяла советская этнография, на тушинском диалекте грузинского языка (группа цова-тушин — и на бацбийском).
Тушины составляют четыре общества: Цовское, Гомецарское, Чаглинское и Пирикительское (Дамахкрай). Так вот, Цовские и Пирикительские тушины — на самом кистинского происхождения, в свою очередь поизошедших из общества Галгай, т.е. ингушей. И их язык, который советская и грузинская этнографии именовали тушинским диалектом — по данным дореволюционной этнографии идентичен кистинскому, или, что совершенно все равно, чеченскому. Другая часть тушин — два общества Гомецарское и Чаглинское, по происхождению грузины, но тоже усвоившие кистинский.
4.
В связи с кистинцами, есть еще одна линия трансформации, вновь ведущая к «черкесскому вопросу» — кистинцы переселились в Дагестан после поражения в войне с кабардинцами, историческая память о чём жив у обоих народов…
5.
Но вернемся на территории, которые являются спорными между Чечней и Ингушетией, спор этот, напомню, стал вновь актуален после покушения на Евкурова.
Вторая этническая группа там — Мелхи (мялхи), по-чеченски пишется (Маьлхи). Они живут на юге и юго-западе Чеченской республики. Некоторые их фамилии имеют грузинское звучание, к примеру, Махаури. Территория их расселения (в спорных Малгобекском и Сунженском районе) исторически именуется Мелхиста — она расположена на левом берегу Аргуна, на границе с Грузией, между руслами рек Меши-хи и Бяста-хи.
Это, скорее, все же тейп, а не отдельная народность. Но тейп, стоящий особняком от других и имеющий совершенно четкое этническое самосознание, отделяющее его от других чеченцев.
При Дудаеве они требовали себе в паспорта писать «мялхи», так же, как и орстхоевцы — «орстхо».
Отношения между мялхами и прочими чеченцами уже сейчас идут по «линии трансформации» — так, в Ачхой-Мартановском районе Чечни до сих пор не улажена вражда между тейпом хайхаро и тейпом мялхи, начавшаяся лет десять назад. Счет убитых с обеих сторон превышает 15 человек.
6.
Вообще же, по данным дореволюционной этнографии, чеченцы подразделяются на двадцать групп. (см. например, «Природа и население России». Ред. В. Битнер. ч.1, С.П.б, 1906). «Линии трансформации» между ними никуда не исчезли и сегодня, но только ждут своего часа.
Но чечено-ингушский спор имеет потенциал взорвать не только вайнахов.
7.
Вот, например, еще одна актуальная в связи с ним линия трансформации, выводящая нас снова прямиком на черкесский вопрос.
Малгобекский район, из-за которого идет спор Чечни и Ингушетии — эти же земли имеют историческое название Малая Кабарда или Восточная Черкесия. Именно так они именовались в недавнем прошлом, в официальных российских документах и отчетах путешественников, и еще сейчас их так именуют черкесы. И если всерьез начнется «дележ» этих территорий, если Москва, например, наконец, возьмется за урегулирование «Малогбекского вопроса», что сделать действительно необходимо — «покончить с болевой точкой». Но тогда неминуемо «встрепенутся» и черкесы, наверняка неожиданно для тех, кто возьмется решать «чечено-ингушский» спор.
Это ещё одно свидетельство того, как всё переплетено на Кавказе. И нет простых решений.
8.
Еще пример — линии трансформации в Осетии.
Осетины, на самом деле, состоят из четырех субэтносов, имеющих свои диалекты — дигорцы, иронцы, чсанцы, кударцы. При этом, по мнению многих самих осетин — это не субэтносы, а близкородственные народы. Дигорский диалект даже иногда классифицируют, как отдельный язык. Скажем, брак дигорца и иронки сами осетины могут охарактеризовать, как «межнациональный брак». Соответственно, если на осетин начнется внешнее давление, этнос, как целое, попадет в стрессовую ситуацию — «разлом» может пойти по этим линиям.
9.
«Линии трансформации», очень легко переходящие в линии разлома, есть и в трактовке недавнего исторического прошлого.
Так, черкесы очень болезненно относятся к тому, что в официальных документах игнорируется тот факт, что именно черкесы — коренное население Кубани и Черноморского побережья. Это игнорирование стало просто постоянно действующим фактором этнической радикализации. Чтобы погасить его. достаточно нескольких печатных страниц. Но их нет.
