Сегодня в России монархизм проходит по разряду политической экзотики, наряду с игрушечным дворянством и ряженым казачеством. Ни один уважающий себя политик или политолог не станет всерьез говорить о восстановлении монархии в России. И это правильно!
Монархию в России нельзя «восстановить». Потому что она никуда не исчезала. За все века русской истории у нас никогда не было другой государственной системы, кроме монархической.
Монархия она ведь разной бывает. Ей случается маскироваться под республику – и Октавиан Август никогда не назывался монархом. Он был принцепсом республики, и получил от сената (РЕСПУБЛИКАНСКОГО сената!) не только титул «Отца Отечества», но и звание «Восстановителя Республики». Впрочем, бывает и наоборот: польская шляхетская республика (Речь Посполита) имела своего короля. Который никак не может именоваться монархом в институциональном смысле слова…
Монархия не всегда самодержавна – кто назовет Елизавету II Виндзор самодержицей? Разве что какой-нибудь сбрендивший антиглобалист. Объем реальной власти монарха сильно зависит от исторической ситуации, обычаев и законов страны, собственного характера.
У монархов разные источники легитимности. Римские принцепсы ссылались на волю народа и богов, феодальные владыки – на Божественное помазание, Наполеон – на судьбу... Главное, чтобы подданные не сильно возражали.
Механизмы наследования монархической власти тоже разные. Чаще всего – династические (хотя и здесь бывают варианты), но случается и по назначению предшественника, и по избранию, и в порядке узурпации.
Так что же такое монархия в общем смысле слова? Единоличная верховная власть, стоящая НАД всеми государственными институтами. В этом смысле президент США, при всей огромности своих властных полномочий, не может считаться монархом. Он вписан в систему сдержек и противовесов, и его верховенство очень условно. А вот европейские короли и королевы, не имеющие в реальности и малой толики президентской власти, вполне могут. Потому что они НАД системой.
Так вот, если говорить о монархии в институциональном смысле, то Россия таковой быть не переставала никогда. Назывались наши монархи по-разному – великие князья, цари, императоры, генеральные секретари, президенты. Но все они были единоличными носителями верховной власти.
История русской монархии непроста. В ней бывали смуты, цареубийства, междуцарствия. Менялись модели монархии – и в этом смысле переход от старомосковского царства к петровской империи был не менее болезненным, чем от империи к советской власти.
Но монархия сохранялась. И советская система была ничуть не менее монархической, чем имперская. Власти у Ленина, Сталина, Хрущева и прочих было, пожалуй, побольше, чем у Петров, Николаев и Александров. И сакральности было не меньше. Вот механизмы наследования власти работали неважно – только при Брежневе их смогли наладить. Да вскоре система треснула и рухнула…
Впрочем, в пост-советский период мы тоже никуда от монархии не делись. И по способам властвования, и по восприятию в общественном сознании, и даже по внешним признакам Ельцин и Путин были царями. Монархами. И государство российское снова стало монархией…
Так что, нет такого вопроса – «надо ли восстанавливать в России монархию». Есть вопрос – надо ли сохранять в России монархию?
Попытки уйти от монархической модели у нас были. В ХХ веке – дважды, в 1917 и 1991. И очень серьезные. Две полномасштабные революции на протяжении одного столетия – никакая другая страна такого не пережила (не надо про Францию – столь размашистая революция там была только раз, в конце XVIII века; дальше пошли мелкие смуты и перевороты). И что? И ничего.
Оба раза монархия быстро восстанавливалась – в новых декорациях, но на прежнем фундаменте: верховная власть одного, как необходимое условия существование системы.
Монархический принцип давно стал базовым для российского государства и российской политической культуры. И тут ни при чем привычный либеральный скулёж про «тысячелетнее рабство». Великобритания – тоже страна тысячелетнего рабства, да? Есть просто факт: наше политическое пространство не умеет организовываться в отсутствие монархии.
Так зачем же ломать? Ведь позитивистская убежденность в том, что республика всегда лучше монархии – не более, чем предрассудок, порожденный эпохой индустриальной революции. Тогда многим казалось, что развитие наук и ремесел сделает человека другим, лучшим, более разумным и ответственным… Но мы-то давно знаем, что эти надежды не оправдались. Более того, из них выросли нацизм, коммунизм, тоталитаризм – и еще много всякой дряни.
Если же монархию сохранять, то возникает следующий вопрос: какую? Романовская и советская модели себя исчерпали (попутно доведя, каждая в свой черед, страну до коллапса). То, что получилось при Ельцине и Путине, можно назвать «стихийным бонапартизмом». Плохо ли?
Плохо тем, что стихийный. Тут, конечно, возникает еще один вопрос: а так ли уж надо называть кошку кошкой? Да и какая разница, как что называется: вон, Рим при Августе и его наследниках считался республикой еще сотню лет, и ничего…
«Что, от этого заводы заработают»? – спросил один из комментаторов моего блога. «Поможет ли это развитию»? – не сговариваясь с первым, поинтересовался другой.
Сами по себе не заработают. И развитие само не пойдет. Но вот дальнейшее наведение тени на плетень помешает и тому, и другому. Как мешает уже сейчас.
Монархия, прикидывающаяся республикой, обречена на производство множества фикций, которые не дают ей нормально жить и развиваться.
Монарх, делающий вид, что он – республиканский политик, вынужден постоянно идти на ухищрения, подрывающие его легитимность. В итоге он выглядит то ли узурпатором, то ли «царем ненастоящим». И свою роль всеобщего патрона играет с большим напряжением.
Государство, старающееся быть монархическим по сути и республиканским по форме, впадает в шизофрению. И подрывает тем самым свою эффективность. Публицист Андрей Громов бичевал «систему лжи и воровства», установившуюся в нашей стране. Правильно бичевал. Только как может шизофреник быть честным и правдивым?..
Нация, чье сознание раздираемо монархическим содержанием и республиканской формой, не может обрести свою идентичность. Она не понимает смысла руководящих институтов, а потому не доверяет им.
Россия уже почти сто лет является криптомонархией. Пора бы, в конце концов, привести форму в соответствие с содержанием. Как? Это технологическая проблема. Слава Богу, уж в ком наша страна не испытывает недостатка, так это в квалифицированных политтехнологах. Был бы заказчик…
«А как же свобода?!» - воскликнет либерал. И, как обычно, ошибется. Монархия представляет для свободы не большую угрозу, чем республика. Или кто-то считает, что в Швеции свободы меньше, чем, скажем, в Польше? Свобода есть тогда, когда есть сильное, легитимное и работающее в согласии с обществом государство. Совсем не обязательно демократическое, кстати – эпоха демократии вообще заканчивается.
Так что, российской монархии пора выйти из подполья. Рассекретиться. И, кстати, тем самым дать, наконец, стране настоящий национальный праздник. Скажем, если коронацию нового российского монарха провести 12 июня, нам всем наконец станет ясно, что же мы празднуем в этот день.
Зачем коронация? Ну, много причин. «Во-первых, это красиво…»
