В наделавшей много шума резолюции Парламентской ассамблеи ОБСЕ, приравнявшей нацизм и сталинизм, есть крайне интригующий момент. Почему употреблены именно эти названия?
Если называть проклинаемые режимы по именам тиранов, то в первом случае был бы логичнее «гитлеризм». Если же такое наименование кажется слишком узким, то точнее было бы говорить «фашизм» - все же, нацизм был разновидностью этого европейского течения. К тому же, вряд ли итальянский режим Муссолини и его восточно-европейские аналоги настолько качественно отличались от германского режима Гитлера по части нарушения гражданских свобод и прав человека, что не заслуживают осуждения.
Однако европарламентарии предпочли термин «нацизм». Понятно почему: корень «нац» недвусмысленно указывает, откуда исходит угроза миру. Под «нацизм» можно подвести любое националистическое движение. А такие движения в последнее время доставляют очень много хлопот практикам еврооптимизма, ставя под сомнение непреложную ценность культурной интеграции, политкорректности и толерантности.
Но ведь «нацизм» и «национализм» - не одно и то же. «Нацизм» – это сокращенная форма понятия «национал-социализм». Причем, «социализм» в этом двухсоставном слове главнее. Вот об этом певцам европейского единства, среди которых преобладают левые, вспоминать не хочется.
Не менее интересная история получается и со сталинизмом. Если называть советский режим по имени основателя, то надо говорить «ленинизм». А если по господствующей идеологии, то «коммунизм». Ну или по самоназванию – «социализм». Но не хочется. Опять же, нежелательные аналогии возникают…
Однако если уж европейским политикам вздумалось найти связь между нацизмом и сталинизмом, то долго искать не придется. Третий Рейх и СССР были родственниками по социалистической линии. Великодержавность и тирания в 30-х годах ХХ века отнюдь ни были чем-то новым, тиранов и завоевателей история Европы видела в больших количествах. А вот тотальный учет и контроль, уничтожение «угнетателей», силовое насаждение справедливости – это было новое. Социалистическое.
А если помнить об этом, то очевидным становится, что у нацистов и коммунистов были (и есть) и другие родственники. Не такие уж дальние. Это нынешние социалисты и социал-демократы.
Предшественником евросоциалистов, выстроивших монументальное здание Европейского Союза, был Гитлер. Он тоже строил Объединенную Европу. И тоже не слишком оглядывался на общественное мнение – как и Жак Делор. А социально-экономическая политика Сталина вызывала чуть ли не поголовный восторг европейских левых интеллектуалов…
Словом, обличая «нацизм и сталинизм», европейские парламентарии вступили на очень скользкую дорожку. Чтобы быть последовательными, им нельзя останавливаться на сказанном. Коль скоро гитлеровский и сталинский режимы признаны родственными, то осуждению подлежит в первую очередь то, что их роднит. А именно – социализм.
То есть, следующим шагом должно стать объявление преступной организацией Социалистического Интернационала (его ведь Маркс основал!) и входящих в него партий. Всевозможные социал-демократы, социалисты и коммунисты должны быть изгнаны из парламентов и правительств. Да и сам Евросоюз подлежит внимательному расследованию: уж больно подозрительными выглядят его правила и унификации…
При строительстве зданий для многочисленных европейских институтов (ЕС, ОБСЕ, Совета Европы и проч.) очень часто используется стекло. Сооружения получаются похожими на аквариумы, а строители европейского единства объясняют, что тем самым демонстрируется принцип прозрачности в деятельности всех этих институтов.
Прозрачность – штука замечательная. Вот только стоит ли разбрасываться камнями, сидя в стеклянных домах?