Вот цитата из сообщения о съезде одной из самых массовых черкесских организаций (на нем присутствовало около 1000 человек, из них ок. 400 — официальнее делегаты от местных отделений):
«На XIV съезд Адыгэ Хасэ Республики Адыгея, который завершил работу 27.06.2009 в Майкопе прозвучала критика в адрес как краснодарских ученых историков, так и местных, которые искажают историю, рисуют Кубань пустовавшей территорией, в лучшем случае упоминают о греках, скифах, татарах, но не о черкесах.
В качестве примера, иллюстрирующего состояние исторической науки, приведены слова Владимира Путина, включенные в рекламный ролик, который был показан в дни, когда Сочи выиграл право на проведение Зимних Олимпийских игр 2014 года. Там глава государства сказал, что территорию Сочи населяли древние колхи. Эта земля, напомнили выступающие, до выселения черкесов в Турцию принадлежала не менее древнему чем мифические колхи народу — убыхам» (один из субэтносов черкесов).
10.
Еще пример линии трансформации из области исторической памяти, по незнанию перешедшей в линию разлома: генерал Григорий Христофорович Засс, командир Моздокского казачьего полка, затем командующий Кубанской линией. Устаовка памятника Зассу в Армавире стала источником огромного этнического напряжения и, очень вероятно, может спровоцировать теракт — взрыв памятника.
Для тех, кто не знает истории, имя Засса ничего не говорит — генерал и генерал, один из сотен. И вот, не так давно кто-то из местных чиновников решил увековечить память героев Кавказской войны — поставить памятник кому-то, какому-то генералу. И в городе Армавире Краснодарского края поставили памятник генералу Зассу. Поставь памятник, скажем, генералу Граббе — ничего бы не произошло. Но для черкесов Засс — один из самых страшных «палачей черкесского народа», имя его стало нарицательным во всем черкесском мире.
Например, недавно по израильскому ТВ был показан сюжет в связи с «Днем черкесского геноцида» (в Израиле проживает черкесская община). Начался он с рассказа одного из израильских черкесов именно о генерале Зассе.
Дело даже не в том, что он отличался повышенной жестокостью при ведении военных действий, его рапорты пестрили сообщениями: «Сопротивляющиеся вместе с аулом преданы огню и мечу», «В пламени аула погибли жители» и т. д. — за что был отстранен от командования.
По-видимому, Засс страдал легкими психическими отклонениями — изгородь вокруг своего дома он приказывал украшать вместо цветов свежеотрубленными головами черкесов, отрубленные головы черкесов он просто коллекционировал, возил с собой телегу с черкесскими черепами. «Взойдя как-то в кабинет генерала, я был поражен каким-то нестерпимым отвратительным запахом, а Засс, смеючись, вывел нас из заблуждения, сказав, что люди его, вероятно, поставили под кровать ящик с головами, и в самом деле вытащил пред нами огромный сундук с несколькими головами, которые страшно смотрели на нас своими стеклянными глазами».
Понятно, как к этому имени относятся сегодняшние черкесы. Поскольку Засс, в смысле вклада в военное искусство, ничем не выделялся из многих других генералов российских войн XIX века, установка памятника именно ему не может рассматриваться иначе, как провокация.
Памятник Зассу был поставлен в Армавире «с подачи» местной армянской общины. Город был основан в
Конечно, центральная власть должна уважать историческую память всех народов — и кубанских армян тоже. Но памятник ИМЕННО Зассу в районе массового проживания черкесов по своему провокационному эффекту можно сравнить с установлением памятника Ататюрку в Ереване.
То есть, это пример еще одной, на этот раз, армяно-черкесской линии трансформации.
Те, кто санкционировал памятник Зассу в Армавире, наверняка, просто не представляли, о чем идет речь. Необходимость «исторической экспертизы» принимаемых решений в данном случае особенно очевидна.
11.
Еще одна линия трансформации — армянская проблема. Все возрастающее напряжение между постоянно увеличивающимся армянским населением Северного Кавказа и другими группами.
В последние годы в ЮФО переселилось, по оценкам, до полутора миллионов армян.
Возьмем район Сочи — спокойствие там стратегически важно, в связи с Олимпиадой. Закладывается бомба — никто не отдает себе отчета, и никто не отслеживает ситуацию именно по армянам. Пока, если осознать, какой идет процесс — его можно как-то скорректировать или, хотя бы, подготовиться к неминуемому взрыву и предсказать его сроки.
Но уже сейчас шапсуги-черкесы, коренное население Лазоревского района, имеют с армянами очень напряженные отношения, происходят постоянные столкновения.
Шапсуги (черкесы) собираются группами и избивают армянские группы, тех, кто пытается группами отдыхать в черкесских ущельях, тех, кто задевает чем-либо черкесов.
Русские в этих столкновениях — пока — нейтральная сторона.
Убитых пока нет, но они могут появиться в любой момент.
Вот описание одного из последних столкновений от одного из моих информантов:
В ауле Малое Псеушхо было джэгу (свадьба). Несколько черкесов-парней приехали оттуда в соседнее село Георгиевское выпить пива, посидеть в кафе. Там их задели армяне и избили. С соседних аулов опять приехали черкесы и избили армян. Те пожаловались какому-то вору в законе — армянину, попросили его дать людей и оружие, чтобы отомстить черкесам. Тот отказался, т.к. не хотел подвергать себя риску из-за каких-то пьяных молодых парней и запретил продолжение ссоры.
Но ведь в следующий раз кто-то сможет добыть огнестрельное оружие.
И такие вещи происходят регулярно.
Напряженность между армянами и черкесами имеет и экономическую подоплеку, не только этническую: в районе Сочи весь прибрежный бизнес, мелкий и средний — в руках армян, все, что на берегу моря.
А черкесы совсем недавно, лет 5-6 назад, начали активно заниматься туристическим бизнесом в горах, где аулы — там водопады, горные речки, экзотика... Туристам быстро надоедает море и душный пляж, и они стремятся в горы. Этот бизнес — в руках черкесов, и армяне пытаются тоже туда проникнуть, но им не дают.
Стычки между адыгами и армянами происходят по нарастающей. Пока все это удается гасить и нигде не афишируется. Но очевидно, что долго сдерживать столкновения не удастся. Недавно в Адыгее были застрелены пять армянских криминальных авторитетов — они попытались «въехать» в черкесский район. Но криминальные столкновения на этнической почве часто становятся «первой ласточкой» гражданских национальных войн. Ситуация также может резко ухудшится, если Армения сблизится с НАТО — такая тенденция есть. Тогда уже НАТО будет «играть» на данной линии трансформации.
Вот отношение к проблеме одного из ключевых черкесских общественных деятелей, из его письма ко мне: «Переселение армян никогда не было стихийным, этим вопросом всегда занимался Католикос. После «бакинских событий» армяне вполне бы могли разместится в самой Армении (с Араратской долины было изгнано приблизительно такое же количество азербайджанцев). Но им не давали даже останавливаться, а прямиком отправляли в Сочи и Туапсе. Такое огромное количество армян невозможно было бы заселить, если бы не было особых договоренностей между Арменией и Россией. Лет 5-6 назад в Сочи праздновался какой-то юбилей. Данное мероприятие транслировалось по центральному телевидению. Ведущий корреспондент-армянка сказала, что Россия в курсе переселения армян на юг России и всячески это поддерживает. Каждый месяц не менее 5 ведомств отсылают отчет по изменению национального состава в федеральный центр. Очень жестко идет реакция касательно других бывших граждан СССР. В большом количестве депортируются таджики, узбеки, киргизы, а турки-месхетинцы (около 20 000) насильно были депортированы в США. По отношению к адыгам диаспоры идет та же политика: с начала перестройки в Адыгею «просочилось» не более 500 человек. На фоне этого назвать переселение 1,5 млн. армян стихийным было бы неправильным. Процессы переселения армян в Абхазию и историческую Черкесию координируются и финансируются в Москве и Ереване. Насколько мне удалось узнать, на Северном Кавказе у армян действует Координационный орган, называют его сами армяне СОВЕТ ИЗБРАННЫХ. Туда входят священники, бизнесмены, воры в законе: именно они указывают — куда будут селиться вновь прибывшие армяне. Поверь мне, НИКАКОГО ХАОСА ЗДЕСЬ НЕТ. Переселение идет очень организованно. Но вся проблема в том, что вся эта масса занята только спекуляцией: оптовые рынки, магазины, киоски — все под ними. Чем больше их становится, тем выше становятся цены на все необходимые продукты. Самое благополучное место для выращивания овощей и фруктов на Северном Кавказе — это Адыгея. И при этом у нас самый дорогой рынок на Северном Кавказе. Все население уже понимает, из-за чего это происходит. Но любое упоминание об «армянской проблеме» трактуется, как национализм, экстремизм. На мой взгляд, количество армян уже перешагнуло критическую черту. Они тоже это понимают. На недавнем съезде армян в Майкопе открыто звучало о необходимости создания национально-культурной автономии в Республике Адыгея».
12.
Приведу в связи с Олимпиадой Сочи пример неудачного подхода властей к потенциальной линии трансформации. Ошибка тут привела к тому, что проблема появилась абсолютно на пустом месте — и в настоящий момент уже серьезная проблема, напряженность распространилась на все этносы края.
Речь о черкесском историческом национальном флаге. Он был принят в тридцатых годах 19 века. Сейчас это практически один к одному — флаг Республики Адыгея. И как таковой он представлен в государственной символике. Висит в Госдуме и т.д.
Но местные власти вне Адыгеи почему-то рассматривают его, как проявление «сепаратизма» и часто запрещают — что вызывает непредвиденную ответную реакцию.
Например, недавно в Сочи на городском мероприятии, управление культуры администрации города Сочи запретило черкесскому детскому танцевальному коллективу использовать черкесский флаг как элемент танца. В ответ коллектив вообще отказался от выступления. Событие, естественно, имело очень большой негативный резонанс среди черкесов всей РФ.
Таких случаев была масса. Естественно, они вызвали ответную реакцию. Черкесское население стало вывешивать свой флаг на свадьбах, черкесы стали повсеместно прикреплять к машинам черкесские флаги, началось это в Адыгее, потом пошло в Кабарде, Черкесии и на черноморском побережье. В районе Сочи гаишники стали наказывать черкесов за этот флаг из машин — что привело к еще большему напряжению и новым конфликтам уже с милицией — и, понятно, черкесы все равно это делают.
Но потом пошло вообще непредвиденное властями: моду вывешивать национальные флаги подхватили все — русские, армяне, греки, абазины ногайцы…
Затем черкесы в Адыгее начали первыми клеить черкесский флаг на номерные знаки машин, потом это начали копировать армяне, греки, ногайцы и другие нацменьшинства. А русские стали укреплять на машинах и делать наклейки российских флагов.
При этом, русские ставят флаг Российской федерации, черкесы, абазины и ногайцы — национальные флаги, а вот армяне и греки — флаги своих зарубежных стран. И появился такой визуальный псевдо-факт, что, якобы, только этнические русские — граждане РФ — рассматривают Российскую Федерацию как свою Родину, т. к. только они вывешивают флаг РФ. Конечно, почти никто из участников «флагового флешмоба» так не думал, вывешивая на машинах тот или иной флаг. Но в результате появился «визуальный артефакт» (ложный, искусственно созданный факт) — и уже он стал формировать этническую психологию.
То есть образовалась уже линия разлома.
Напомню, что «Национальный черкесский флаг» — с борьбы с которым все началось — это флаг одного из субъектов Федерации, просто официальный государственный символ! И он из-за игнорирования местной властью «линии трансформации» превратился в «линию разлома». Вместо того, что бы снизить этническую напряженность в месте будущего проведения Олимпиады, она была повышена. .
13.
Очень актуальна и проблема радикального исламизма и исламского терроризма.
Вот пример тех же адыгских республик:
Перед лицом этой проблемы местная власть либо отмалчивается, либо отвечает неуклюжими репрессиями против тех, кто просто попадается ей под руку — и мусульманский экстремизм, а с ним и терроризм, все сильнее охватывает и адыгские республики.
Борются власти с ним крайне тупо: вполне лояльные, мирные мусульмане-верующие, если они не бреют бороды или просто ревностно относятся к соблюдению шариата, имеют очень высокие шансы «попасть под раздачу» силовиков, быть обвиненными в «ваххабизме».
При этом действенная пропаганда против «вахабов» не ведется, их не опровергают, не высмеивают, из них не делают посмешище — вместо этого органы своими руками создают институт мученичества, буквально штампуя шахидов конвейерным методом.
Нельзя сказать, что власти совсем бездействуют и хватают лишь людей, не имеющих отношения к подполью. Силовые органы — особенно ФСБ и ГРУ — работают, вопрос только в том, насколько эффективно.
Вооруженное подполье продолжает действовать, число находящейся под влиянием пропаганды исламистов молодежи все время растет, экстремистский ислам медленно, но верно становится ведущим интегрирующим фактором в среде местного населения.
Конечно, степень влияния исламистов различна: от умеренной в Кабарде до сравнительно низкой в Адыгее. И все же она, эта степень, не снижается, а растет. Молодые священнослужители, получившие духовное образование за рубежом (Турция, Египет), обычно находятся в явной или неявной оппозиции официальному муфтияту (в лице Духовного Управления мусульман Карачаево-Черкесии). Влияние радикально настроенных мусульманских групп можно обнаружить во многих учебных заведениях (особенно в сельских медресе), имеют они и собственные печатные органы.
«Официальное» и «традиционное» исламское духовенство вчистую проигрывает информационную войну экстремистам. Они далеко не столь активны, деятельны и эффективны, как «салафиты», а те действуют быстро и решительно — вот и получается, что большая часть младомусульман — это обращенные в ислам именно салафитами.
Силовики добиваются отдельных тактических успехов. Однако на общую стратегическую ситуацию успехи силовиков оказывают незначительное влияние, тут нужен комплекс мер — террористическая война продолжается, и, главное, как уже было сказано, по авторитетным оценкам до 25% молодежи только в КБР, как черкесской, так и балкарской, находится под влиянием пропаганды исламистов, под них же ушел местный криминал.
Проблему эту надо изучать — искать «линии трансформации», которые помогут предотвратить катастрофу. Надо признать, что старые подходы не принесли успеха. Надо целенаправленно обращаться к историческому опыту, в том числе и Российской Империи, зарубежных стран, не тупо запрещать «экстремистскую мусульманскую литературу», как это происходит сейчас, но отыскивать и «поднимать на щит», пропагандировать именно тех исламских богословов прошлого и современности, кто может составить интеллектуальную конкуренцию». То есть необходима «историческая экспертиза» — и наработки в этом направлении у «Института восточного партнерства» имеются.
Данная тема должна стать одной из ключевых в деятельности «Института восточного партнерства»
14.
Наконец, Черкесский вопрос.
Черкесский вопрос является одним из ключевых для стабильности на Кавказе и в РФ в целом.
Должен сказать, что именно мои публикации открыли «черкесский вопрос» и для широкой публики и для московского «экспертного сообщества», именно я вывел тему на новый информационный уровень, после того, как она замалчивалась десятилетиями. Экспертное обсуждение черкесской темы в федеральных СМИ пошло именно после моих публикаций.
При этом и на самом Кавказе и на Западе о «черкесском вопросе» не забывал никто — он интенсивно изучался, о нем помнили и работали с ним. Все кто угодно, кроме российских федеральных властей...
К сожалению, российские политики, чиновники, отвечающие за «национальный вопрос» и депутаты Госдумы. как показывает опыт, также осведомлены не лучше, чем «рядовые граждане» — то есть никак.
Между тем «черкесский вопрос» был до 1870-х годов на протяжении более чем века главной военной, экономической и политической проблемой Российской империи. Ныне он имеет все шансы вновь стать фитилем, от которого может разгореться «подземный пожар» на Кавказе (как недавно охарактеризовал ситуацию в регионе Владислав Сурков).
И уж точно «черкесский вопрос» имеет большие шансы стать главной внешнеполитической проблемой России в связи с предстоящей Олимпиадой.
Черкесы, они же адыги, — народ, который до сих пор испытывает последствия поражения в Кавказской войне. Для прочих ее участников это война — уже история. Для черкесов — нет, они до сих пор страдают от последствий поражения. В первую очередь это искусственное разделение народа. В самой РФ черкесы искусственно разделены на три народа (черкесы, адыгейцы и кабардинцы) между четырьмя субъектами Федерации. Ни в одном из которых они не составляют большинство. А за пределами РФ проживает многомиллионная черкесская диаспора.
Такое положение сложилось в результате беспрецедентной трагедии — насильственной депортации 90-95% черкесского населения Кавказа в ходе и после окончания Кавказской войны в 1864 году. При этом в ходе военных действий и этнической чистки погибли сотни тысяч (по оценкам до 750 тыс.) черкесов.
При этом, с одной стороны, черкесский социум переживает культурный и этнический подъем, с другой — охвачен общими для кавказских республик кризисными явлениями. Ситуация накаляется не то что с каждым годом — с каждым месяцем.
Среди черкесов зарубежья все активнее раздаются требования полной независимости Черкессии, о выходе ее из состава РФ, о необходимости силового давления на Кремль, и даже о солидарности с действующим на Кавказе исламистским подпольем — хотя до самого последнего времени черкесские националисты старалась дистанцироваться от радикального исламизма.
Черкесская диаспора многочисленна и хорошо организована, потомки изгнанников проживают почти в 50 странах мира. Практически во всех странах, где имеется относительно значительное число черкесов, существуют их организации. У них есть богатый опыт участия в политической жизни различных стран. Черкесы уже давно сложились в мощное международное лобби.
При этом, по контрасту с положением в России, Запад присматривается к «черкесской теме» давно и всерьез, ей уделяется там большое внимание — и в академических и в политических кругах.
Подвижки в черкесском вопросе неизбежно нарушат сложившийся на Кавказе баланс сил. Решения тут должны приниматься обдуманно, компетентно, с учетом как «груза прошлого», так и современной экономической, политической и этнографической ситуации. Правда, как раз с обдуманностью и компетентностью, а, главное, информированностью у федеральных и местных властей, в ФСБ, МО, Госдуме дела обстоят из рук вон плохо. Видимо поэтому они стараются не замечать проблемы и так обижаются, когда кто-то пытается помешать их блаженному летаргическому сну.
15.
Очень напряжены в последнее время отношения внутри Кабардино-Балкарии между кабардинцами (адыгами-черкесами) и балкарцами (тюрками) и внутри Карачаево-Черкессии между черкесами (адыгами) и карачаевцами (тюрками).
И карачаевцы и балкарцы, напомню, — это один народ. Как и черкесы и кабардинцы.
Вот слова одного из моих корреспондентов на Кавказе, русскоязычного бизнесмена из Нальчика:
«Недавно встречался с некоторыми «большими шишками». Их прогноз: ситуация в КБР перейдет в фазу вооруженного конфликта до конца
Мой прогноз во многом схож, правда я не могу сказать по срокам — в этом, в будущем году, или позже, но то, что взрыв в КБР будет — это точно. Раздражение очень сильное. Это основная среда сегодня, в которой растет влияние «вахабов», как их там называют. До 25% молодежи в КБР, как черкесской, так и балкарской, ушли под «муслимов» и под них же ушел местный криминал, что очень плохой признак — эти люди нос держат по ветру. В прошлом году вахабы трясли всех местных «водочников» и пр. — им отстегивали.
Будет ли местная власть предпринимать что-то? Шишки больше всего хотят оставаться шишками, так что думаю, ничего сделать они не смогут, кроме того, что попытаются максимально сглаживать все углы столько, сколько возможно. Что будет дальше, когда начнется стрельба? Они сами боятся думать об этом, во всяком случае, озвучивать свои мысли на этот счет».
Не знаю, произошло ли это случайно, или «задан вектор», но риторика черкесских националистов и используемая ими терминология в отношении своих соседей карачаево-балкарцев производит странное впечатление: вместо того, чтобы отсекать противника от потенциальных союзников, поливая души последних елеем, черкесские националисты используют для обозначения балкаро-карачаевцев следующую терминологию (по нарастающей): гор(ские)татары, гор(ные)тюрки, татары, тюрки. Т.е., хотя националисты вкладывают в эти дефиниции только значение «карачаевцы-балкарцы», но при цитировании для внешнего наблюдателя виден явный наезд на всех тюрков максимум и всех татар минимум.
Это еще более подливает масло — даже не масло, а бензин — в огонь разгорающегося конфликта и делает почти неизбежным вооруженные столкновения между адыгами и карачаево-балкарцами. Не принципиально, возникло ли это обострение само собой или в результате «умных» действий спецслужб — власти не предпринимают никаких мер, что бы потушить разгорающийся огонь войны.
16.
А ведь кроме вдруг вспыхнувших кабардино-балкарских и карачаево-черкесских земельных противоречий, есть еще пока спящие осетино-черкесские, вайнахо-черкесские, казацко-черкесские и российско-черкесские земельные споры. Сейчас эти конфликты остаются потенциальными, хотя все исторические предпосылки для их возникновения имеются.
* * *
Пока я набросал некоторое количество линий трансформации, политически актуальных и вот-вот готовых «взорваться» и прейти в линии разлома — чтобы вообще показать проблему. Изучать их надо, конечно, комплексно.
Необходимо составить «Прогностическую карту возможных конфликтов» и Пакет сценариев Трансформации Кавказа. Без этого ни управлять, ни просто ориентироваться в политике Юга России невозможно.
